Алиева и Алиев против Азербайджана: решение о недостатках расследования одного преступления в двух государствах на основании Минской конвенции 1993 года

© Перевод Украинского Хельсинского союза по правам человека

Официальное цитирование – Aliyeva and Aliyev v. Azerbaijan, no. 35587/08, § …, 31 July 2014

Официальный текст (англ.)

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ

АЛИЕВА И АЛИЕВ ПРОТИВ АЗЕРБАЙДЖАНА

(Заявление № 35587/08)

РЕШЕНИЕ

СТРАСБУРГ

31 июля 2014

ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ

31/10/2014

Решение станет окончательным при условиях, изложенных в статье 44 § 2 Конвенции. Оно может быть отредактировано.

По делу Алиевой и Алиева против Азербайджана,
Европейский Суд по правам человека (Первая секция), на заседании Палаты в составе:
Isabelle Berro-Lefèvre, Председателя,
Elisabeth Steiner,
Khanlar Hajiyev,
Mirjana Lazarova Trajkovska,
Julia Laffranque,
Paulo Pinto de Albuquerque,
Linos-Alexandre Sicilianos, судей,
и Søren Nielsen, Секретаря секции,
Рассмотрев дело в закрытом заседании 8 июля 2014 года,
Провозглашает следующее решение, принятое в этот день:

ПРОЦЕДУРА

1. Дело основано на заявлении против Азербайджанской Республики (№ 35587/08), поданном в Суд на основании статьи 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – «Конвенции») двумя гражданами Азербайджана, г-жой Самаей Шакур гызы Алиевой (далее – Səmayə Şükür qızı Əliyeva «первый заявитель») и г-ном Фадаем Демирхан оглы Алиевым (далее – Fəday Dəmirxan oğlu Əliyev – «второй заявитель»), 16 июля 2008 года.
2. Заявителей представлял Е. Гулиев, адвокат, практикующий в Азербайджане. Правительство Азербайджана (далее – «Правительство») представлял его уполномоченный, г-н С. Асгаров.
3. Заявители утверждали, что местные власти не смогли провести эффективное расследование смерти их сына.
4. 9 марта 2012 года данная жалоба была передана Правительству.

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

5. Заявители родились в 1947 и 1942 годах соответственно и проживают в Баку.
6. Сын заявителей, Е.А., родился в 1971 году и был гражданином Азербайджана. У него был собственный бизнес в Украине, и на момент событий он жил в Киеве.

A. Убийство сына заявителей и открытие уголовного производства в Украине

7. Около 4 утра 1 июня 2001 года Е.А. были нанесены удары ножом возле кафе в г. Киеве, Украина. Он умер вследствие ножевых ранений.
8. В тот же день милиция Шевченковского района возбудила уголовное дело в связи со смертью E.A.
9. 9 июня 2001 года следователь милиции Шевченковского района принял решение предъявить Г.А., гражданину Азербайджана, работавшему на момент событий в посольстве Азербайджана в Украине, подозрение в убийстве E.A.
10. Оказывается, что в тот же день Г.А. был задержан украинскими правоохранительными органами и 12 июня 2001 года был заключен под стражу. В ходе расследования Г.А. отрицал, что убил E.A., но отказался давать показания относительно ножевых ранений.
11. 11 июля 2001 года судебно-медицинский эксперт установил, что ранения E.A. были нанесены ножом с лезвием 22 сантиметров в длину и 2 сантиметра в ширину.
12. 17 июля 2001 года Шевченковский районный суд вынес постановление об освобождении Г.А. из-под стражи в связи с тяжелой болезнью. В неустановленный день он уехал из Украины в Азербайджан.
13. Выясняется, что в ходе расследования украинские власти также рассмотрели возможность причастности другого человека к убийству E.A. В этой связи они обратились к властям Азербайджана с просьбой допросить Р.А., генерал-майора азербайджанской армии, который был с образовательной миссией в Украине на момент событий.
14. 5 января 2002 года органы прокуратуры Азербайджана допросили Р.А. как свидетеля в связи с нападением на E.A. Согласно протоколу допроса от той же даты, Р.А. отрицал какую-либо причастность. Он заявил, что он знал Г.А., который был сотрудником посольства Азербайджана в Украине, и что он встретил там E.A., но не очень хорошо его знал. Что касается его местонахождения 1 июня 2001 года, Р.А. заявил, что он не помнит точно, где он был в тот день. Он также заявил, что он узнал о смерти E.A. от сотрудников посольства Азербайджана.

B. Первая передача уголовного дела властям Азербайджана

15. 30 января 2002 года следователь Шевченковской районной прокуратуры принял решение о передаче уголовного дела в Генеральную прокуратуру Азербайджанской Республики для дальнейшего расследования, ссылаясь на Конвенцию СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 года («Минская Конвенция 1993 года»). Следователь обосновал передачу тем, что два азербайджанских гражданина (Г.А. и Р.А.), которые были опознаны свидетелями как лица, причастные к убийству E.A., 1 июня 2001 года, находились на территории Азербайджана.
16. Соответствующая часть этого решения гласит:
«М.С., которого допросили в рамках расследования, свидетельствовал о том, что 1 июня 2001 года он был с E.A. в кафе «Сикора». Когда он покинул кафе, он увидел, как Е.А. спорил с двумя азербайджанскими гражданами, которых он не знал. Затем один из двоих мужчин ударил Е.А. в грудь.
В дальнейшем, среди фотографий, представленных для опознания, М.С. опознал фотографию Р.A. и определили его как человека, который зарезал E.A.
Было установлено, что Р.А., 4 июня 1965 года рождения, женат, гражданин Азербайджана, не имеющий судимости, обладатель ученой степени, генерал-майор, глава армейского корпуса, проживающий в Баку … находился в Киеве с 28 марта по 4 июля 2001 года с образовательной миссией в Национальной академии обороны Украины.
Среди других фотографий, представленных для его опознания, М.С. также опознал Г.А., указав, что он был очень похож на человека, который был с Р.А. во время убийства Е.А.
Другой очевидец, С.Н., который видел события издалека, четко опознал Г.А. … во время процедуры опознания и указал, что [он] участвовал в споре между азербайджанцами в кафе «Сикора» и на улице за пределами кафе во время убийства E.A. …»
17. 27 февраля 2002 года заместитель Генерального прокурора Азербайджанской Республики принял решение вернуть уголовное дело украинским властям. Он обосновал свое решение заявленным невыполнением со стороны украинских властей соответствующих следственных действий. В частности, он отметил, что украинские власти не установили и не допросили всех возможных свидетелей преступления, таких как клиенты и сотрудники кафе 1 июня 2001 года, и что они не пытались установить местонахождение Г.А. и Р.А. в тот день. Кроме того, он отметил, что существуют противоречия между показаниями, данными очевидцами М.С. и С.Н. в ходе расследования, и что одежда Г.А. и Р.А., которую они надевали 1 июня 2001 года, не была отдана на судебно-медицинскую экспертизу.

C. Вторая передача уголовного дела властям Азербайджана и открытие уголовного производства в Азербайджане

18. 26 февраля 2003 следователь Шевченковской районной прокуратуры прекратил уголовное производство в отношении Г.А. и в тот же день было открыто уголовное производство в отношении Р.А., основанное, в частности, на показаниях М.С., который настаивал на том, что Р.А. был человеком, который зарезал Е.А. 1 июня 2001 года.
19. 27 февраля 2003 года следователь Шевченковской районной прокуратуры, ссылаясь на статьи 72 и 73 Минской конвенции 1993 года, принял решение о передаче уголовного дела в Генеральную прокуратуру Азербайджанской Республики для дальнейшего расследования в соответствии с законодательством Азербайджанской Республики. Он пришел к выводу, что Р.А. был человеком, который зарезал Е.А. 1 июня 2001 года. Соответствующая часть его решения гласит:
«Среди фотографий, представленных для опознания, М.С. четко опознал Р.А. и указал, что [он] был человеком, который зарезал E.A. Кроме того, М.С. указал …, что Г.А. выглядел как человек, который был с Р.А. на момент совершения преступления; Однако, он не может с уверенностью подтвердить, что [он] был там.
Было установлено, что Р.А., родившийся 4 июня 1965 года, женат, гражданин Азербайджана, не имеющий судимости, обладатель ученой степени, генерал-майор, глава армейского корпуса, проживающий в Баку … находился в Киеве с 28 марта по 4 июля 2001 года с [образовательной] миссией в Национальной академии обороны Украины
В ходе расследования, следовательно, было установлено, что гражданина Азербайджана E.A. убил не Г.А., а Р.А., гражданин Азербайджана»
20. 8 апреля 2003 года уголовное дело было передано в военную прокуратуру Азербайджанской Республики и было открыто уголовное производство в Азербайджане.
21. После открытия уголовного производства в Азербайджане 8 апреля 2003 года, заявители неоднократно обращались в Генеральную прокуратуру, в частности 12 июля 2003 года, 29 июля 2003 года, 2 августа 2003 года, 28 августа 2003 года и 10 сентября 2003 года, с просьбой об эффективном расследовании обстоятельств смерти их сына. В частности, они утверждали, что, несмотря на то, что Р.А. убил их сына, он не понес уголовной ответственности и фактически находился под защитой.
22. 18 сентября 2003 года следователь военной прокуратуры прекратил уголовное производство в отношении Р.А., придя к выводу о том, что нет достаточных доказательств того, что он был причастен к убийству E.A. Он также принял решение продолжить расследование, связанное с убийством. Соответствующая часть этого решения гласит:
«Без уточнения противоречий между заявлениями в материалах дела и проведения следственных действий, необходимых для установления того, какие из них правдивы, и без выявления других лиц, кроме E.A. и М.С. которые были в кафе «Сикора» и изучения других фактических обстоятельств дела и без однозначного определения того, кто убил E.A, и, несмотря на то, что не было никаких достоверных доказательств, что Р.A. убил [его], следователь открыл неоправданное и незаконное производство в отношении Р.А., заключив, что [он] убил E.A.
В ходе уголовного расследования дела, осуществляемого в военной прокуратуре, не было получено надежных доказательств того, что Р.А. убил E.A.
По этой причине, уголовное производство, открытое по статье 115 часть 1 Уголовного кодекса Украины против Р.А. должно быть прекращено, так как [он] не имеет ничего общего с совершением преступления, и уголовное расследование в связи с убийством E.A. должно в полной мере, детально и объективно продолжаться по статье 120 Уголовного кодекса Азербайджанской Республики, а совершившее преступление должны быть выявлены и понести уголовную ответственность …»
23. Заявители не были проинформированы об этом решении.
24. Поскольку заявители не были проинформированы о решении следователя от 18 сентября 2003 года, они продолжали писать в Генеральную прокуратуру, требуя эффективного расследования обстоятельств смерти их сына. В ответ на их письма заявители получили ответы от органов прокуратуры, которые были сформулированы аналогичным образом. В частности, в письмах от 17 октября 2003 года, 3 ноября 2003 года, 11 ноября 2003 года, 5 декабря 2013 года и 7 января 2004 года, органы прокуратуры сообщили заявителям, что расследование будет проводиться эффективно и что они будут проинформированы о его результатах. Тем не менее, органы прокуратуры не упомянули в своих письмах о существовании постановления следователя от 18 сентября в 2003 года.
25. 24 февраля 2004 года уголовное дело было передано в отдел Генеральной прокуратуры по расследованиям тяжких преступлений.
26. 28 июня 2004 года следователь по делу в Азербайджане обратился в прокуратуру города Киева для получения правовой помощи, с тем, чтобы допросить свидетелей и получить другие доказательства. В связи с этим запросом, азербайджанский следователь был отправлен в командировку в Украину со 2 сентября по 23 сентября 2004 года и с 14 октября по 21 октября 2004 года.
27. В письме от 19 мая 2005 года Генеральная прокуратура сообщила заявителям, что в сентябре и октябре 2004 года азербайджанский следователь отправился в командировку в Украину, но установить местонахождение соответствующих свидетелей или допросить их не удалось. Соответствующая часть письма гласит:
«28 июня 2004 года следователь [Р.Х.] направил запрос в прокуратуру города Киева с целью получения правовой помощи в рамках уголовного дела № 803636/0363 в связи с убийством Е.А. и в сентябре-октябре 2004 года [Р.Х.] был в командировке в Киеве и участвовал в нескольких следственных действиях, проведенных Шевченковской районной прокуратурой.
Тем не менее, так как сотрудники Шевченковского РОВД города Киева не смогли привести в следственные органы нескольких свидетелей, чьи заявления имели большое значение для расследования, то было невозможно допросить их и выполнять другие следственные действия.
Оперативный запрос был отправлен соответствующим украинским властям для того, чтобы принять соответствующие меры для привлечения в следственные органы соответствующих свидетелей путем установления их местонахождения.
Так как следственные действия проводились на территории другого государства и некоторые свидетели не были своевременно выявлены, не представлялось возможным завершить следствие, и по этой причине следствие был продлено в соответствии со статьей 218 Уголовно-процессуального кодекса Азербайджанской Республики…»
28. В ответ на их последующие письма о ходе расследования, адресованные в органы прокуратуры, заявители получили из Генеральной прокуратуры два письма, от 7 сентября 2005 года и от 6 апреля 2006 года. Содержание этих писем было практически идентичным письму от 19 мая 2005 года.
29. В письмах от 11 июля 2005 года и 21 ноября 2006 года, соответственно, Генеральный прокурор и заместитель Генерального прокурора Азербайджанской Республики попросили своих украинских коллег установить местонахождение некоторых свидетелей и допросить их в связи с нападением на E.A.
30. В неустановленную дату в 2006 году заявители попросили следователя отстранить Р.A. от должности до окончания производства по уголовному делу.
31. 11 сентября 2006 года следователь отклонил ходатайство заявителей, считая, что такие меры пресечения могут применяться только в отношении подозреваемого или обвиняемого, которым Р.А. не являлся. Соответствующая часть решения гласит:
«В соответствии со статьями 154 и 155 Уголовно-процессуального кодекса Азербайджанской Республики, мера пресечения в виде отстранения от должности на время расследования может применяться только в отношении подозреваемого или обвиняемого.
Тем не менее, как видно из материалов дела, Р.А. не был задержан в качестве подозреваемого, и не было принято решение о признании его обвиняемым.
В этих условиях, нет никаких оснований для применения в отношении него меры пресечения в виде отстранения от должности…»
32. 3 июля 2007 года заявители снова письменно обратились к Генеральному прокурору, жалуясь на неэффективность расследования и неспособность следственных органов обеспечить доказательства по делу. В связи с этим, они утверждали, что Г.А., причастный к преступлению, умер при невыясненных обстоятельствах.
33. В письме от 6 июля 2007 года Генеральная прокуратура сообщила заявителям, что обстоятельства смерти Г.А. не были невыясненными, так как он умер от болезни сердца.

D. Внутренние разбирательство относительно заявленной неэффективности расследования

34. 28 декабря 2007 года заявители подали жалобу в Насиминский районный суд, жалуясь на бездействие со стороны следственных органов и неэффективность расследования. В частности, они утверждали, что расследование убийства их сына незаконно продлевалось на протяжении многих лет, и что, несмотря на то, что Р.А. был признан виновным в преступлении, он не понес уголовной ответственности. Они также утверждали, что не были проинформированы о ходе расследования.
35. На слушаниях в Насиминском районном суде, заявители и их представитель подтвердили свои жалобы, заявив, что они не были проинформированы о процессуальных решениях, принятых в ходе расследования, и что расследование было продлено, несмотря на то, что преступник был выявлен.
36. 1 февраля 2008 года суд отклонил ходатайство, учитывая, что следственные органы не действовали незаконно и что органами прокуратуры были предприняты соответствующие следственные действия. Суд постановил, что прокуроры вправе продлить расследование и что подобное решение не может быть оспорено в суде. Соответствующая часть решения гласит:
«Статья 218.11 того же кодекса [Уголовно-процессуального кодекса] гласит, что срок проведения расследования нераскрытого уголовного дела может несколько раз быть продлен Генеральным прокурором Азербайджанской Республики, пока дело не будет раскрыто в соответствии со статьями 218.8 и 218.9 Уголовно-процессуального кодекса…
Как следует из законодательства, продление срока проведения предварительного следствия является правом прокурора, осуществляющего надзор за следствием…
Кроме того, статья 449 Уголовно-процессуального кодекса Азербайджанской Республики устанавливает порядок, в котором действия или решения органов прокуратуры могут быть оспорены в суде. Эта статья четко устанавливает пределы действий и решений, которые могут быть оспорены. Эта статья не предусматривает возможности обжалования в порядке судебного рассмотрения решений следственных органов о продлении срока проведения расследования …»
Суд далее постановил, что на тот момент было недостаточно доказательств, чтобы обвинить кого-либо в убийстве E.A. Тем не менее, он также установил, что заявители не были должным образом проинформированы органами прокуратуры, которые не смогли предоставить им все соответствующие решения. Соответствующая часть решения гласит:
«В ходе судебного рассмотрения было установлено, что некоторые права потерпевшегр в данном случае не были полностью обеспечены следственными органами, что он не был подробно проинформирован о ходе расследования, и что ему не были предоставлены некоторые решения [по уголовному делу]…
В соответствии со статьей 87.6.13 в Уголовно-процессуального кодекса Азербайджанской Республики, потерпевший, при обстоятельствах и в соответствии с правилами, предусмотренными в Уголовно-процессуальном кодексе, имеет право быть информироваться органом, осуществляющим уголовный процесс, о принятых им постановлениях, которые касаются прав и законных интересов потерпевшего, по своей просьбе получить от него копии этих постановлений.
Суд принимает во внимание факты, что следователь Р.М. признал эти нарушения в ходе судебного следствия, и что потерпевшему были предоставлены копии нескольких важных решений по уголовному делу в ходе рассмотрения данной жалобы.»
37. 23 февраля 2008 года заявители обжаловали это решение, повторив свои предыдущие жалобы.
38. 13 марта 2008 года апелляционный суд Баку отклонил их жалобу и оставил в силе решение Насиминского районного суда.
39. 3 июня 2008 года Верховный суд отказался признать кассационную жалобу заявителей, считая, что решение апелляционного суда Баку является окончательным и обжалованию не подлежит.
40. 14 декабря 2010 года следователь отдела Генеральной прокуратуры по расследованию тяжких преступлений вынес решение о приостановлении уголовного производства, связанного со смертью Е.А. Следователь обосновал решение тем, что, несмотря на то, что все возможные следственные действия были предприняты, не удалось определить, кто убил E.A. Соответствующая часть решения гласит:
«Поскольку не удалось определить лицо (лица), совершившее преступление, несмотря на то, что в настоящее время были приняты все возможные оперативные следственные меры, целесообразно приостановить производство по уголовному делу»

E. Дальнейшие события после передачи жалобы Правительству

41. В неустановленный день в 2013 году заявители подали жалобу в Насиминский районный суд с требованием к суду отменить решения следователя от 18 сентября 2003 года и 14 декабря 2010 года. Заявители отметили, что они не были проинформированы о решении следователя от 14 декабря 2010 года о приостановлении уголовного производства по делу об убийстве их сына, и они узнали об этом решении только тогда, когда Правительство представило Суду копию этого решения в своих замечаниях в рамках рассмотрения их жалобы Судом. Заявители также утверждали, что им не была предоставлена копия решения следователя от 18 сентября 2003 года.
42. 31 мая 2013 года Насиминский районный суд частично удовлетворил жалобу заявителей и отменил решение следователя от 14 декабря 2010 года о приостановлении уголовного производства по делу об убийстве сына заявителей. В связи с этим, суд постановил, что органы прокуратуры не смогли доказать, что они сообщили заявителям о принятом решении от 14 декабря 2010 года. Кроме того, суд установил, что невыполнение органами прокуратуры информирования заявителей о решении от 14 декабря 2010 года было незаконным и лишило заявителей осуществления их права оспорить решение в вопросе. Таким образом, представляется, что уголовное производство все еще длилось, тогда как Суд не был проинформирован о каких-либо дальнейших изменениях.
43. Что касается части жалобы заявителей, касающейся решения следователя от 18 сентября 2003 года, Насиминский районный Суд счел, что эта жалоба находится вне его юрисдикции, и принял решение о передаче ее на рассмотрение военного суда Баку. Суд постановил, в этом отношении, что решение от 18 сентября 2003 года вынес следователь военной прокуратуры и, следовательно, это решение может быть обжаловано в военный суд.
44. 23 октября 2013 года военный суд Баку отклонил жалобу заявителей, посчитав ее неоправданной без объяснения причин.
45. 5 ноября 2013 года апелляционный суд Баку оставил в силе решение военного суда Баку от 23 октября 2013 года.

II. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

46. В соответствии со статьей 115 частью 1 Уголовного кодекса Украины, убийство является преступлением, наказуемым лишением свободы на срок от семи до пятнадцати лет. Статья 120 часть 1 Уголовного кодекса Азербайджана предусматривает, что убийство является преступлением, наказуемым лишением свободы на срок от семи до двенадцати лет.
47. В силу статьи 87 части 6 Уголовно-процессуального кодекса Азербайджана («УПК»), лицо, признанное потерпевшим имеет различные процессуальные права, и имеет право представить материалы для уголовного производства, возражать против действий органов уголовного преследования, подавать ходатайства, иметь доступ к стенограммам и документам в материалах дела, быть информированным и получать копии всех процессуальных решений органа уголовного преследования, которые касаются его прав и законных интересов (в том числе копию решения о прекращении уголовного производства), и подавать апелляции на процессуальные действия и решения.
48. Статья 502 УПК предусматривает, что орган уголовного преследования Азербайджанской Республики должен, по официальному запросу компетентного органа иностранного государства, и в соответствии с законодательством Азербайджанской Республики, открыть уголовное производство против любого гражданина Азербайджанской Республики, подозреваемого в совершении уголовного преступления на территории запрашивающего государства.
49. Статья 503 часть 3 УПК предусматривает, что если переданное уголовное дело было открыто компетентным органом иностранного государства, прокуратура Азербайджана, которой был направлен запрос, должна проводить расследование по делу в соответствии с законодательством Азербайджанской Республики.

III. СООТВЕТСТВУЮЩИЕ МЕЖДУНАРОДНЫЕ ДОКУМЕНТЫ

50. Конвенция СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 года («Минская конвенции 1993 года») была подписана 22 января 1993 года в Минске, а Азербайджан и Украина являются ее участниками.
51. Статья 72 предусматривает, что каждая договаривающаяся сторона обязана, с помощью комиссии другой Договаривающейся Стороны, открыть уголовное производство против собственных граждан, подозреваемых в совершении уголовного преступления на территории запрашивающей Договаривающейся Стороны. Если запрашивающая Договаривающаяся Сторона передает уголовное дело, которое уже было открыто запрашиваемой Договаривающейся Стороной, последняя должна продолжить расследование в соответствии со своим законодательством (статья 73).

ПРАВО

I. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 2 КОНВЕНЦИИ

52. Заявители жаловались в соответствии со статьями 2, 6 и 13 Конвенции о неэффективности уголовного расследования, проводимого органами прокуратуры Азербайджана, в связи с убийством их сына, и об отсутствии независимости и беспристрастности азербайджанских судов и органов прокуратуры. Суд считает, что настоящая жалоба должна быть рассмотрена исключительно на основании статьи 2 Конвенции, соответствующая часть которой гласит:
«1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни…»

A. Приемлемость

1. Аргументы сторон

53. Правительство утверждало, что жалоба заявителей о неэффективности следствия по уголовному делу должна быть признана неприемлемой, так как она находится вне юрисдикции Суда по ratione temporis. Правительство утверждало, что сын заявителей был убит 1 июня 2001 года, в то время, когда Конвенция еще не вступила в силу в отношении Азербайджана до 15 апреля 2002 года. В поддержку этого аргумента, они полагались на решения Суда в случаях Moldovan and others v. Romania (№ 41138/98, 13 марта 2001 года) и Kholodovy v. Russia (№ 30651/05, 14 сентября 2006 года).
54. Кроме того, Правительство заявило, что выводы Суда в случае Šilih v. Slovenia ([GC], № 71463/01, 9 апреля 2009 года) не могут быть применимы в данном случае, так как, в отличие от этого дела, основные следственные действия проводились до даты вступления в силу Конвенции («критической даты»). В частности, они утверждали, что уголовное производство в связи с убийством сына заявителей было открыто 1 июня 2001 года, что свидетели были допрошены до 15 апреля 2002 года, и что дело было передано Азербайджану 30 января 2002 года.
55. Заявители не согласились с возражениями Правительства относительно юрисдикции Суда по ratione temporis. В частности, они утверждали, что, несмотря на то, убийство произошло в июне 2001 года, уголовное производство было открыто в Азербайджане в феврале 2003 года, после вступления в силу Конвенции.

2. Оценка Суда

56. Суд с самого начала отмечает, что никаких возражений в отношении его территориальной юрисдикции в данном случае не заявлялось. Несмотря на то, что сын заявителей был убит 1 июня 2001 года в Украине, и украинские власти в тот же день открыли уголовное производство в связи с этим преступлением, после второй передачи уголовного дела в Азербайджан в соответствии с Минской конвенцией 1993 года, 8 апреля 2003 года азербайджанские власти открыли свое собственное уголовное производство в связи с убийством по этому делу.
57. Поэтому Суд считает, что, независимо от того, где наступила смерть, если Азербайджан взял на себя обязательства провести расследование в соответствии с Минской Конвенцией 1993 года и договорился продолжить расследование уголовного дела, начатое украинскими властями, он был обязан провести такое расследование в соответствии с процедурным обязательством по смыслу статьи 2.
58. Что касается возражений относительно его юрисдикции по критерию времени, Суд повторяет, что процессуальное обязательство провести эффективное и быстрое расследование по смыслу статьи 2 преобразовалось в отдельное и автономное обязательство. Несмотря на то, что оно вызвано актами, касающимися основных аспектов статьи 2, это может привести к выводу об отдельном и независимого «вмешательстве». В этом смысле оно может считаться снимаемым обязательством, вытекающим из статьи 2, и способным обязывать государство, даже если по существу действие имело место до критической даты (см. Šilih, упомянутое выше, § 159, и Varnava and Others v. Turkey [GC], №№ 16064/90, 16065/90, 16066/90, 16068/90, 16069/90, 16070/90, 16071/90, 16072/90 и 16073/90, § 138, 18 сентября 2009 года).
59. Однако, принимая во внимание принцип правовой определенности, юрисдикция Суда по критерию времени, которая касается соблюдения процессуального обязательства статьи 2 в отношении смертей, произошедших до установленной даты, не ограничивается во времени. Во-первых, ясно, что если смерть происходит до установленной даты, то лишь процессуальные действия и/или бездействия, происходящие после этой даты могут попасть в юрисдикцию Суда по критерию. Во-вторых, должна существовать реальная связь между смертью и вступлением в силу Конвенции в отношении государства-ответчика, чтобы процессуальные обязательства, предусмотренные статьей 2, вступили в силу. Таким образом, значительная часть процедурных шагов, требуемых этим положением, – которое включают в себя не только эффективное расследование смерти данного лица, но и открытие соответствующего производства с целью определения причины смерти и привлечение виновных к ответственности – будет, или должна быть, осуществлена после установленной даты. Тем не менее, Суд не исключает, что, в определенных обстоятельствах, связь может также основывается на необходимости обеспечить, чтобы гарантии и основополагающие ценности Конвенции охранялись фактически и эффективно (Šilih, упомянутое выше, §§ 161-163).
60. Кроме того, Суд отмечает, что он также недавно имел возможность прояснить вышеупомянутые критерии, и обнаружил, что для создания «реальной связи» оба критерия должны быть удовлетворены: период времени между смертью, как инициирующим событием, и вступлением в силу Конвенции должен был быть достаточно коротким, и большая часть расследования должна была, или могла быть, осуществлена после вступления Конвенции в силу (см. Janowiec and Others v. Russia [GC], №№ 55508/07 и 29520/09, § 148, ECHR 2013).
61. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Суд отмечает, что сын заявителей был убит 1 июня 2001 года в Украине, за десять с половиной месяцев до 15 апреля 2002 года, даты вступления в силу Конвенции в отношении Азербайджана; однако уголовное производство по факту обстоятельств этого убийства было открыто в Азербайджане 8 апреля 2003 года и, по-видимому, еще не завершено (см. параграфы 20-42 выше). Поэтому, представляется, что все уголовное производство в Азербайджане проходило после 15 апреля 2002 года.
62. Суд считает, что существует подлинная связь между смертью и вступлением в силу Конвенции в отношении Азербайджана, чтобы процедурные обязательства, установленные статьей 2, вступили в силу. Период времени между смертью, как инициирующим событием, и вступлением в силу Конвенции – десять с половиной месяцев – был достаточно коротким (для сравнения Lyubov Efimenko v. Ukraine, № 75726/01, § 65, 25 ноября 2010 года; Igor Shevchenko v. Ukraine, № 22737/04, §§ 45 48, 12 января 2012 года; Dimovi v. Bulgaria, № 52744/07, §§ 36-45, 6 ноября 2012 года; и Bajić v. Croatia, № 41108/10, § 62, 13 ноября 2012 года), и все уголовное расследование в Азербайджане, которое длится уже более одиннадцати лет, было проведено после установленной даты.
63. Правительство утверждало, что основные следственные действия проводились до установленной даты и сослался на следственные действия, предпринятые украинскими властями до передачи уголовного дела в Азербайджан, или на действия, предпринятые властями Азербайджана по просьбе украинских коллег до открытия уголовного производства в Азербайджане, такие как допрос Р.А. в качестве свидетеля 5 января 2002 года. Однако, как указывалось выше, в Азербайджане уголовное производство не было открыто до 8 апреля 2003 года, что, очевидно, было после вступления в силу Конвенции в отношении этого государства, и по этой причине аргументы Правительства не имеют значения.
64. С учетом вышеизложенного, Суд считает, что заявленное нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте относится к его юрисдикции по критерию времени. Он также отмечает, что данная жалоба не является неприемлемой по любым другим основаниям. Поэтому она должна быть признана приемлемой.

B. По существу

1. Аргументы сторон

65. Правительство утверждало, что неспособность украинских властей выполнить все необходимые следственные действия и обеспечить азербайджанским властям эффективную правовую помощь помешала последним провести эффективное расследование. Они отметили, что украинские власти не установили и не допросили соответствующих свидетелей, и преждевременно и ошибочно обвинили Г.А. и Р.А. в убийстве сына заявителей, без каких-либо соответствующих доказательств.
66. Кроме того, Правительство заявило, что, несмотря на письма, которые Генпрокуратура послала своим украинским коллегам в 2005 и 2006 годах, с просьбой о правовой помощи, украинские власти не предприняли никаких действий. Они также подтвердили, что азербайджанский следователь был направлен в командировку в Украину в 2004 году, но было невозможно определить места жительства соответствующих свидетелей или допросить их.
67. Заявители утверждали, что уголовное расследование в Азербайджане было неэффективным. Они отметили, что ссылка Правительства на заявленную неспособность украинских властей обеспечить надлежащую правовую помощь была просто предлогом, и не могла объяснить необоснованное продление и неэффективность расследования в Азербайджане. В частности, они отметили, что хотя украинские власти опознали Р.A. как убийцу их сына, азербайджанские власти защищали его из-за его высокой должности в армии, и органы прокуратуры даже не допросили его в течение уголовного производства.
68. Заявители также утверждали, что следственные органы бездействовали в течение многих лет, а они не были должным образом проинформированы о ходе расследования. Они утверждали, что, несмотря на их многочисленные запросы, их не проинформировали о решении следователя от 18 сентября 2003 года, которое прекратило уголовное производство против Р.А.

2. Оценка Суда

(a) Общие принципы

69. Обязательство защищать право на жизнь по смыслу статьи 2 Конвенции, в сочетании с общей обязанностью государства по статье 1 «обеспечить каждому, находящемуся под [его] юрисдикцией, права и свободы, определенные в Конвенции», также косвенно требует проведения эффективного официального расследования, если люди были убиты в результате применения силы государственными должностными лицами или частными лицами (см. Tanrıkulu v. Turkey [GC], № 23763/94, § 103, ECHR 1999 IV; Menson v. the United Kingdom (dec.), № 47916/99, ECHR 2003 V; и Branko Tomašić and Others v. Croatia, № 46598/06, § 62, 15 января 2009 года). Основной целью такого расследования является обеспечение эффективного применения национального законодательства, защищающего право на жизнь (см., mutatis mutandis, Paul and Audrey Edwards v. the United Kingdom, № 46477/99, § 69, ECHR 2002 II).
70. Расследование должно быть эффективным настолько, чтобы оно было способно привести к установлению и наказанию виновных (см. Oğur v. Turkey [GC], no. 21594/93, § 88, ECHR 1999 III). Это не обязательство результата, но обязательство, требующее исполнения. Власти должны предпринять доступные им разумные меры, чтобы обеспечить доказательства по делу. Любой недостаток расследования, который подрывает его способность установить причину смерти или установить ответственное лицо или лица, может привести к нарушению этого стандарта. Какой бы не применялся порядок, власти должны действовать по собственной инициативе, как только происшествие дошло до их сведения (см., к примеру, mutatis mutandis, Ilhan v. Turkey [GC], № 22277/93, ECHR 2000-VII, § 63). Кроме того, должен существовать достаточный элемент общественного контроля над ходом следствия и его результатами для обеспечения подотчетности на практике. Во всех случаях ближайший родственник жертвы должен участвовать в процессуальных действиях в той степени, в которой это необходимо для защиты его или ее законных интересов (см. Tsintsabadze v. Georgia, № 35403/06, § 76, 15 февраля 2011 года).
71. В данном контексте подразумевается требование своевременности и разумной оперативности (см. Yaşa v. Turkey, 2 сентября 1998 года, §§ 102-104, Reports of Judgments and Decisions 1998 VI, и Adalı v. Turkey, № 38187/97, § 224, 31 марта 2005 года). Следует принять то, что могут существовать препятствия или трудности, которые мешают прогрессу в расследовании в конкретной ситуации. Тем не менее, быстрое реагирование властей при расследовании применения силы со смертельным исходом, как правило, можно считать существенным фактором для поддержания общественного доверия к их соблюдению верховенства права, и для предотвращения каких-либо проявлений сговора или терпимости к противоправным действиям.

(b) Применение в настоящем деле

72. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Суд отмечает, что заявители сделали ряд заявлений о неполноценности расследования, проведенного властями, в то время как Правительство утверждает, что следствие в вопросе соответствует требованиям статьи 2 Конвенции.
73. Суд отмечает, что Правительство сослалось на предполагаемую неспособность украинских властей обеспечить все соответствующие и необходимые доказательства для проведения эффективного расследования убийства сына заявителей, утверждая, что неэффективное проведение украинскими властями уголовного расследования и отсутствие сотрудничества с азербайджанскими властями помешали последним установить виновника преступления.
74. Поскольку доводы Правительства касаются предполагаемого нежелания украинских властей сотрудничать со своими азербайджанскими коллегами, Суд повторяет, что он уполномочен гарантировать, что будет соблюдена Европейская конвенция по правам человека, но не любой другой международный договор. В обстоятельствах настоящего дела, любой возможный отказ со стороны украинских властей соблюдать положения Минской конвенции 1993 года о правовой помощи, или любого другого двустороннего договора между двумя государствами, не может быть предметом разбирательства в Суде (см. Calabro v. Italy and Germany, (dec.) no. 59895/00, 21 марта 2002 года, и Karalyos and Huber v. Hungary and Greece, no. 75116/01, § 40, 6 апреля 2004 года).
75. Суд признает, что в некоторых ситуациях, например, в данном деле, когда уголовное преступление было совершено на территории другого государства, могут существовать конкретные препятствия, которые будут мешать прогрессу расследования уголовного дела.
76. Тем не менее, Суд отмечает целый ряд недостатков уголовного расследования, проведенного властями Азербайджана. Во-первых, из представленных документов следует, что после открытия уголовного производства в Азербайджане 8 апреля 2003 года, следственные органы не смогли обеспечить связанные с убийством показания, в частности, двоих человек, Р.А. и Г.А., которые, в связи с убийством, были идентифицированы украинскими властями как подозреваемые или свидетели. Органы прокуратуры Азербайджана не допрашивали их в рамках расследования. Несмотря на то, что Г.А. скончался летом 2007 года, его смерть наступила более чем через четыре года после открытия уголовного производства в Азербайджане.
77. Что касается Р.А., то, несмотря на то, что 5 января 2002 года его допросили в качестве свидетеля по просьбе украинских властей в рамках их собственного уголовного расследования, его, как указано выше, не допрашивали в рамках уголовного производства в Азербайджане. Тем не менее, 18 сентября 2003 года органы прокуратуры Азербайджана прекратили уголовное производство в отношении Р.А. (см. параграф 22 выше).
78. Кроме того, Суд считает, что расследование не было проведено в разумный срок, так как органы власти оставались, в основном, безучастны в течение длительных промежутков времени. В частности, хотя расследование было инициировано в Азербайджане 8 апреля 2003 года, следователь по делу не просил своих украинских коллег об оказании правовой помощи до 28 июня 2004 года, спустя более чем через год и два месяца (см. параграф 26 выше). Кроме того, общая продолжительность расследования уголовного дела такова, что любое серьезное расследования не может больше продолжаться.
79. Наконец, Суд отмечает, как было подтверждено в суде первой инстанции (см. параграф 36 выше), что органы прокуратуры не проинформировали заявителей о ходе расследования и не предоставили им соответствующие решения, принятые в рамках уголовного производства. В частности, следователь не проинформировал заявителей о своем решении от 18 сентября 2003 года прекратить уголовное производство в отношении Р.А., которое лишило их всех практических средств борьбы с этим решением. Кроме того, несмотря на направленные в органы прокуратуры многочисленные письма заявителей, касающиеся отсутствия прогресса в расследовании, они ответили на них, используя стандартную формулировку о том, что уголовное дело относительно смерти их сына велось и что их запросы были приобщены к соответствующим материалам дела.
80. Вышеизложенные соображения являются достаточными для того, чтобы Суд пришел к выводу, что национальные власти не провели надлежащее и эффективное расследование обстоятельств убийства сына заявителей. Суд, соответственно, постановляет, что была нарушена статья 2 в ее процессуальном аспекте.

II. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

81. Статья 41 Конвенции гласит:
«Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне.»
82. Заявители не представили требований о компенсации. Соответственно, Суд считает, что нет необходимости выносить какое-либо решение в этом отношении.

ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ СУД ЕДИНОГЛАСНО

1. Объявляет жалобу приемлемой;

2. Постановляет, что была нарушена статья 2 конвенции в ее процессуальном аспекте.
Составлено на английском языке и объявлено в письменном виде 31 июля 2014 года в соответствии с правилом 77 §§ 2 и 3 Регламента Суда.

Søren Nielsen                                                                                                          Isabelle Berro-Lefèvre
Секретарь                                                                                                                  Председатель