Алексахин против Украины

© Перевод Центра стратегической защиты

Дело поддерживалось Центром стратегической защиты Харьковской правозащитной группы

Официальное цитирование – Aleksakhin v. Ukraine, no. 31939/06, § …, 19 July 2012

Официальный текст (анг)

 

ПЯТАЯ СЕКЦИЯ

АЛЕКСАХИН ПРОТИВ УКРАИНЫ

(Заявление № 31939/06)

РЕШЕНИЕ

СТРАСБУРГ

19 июля 2012

Это решение станет окончательным при условиях, изложенных в статье 44 § 2 Конвенции. Может подвергаться редакторской правке.

По делу «Алексахин против Украины»,

Европейский Суд по правам человека (Пятая секция), заседая в составе:

                Dean Spielmann, Президент,

              Mark Villiger,

              Karel Jungwiert,

              Ann Power-Forde,

              Ganna Yudkivska,

              Angelika Nußberger,

              André Potocki, судьи,

              и Claudia Westerdiek, заместитель секретаря секции,

рассмотрев дело в закрытом заседании 19 июля 2012 года,

провозглашает следующее решение, принятое в этот день:

ПРОЦЕДУРА

1.  Данное дело основано на заявлении (№ 31939/06) против Украины, поданном в Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и  основных свобод 11 июля 2006 года гражданином Украины г-ном Сергеем Викторовичем Алексахиным («Заявитель»).

2.  Заявителя представляли г-жа Ирина Благая и г-н Геннадий Токарев, адвокаты, практикующие в Харькове, Украина.  Украинское правительство («Правительство»)  представлял уполномоченный Министерства Юстиции Украины г-н Н. Кульчицкий.

3. Заявитель утверждал, что он подвергся жестокому обращению со стороны милиции, и об отсутствии эффективных средств правовой защиты в отношении этого жестокого обращения. Он также утверждал, что процедуры по его делу, в основном против сотрудника милиции, были слишком долгими.

 4.  3 января 2011года  жалоба была коммуницирована Правительству.

ФАКТЫ

I.  ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

5.  Заявитель родился в 1970 году в Харькове, Украине.

A.  События 14 апреля 1998 года

6.  В 18-00 часов, 14 апреля 1998 года заявитель и К. были задержаны сотрудниками милиции Х., Ко. И Л. на троллейбусной остановке и доставлены в отделение милиции. Х. свидетельствовал позднее, что заявитель и К. были задержаны потому, что они дрались с другими молодыми мужчинами, которые сбежали.

7.  В  отделении милиции Х. сказал заявителю, чтобы он сел. Затем он приковал заявителя наручниками к металлическому кольцу в стене и брызнул ему в лицо слезоточивый газ. Затем Х. пнул заявителя в грудь и несколько раз ударили его по голове, шее и спине. Х. позже представил письменные показания, якобы данные частными лицами Б. и Кл., заявлявшими, что заявитель вел себя жестоко, что и послужило причиной его задержания. На следующее утро заявитель был освобожден.

8.  Заявитель находился в больнице в период с 16 апреля по 19 мая 1998 года. Ему поставили диагноз сотрясение мозга, травмы на туловище, грудной клетке и перелом костей в шее.

9.  9 января 2002 года, ввиду полученных травм, заявитель получил третью группу инвалидности (легкая).

B.  Уголовное дело в отношении сотрудника милиции.

10. В апреле 1998 года заявитель подал заявление в возбуждении уголовного дела против Х.

11. В период с апреля по декабрь 1998 года прокуратурой были допрошены различные лица. В тот же промежуток времени, 5 июня 1998 года милиция официально сообщила заявителю, что он был арестован за пьянство и приставание к прохожим. В неустановленную дату он был также проинформирован о том, что действия сотрудников милиции являлись законными. В августе 1998 года милиция дала показания о том, что меры физического воздействия к заявителю не применялись.

 12. 29 октября 1998 года судебно-медицинская экспертиза представила заключение, что заявитель получил травматический отек на шее, груди и руках, синяки на одной руке и груди, закрытую черепно-мозговую травму, сотрясение мозга и несколько переломов костей в шее. Травмы были классифицированы как тяжкие телесные повреждения, опасные для жизни в момент причинения. Они могли быть нанесены при обстоятельствах, описанных заявителем.

13. 8 декабря 1998 года Дзержинская районная прокуратура возбудила уголовное дело в отношении причинения заявителю тяжких телесных повреждений (по факту заподіяння тяжких тілесних ушкоджень).

14.  14 декабря 1998 года заявителю присвоили статус жертвы.

15. Судебно-медицинская экспертиза, проведенная в январе 1999 года, пришла к тем же выводам, что изложены в экспертном заключении от 29 октября 1998 года.

16.  30 марта 1999 года было возбуждено уголовное дело в отношении Х., которое  объединили с уголовным делом, возбужденным 8 декабря 1998 года. Х.  предъявили обвинение в причинении тяжкого вреда здоровью, превышении должностных полномочий с тяжкими последствиями, и подделке документов. По данным Правительства, в тот же день заявитель подал гражданский иск к Х. в уголовном судопроизводстве.

17. В тот же день было принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Ко. и Л. Было также решено, что нет никаких доказательств того, что заявитель и К. оказали милиции какое-либо сопротивление.

18. В апреле 1999 года уголовное дело в отношении Х. перевели в Дзержинский районный суд Харькова.

19. В период с мая 1999 по сентябрь 2000 года было запланировано семь судебных заседаний, но все они были отложены по разным причинам (слушание, назначенное на государственный праздник, судья, занятый в другом деле, “по техническим причинам”,  неявка Х. два раза, неявка жертв и свидетелей).

20. С сентября 2000 года по август 2001 года одиннадцать судебных слушаний состоялись и два были отложены из-за болезни судьи.

21. 23 августа 2001 года суд приговорил Х. к пяти годам лишения свободы условно, трехлетнему испытательному сроку, за причинение тяжкого вреда здоровью, злоупотребление служебным положением и подделку документов. Х. было также запрещено занимать «определенные должности» в милиции в течение пяти лет, а также обязали заплатить штраф в размере 300 украинских гривен (UAH). Заявителю были присуждены 12,261.43 грн (на тот момент около 2526 евро (EUR)) в качестве компенсации за материальный и моральный ущерб.

22. В тот же день суд вынес частное определение, в котором он сообщил прокурору Дзержинского района, что Управление Харьковского областного Министерства внутренних дел не изучило должным образом жалобы заявителя и свидетелей Хо., Ko. и Ч. (сотрудники милиции) представивших ложные заявления в суде. В частности, эти свидетели дали показания о том, что заявитель сам ударился о стену головой и что газ и наручники были использованы для того, чтобы сдержать его. Суд признал эти заявления не соответствующими действительности, поскольку они противоречат другим доказательствам по делу.

23. 3 декабря 2001 года Харьковский областной апелляционный суд отменил решение от 23 августа 2001 года, признав приговор слишком мягким, и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции

24.  25 декабря 2001 года дело поступило в Дзержинский районный суд и судебное заседание было назначено на 16 апреля 2002 года.

25. 16 апреля 2002 года слушание не состоялось, так как “адвокат не явился”.

26. В период с апреля 2002 года по октябрь 2003 года еще шесть слушаний были отложены – судья был занят в другом случае, в отпуске или болен. В одном случае слушание было отложено из-за неявки адвоката Х.

27.  15 октября 2003 года было подтверждено заключение предыдущей судебно-медицинской экспертизы.

28.  В период с октября 2003 года по май 2005 года семь судебных слушаний состоялись, четыре слушания были отложены из-за неявки свидетелей или судья был болен или в отпуске, и четыре слушания были отложены по ходатайству заявителя или из-за невозможности заявителя присутствовать в судебном заседании.

29. 10 мая 2005 года суд Дзержинского района признал Х. виновным в злоупотреблении властью и подделке документов, и приговорил его к трем годам лишения свободы, но освободил его от понесения наказания.

30. 18 октября 2005 года Харьковский областной апелляционный суд отменил это решение и направил дело в Киевский районный суд Харькова на новое рассмотрение. Суд также вынес три частных определения. Он сообщил Харьковскому областному совету судей, что судьи Дзержинского районного суда отложили рассмотрение дела и не приняли во внимание, что Х. был также обвинен в причинении тяжких телесных повреждений. В частности, суд установил, что с 14 апреля 1999 шесть судей были заменены и, в общей сложности четыре года, никаких действий по данному делу не предпринималось. Суд также отметил, что прокурор не отреагировал на частное определение суда от 23 августа 2001 года.

31.  3 июля 2006 года Киевский районный суд приговорил Х. к пяти годам лишения свободы условно, с трехлетним испытательным сроком, за причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни в момент причинения, и злоупотребление властью. Х. было также запрещено в течение трех лет занимать должности, принимающие участие в государственной деятельности. Обвинения, касающиеся подделки документов были сняты, ввиду истечения срока давности. Суд отметил, что Х. частично компенсировал ущерб, нанесенный им, и не совершал в дальнейшем правонарушений. В качестве дополнительных смягчающих обстоятельств суд отметил, что Х. присматривал за несовершеннолетним сыном своего партнера и имел пожилую мать. Требование заявителя о возмещении ущерба оставили без рассмотрения, поскольку “заявителю следовало внести в него изменения”. Заявитель не обжаловал это решение.

C.  Гражданское судопроизводство

32. В марте 2007 года заявитель подал гражданский иск к Харьковскому Главному областному управлению Министерства Внутренних Дел и Государственному Казначейству Украины, предъявив требование о компенсации морального вреда в размере 121 599 грн. и материального ущерба в 1 052.87 грн.

33. 2 апреля 2008 года суд Киевского района вынес решение против заявителя.

34.  24 июня 2008 года Харьковский областной апелляционный суд отменил это решение и направил дело на новое рассмотрение.

 35. 25 марта 2009 года Верховный суд Украины отменил решение от 24 июня 2008 года и направил дело на новое рассмотрение в апелляционный суд.

 36. 11 июня 2009 года Харьковский областной апелляционный суд отменил решение от 2 апреля 2008 года и постановил выплатить заявителю 80 000 грн (на тот момент около 7600 евро) в качестве компенсации морального вреда и 1 052, 87 грн в качестве компенсации материального ущерба.

37.  16 августа 2010 года Верховный суд Украины отклонил кассационные жалобы сторон.

38.  К 28 января 2011 года решение от 11 июня 2009 года было полностью исполнено.

II. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

39.  Статья 101 Уголовного кодекса Украины, действовавшая в рассматриваемый период времени, предусматривала следующее:

Статья 101. Умышленное причинение тяжких телесных повреждений

1. Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, или повлекшего за собой потерю зрения, речи, слуха или какого-либо органа либо утрату органом его функций, или выразившегося в неизгладимом обезображении лица, а также причинение иного вреда здоровью, опасного для жизни или вызвавшего расстройство здоровья, соединенное со значительной стойкой утратой общей трудоспособности не менее чем на одну треть или с заведомо для виновного полной утратой профессиональной трудоспособности либо повлекшее за собой прерывание беременности, психическое расстройство, заболевание наркоманией или токсикоманией, — наказываются лишением свободы на срок от двух до восьми лет. 

2. . Преднамеренное тяжкое телесное повреждение, совершенное способом, который имеет характер мучения или истязания (мучення або мордування) … наказывается лишением свободы на срок от семи до десяти лет.

ЗАКОН

I.  Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

40.  Заявитель жаловался на то, что он подвергся неоправданному применению силы, которое приравнивается к пыткам и дополнительно подвергся  унижающему достоинство обращению, противоречащему статье 3 Конвенции, поскольку сотрудник милиции оскорбил его и потребовал, чтобы он признал себя виновным. Он также ссылался на статью 13 Конвенции, заявив, что в течение более семи лет органы государственной власти не смогли защитить его права.

41. Суд, в чьи полномочия входит оценка фактов дела в соответствии с законом, считает, что вышеуказанные жалобы должны быть рассмотрены исключительно в контексте статьи 3 Конвенции, согласно ее материальным и процессуальным аспектам (см., с соответствующими изменениями, Polonskiy v. Russia, № 30033/05, §§ 126-127, 19 марта 2009 года, и, в сопоставление,  İlhan v. Turkey [GC], № 22277/93, §§ 89-93, ECHR 2000 VII), в которой говорится следующее:

Статья 3

“Никто не должен подвергаться пыткам или бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию”.

A.  Приемлемость                                                                 

42. Правительство заявило, что заявитель не может заявлять о том, что является жертвой нарушения статьи 3 Конвенции, поскольку сотрудник милиции, который жестоко с ним обращался, понес наказание и заявитель не обжаловал приговор от 3 июля 2006 года. Заявитель также получил соответствующую компенсацию.

43.  Заявитель утверждал, что мягкий приговор Х. с небольшим размером компенсации, не был адекватной реакцией на негативные последствия, от которых он страдал в результате длительного жестокого обращения.

44. Соответствующие принципы, согласно которым  заявитель может продолжать утверждать, что он является жертвой предполагаемого нарушения статьи 3 Конвенции, представлены в решении Gäfgen v. Germany [GC] (№ 22978/05, § § 115-119 , ECHR 2010).

45. Суд считает, что возражение Правительства тесно связано с жалобой заявителя о неадекватности компенсации, которую он получил за нарушение его прав, предусмотренных Конвенцией. В этих условиях он присоединяется к возражениям по существу жалобы заявителя (см. Vladimir Romanov v. Russia, № 41461/02, § 53, 24 июля 2008 года).

46. Кроме того, Суд отмечает, что жалобы не являются явно необснованными по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции. Кроме того, он отмечает, что они не являются неприемлемыми по другим основаниям. Поэтому они должны быть признаны приемлемыми.

 B.  По существу

1.  Доводы сторон

47.  Заявитель отметил, что Правительство признало факт жестокого обращения. Он заявил, что он не потерял статус жертвы и подтвердил свое заявление об отсутствии эффективного расследования по его жалобам.

48. Правительство заявило, что факт избиения заявителя был признан на национальном уровне, и что заявитель получил соответствующую компенсацию.

 2. Оценка Суда

49. Как устанавливал Суд во многих случаях, статья 3 Конвенции закрепляет одну из основных ценностей демократического общества. Она безоговорочно запрещает пытки или бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание. При определении, может ли конкретное жестокое обращение классифицироваться как пытки,  обсуждение должно быть направлено на  различие, которое содержится в статье 3, между этим понятием и понятием бесчеловечного и унижающего достоинство обращения. По-видимому, это было направлено на то, чтобы Конвенция, посредством такого разграничения, поставила клеймо на умышленное бесчеловечное обращение, которое приводит к очень серьезным и жестоким страданиям (см. Ireland v. the United Kingdom, 18 января 1978, § 167, Series № 25;. Aksoy v. Turkey, 18 декабря 1996 года, § 63, Отчеты о постановлениях и решениях 1996-VI, и Selmouni v. France [GC], № 25803/94, § 96, ECHR 1999 V).

50. Дополнительно, при определении жестокости обращения, существует направленный элемент пытки, как это признано  Конвенцией Организации Объединенных Наций против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, статья 1 которой характеризует пытки с позиции  умышленного причинения сильной боли или страданий с целью, помимо всего остального, получения информации, причинения наказания или запугивания (см. Akkoc против Турции, № №. 22947/93 и 22948/93, § 115, ECHR 2000 X).

51.  Суд отмечает, что в данном случае национальные суды установили, что заявитель получил тяжкие телесные повреждения, опасные для жизни в момент причинения, от сотрудника милиции. Жестокое обращение состояло в применении слезоточивого газа, удара ногой и нескольких ударов. В результате данного обращения заявитель страдал от сильной боли и стал инвалидом.

52.  Кроме того, Суд отмечает, что нет никаких доказательств того, что поведение заявителя требовало применения силы, тем более таких  жестких действий. При таких обстоятельствах жестокое обращение было  заведомо направлено на запугивание и унижение заявителя, и, возможно,  на обеспечение последовавшего за этим получения признательных показаний, поскольку в соответствии с  показаниями Х., он считал, что заявитель участвовал в драке и, следовательно, возможно мог совершить уголовное преступление.

53.  Эти элементы являются достаточными для Суда, чтобы прийти к выводу о том, что заявитель был подвергнут пыткам, в нарушение статьи 3 Конвенции (см. Savin v. Ukraine, нет. 34725/08, § § 59-63, 16 февраля 2012 года).

3.  Эффективность расследования

54.  В соответствии с устоявшейся практикой Суда, когда человек делает заслуживающее доверия заявление, что он стал жертвой обращения, нарушающего статью 3, со стороны представителей государства,  национальные власти обязаны обеспечить “эффективное официальное расследование” способное установить факты, выявить и наказать виновных в этом лиц. В противном случае, общий правовой запрет пыток и бесчеловечного и унижающего достоинство обращения и наказания, несмотря на свое фундаментальное значение, оказался бы неэффективным на практике, что в некоторых случаях,  дало бы возможность представителям государства нарушать права лиц, находящихся под их контролем, оставаясь фактически безнаказанными (см. Assenov and Others v. Bulgaria, 28 октября 1998, § 102, Reports 1998 VIII, и Labita v. Italy [GC], №. 26772/95, § 131, ECHR 2000-IV).

55. Минимальные стандарты эффективности, определенные практикой Суда, включают в себя требования, что расследование должно быть независимым, беспристрастным, являться объектом общественного контроля, и что компетентные органы должны действовать с показательной добросовестностью и оперативностью (см., например, Menesheva v. Russia, №. 59261/00, § 67, ЕСПЧ 2006-III).

56.  Процессуальные требования Статьи 3 выходят за рамки предварительного расследования, когда, как в данном случае, расследование ведет к рассмотрению дела в национальных судах: судебный процесс в целом, в том числе судебное разбирательство, должен соответствовать требованиям запретов, закрепленных в Статье 3. Это означает, что национальные судебные органы ни при каких обстоятельствах не должны оставлять безнаказанным причинение физических или психологических страданий. Это необходимо для поддержания общественного доверия к ним, для поддержки верховенства права и для предотвращения любого проявления толерантности или пособничества власти незаконным действиям (см., Okkalı против Турции, №. 52067/99, § 65 , ECHR 2006 XII (выдержки))

57.  Суд отмечает, что в данном случае уголовное дело в отношении сотрудника милиции было возбуждено спустя год после рассматриваемых событий. Рассмотрение уголовного дела длилось более семи лет и явно затянулось, как это было, в частности, отмечено национальными судами (см. пункт 30). Несмотря на то, что уголовный процесс закончился обвинением сотрудника милиции, Суд отмечает, что приговор от 3 июля 2006 года почти идентичен приговору от 23 августа 2001 года, который был отменен вышестоящим судом, как слишком мягкий. При таких обстоятельствах Суд не убежден, что после того, как  дело рассматривалось более семи лет и дважды возвращали его на новое рассмотрение, от заявителя ожидалось обжалование приговора от 3 июля 2006 года, как утверждает Правительство.

58.  Кроме того, Суд повторяет, что, когда представитель государства обвиняется в совершении преступлений, связанных с пытками или жестоким обращением, уголовное судопроизводство и вынесение приговора не должно быть ограничено сроком давности, а предоставление амнистии или помилования не должно быть разрешено (см. Abdülsamet Yaman v. Turkey, №. 32446/96, § 55, 2 ноября 2004 года). Хотя в настоящем деле сотрудник милиции был осужден, Суд вновь отмечает, что окончательный приговор от 3 июля 2006 года почти идентичен приговору от 23 августа 2001 года (Х. был приговорен к пяти годам лишения свободы и освобожден на испытательный срок), который был отменен вышестоящим судом как слишком мягкий. Наказав милиционера мягким приговором, не связанным с лишением свободы, более чем через восемь лет после его противоправного поведения, государство фактически способствовало “чувству безнаказанности”  сотрудника милиции, вместо того чтобы показывать, как это и следовало бы сделать, что такие действия нельзя допускать ни в коем случае (см., подобные рассуждения, Gäfgen, упомянутое выше, § § 123 и 124, и Okkalı, упомянутое выше, § § 73 до 75). При таких обстоятельствах, Суд не убежден, что наказание сотрудника милиции было адекватным.

59.  Принимая во внимание вышеизложенное, Суд считает, что власти не провели эффективного уголовного расследования жалоб заявителя о жестоком обращении.

4.  Адекватность компенсации

60.  Суд повторяет, что в случае нарушения Статей 2 и 3 Конвенции, компенсация за материальный и моральный ущерб, вытекающие из нарушения, в принципе, должна быть доступна как одно из средств защиты (см. Z and Others v. the United Kingdom [GC], № 29392/95, § 109, ECHR 2001-V), хотя в случаях умышленного жестокого обращения нарушение Статей 2 и 3 компенсация жертве не может быть единственным средством правовой защиты. В данном случае заявителю определили примерно 7600 евро в качестве компенсации за моральный вред, как подлежащих выплате государством. Суд отмечает, что эта сумма значительно ниже, чем сумма компенсации, назначенная в схожих делах против Украины (см. Korobov v. Ukraine, № 39598/03, § 99, 21 июля 2011 года, и Savin v. Ukraine, упомянутое выше, § 90).

5. Выводы

61. Изложенные соображения являются достаточными для того, чтобы Суд пришел к выводу, что заявитель все еще имеет право утверждать, что является жертвой нарушения статьи 3. Поэтому он отклоняет предварительные возражения Правительства в этом отношении.

62.  В свете вышеизложенного, Суд считает, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в соответствии с ее материальными и процессуальными положениями.

II. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 § 1 КОНВЕНЦИИ

63. Заявитель жаловался на длительность судебного разбирательства по его делу. Он ссылался на статью 6 § 1 Конвенции, которая гласит в соответствующей части следующее:

«Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях…имеет право на…разбирательство дела в разумный срок[]…судом…».

64. Суд отмечает, что эта жалоба связана с жалобой, рассмотренной выше, и поэтому должна также быть признана ​​приемлемой.

65.  Принимая во внимание то, что было установлено в контексте статьй 3 (см. пункты 57 и 62 выше), Суд считает, что нет необходимости рассматривать, имело ли место в данном случае нарушение статьи 6 § 1 Конвенции.

III.  ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

66.  Статья 41 Конвенции предусматривает:

«Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне.»

A. Ущерб

67.  Заявитель просил 40,000 евро в качестве компенсации морального ущерба.

68.  Правительство считает эту сумму чрезмерной.

69.  Суд, с учетом компенсации в национальных судах, принимая решения на основании права справедливости, присудил заявителю 20000 евро в качестве компенсации морального вреда.

B.  Судебные расходы и издержки

70.  Заявитель также потребовал 4144 евро за расходы и издержки, понесенные в суде. Эта сумма включала 3850 евро для оплаты адвоката заявителя, 206 евро за “административные расходы”, и 88 евро за почтовые расходы, понесенные в течение всего периода 2006-11 гг.

71.  Правительство заявило, что данное дело не было сложным и не требовало объема юридической работы, указанного заявителем. Кроме того, Правительство считало, что “административные расходы” и почтовые расходы, представленные заявителем, были чрезмерными.

72.  В соответствии с  практикой Суда, заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той мере, как это было показано, что они были действительно и необходимо понесены и являются разумными. В данном случае, принимая во внимание имеющиеся документы и вышеуказанные критерии, Суд считает разумным присудить сумму 4144 евро, чтобы покрыть расходы на разбирательство в суде.

C.  Пеня

73.  Суд счел, что Пеня должна быть основана на предельной кредитной ставке Европейского Центрального Банка, к которой должно быть добавлено три процентных пункта.

НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД ЕДИНОГЛАСНО

1.  Решает присоединиться к существу вопроса статуса жертвы заявителя в отношении предполагаемого нарушения cтатьи 3 Конвенции и считает, что он все еще может претендовать на роль жертвы в смысле статьи 34 Конвенции;

2.  Объявляет жалобу приемлемой;     

3.  Постановил, что заявитель был подвергнут пыткам в нарушение cтатьи 3 Конвенции;

4.  Постановил, что имело место нарушение cтатьи 3 Конвенции в связи с отсутствием эффективного расследования утверждений заявителя о применении пыток со стороны милиции;

5.  Постановил, что нет необходимости рассматривать жалобу на нарушение cтатьи 6 § 1 Конвенции;

6.  Постановил:

(a)  что государство-ответчик должно выплатить заявителю в течение трех месяцев с даты, когда решение станет окончательным в соответствии со статьей 44 § 2 Конвенции, следующую сумму, переведенную в украинскую валюту по курсу, действующему на дату выплаты, плюс любой налог, который может быть наложен на заявителя:

 (i)  EUR 20,000 (двадцать тысяч) евро, плюс любой налог, который может быть взыскан в качестве компенсации материального ущерба;

 (ii)  EUR 4144 (четыре тысячи сто сорок четыре) евро плюс любой налог, который может быть взыскан с заявителя, в отношении издержек и расходов;

 (b)  что по истечении вышеупомянутых трех месяцев до выплаты простые проценты должны начисляться на эту сумму в размере, равном предельной годовой процентной ставке по займам Европейского Центрального Банка в течение периода по умолчанию, плюс три процентных пункта;

7.  Отклонил остальные требования заявителя о справедливой компенсации.

Составлено на английском языке и объявлено в письменном виде 3 ноября 2011 года в соответствии с правилом 77 §§ 2 и 3 Регламента Суда.

Claudia Westerdiek   Dean Spielmann

Секретарь Секции Председатель