| Дата: | 09.06.2015 |
| Країна: | Словакия |
| Судовий орган: | Европейский суд по правам человека |
| Номер справи: | 72493/10 |
| Коротко: | Нарушение статьи 6 Конвенции: право на справедливый суд; нарушение статьи 1 Протокола № 1 Конвенции: право на мирное владение имуществом |
Зміст
- ПРОЦЕДУРА
- ФАКТЫ
- I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
- II. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО
- III. СООТВЕТСТВУЮЩИЕ ЕВРОПЕЙСКИЕ ДОКУМЕНТЫ
- A. Доклад Венецианской комиссии по вопросу о независимости судебной системы
- B. Рекомендация CM/Rec(2012)11 Комитета министров государствам-членам о роли прокуроров вне системы уголовного правосудия
- C. Мнение № 3 (2008) Консультативного Совета Европейских Прокуроров (КСЕП) «Роль прокуроров вне системы уголовного права»
- ПРАВО
- ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ СУД ЕДИНОГЛАСНО
© Перевод Украинского Хельсинского союза по правам человека
Официальное цитирование – DRAFT – OVA a.s. v. Slovakia, no. 72493/10, § …, 9 June 2015
ТРЕТЬЯ СЕКЦИЯ
ДЕЛО DRAFT-OVA a.s. ПРОТИВ СЛОВАКИИ
(Заявление № 72493/10)
РЕШЕНИЕ
СТРАСБУРГ
9 июня 2015
Это решение станет окончательным при условиях, изложенных в статье 44 § 2 Конвенции. Оно может быть отредактировано.
По делу DRAFT-OVA a.s. против Словакии,
Европейский Суд по правам человека (Третья секция), заседая палатой в составе:
Josep Casadevall, Председателя,
Luis López Guerra,
Ján Šikuta,
Kristina Pardalos,
Johannes Silvis,
Valeriu Griţco,
Branko Lubarda, судей,
и Stephen Phillips, Секретаря секции,
Рассмотрев дело в закрытом заседании 19 мая 2015 года,
Провозглашает следующее решение, принятое в этот день:
ПРОЦЕДУРА
1. Данное дело основано на заявлении (№ 72493/10) против Республики Словакия, поданном в Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – «Конвенция») частной акционерной компанией, созданной в соответствии с законодательством Республики Чехия (далее – «компания-заявитель») 29 ноября 2010 года.
2. Компанию-заявителя представляла Advokátska kancelária JUDr. Radomír Bžán, s.r.o., юридическая фирма с офисом в Братиславе.
Правительство Словацкой Республики (далее – «Правительство») представлял его уполномоченный, г-жа М. Пиросикова.
3. Заявитель утверждал, в частности, что отмена окончательного и обязательного судебного решения в его пользу после рассмотрения чрезвычайной кассационной жалобы, поданной Генеральным прокурором по ходатайству ответчика, юридического лица, главным акционером которого является государство, нарушила его права в соответствии со статьей 6 § 1 Конвенции и статьей 1 Протокола № 1 к Конвенции.
4. 11 июня 2013 года Правительство было уведомлено о данном заявлении. В то же время, правительству Республики Чехия было предложено выступить в качестве третьей стороны (статья 36 § 1 Конвенции и правило 44 Регламента Суда), в ответ на что они заявили, что не имеют такого намерения.
ФАКТЫ
I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
5. Компания-заявитель была создана в 1993 году, и ее офис зарегистрирован в городе Опава (Чехия).
A. Предыстория
6. Настоящее заявление касается исков против словацкой газовой компании (далее – «ответчик»), поданных в 1998 году, когда ответчик еще был государственным предприятием, и когда его директором и законным представителем был г-н Й.Д. Впоследствии стало известно, что в свое время г-н Й.Д. выдал на имя ответчика ряд векселей (vlastná zmenka) на крупные денежные суммы (см. Michaela Huserová, Administrator in Bankruptcy of Union banka, a.s. in liquidation and Stroden Management Limited v. Slovakia (dec.), no. 760/04, 9 November 2010).
7. До того, как стать законным представителем ответчика, г-н Й.Д. в течение одного срока занимал пост министра промышленности, и в течение двух сроков – пост министра экономики. В 1999 году он был убит при обстоятельствах, которые еще предстоит установить.
8. Векселя были оспорены ответчиком. Тем не менее, они касались нескольких сторон и привели к ряду судебных разбирательств, в том числе к разбирательству в настоящем деле. Эти разбирательства привлекли широкое внимание средств массовой информации.
9. В 2001 году ответчик был преобразован в акционерное общество. Затем произошла приватизация, и 49% ее акций были проданы частным иностранным инвесторам.
10. Договор о приватизации ответчика содержит оговорку, в соответствии с которой государство согласилось возместить инвесторам любые убытки, которые они могли понести в связи с векселями, подписанными г-ном Й.Д.
11. Для настоящего дела большое значение имеет тот факт, что в соответствующее время 51% акций ответчика принадлежали государству, а остальные 49% – частным лицам.
В настоящее время, все акции ответчика принадлежат государству.
B. Иск
12. 23 декабря 2005 года компания-заявитель подала иск против ответчика в V районный суд Братиславы (Okresny Sud). Тогда и на всех стадиях разбирательства компанию-заявителя представлял адвокат.
Компания-заявитель сослалась на вексель на выплату суммы, эквивалентной примерно 11 350 000 евро (EUR), выписанный г-ном Й.Д. на имя ответчика 29 сентября 1998 года. На векселе указана дата выдачи – 1 октября 1998 года.
На основании этого векселя и четырех индоссаментов, компания-заявитель утверждала, что она является владельцем векселя, и требовала вынести судебное решение о выплате ответчиком указанной суммы с добавлением процентов и некоторых дополнительных сумм.
13. 17 февраля 2006 года, в рамках упрощенной процедуры, районный суд издал распоряжение о выплате (zmenkový platobný rozkaz) заявленных сумм. Ответчик оспорил (námietky) решение и подал апелляцию (odvolanie), но распоряжение суда было оставлено в силе в обычном разбирательстве районным судом 21 мая 2007 года, и региональным судом Братиславы (Krajský súd) 28 апреля 2009 года, соответственно.
14. Районный суд и региональный суд провели слушания, на которых были заслушаны законные представители сторон и два свидетеля, а также были рассмотрены документальные свидетельства, представленные сторонами.
15. Суды пришли к выводу, что вексель был законно выдан на имя ответчика г-ном Й.Д; что на момент выдачи вексель был неполным, так как в нем не был указан срок погашения; и что дата погашения, 1 ноября 2005 года, была добавлена в него позднее.
Суд отклонил заявления ответчика, что вексель был выдан для оплаты «по предъявлении» и соответственно, мог быть предъявлен к оплате в течение года со дня его выдачи (статья 34 Закона о векселях и чеках (Закон № 191/1950 Coll. – Zákon zmenkový a šekový, далее – «Закон»); и что в случае, если он не был предъявлен, закон предусматривает трехгодичный срок давности после даты погашения (статья 70 Закона).
Суды рассматривали этот документ скорее как пустой вексель, в который отсутствующая дата погашения будет добавлена позже, после заключения соглашения на этот счет, как это предусмотрено в статье 10 Закона. В соответствии с этим положением, в данных обстоятельствах, единственным аргументом, который ответчик мог представить против компании-заявителя, было то, что вексель был приобретен недобросовестно, или что при его приобретении компания-заявитель допустила грубую халатность.
Что касается добавления в вексель даты погашения, суды заслушали в качестве свидетеля одного из предыдущих владельцев векселя, А., который в то же время был исполнительным представителем другого предыдущего владельца векселя. Он заявил в суде, что он заключил устную договоренность с г-ном Й.Д. о добавлении в вексель даты погашения, и что дата, соответственно, была добавлена другим предыдущим владельцем векселя.
Суды также отметили, что договор, по которому компания-заявитель приобрела вексель, содержит заверения предыдущего владельца, что он приобрел вексель уже с датой погашения, и что дата погашения была добавлена в вексель в соответствии с ранее достигнутой договоренностью.
По оценке судов, компания-заявитель действовала, полагаясь на эти заверения, и ответчик должен был их опровергнуть, но не сделал этого. Он также не использовал другие способы защиты.
16. Поскольку после вынесения решения апелляционного суда и вручения его сторонам, против этого решения не была подана обычная апелляция, решение стало окончательным (právoplatnosť) 8 июня 2009 года.
C. Чрезвычайный пересмотр
17. 5 июня 2009 года ответчик подал в Генеральную Прокуратуру (далее – «ГП») ходатайство, чтобы ГП осуществила свои дискреционные полномочия обжаловать упомянутые выше решения путем подачи чрезвычайной кассационной жалобы (mimoriadne dovolanie, далее – «чрезвычайная кассация»).
18. ГП решила поддержать это ходатайство, и 10 июня 2009 года обжаловала оспариваемые решения в Верховном Суде (Najvyšší súd).
19. ГП сослалась на статью 243h § 3 Гражданско-процессуального кодекса (Закон 99/1963 Coll., с поправками, далее – «ГПК») (см. параграф 49 ниже), которая предусматривает, что обоснования чрезвычайной кассации могут быть представлены в течение шестидесяти дней с момента ее подачи, если существует риск нанесения значительного экономического вреда или других непоправимых последствий.
В этой связи ГП утверждала, что оспариваемые решения подлежат непосредственному исполнению, и что дело является очень масштабным. Поэтому обоснования апелляции могут быть представлены позже.
16. В то же время, ГП ходатайствовала об отсрочке вступления в силу оспариваемых решений. В соответствии со статьей 234ha ГПК (см. параграф 50 ниже), в силу этого ходатайства, вступление в силу немедленно и автоматически приостанавливается до принятия Верховным Судом решения об отклонении ходатайства или, в случае отсутствия такого решения, в ожидании результатов разбирательства в Верховном Суде по чрезвычайной кассации.
В поддержку своего ходатайства, ГП утверждала, что ответчику, в котором государство имеет большую долю акций, было приказано заплатить большую сумму денег. Если эта сумма будет выплачена, и если Верховный Суд удовлетворит чрезвычайную кассацию, это приведет к требованию о возврате необоснованно полученной суммы в таком же значительном размере. Такое требование не будет удовлетворено, и его урегулирование будет неопределенным и рискованным.
17. В отсутствие решения со стороны Верховного Суда об отклонении ходатайства ГП, вступление в силу решения о выплате будет приостановлено до рассмотрения чрезвычайной кассации ГП по существу (см. ниже).
21. 23 июля 2009 года ГП представила обоснования своей кассации.
22. Главным аргументом было то, что суды допустили ошибку при применении права (особенно статьи 10 Закона) к фактам, которые были решающими для оценки, допустила ли компания-заявитель грубую халатность при приобретении векселя, в частности, в связи с добавлением даты погашения.
23. По мнению ГП, компания-заявитель допустила грубую халатность, удовлетворившись заверениями продавца в отношении существования и соблюдения договоренности о добавлении в вексель даты погашения (см. параграф 15 выше in fine) без проведения надлежащего расследования. Эта халатность усугубляется тем, что было известно, что ответчик оспорил пресловутые «векселя г-на Й.Д.», и тем, что сумма, на которую был выдан вексель в данном случае, явно превышала обычные размеры. Кроме того, было очевидно, что компания-заявитель слишком мало заплатила за вексель, и условия выплаты были специфическими.
По последним пунктам, ГП утверждала, что сумма, заплаченная компанией-заявителем за вексель, не превышала 50% от его номинальной стоимости, и что 98,8% этой суммы подлежали выплате только после получения выплат по векселю. Эти и другие факты указывают на то, что сделка в отношении векселя имела спекулятивный характер.
По мнению ГП, в этих условиях компания-заявитель допустила грубую халатность; ответчик имеет право утверждать, что действительной договоренности о добавлении в вексель даты погашения не существовало, а компания-заявитель должна была доказать, что такая договоренность существовала и была соблюдена. В противном случае вексель был годен к оплате «по предъявлении», и любые претензии по нему были исключены по сроку давности.
По утверждению ГП, требование, чтобы ответчик доказал, что никакой договоренности о добавлении в вексель даты погашения не существовало, составило бы probatio diabolica, поскольку несуществование факта доказать невозможно.
23. 4 сентября 2009 года компания-заявитель представила свои замечания в ответ на чрезвычайную кассацию и ходатайство ответчика в отношении применения этого средства правовой защиты. Компания-заявитель оспорила аргументы ГП и заявила, в частности, что бремя доказывания в отношении якобы незаконного внесения изменений в вексель после его выдачи возлагается исключительно на ответчика. Компания-заявитель была не обязана исследовать вопрос о существовании и соблюдении любой договоренности о добавлении в вексель даты погашения. В этом отношении компания-заявитель подчеркнула, что в судебных разбирательствах, касающихся векселя, бремя доказывания в принципе всегда возлагается на векселедателя, и только на векселедателя.
12 мая 2010 года Верховный Суд рассмотрел апелляцию в закрытом заседании, отменил обжалуемые решения и вернул дело в районный суд на новое рассмотрение. Он сделал так, поскольку, в принципе, он был удовлетворен аргументацией, представленной ГП, и отметил, в частности, что показания А. в части предполагаемой договоренности с г-ном Й.Д. о добавлении в вексель даты погашения противоречат другим доказательствам и поэтому являются недостоверными.
25. Решение Верховного Суда было вручено адвокату компании-заявителя 7 июля 2010 года. В результате, дело было передано в суд первой инстанции. Дальнейший ход разбирательства в обычных судах описан ниже, в параграфе 31 и далее.
D. Конституционная жалоба
26. 6 сентября 2010 года компания-заявитель обжаловала решение Верховного Суда от 12 мая 2010 года в Конституционном Суде (Ústavný súd), подав жалобу в соответствии со статьей 127 Конституции (Конституционный Закон № 460/1992 Coll., с изменениями).
Компания-заявитель опиралась, среди прочего, на статью 6 § 1 Конвенции и статью 1 Протокола № 1, сославшись на свои права на справедливое судебное разбирательство, в частности на доступ к суду, равенство сторон, защиту собственности, а также принципы правовой определенности и верховенства права.
Компания-заявитель утверждала, что существует системная проблема, поскольку принцип процессуального равенства сторон был нарушен самим существованием процедуры подачи и рассмотрения чрезвычайной апелляции. Спор о векселе носил коммерческий характер, и, таким образом, входил в сферу частного права. Поэтому любое вмешательство государства в судебное разбирательство и окончательное и обязательное решение в таком споре крайне ограничено. Положение в данном случае усугубляется тем, что чрезвычайная кассация ГП была подана по ходатайству ответчика, компании, в которой государство имело контрольный пакет акций.
Кроме того, компания-заявитель оспорила применение существующих правил в ее конкретном деле, так как ГП вмешалась, с помощью чрезвычайного средства правовой защиты, в окончательное и обязательное решение. Компания-заявитель указала на конкретные обстоятельства дела, в том числе на то, что суды двух нижних уровней юрисдикции решили вопрос единогласно, что они уже рассмотрели аргументы, которые впоследствии были повторены ГП, и что повторная оценка в этом деле касалась не только вопросов права, но и вопросов факта. В заключение, вмешательство в окончательное и обязательное судебное решение в пользу компании-заявителя не было обосновано приемлемым образом.
Кроме того, компания-заявитель отметила, что правительство Словацкой Республики ранее публично заявило, что платежные обязательства, которые назвали «векселями г-на Й.Д.», никогда не будут выполнены. Ввиду этого заявления, а также договорного обязательства Правительства по возмещению инвесторам ответчика убытков, которые они могли понести в связи с векселями, выданными г-ном Й.Д. (см. параграф 10 выше), чрезвычайная кассация не преследовала никаких законных целей, а, скорее служила политическим и экономическим интересам Правительства. Поскольку Верховный Суд не дистанцировался явно от этих соображений, его нельзя рассматривать как независимый и беспристрастный.
Наконец, поскольку отмененные решения были окончательными и обязательными, они представляли собой имущество, и их отмена была вмешательством в право на это имущество, в нарушение статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции.
27. 11 ноября 2010 года компания-заявитель представила дополнительные обоснования своей конституционной жалобы, опираясь на Доклад о независимости судебной системы, принятый Венецианской комиссией на ее 82-м пленарном заседании 12 и 13 марта 2010 года, с особым акцентом на пересмотр решений судей за пределами процедуры обжалования (см. параграфы 58 и далее ниже).
Кроме того, компания-заявитель указала на обстоятельства принятия поправки (Закон №. 484/2008 Coll.) к ГПК, позволяющей представлять дополнительные обоснования чрезвычайных апелляций, и предусматривающей «автоматическое отлагательное действие» таких апелляций. В частности, данная поправка была принята с обратной силой и с целью изменить исход конкретного, хотя и не связанного, спора.
28. 26 апреля 2011 года Верховный Суд, в качестве ответчика по жалобе, представил свои ответные замечания, и 12 января 2012 года компания-заявитель представила свои возражения.
29. 19 января 2012 года Конституционный Суд признал жалобу неприемлемой как явно необоснованную.
Конституционный Суд отметил, что законодательная основа для рассмотрения индивидуальных жалоб не позволяет ему рассматривать вопрос о соответствии законов Конституции и международным договорам. Следовательно, Конституционный Суд мог рассмотреть только применение существующих нормативных правил в конкретном случае компании-заявителя.
Суд также отметил, что законодательные положения о чрезвычайных кассациях являются неотъемлемой частью правовой системы Словакии, и существует презумпция их конституционности. Он также отметил, что у ГП не было никаких полномочий подавать такую кассацию по собственной инициативе; она могла сделать это только после подачи ходатайства заинтересованными лицами, на основаниях, строго определенных ГПК, и в установленные им сроки.
В настоящем деле, чрезвычайная кассация ГП была подана на основании ходатайства ответчика и была соответствующим образом обоснована.
В этой связи, Конституционный Суд отметил, что чрезвычайная кассация касалась распределения бремени доказывания, которое было предварительным, но важным вопросом в настоящем деле. Для исхода дела определяющим был тот факт, что в случае невозможности установить данные элементы дела, сторона, на которую возложено бремя доказывания, автоматически его проиграет.
Конституционный Суд также отметил вывод Верховного Суда о том, что жесткая интерпретация нижестоящими судами предусмотренного в законе условия, что бремя доказывания в делах такого типа возлагается на векселедателя, была произвольной и однобокой, и что оно имело негативные последствия для целей и задач Закона и ГПК.
Так, по оценке Конституционного Суда, чрезвычайная кассация основывалась не столько на отличной правовой точке зрения, сколько, скорее, на процедурной ошибке. Таким образом, она удовлетворяла требованиям Конвенции в отношении приемлемого вмешательства в рассматриваемый вопрос.
По существу дела, Конституционный Суд отметил, что в его компетенцию не входит рассмотрение кассаций против решений судов общей юрисдикции. Он признал рассуждения Верховного Суда последовательными и убедительными, и не обнаружил никакой конституционной несправедливости, произвола или нарушений в судебном разбирательстве.
Кроме того, Конституционный Суд провел различие между ГП, которая подала чрезвычайную кассацию, и Верховным Судом, который принял решение по этой жалобе, не найдя оснований сомневаться в независимости и беспристрастности Верховного Суда. В любом случае, компания-заявитель могла обжаловать действия любого из судей Верховного Суда, виновных в предвзятости, но не сделала этого.
Что касается принципа равенства сторон, Конституционный Суд отметил, что компания-заявитель имела возможность (и активно пользовалась этой возможностью) представить свои соображения в отношении чрезвычайной кассации, и постановил, что применимые гарантии были соблюдены.
Что касается имущественных претензий компании-заявителя, Конституционный Суд напомнил о своем прецедентном праве, в соответствии с которым суд общей юрисдикции не может нести «субсидиарную ответственность» за нарушение фундаментальных прав и свобод, за исключением случаев, когда имеет место конституционное нарушение процедурных правил. Тем не менее, никаких таких процедурных проблем выявлено не было.
30. Решение Конституционного Суда было вручено адвокату компании-заявителя 16 февраля 2012 года. Это решение не подлежало обжалованию.
E. Дальнейший ход разбирательства
31. После отмены судебных решений от 21 мая 2007 года и 28 апреля 2009 Верховным Судом 12 мая 2012 года, дело было направлено в районный суд для повторного рассмотрения в свете принципов, изложенных Верховным Судом.
32. Таким образом, иск был повторно рассмотрен и снова отклонен районным судом, действовавшим в качестве суда первой инстанции, 29 октября 2012 года, и, после рассмотрения апелляции, поданной компанией-заявителем, региональным судом 19 сентября 2013 года.
33. Районный суд провел слушания и принял к рассмотрению новые доказательства. После изучения доказательств, и с учетом правовых мнений, изложенных Верховным Судом, суд пришел к выводу, что действия компании-заявителя при приобретении векселя были недобросовестными, и что компания-заявитель не смогла доказать, что вексель был выдан как пустой вексель, или что существовала какая-либо договоренность о добавлении в него даты погашения. Таким образом, вексель был годен к оплате «по предъявлении», и любые претензии по нему были исключены по сроку давности.
34. После того, как решение регионального суда было вручено в письменном виде сторонам, отклонение иска стало окончательным и обязательным 23 октября 2013 года.
F. Второй аналогичный иск, поданный компанией-заявителем
35. Компания-заявитель подала в суд второй иск против того же ответчика в отношении выплаты по другому векселю, также выданному г-ном Й.Д. на имя ответчика 1 октября 1998 года. Вексель был на ту же сумму, что и в настоящем деле, и соответствующие обстоятельства были аналогичными.
36. После подачи иска компанией-заявителем, 6 марта 2006 года было принято решение о выплате, которое, однако, было отменено 21 мая 2007 года после протеста со стороны ответчика. Последнее решение было оставлено в силе 29 января 2008 года, после рассмотрения апелляции, поданной компанией-заявителем.
37. Впоследствии компания-заявитель дважды подавала в ГП ходатайства об обжаловании, посредством подачи чрезвычайной кассации, решения об отмене приказа о выплате и отклонении ее апелляции. Среди прочего, компания-заявитель сослалась на чрезвычайную кассацию ГП от 10 июня 2006 года по настоящему делу (см. параграф 18 и далее выше), и утверждала, что решения, упомянутые в предыдущих параграфах, содержат те же структурные и технические недостатки, за исключением результата, который в этот раз был не в пользу компании-заявителя.
38. В письме от 5 октября 2010 года ГП сообщила компании-заявителю, что ее повторная апелляция была отклонена.
II. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО
A. Гражданско-процессуальный кодекс
1. Различные положения
39. Статья 1 ГПК устанавливает процедуру, которую должны применять суды, и которой должны следовать стороны в гражданском судопроизводстве, с целью обеспечения справедливой защиты прав и законных интересов сторон, а также с целью содействия соблюдению закона, исполнению обязательств и уважению прав сограждан.
40. Согласно статье 101 § 1, стороны в судебном разбирательстве должны вносить свой вклад в разбирательство, в частности, путем предоставления правдивого и полного описания всех соответствующих фактов, представления доказательств и соблюдения указаний суда.
41. В соответствии со статьей 120 § 1, стороны в судебном разбирательстве обязаны представлять доказательства в поддержку своих претензий.
42. В соответствии со статьей 159 § 3, если вопрос был решен путем принятия окончательного и обязательного решения или постановления, он не может стать основанием для открытия нового производства.
2. Кассационная жалоба
43. Соответствующие положения, касающиеся кассационной жалобы (dovolanie), изложены, например, в решении Суда по делу Ringier Axel Springer Slovakia, a.s. v. Slovakia (no. 35090/07, §§ 65-68, 4 October 2011, с дальнейшими ссылками). Кассационные жалобф не имеют автоматического отлагательного действия, поскольку полномочием приостанавливать законную силу оспариваемого решения обладает Верховный Суд (статья 243).
3. Чрезвычайные кассации
44. Подача и рассмотрение чрезвычайных кассаций регулируются положениями статей 243e и далее.
45. ГП имеет право оспорить решение суда посредством подачи чрезвычайной кассации. Она может сделать это по ходатайству лица, являющегося стороной в деле, или другого лица, затронутого оспариваемым решением или пострадавшего от него, если ГП придет к выводу, что: окончательное и обязательное решение нарушило закон; защита прав и законных интересов физических лиц, юридических лиц или государства требует подачи такой кассации; такая защита не может быть достигнута с помощью других средств; и спорный вопрос не исключен из судебного рассмотрения (статьи 243e § 1 и 243f § 2).
46. Чрезвычайная кассация может быть подана только в отношении решения, которое было обжаловано стороной в деле или лицом, затронутым этим решением или пострадавшим от него (статья 243e § 2). Если законом не предусмотрено иное, ГП не должен выходить за рамки ходатайства о подаче чрезвычайной кассации (статья 243e §§ 3 и 4).
47. Прочие условия приемлемости чрезвычайной кассации перечислены в статье 243f § 1. Они включают в себя (а) фундаментальные процессуальные недостатки по смыслу статьи 237 (см., например, Ringier Axel Springer Slovakia, a.s. v. Slovakia, no. 41262/05, § 62, 26 July 2011), (b) другие процедурные ошибки, приведшие, в результате, к принятию ошибочного решения по существу, и (с) неправильная оценка вопросов права.
48. Чрезвычайная кассация должна быть подана в Верховный Суд в течение одного года с даты, когда обжалуемое судебное решение стало окончательным и обязательным (статья 243g).
49. Если ГП приходит к выводу, после подачи ходатайства стороной в деле, или другим лицом, затронутым оспариваемым решением или пострадавшим от него, что имеется риск нанесения значительного экономического вреда или иных серьезных непоправимых последствий, чрезвычайная кассация может быть подана без указания обоснований. Обоснования должны быть представлены в течение шестидесяти дней с момента подачи чрезвычайной кассации в Верховный Суд, в противном случае разбирательство будет прекращено (статья 243h §§ 3 и 4).
50. Если чрезвычайная кассация сопровождается ходатайством о приостановлении вступления в силу оспариваемого решения, его вступление в силу должно быть приостановлено после подачи чрезвычайной кассации в Верховный Суд (статья 243ha § 1).
Продолжительность такого приостановления регулируется статьей 243ha § 2, в соответствии с которой приостановление прекращается (а) если ходатайство отклонено или (b) решением по чрезвычайной кассации, за исключением случаев продления Верховным Судом, не позднее, чем в течение одного года с момента подачи чрезвычайной кассации.
51. Положения статьи 243h §§ 3 и 4 и статьи 243ha §§ 1 и 2, упомянутые в двух предыдущих параграфах, были введены в ГПК поправкой (Закон № 484/2008 Coll.), которая вступила в силу 28 ноября 2008 года.
52. Копия чрезвычайной кассации направляется сторонам в разбирательстве для представления ими замечаний. Решение по чрезвычайной кассации должно быть вручено сторонам в разбирательстве и ГП (статья 243i § 1 и статья 243j).
4. Реформа ГПК
53. Результаты работы по повторной кодификации положений о гражданской процедуре, изложены в «зеленой книге» за 2013 год (Návrh legislatívneho zámeru rekodifikácie civilného práva procesného) Комиссии по повторной кодификации под эгидой Министерства юстиции.
«Зеленая книга» предусматривает упразднение чрезвычайных кассаций на том основании, что существуют сомнения в их совместимости с Конвенцией, в частности в отношении принципов равенства сторон, правовой определенности и res judicata. Чрезвычайные кассации сохраняются, хотя и в измененном виде, в окончательном тексте нового Кодекса о процедуре решения гражданских споров (Civilný sporový poriadok).
B. Практика Конституционного суда в отношении чрезвычайных кассаций
54. В решении (uznesenie) от 19 июля 2000 года по несвязанному делу (№ PL. US 57/99), Конституционный Суд отклонил ходатайство Верховного Суда о том, что некоторые положения ГПК, касающиеся чрезвычайных кассаций, противоречат Конституции. Это ходатайство было подано Верховным Судом в контексте разбирательства по чрезвычайной кассации, возбужденного ГП в отношении пересмотра административного решения по иску о реституции (см. Veselá and Loyka v. Slovakia (dec.), no. 54811/00, 23 November 2004).
В своем решении Конституционный Суд отметил, среди прочего, что чрезвычайная кассация является чрезвычайным средством для обеспечения того, чтобы судебные решения были не только формально окончательными, но также правильными по существу. Явное несоответствие между степенью проявляемого уважения к этим двум принципам в каждом конкретном деле может оправдать вмешательство в первый принцип в пользу последнего. Тем не менее, это справедливо только в случаях вопиющего нарушения конституционных процедурных принципов, принципа справедливого судебного разбирательства или отказа в правосудии, которые не поддаются исправлению с помощью других средств.
По мнению Конституционного Суда, для того, чтобы чрезвычайная кассация была приемлемой, ее использование должно быть ограничено случаями наиболее серьезных ошибок в процедуре или результатах процедуры (связанных либо с фактической, либо с правовой оценкой), и другими случаями, когда имеющиеся средства правовой защиты были исчерпаны.
Кроме того, Конституционный Суд постановил, что в силу полномочия подавать чрезвычайные кассации, что ГП является законным посредником, обеспечивающим защиту прав сторон и других лиц, затронутых оспариваемым решением или пострадавших от него.
55. В решении от 29 октября 2003 года по несвязанному делу (№IV. US 197/03), касающемуся индивидуальной жалобы, Конституционный Суд, в частности, постановил, что в разбирательстве по чрезвычайной апелляции в Верховном Суде ГП не имела статуса стороны как такового, а, скорее, занимала, в некотором смысле, положение, аналогичное положению одной из сторон. В таких разбирательствах ГП не имеет собственного субъективного интереса. Скорее, защита от незаконного окончательного и обязательного решения, которой служит такое разбирательство, представляет общественный интерес.
56. В решении от 3 июня 2008 года по другому, не связанному делу (№IV. US 180/08), касающемуся индивидуальной жалобы, Конституционный Суд отметил, среди прочего, что физические и юридические лица, которые обращаются в ГП с ходатайством о подаче чрезвычайной кассации, не имеют законного права требовать подачи такой жалобы, и, наоборот, ГП не обязана удовлетворить это ходатайство. ГП имеет полную свободу усмотрения при принятии решения, нужно ли подавать чрезвычайную кассацию. Чрезвычайная кассация является чрезвычайным средством правовой защиты. Нет никакого законного права подавать ее от чьего-либо имени. Ходатайство о чрезвычайном средстве не пользуется конституционной защитой и не подпадает в сферу действия основных прав.
C. Закон о векселях и чеках
51. Соответствующая часть закона моделируется по аналогии с Женевской конвенцией 1930 года, устанавливающей единообразный закон о переводных и простых векселях. Соответствующие части Конвенции гласят:
«Статья 10
Если вексель, не заполненный к моменту выдачи, был заполнен в противоречии с состоявшимися соглашениями, то несоблюдение этих соглашений не может быть использовано против векселедержателя, если только он не приобрел вексель недобросовестно или же, приобретая его, не допустил грубой халатности.
Статья 17
Лица, к которым предъявлен иск по векселю, не могут противопоставить векселедержателю возражения, основанные на их личных отношениях с векселедателем или с предыдущими векселедержателями, если только векселедержатель, приобретая вексель, не действовал сознательно в ущерб должнику.
Статья 33
1. Вексель может подлежать оплате: по предъявлении; с фиксированной датой.
Статья 34
Вексель по предъявлении оплачивается при его предъявлении. Он должен быть предъявлен к оплате в течение года со дня его выдачи.
Статья 70
1. Все иски против акцептанта, вытекающие из векселя, запрещены после трех лет с даты погашения.
Статья 75
Вексель содержит:
1. Термин «вексель» включенный в текст документа на языке, используемом при составлении документа;
2. Безусловное обещание выплатить указанную денежную сумму;
3. Указание срока выплаты;
4. Указание места, где должен быть произведен платеж;
5. Наименование лица, которому или приказу которого должен быть произведен платеж;
6. Указание даты и места выдачи векселя;
7. Подпись лица, выдавшего документ (векселедателя).
Статья 76
2. Вексель, в котором срок платежа не указан, считается подлежащим оплате по предъявлении.
Статья 77
1. К векселям применяются следующие положения, касающиеся векселей, поскольку они не являются несовместимыми с природой этого документа,
Индоссамент (статьи 11-20)
Время платежа (статьи 33-37);
Исковая давность (статьи 70 и 71);
2. К векселям также применяются следующие положения: … и положения, касающиеся пустого векселя (статья 10).
Статья 78
1. векселедатель обязан так же, как акцептант векселя».
III. СООТВЕТСТВУЮЩИЕ ЕВРОПЕЙСКИЕ ДОКУМЕНТЫ
A. Доклад Венецианской комиссии по вопросу о независимости судебной системы
58. Доклад был принят Европейской Комиссией за демократию через право («Венецианской комиссией») на ее 82-м пленарном заседании (12-13 марта 2010 года).
59. В разделе III 9., озаглавленном «Окончательный характер судебных решений», доклад ссылается на Принцип I(2)(a)(i) Рекомендации № R (94) 12 Комитета Министров Совета Европы о независимости, эффективности и роли судей, который гласит:
«Решения судей не могут быть предметом какого-либо пересмотра вне процедур обжалования, предусмотренных законом».
Далее в докладе говорится:
«Следует понимать, что этот принцип не исключает возобновления процедур в исключительных случаях на основании новых фактов или на других основаниях, предусмотренных законом.
66. В то время как [Консультативный Совет Европейских Судей] заявил, в своем Мнении № 1 (65), на основании ответов на его вопросник, что этот принцип, как правило, соблюдается, опыт Венецианской комиссии и прецедентное право [Суда], показывают, что надзорные полномочия прокуратуры в постсоветских государствах часто распространяются на возможность обжаловать судебные решения, уже не подлежащие апелляции.
67. Венецианская комиссия подчеркивает принцип, что судебные решения не могут подлежать какому-либо пересмотру вне процедур апелляции, в частности, не посредством подачи протеста прокурором или любым другим государственным органом после истечения срока, установленного для обжалования».
B. Рекомендация CM/Rec(2012)11 Комитета министров государствам-членам о роли прокуроров вне системы уголовного правосудия
60. Рекомендация была принята Комитетом 19 сентября 2012 года, Соответствующая часть Рекомендации гласит:
«напоминая также, что каждый член Совета Европы воспринял принцип верховенства закона и использования всеми людьми в пределах его юрисдикции прав человека, изложенных в Конвенции о защите прав человека и основных свобод (ETS № 5);
…
2. Там, где в национальной правовой системе прокуроры наделены обязанностями и полномочиями вне системы уголовного правосудия, их задачи должны состоять в том, чтобы представлять общие или публичные интересы, защищать права и основные свободы человека и поддерживать верховенство закона.
C. Общие принципы
3. Обязанности и полномочия прокуроров вне системы уголовного правосудия должны во всех случаях быть установлены законом и четко определены, чтобы избежать какой-либо двусмысленности.
4. Как и в области уголовного права, прокуроры должны исполнять свои обязанности и осуществлять полномочия вне системы уголовного правосудия в полном соответствии с принципами законности, объективности, справедливости и беспристрастности.
…
11. Там, где прокурор наделен правом принимать решения, затрагивающие права и обязанности лиц, такие полномочия должны быть строго ограничены, определены законом и не должны наносить ущерб праву сторон обращаться по вопросам факта и права к независимому и беспристрастному суду. Прокурор должен действовать независимо от любой другой власти, его или её решения должны быть мотивированными и должны быть доведены до сведения заинтересованных лиц.
Относительно принципов правовой определенности и res judicata
22. С целью соблюдения принципов правовой определенности и res judicata основания, на которых прокурор может добиваться пересмотра вступившего в силу судебного решения, должны быть ограничены исключительными случаями, а пересмотр проводиться в разумный ограниченный период времени. Стороны первоначального разбирательства должны быть проинформированы об этом, и им должна быть предоставлена возможность принять участие в процедуре пересмотра, если они изъявят такое желание».
C. Мнение № 3 (2008) Консультативного Совета Европейских Прокуроров (КСЕП) «Роль прокуроров вне системы уголовного права»
61. Мнение было принято КСЕП на его 3-м пленарном заседании (15-17 октября 2008 года). В дополнение к вопросам, упомянутым выше, соответствующая часть резюме рекомендации гласит:
«КСЕП призывает государства-членов, в которых органы прокуратуры уполномочены действовать вне системы уголовного права, обеспечивать осуществление этих функций в соответствии со следующими принципами:
a. Необходимо придерживаться принципа разделения власти в связи с задачами и действиями прокуроров вне системы уголовного права, и ролью судей в защите прав человека;
b. Действия прокуроров, которые действуют вне системы уголовного права, должны быть непредвзятыми и справедливыми;
c. Эти функции осуществляются «от имени общества и в общественных интересах», с целью обеспечения соблюдения закона, соблюдения уважения к фундаментальным правам и свободам в рамках полномочий, предоставленных прокурорам законом, а также Конвенции та практики Суда;
d. Такте полномочия прокуроров должны регулироваться законом как можно более тщательно;
e. Любое чрезмерное вмешательство в деятельность органов прокуратуры недопустимо;
f. Действуя вне системы уголовного права, прокуроры должны иметь такие же права и обязанности, что и другие стороны, и не иметь преимуществ в судебном процессе (равенство процессуальных возможностей);
g. Деятельность органов прокуратуры от имени общественности с целью защиты общественных интересов в неуголовных делах не должна нарушать обязательного характера окончательных решений судов (res judicata), кроме исключений, установленных согласно международным обязательствам, включая практику Суда;
h. Обязанность прокуроров аргументировать свои действия, и доступность этих пояснений для лиц и организаций, участвующих или заинтересованных в деле, должна быть предусмотрена законом;
j. Изменения в судебной практике Суда в отношении деятельности органов прокуратуры вне системы уголовного права должны тщательно соблюдаться с целью обеспечения правовой основы такой деятельности и соответствующей практики в соответствии с решениями Суда».
ПРАВО
I. ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ
62. Правительство утверждало, что, поскольку компания-заявитель пыталась оспорить существующую нормативную базу в отношении чрезвычайных кассаций, ее конституционная жалоба не была эффективным средством правовой защиты для целей статьи 35 § 1 Конвенции и, следовательно, жалоба в Суд была подана с опозданием.
63. Компания-заявитель не согласилась и утверждала, что отсчет шестимесячного срока не начался только после того, как решение Конституционного Суда не было вручено ее адвокату, а именно 16 февраля 2012 года (см. параграф 30 выше). В любом случае, по мнению компании-заявителя, существующая нормативная база в отношении чрезвычайных кассаций представляет собой продолжающуюся ситуацию, которая нарушила ее права в соответствии с Конвенцией. Эта ситуация не завершится, пока это средство правовой защиты не будет упразднено в целом.
64. Суд отмечает, что часть настоящей жалобы относится к самому существованию концепции чрезвычайной кассации, которая, по мнению компании-заявителя, является несовместимой с гарантиями правовой определенности. Он считает, что возражение Правительства о неприемлемости не нуждается в отдельном ответе, потому что соответствующая часть жалобы в любом случае является неприемлемой по следующим основаниям.
65. Суд повторяет, что в ходе судебного разбирательства, основанного на заявлении, поданном в соответствии со статьей 34 Конвенции, он должен ограничиться, насколько это возможно, рассмотрением конкретного дела. В его задачи не входит абстрактный анализ национального законодательства и практики; он должен определить, привело ли их применение и воздействие на заявителя к нарушению Конвенции. Соответственно, статья 34 не гарантирует лицам средство правовой защиты, имеющее характер actio popularis (см., например, Klass and Others v. Germany, 6 September 1978, § 33, Series A no. 28; Slivkovd v. Slovakia (dec.), no. 32872/03, 14 December 2004; и Fruni v. Slovakia, no. 8014/07, § 133, 21 June 2011).
66. Суд отмечает, что в сегодня Словакии идет процесс реформирования процессуальных норм; при этом особое внимание уделяется чрезвычайным кассациям. Суду также известно об особой роли, с точки зрения Конвенции, чрезвычайных кассаций в определенных видах судопроизводства в Словакии (см. Lopez Guid v. Slovakia, no. 10280/12, §§ 66 and 108, 3 June 2014).
С учетом вышеуказанных параметров своей юрисдикции, при рассмотрении настоящего дела Суд ограничится конкретной ситуацией компании-заявителя, а также конкретными последствиями оспариваемых положений законодательства и их реализации исключительно по отношению к компании-заявителю.
67. И наоборот, поскольку представляется, что компания-заявитель абстрактно оспаривает существующую законодательную базу, соответствующая часть жалобы несовместима ratione personae с положениями Конвенции и должна быть отклонена в соответствии со статьей 35 §§ 3 и 4 Конвенции.
II. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 КОНВЕНЦИИ
67. Компания-заявитель жаловалась, что чрезвычайная кассация, поданная ГП, последующее разбирательство в Верховном Суде и принятие Верховным Судом решения по этой жалобе противоречили гарантиям справедливого разбирательства дела независимым и беспристрастным судом, в соответствии со статьей 6 § 1 Конвенции, соответствующая часть которой гласит:
«Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях… имеет право на справедливое… разбирательство дела… независимым и беспристрастным судом».
A. Приемлемость
69. Суд отмечает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции. Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по любым другим основаниям. Поэтому она должна быть объявлена приемлемой.
B. Существо дела
1. Аргументы сторон
70. Компания-заявитель жаловалась на нарушение гарантий равенства сторон, правовой определенности и разбирательства дела независимым и беспристрастным судом.
71. Во-первых, компания-заявитель утверждала, что сама возможность подачи чрезвычайной кассации противоречит принципу равенства сторон. Ситуация усугубляется тем, что оспариваемая жалоба была подана в пользу ответчика, юридического лица, контрольный пакет акций которого принадлежит государству; что ГП является органом исполнительной власти; что подача чрезвычайной кассации является предметом исключительного усмотрения ГП; и что компания-заявитель безуспешно ходатайствовала о подаче чрезвычайной кассации от своего имени.
72. Во-вторых, компания-заявитель утверждала, что не было никаких оснований для вмешательства в первоначальное, окончательное и обязательное решение в их пользу, и, более конкретно, что спор в настоящем деле носил частный правовой характер. Чрезвычайная кассация касалась не только вопросов права, но также вопросов факта, которые не выходили за обычные рамки. Суды двух нижних уровней юрисдикции уже единогласно приняли решения по этим фактам. Ответчик мог использовать другие средства правовой защиты для того, чтобы защитить свои права, в частности, путем подачи кассационной жалобы. Чрезвычайная кассация не привела, в конечном итоге, к разрешению спора, но, скорее, к его продлению. Она также не способствовала политическим и экономическим интересам Правительства. Кроме того, она была подана с отложенным представлением обоснований и с автоматическим отлагательным эффектом, на основании законодательной поправки, принятой с обратной силой с целью повлиять на исход конкретного, хотя не связанного, спора.
73. В-третьих и в-последних, компания-заявитель повторила некоторые из упомянутых выше аргументов. Они добавили, что в чрезвычайной кассации ГП утверждала, что суды должны были принять во внимание недобрую славу векселей, выданных г-ном Й.Д. По их мнению, не дистанцировавшись явно от этих соображений, Верховный Суд подорвал свой авторитет в качестве независимого и беспристрастного суда.
74. В ответ Правительство кратко изложило соответствующую процессуальную базу, подчеркнув, что чрезвычайная кассация в настоящем деле была подана по ходатайству одной из сторон в судебном процессе –ответчика, и что решение было принято в соответствии с критериями, установленными в прецедентном праве Суда.
В этой связи, Правительство утверждало, что фактически словацкое законодательство о векселях много лет находилось в забвении, и было возрождено только после внесений изменений в 1989 году. В первое время после его возрождения, имели место некоторые сомнения касательно правового характера этого закона и его потенциала в отношении обеспечения выплат на основании абстрактных обязательств.
В настоящем деле, компания-заявитель должна была понимать, что она предъявляет претензии по векселю, выданному без всяких оснований. С учетом размера суммы, которой касалось дело, дурной славы векселей, выданных г-ном Й.Д., и обстоятельств, при которых компания-заявитель приобрела вексель, первоначальное решение в пользу компании-заявителя было, в глазах общественности, результатом с фундаментальных недостатков судебной системы. Поэтому заинтересованность в исправлении этих недостатков преобладала над принципом правовой определенности.
Кроме того, Правительство утверждало, что судебное разбирательство в настоящем деле в основном касалось добавления в оспариваемый вексель даты погашения. Решение этого вопроса, в свою очередь, зависело от распределения бремени доказывания. При распределении бремени доказывания, суды изначально допустили существенную процессуальную ошибку, несовместимую с принципом правовой определенности, потребовав от ответчика доказать несуществование фактов, что невозможно сделать в принципе. Они, таким образом, поставили ответчика в тупик, вопреки основополагающим принципам процессуального права и формальной логики.
75. Компания-заявитель сослалась на свои предыдущие аргументы, указав, в частности, что вопрос о распределении бремени доказывания, лежащий в основе решения Верховного Суда об отмене окончательных и обязательных решений в пользу компании-заявителя, не был связан ни с какими фундаментальными правовыми вопросами, а лишь представлял собой иную точку зрения на обычные вопросы права, по которым нижестоящие суды должным образом приняли окончательные решения. Если бы нижестоящие суды совершили какие-либо фундаментальные процессуальные ошибки, эта ситуация подпадала бы под действие статьи 237 УПК, которая предусматривает возможность подачи кассационной жалобы, которая была непосредственно доступна для компании-заявителя. Кроме того, компания-заявитель считает, что ничего в замечаниях Правительства не имеет какого-либо отношения к их утверждениям, что государство, представителем которого является ГП, имело собственный интерес, связанный с ответчиком.
2. Оценка Суда
(a) Общие принципы
76. Суд отмечает, что настоящее дело поднимает взаимосвязанные вопросы равенства сторон, правовой определенности и доступа к независимому и беспристрастному суду. Центральным вопросом жалобы является то, что окончательное и обязательное решение в пользу компании-заявителя было отменено после рассмотрения чрезвычайной кассации, поданной ГП по просьбе ответчика, юридического лица, с которым связаны имущественные интересы государства.
77. В этой связи, Суд отмечает, что он изложил соответствующие принципы Конвенции в своем решении по делу Giuran v. Romania (no. 24360/04, §§ 28-32, ECHR 2011 (выдержки), с дальнейшими ссылками) следующим образом:
– Право на справедливое судебное разбирательство, гарантированное статьей 6 § 1 Конвенции, должно интерпретироваться в свете преамбулы к Конвенции, в соответствующей части которой говорится, что верховенство права является частью общего наследия Договаривающихся государств. Одним из основных аспектов верховенства права является принцип правовой определенности, который предусматривает, среди прочего, что, если суд вынес окончательное решение по определенному вопросу, это решение не должно ставиться под сомнение.
– Этот принцип не позволяет сторонам добиваться возобновления производства по делу только лишь с целью повторного слушания и вынесения нового решения по делу. Простая возможность существования двух точек зрения по некоему вопросу не является основанием для повторного рассмотрения.
– Отступления от этого принципа оправданы, только если это необходимо в связи с обстоятельствами существенного и непреодолимого характера. Полномочия вышестоящих судов отменять или изменять окончательные и обязательные судебные решения должны осуществляться с целью исправления фундаментальных недостатков. Эти полномочия должны осуществляться таким образом, чтобы соблюдать, в максимально возможной степени, справедливый баланс между интересами личности и необходимостью гарантировать эффективность системы правосудия.
– В этой связи следует учитывать, в частности, такие факторы, как влияние возобновления производства и последующего разбирательства на личную ситуацию заявителя, и было ли производство возобновлено по просьбе самого заявителя; основания, по которым местные власти отменили решение в случае заявителя; соответствие производства требованиям национального законодательства; существование и эффективность в национальной правовой системе гарантий, способных предотвратить злоупотребления со стороны национальных властей, и другие соответствующие обстоятельства дела. Кроме того, пересмотр должен сопровождаться всеми процессуальными гарантиями согласно статье 6 § 1 и гарантировать общую справедливость судебного разбирательства.
– В ряде дел Суд, обращаясь к понятию «фундаментальные недостатки», подчеркнул, что само по себе признание того, что расследование по делу заявителя было «неполным и односторонним» или привело к «ошибочному» решению, в отсутствие судебных ошибок или серьезных нарушений судебной процедуры, злоупотребления властью, ошибок в применении норм материального права или каких-либо других весомых причин, вытекающих из интересов правосудия, не указывает на наличие фундаментальных недостатков в ходе предыдущего разбирательства.
78. По этому же вопросу, Суд также постановил, что пересмотр окончательного и обязательного решения не должен рассматриваться как замаскированная апелляция, и от принципа правовой определенности можно отказаться ради исправления фундаментальных недостатков, судебных ошибок (см., например, Ryabykh v. Russia, no. 52854/99, § 52, ECHR 2003-IX), или «ошибок, имеющих фундаментальное значение для судебной системы», но не ради правового пуризма (см. Sutyazhnik v. Russia, no. 8269/02, § 38, 23 July 2009).
79. Что касается принципа равенства сторон, Суд напоминает, в частности, что в качестве одного из элементов более широкого понятия справедливого судебного разбирательства, этот принцип требует, чтобы каждой из сторон была предоставлена разумная возможность изложить свое дело в условиях, которые не ставят ее в явно невыгодное положение по сравнению с оппонентом (см., например, Niderdst-Huber v. Switzerland, 18 February 1997, § 23, Reports of Judgments and Decisions 1997-I).
(b) Применение этих принципов в настоящем деле
80. В первую очередь, Суд признает, что в отношении требований компании-заявителя на основании оспариваемого векселя было принято решение с силой res judicata, но окончательное и обязательное решение в их пользу было отменено после применения чрезвычайного средства правовой защиты.
Таким образом, Суд должен установить, было ли вмешательство в первоначальное завершенное разбирательство в настоящем деле совместимо с гарантиями статьи 6 Конвенции, в частности, с принципами верховенства права, правовой определенности и равенства сторон, предусмотренными этим положением.
81. Со ссылкой на прецедентное право, упомянутое выше, Суд считает целесообразным сначала изучить вопрос, существовали ли в настоящем деле обстоятельства существенного и непреодолимого характера, которые могли бы оправдать отход от принципа, гласящего, что, если суды вынесли окончательное решение по определенному вопросу, их решение не должно подвергаться сомнению.
82. В этом отношении Суд отмечает, что Правительство утверждало, что национальное разбирательство в настоящем деле касалось области права, которая была возрождена после длительного периода практического забвения. Как гласит окончательное решение по делу, на первоначальном этапе разбирательства суды допустили серьезную процессуальную ошибку при распределении бремени доказывания, что решающим образом повлияло на результат. Первоначальное решение, таким образом, было незаконным, и, с учетом всех обстоятельств, было воспринято общественностью как фундаментальный недостаток судебной системы, требующий исправления.
83. Оставляя в стороне вопрос о том, носила ли ошибка права, упомянутая Правительством, процедурный или существенный характер, Суд не убежден, что она представляла собой обстоятельство, оправдывающее вмешательство в окончательное и обязательное судебное решение в настоящем деле.
Суд отмечает, что на первоначальном этапе разбирательства претензии компании-заявителя были дважды рассмотрены судом первой инстанции, причем первое из этих рассмотрений проводилось в упрощенном порядке и привело к принятию распоряжения о выплате от 17 февраля 2006 года, а второе было полноценным и привело к принятию решения от 21 мая 2007 года, и что дело было затем вновь рассмотрено на апелляционном уровне, в результате чего было принято решение от 28 апреля 2009 года (см. параграф 13 и далее выше).
Суд также отмечает, что распоряжение о выплате, и оба решения были приняты в пользу компании-заявителя, и что эти решения были надлежащим образом обоснованы.
84. Суд отмечает, что аргументы, представленные ему Правительством, отличаются от аргументов, приведенных ГП в его чрезвычайной кассации, и аргументов, изложенных Верховным Судом в его решении по этой жалобе. Тем не менее, Правительство не утверждало, и не было никаких других свидетельств того, что имели место какие-либо препятствия для представления любого из этих аргументов на первоначальном этапе разбирательства. Таким образом, чрезвычайную кассацию можно рассматривать как дальнейшую апелляцию, или, другими словами, замаскированную апелляцию согласно процитированному выше прецедентному праву Суда.
85. Кроме того, Суд считает, что по своему характеру данное судебное разбирательство подпадало в сферу частного права. Кроме того, дальнейшие аргументы чрезвычайной кассации, по отношению к аргументам, выдвинутым ответчиком на первоначальном этапе разбирательства, были приведены ГП в то время как государство было заинтересовано в исходе дела, поскольку ему принадлежал контрольный пакет акций ответчика, и на основании положения о компенсации в договоре о приватизации в отношении остального пакета акций ответчика (см. параграфы 10 и 11 выше). Более того, Правительство, похоже, не дало никакого ответа на аргумент компании-заявителя о том, что, в случае каких-либо серьезных процедурных недостатков, у компании-заявителя было еще одно прямое средство правовой защиты – обычная кассационная жалоба.
86. Таким образом, Суд считает, что в настоящем деле не было никаких обстоятельств, оправдывающих вмешательство в окончательное и обязательное судебное решение в пользу компании-заявителя. Это вмешательство представляло собой нарушение принципа правовой определенности, а также принципа равенства сторон.
Следовательно, была нарушена статья 6 Конвенции. Поэтому у Суда нет необходимости рассматривать отдельно и по существу остальные моменты жалобы компании-заявителя в соответствии с этой статьей.
III. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 1 ПРОТОКОЛА № 1
84. Компания-заявитель жаловалась, что отмена окончательного и обязательного судебного решения в их пользу являлось вмешательством в их имущественные права, в нарушение статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции, которая гласит:
«Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.
Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов».
A. Приемлемость
88. Суд отмечает, что эта жалоба не является фактически и юридически связанной с рассмотренной выше по существу жалобой в соответствии со статьей 6 Конвенции. Суд считает, что настоящая жалоба также не является явно необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции. Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по любым другим основаниям. Поэтому она должна быть объявлена приемлемой.
B. Существо дела
89. Правительство признало, что рассмотренные судебными органами претензии компании-заявителя являлись «имущественными», и что их отклонение составило вмешательство в имущественные права компании-заявителя по смыслу статьи 1 Протокола № 1. Однако Правительство подчеркнуло, что отмена рассматриваемого судебного решения полностью соответствовала закону, была правомерной и не налагала чрезмерное бремя на компанию-заявителя.
90. Компания-заявитель не согласилась и повторила свою жалобу. Она подчеркнула, в частности, что, хотя отмена окончательного и обязательного судебного решения в ее пользу была законной, эта отмена не преследовала никакой законной цели и возлагала на компанию-заявителя чрезмерное бремя.
91. Суд повторяет, что существование долга, подтвержденного окончательным и обязательным судебным решением, дает бенефициару «законные ожидания», что долг будет выплачен, и является «имуществом» бенефициара, по смыслу статьи 1 Протокола № 1. Отмена такого решения суда является вмешательством в право бенефициара на беспрепятственное пользование своей собственностью (см. Brumarescu v. Romania [GC], no. 28342/95, § 74, ECHR 1999-VII), которое, для того, чтобы быть совместимым с требованиями этого положения, должно соблюдать справедливый баланс между требованиями общественного интереса и требованиями защиты основных прав личности (см. Sporrong and Lonnroth v. Sweden, 23 September 1982, § 69, Series A no. 52). В частности, должна существовать разумная соразмерность между используемыми средствами и преследуемой целью в связи с любыми мерами, лишающими лицо его имущества (см. Pressos Compania Naviera S.A. and Others v. Belgium, 20 November 1995, § 38, Series A no. 332).
92. В настоящем деле компания-заявитель была бенефициаром окончательного и обязательного судебного распоряжения о выплате денежной суммы, которое было отменено после применения чрезвычайного средства правовой защиты. В свете неоднократно упомянутых выше правовых принципов и с учетом заявлений Правительства по этому поводу, это распоряжение представляло собой «имущество» компании-заявителя, и его отмена составила вмешательство в его имущественные права.
93. Даже если предположить, что такое вмешательство может рассматриваться как соответствующее закону и общественному интересу, в свете установленного выше факта нарушения прав компании-заявителя в соответствии со статьей 6 Конвенции, Суд считает, что вмешательство не может быть признано оправданным, так как справедливый баланс не был соблюден, и на компанию-заявителя было возложено индивидуальное и чрезмерное бремя (см. Brumarescu, упомянутое выше, §§ 75-80).
Следовательно, была нарушена статья 1 Протокола № 1 к Конвенции.
IV. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ
94. Статья 41 Конвенции гласит:
«Если Суд решает, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».
A. Компенсация вреда
95. Заявитель потребовал выплатить ему 25 762 763,22 евро в качестве компенсации материального вреда, включая сумму, присужденную в первоначальном разбирательстве и проценты за просрочку платежа на день подачи жалобы. Заявитель также потребовал выплатить ему 100 000 евро в качестве компенсации нематериального вреда.
96. В отношении первого требования, Правительство заявило, что, если компании-заявителю был нанесен какой-либо материальный вред, потенциальный вывод Суда о нарушении прав компании-заявителя по Конвенции обеспечит законную основу для возобновления производства на национальном уровне в соответствии со статьей 228 § 1 (d) Гражданско-процессуального кодекса (Закон № 99/1963 Coll., с поправками), и что заявители смогут потребовать компенсацию в рамках этого возобновленного производства. Что касается второго требования, Правительство сочло его чрезмерным.
97. В отношении требования о компенсации материального вреда, Суд отмечает, что положение, упомянутое Правительством, как представляется, предоставляет компании-заявителю возможность требовать возобновления производства, и что ответчик, который потенциально может пострадать от такого возобновления, в настоящее время полностью принадлежит государству (см. параграф 11 выше).
98. Суд считает, что компании-заявителю был причинен нематериальный вред. Производя оценку на справедливой основе, Суд присуждает компании-заявителю 10 000 евро, с добавлением любых налогов, которые могут быть начислены на эту сумму, в качестве компенсации нематериального вреда.
B. Компенсация расходов и издержек
99. Заявитель также потребовал выплатить ему 1 017 028,16 в качестве компенсации судебных издержек, понесенных им в национальных судах и в Суде, и 817,55 евро в качестве компенсации расходов на перевод. Последнее из этих требований сопровождалось детализированным счетом, обосновывающим размер этой суммы.
100. Правительство оспорило требования в отношении компенсации судебных издержек, как необоснованные. Кроме того, что касается судебных издержек, предположительно понесенных на национальном уровне, Правительство сочло эти требования необоснованными, а издержки, предположительно понесенные в Суде, завышенными. В отношении расходов на перевод, Правительство заявило, что у них нет никаких возражений против этого требования.
101. В соответствии с прецедентным правом Суда, заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той мере, в какой было показано, что они действительно были понесены, были обязательными и разумными (см., например, Iatridis v. Greece (just satisfaction) [GC], no. 31107/96, § 54, ECHR 2000-XI). Кроме того, правило 60 § 2 Регламента Суда предусматривает, что детализированные обоснования любого требования, предъявленного в соответствии со статьей 41 Конвенции, должны быть представлены вместе с соответствующими подтверждающими документами или квитанциями; в противном случае Суд может отказать в удовлетворении этого требования полностью или частично.
102. В настоящем деле, Суд отмечает, что компания-заявитель не обосновала свои требования в отношении судебных издержек никакими соответствующими подтверждающими документами, доказывающими, что компания-заявитель была обязана оплатить судебные издержки или фактически их оплатила. Соответственно, Суд принимает решение не присуждать никакой суммы в этой связи (Istvdn and Istvdnovd v. Slovakia, no. 30189/07, § 122, 12 June 2012).
С другой стороны, Суд присуждает компании-заявителю 817,55 евро, с добавлением любых налогов, которые могут быть начислены на эту сумму, в качестве компенсации расходов на перевод.
C. Пеня
103. Суд считает разумным, что пеня должна быть основана на предельной кредитной ставке Европейского центрального банка с добавлением трех процентных пунктов.
ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ СУД ЕДИНОГЛАСНО
1. Объявляет жалобу неприемлемой в части, в которой заявитель абстрактно оспаривает существующую законодательную базу;
2. Объявляет оставшуюся часть жалобы заявителя приемлемой;
3. Постановляет, что была нарушена статья 6 Конвенции;
4. Постановляет, что была нарушена статья 1 Протокола №1;
5. Постановляет:
(a) государство-ответчик должно выплатить компании-заявителю, в течение трех месяцев, следующие суммы:
(i) EUR 10 000 (десять тысяч евро), с добавлением любых налогов, которые могут быть начислены на эту сумму, в качестве компенсации нематериального вреда;
(ii) EUR 817,55 (восемьсот семнадцать евро пятьдесят пять центов), с добавлением любых налогов, которые могут быть начислены на эту сумму, в качестве компенсации расходов и издержек;
(b) с момента истечения вышеупомянутых трех месяцев до выплаты, на вышеуказанную сумму начисляется пеня, равная предельной кредитной ставке Европейского центрального банка в этот период с добавлением трех процентных пунктов;
6. Отклоняет оставшуюся часть требований заявителя относительно компенсации.
Составлено на английском языке и провозглашено в письменном виде 9 июня 2015 года в соответствии с правилом 77 §§ 2 и 3 Регламента Суда.
Стивен Филипс Джозеф Касадевалл
Секретарь Председатель
