Дубская и Крейзова против Чешской Республики: решение о возможности проведения родов на дому

© Перевод Украинского Хельсинского союза по правам человека

Официальное цитирование – Dubská and Krejzová v. the Czech Republic, nos. 28859/11 and 28473/12, § …, ECHR 2014

Официальный текст (англ.)

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

БЫВШАЯ ПЯТАЯ СЕКЦИЯ

ДЕЛО ДУБСКОЙ И КРЕЙЗОВОЙ ПРОТИВ ЧЕШСКОЙ РЕСПУБЛИКИ

(Заявления 28859/11 и 28473/12)

РЕШЕНИЕ

СТРАСБУРГ

11 декабря 2014

Это решение станет окончательным при условиях, изложенных в cтатье 44 § 2 Конвенции. Оно может быть отредактировано.

По делу Дубской и Креизовой против Чешской Республики,
Европейский суд по правам человека (бывшая Пятая Секция), заседая Палатой в составе:
Mark Villiger, Председателя,
Angelika Nußberger,
Boštjan M. Zupančič,
Ganna Yudkivska,
André Potocki,
Paul Lemmens,
Aleš Pejchal, судей,
and Claudia Westerdiek, Секретаря Секции,
Рассмотрев дело в закрытом заседании 10 сентября 2013 года и 7 октября 2014 года,
Провозглашает следующее решение, принятое в день последнего заседания:

ПРОЦЕДУРА

1. Данное дело основано на двух заявлениях (№№. 28859/11 и 28473/12) против Чешской Республики, поданных в Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод («Конвенция») двумя чешскими гражданками, г-жой Шаркой Дубской (далее – первая заявительница) и г-жой Александрой Крейзовой (далее – вторая заявительница), 4 мая 2011 года и 7 мая 2012 года соответственно.
2. Первую заявительницу представлял г-н Д. Загуменский, юрист правозащитной организации «Лига Прав человека» из г. Брно, вторую заявительницу – г-н Р. Хорейжи, адвокат, практикующий в Праге. Правительство Чехии (далее – Правительство) было представлено своим агентом, г-н Витом А. Щорм, сотрудником Министерства юстиции.
3. Заявители утверждали, что чешское законодательство запрещало работникам системы здравоохранения проводить домашние роды, в нарушение статьи 8 Конвенции.
4. 3 сентября 2012 года жалоба была коммуницирована Правительством
5. Слушание проходило открыто во Дворце прав человека в Страсбурге 10 сентября 2013 года (Правило 59 § 3).
Перед Судом предстали:

(a) от Правительства
Г-Н ВИТ А. ЩОРМ Агент;
Г-ЖА Д. КОПКОВА,
Г-ЖА И. КОХЛЕРОВА,
Г-Н О. ГЛИНОМАЗ,
Г-ЖА Т. ЯНЧАРКОВА,
Г-Н Я. ФЕЙЕРЕСЛ,
Г-Н П. ВЕЛЕБИЛ, Советники.

(b) от первой заявительницы:
Г-Н Д. ЗАГУМЕНСКИЙ, Адвокат,
Г-ЖА З. КАНДИГЛИОТА, Советник,

(c) от второй заявительницы:
Г-Н Р. ХОРЕЙЖИ, Адвокат,
Г-ЖА А. ХОРЕЙЖИ
Г-ЖА М. ПАВЛИКОВА Советники.

Суд заслушал выступления г-на Щорма, г-на Велебила, г-на Загуменского, г-на Хорейжи, г-жи Павликовой и ответы на вопросы, поставленные Судом.

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

6. Первая заявительница, г-жа Шарка Дубска, родилась в 1985 году и живет в Йилемнице. Вторая заявительница, г-жа Александра Креизова, родилась в 1980 году и живет в Праге.

A. Заявление, поданной г-жой Шаркой Дубской

7. Первая заявительница родила своего первого ребенка в больнице в 2007 г. без каких-либо осложнений. По ее словам, во время родов присутствующий медицинский персонал настаивал на её согласии быть подвергнутой различным видам медицинского вмешательства, хотя она ясно выразила своё нежелание подвергаться лишним медицинским манипуляциям. Она также была вынуждена рожать в нежелательном ей положении. Она хотела покинуть больницу через несколько часов после рождения ребёнка, при условии, что и она, и ребенок были здоровы, но доктор настоял на её пребывании в больнице. Поэтому она оставалась там до следующего дня, пока не представила письмо от своего педиатра, которая подтвердила, что поможет в уходе за ребёнком.
8. В 2010 заявительница забеременела во второй раз с предполагаемой датой родов в середине мая 2011 года. Беременность не имела осложнений, медицинские осмотры и результаты анализов не выявили каких-либо проблем. Так как заявительница считала, что роды в больнице были напряженными для нее, то она решила рожать дома и начала искать акушерку для помощи в родах. Тем не менее, она не смогла найти акушерку, которая бы помогла ей с домашними родами.
9. 5 апреля 2011 она написала медико-страховой компании и в Либерецкое местное отделение (krajský úrad) с просьбой о помощи в поиске акушерки.
10. 7 апреля 2011 года медико-страховая компания ответила, что чешское законодательство не предусматривает возможности того, что общественная медико-страховая компания может покрыть расходы, связанные с домашними родами, и что, следовательно, у компании нет никаких контрактов с какими-либо медицинскими работниками, оказывающими подобные услуги. Кроме того, большинство экспертов в медицинском заключении не одобряли домашние роды.
11. В письме от 13 апреля 2011 года местное отделение добавило, что в его реестр специалистов в области здравоохранения включены только акушерки, которым, в любом случае, были юридически разрешено присутствовать природах только в помещении, оснащённом необходимым технологическим оборудованием, предусмотренным Указом № 221/2010, а не в частном доме.
12. Не найдя каких-либо медицинских специалистов, которые могли бы помочь ей, заявительница самостоятельно родила сына дома 11 мая 2011 года.
13. 1 июля 2011 года она подала конституционную жалобу (ústavní stížnost), утверждая, что ей было отказано в возможности рожать дома с помощью медицинских работников, в нарушение ее права на уважение к ее личной жизни.
14. 28 февраля 2012 года Конституционный суд (Ústavní soud) отклонил жалобу, считая, что это будет противоречить принципу субсидиарности для принятия решения по существу дела, так как заявительница не исчерпала все доступные средства правовой защиты, в которые включены действия по защите личных прав в соответствии с Гражданским кодексом и судебное рассмотрение в соответствии со статьей 82 Кодекса административного судопроизводства. Тем не менее, он выразил сомнение в соответствия чешского законодательства статье 8 Конвенции, и рекомендовал заинтересованным сторонам начать серьезное и основанное на необходимой информации обсуждение нового законодательства. Девять из четырнадцати судей в прикрепленных к решению своих особых мнениях не согласились с этими выводами. Большинство из них считали, что Конституционный суд должен отклонить жалобу как actio popularis и воздержаться от выражения своего мнения о конституционности законодательства, касающегося домашних родов.

B. Заявление, поданное г-жой Александрой Креизовой

15. Вторая заявительница является матерью двоих детей, рождённых в домашних родах в 2008 и 2010 гг. с помощью акушерки. Акушерка принимала участие в родах без какого-либо разрешения со стороны государства.
16. По словам заявительницы, прежде чем принять решение рожать дома, она посетила несколько больниц, и все из них отказали ей в просьбе провести роды без медицинских манипуляций, в которых при её состоянии не было строгой необходимости. Они также отказались принять во внимание её желание непрерывного контакта с ребенком с момента рождения, а обычная практика заключалась в том, чтобы забрать ребенка от матери сразу после рождения для взвешивания, измерения и дополнительных медицинских наблюдений, длящихся два часа.
17. Во время подачи настоящего заявления, заявительница снова была беременна, с предполагаемой датой родов в середине мая 2012 года. Беременность протекала без осложнений, и она снова хотела рожать дома с помощью акушерки. Ей, однако, не удалось найти желающих акушерок из-за риска крупного штрафа, в случае предоставления медицинских услуг без соответствующего разрешения. Заявительница просила различные органы власти помочь в разрешении своей ситуации.
18. В письме от 18 ноября 2011 года Министерство здравоохранения ответило, что оно не оказывает медицинские услуги своим пациентам, и что заявитель должен делать запрос в городское отделение города Праги (Město Praha), которое, действуя в качестве регионального отделения, регистрирует и выдаёт разрешения специалистам в области здравоохранения.
19. 29 ноября 2011 года медико-страховая компания заявительницы сообщила ей, что присутствие медицинских специалистов при домашних родах не покрывается государственным страхованием.
20. 13 декабря 2011 года городское отделение Праги сообщило заявительнице, что в Праге не имеется зарегистрированных акушерок, которым разрешена помощь в домашних родах.
21. 7 мая 2012 года заявительница родила ребенка в родильном доме в г. Врхлаби, 140 км от Праги. Она выбрала эту больницу из-за её репутации учреждения, в котором уважают пожелания матерей во время родов. Тем не менее, по ее словам, не все ее желания были соблюдены. Несмотря на то, что и она, и ребенок были здоровы, и что никаких осложнений во время родов не произошло, заявительница должна была оставаться в больнице в течение семидесяти двух часов. Новорожденный был отделен от нее после рождения и перед выходом из роддома остатки пуповины ребенка были порезаны, несмотря на нежелание заявительницы.

C. Общая информация, относящаяся к домашним родам в Чешско й Республике

1. Руководящие принципы, выпущенные и опубликованные Министерством здравоохранения

22. В своем Бюллетене №. 2/2007 от февраля 2007 года Министерство здравоохранения опубликовало практические рекомендации, в которых говорилось:
“Проведение родов в Чехии рассматривается как оказание медицинской помощи, предоставляемой только в учреждениях здравоохранения. Каждое учреждение здравоохранения должно выполнять требования законодательства … и требования, изложенные в соответствующих подзаконных актах”
23. Чешская Врачебная Палата (Česká lékařská komora) считает, что домашние роды являются процедурой non lege artis из-за опасностей, связанных с ними.
24. Почти все роды в Чешской Республике в настоящее время происходят в больнице, и только от 0,2 до 0,3% родов происходит на дому.
25. В ответ на действия, воспринятые как попытка криминализации акушерства в некоторых странах центральной и восточной Европы – в частности, в Венгрии – президент Международной конфедерации акушерок и президент Международной федерации гинекологии и акушерства 6 марта 2012 г. выступили с совместным заявлением, в котором звучало следующее: «Существуют убедительные доказательства, что рождение вне больницы при поддержке сертифицированной акушерки является безопасным, и предпочтительным опытом для многих матерей. Женщинам не должно быть отказано в выборе из-за отсутствия адекватной нормативно-правовой базы, что дает возможность акушеркам оказывать профессиональные услуги в любом месте, в котором женщины предпочитают рожать».
26. 20 марта 2012 года Министерство здравоохранения учредило экспертную комиссию по акушерству с целью изучения вопроса о домашних родах. Присутствовали представители получателей помощи, акушерок, ассоциаций врачей, Министерства здравоохранения, Комиссар Правительства по правам человека и общественные медико-страховые компании. Представители ассоциаций врачей бойкотировали заседания, заявив, что текущее состояние дел было удовлетворительным и что, по их мнению, не было никакой необходимости что-либо менять. Впоследствии, министр здравоохранения удалил представителей получателей помощи, акушерок и Комиссара Правительства по правам человека, аргументировав это тем, что лишь при таком составе у Комитета появится возможность договориться об определенных выводах.
27. 18 января 2013 года Государственным советом по обеспечению равных возможностей для женщин и мужчин (Rada vlády pro rovné příležitosti žen a mužů), консультативным органом Правительства, рекомендовано предотвращение дальнейшей дискриминации по отношению к женщинам в осуществлении их права на свободный выбор способа, обстоятельств и места родов. Совет также рекомендовал предотвращение дискриминации в отношении акушерок путем предоставления им права заниматься своей профессией в полном объеме с помощью их включения в систему государственного медицинского страхования. Совет также сослался на рекомендации Комитета по ликвидации дискриминации в отношении женщин (пункт 56 ниже), который контролирует выполнение Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, в поддержку своей позиции, что женщины должны иметь выбор, где рожать.
28. В своем Бюллетене №. 8/2013, опубликованном 9 декабря 2013 года, который заменил предыдущие практические рекомендации 2007 года (параграф 22 выше), Министерство здравоохранения описало процедуру для поставщиков медицинских услуг при выписке новорожденных в привычную социальную обстановку. Оно заявило, что специалисты не настаивают на том, что новорожденный должен быть выписан из родильного дома не раньше, чем через семьдесят два часа после рождения. Новая процедура позволяет выписать новорожденного из роддома быстрее, чем через семьдесят два часа после рождения, по просьбе законного представителя новорожденного, при условии, что он или она:
“(a) подал(а) письменное уведомление о его или ее согласии на предоставление медицинских услуг новорожденному, или письменное заявление о его или ее несогласии на предоставление медицинских услуг, или, как альтернатива, подобное согласие или несогласие было внесено в медицинскую документацию новорожденного …;
(b) был явно и надлежащим образом проинформирован о возможных последствиях выписки новорожденного до истечения семидесяти двух часов после его рождения …;
(c) был должным образом проинформирован, что – в интересах последующего нормального развития новорожденного – чешские специализированные медицинские ассоциации рекомендуют:
1. провести клиническое обследование в течение двадцати четырех часов с момента выписки новорожденного …;
2. взять образец крови в течение от сорока восьми до семидесяти двух часов после рождения с целью обнаружения возможных генетических заболеваний …”
В том случае, если новорожденный госпитализирован без согласия его законного представителя для того, чтобы могла быть оказана медицинская помощь, необходимая для спасения жизни ребенка или предотвращения серьезного вреда здоровью ребенка, больница должна руководствоваться разделами 38 и 40 Закона о медицинском обслуживании (Закон №. 372/2011). Это практическое руководство вступило в силу с 1 января 2014 года.

2. Сведения о перинатальной смертности

29. Согласно оценкам, данным Всемирной организации здравоохранения в 2000 году, Чешская Республика была в числе стран с самым низким уровнем перинатальной смертности, которая определяется как число мертворождений и смертей в первую неделю жизни. Уровень перинатальной смертности в Чехии составил 0,4%. В других европейских странах эти цифры колебались от 0,5% в Швеции и Италии до 5,8% в Азербайджане. В большинстве европейских стран эти цифры были ниже 1%. Согласно докладу, перинатальная смертность является важным показателем материнской заботы и материнского здоровья и питания; он также отражает качество доступной акушерской и педиатрической помощи относительно различных стран. При составлении отчета рекомендуется, по возможности, включать в статистику каждый плод и новорожденных весом не менее 500 г при рождении, независимо от того, живы они или мертвы. Представленные данные о мертворожденных не были отдельно выделены в исследовании.
30. В соответствии с отчетом Европейского общества перинатального здоровья, касательно здоровья и ухода за беременными женщинами и младенцами в Европе в 2010 году, выпущенном в 2013 году в рамках деятельности проекта Euro-Peristat, Чехия была среди стран с самой низкой смертностью среди новорожденных в первые двадцать семь дней их жизни. Ее уровень составлял 0,17%. Данные для других стран мира, в основном государств-членов ЕС, колебались в диапазоне от 0,12% для Исландии до 0,55% в Румынии. Однако если учесть только статистические данные, касающиеся детей, рожденных после двадцати четырех недель беременности, уровень смертности в Чешской Республике, увеличивается на 0,16%, и составляет в среднем на 0,2%. В докладе отмечается, что большой разброс в сроках беременности данных неонатальной смертности для конкретных возрастных групп от двадцати двух до двадцати трех недель предположил, что не все случаи рождения и ранней смерти в неонатальном периоде систематически включены. Следовательно, доклад, в котором рассматриваются данные, включая младенцев, которые рождены только после двадцати четырех недель беременности более достоверен.
31. Заявители указали, что приведенные выше данные, не были легко сопоставимы между странами из-за разницы в используемых определениях. Большинство европейских стран устанавливают для подсчета живорожденных и мертворожденных детей предел веса в 500 г. В Чешской Республике, однако, до апреля 2012 года на практике было принято регистрировать факт рождения, если ребенок весил, по крайней мере, 1000 г.

3. Условия в чешских больницах

32. Правительство заявило, что чешские родильные дома предлагают высокое качество услуг во время родов, полностью соблюдая права и пожелания матерей. Со своей стороны, заявители ссылались на свидетельства многочисленных матерей, которые родили в родильных домах в течение последних лет и которые указали на практике, что было – по их мнению – недопустимо, в том числе следующее: медицинское вмешательство во время родов без согласия матерей и иногда против их явно выраженной воли, такие как искусственный разрыв плодных оболочек; эпизиотомия; внутривенное вливание препаратов для матери; выполнение приёма Кристеллера (толчок кулаком или предплечьем верхней части матки, совпадающий со схватками матери во время второго этапа родов); выполнения кесарева сечения без достаточного медицинского обоснования; использование методов и лекарств, ускоряющих роды; разделение матерей и их детей в течение нескольких часов после родов, игнорируя просьбы матери, желающей иметь непосредственный контакт с ребенком после родов; регулярное размещение здоровых детей в инкубаторах; введение лекарств детям против ясно выраженной воли матери; принуждение оставаться в больнице в течение семидесяти двух часов после родов, даже если и мать, и ребенок были здоровы. Они жаловались на высокомерное, запугивающее, неуважительное и покровительственное поведение со стороны персонала больницы и отсутствие приватности.

4. Уголовное дело в отношении акушерок

33. Похоже, что ни одна акушерка в Чешской Республике не была привлечена к ответственности за проведение домашних родов как таковое. Однако некоторые из них были привлечены к ответственности по обвинению в халатности в связи с родами на дому. Заявители ссылались на случаи г-жи Ш. и г-жи К., которые были довольно широко известны убеждённостью в необходимости естественных родов без какого-либо ненужного медицинского вмешательства и регулярной практикой проведения родов на дому.
34. 27 марта 2013 года 6-й районный суд г. Праги (obvodní soud) признал г-жу Ш. виновной в причинении по неосторожности смерти ребенку, родившемуся мертвым. Она была приговорена к двум годам лишения свободы, её лицензия приостановлена на пять лет, также она была лишена права заниматься акушерской деятельностью в течение трех лет. Виновность г-жи Ш. была основана на том, что она категорически не рекомендовала матери обращаться в медицинское учреждение, когда проводила телефонную консультацию во время родов, протекавших на дому. Она, таким образом, давала советы будущей матери без надлежащего осмотра. Приговор был оставлен в силе 29 мая 2013 года, несмотря на то, что он был изменен на пятнадцать месяцев лишения свободы условно вместо тридцати месяцев и двухлетний запрет на занятие акушерством. Апелляция по вопросам права находится на рассмотрении.
35. 21 сентября 2011 года 3-й районный суд г. Праги признал г-жу К. виновной в причинении по неосторожности телесных повреждений ребенку, появившемуся на свет в результате ее участия в домашних родах. Ребенок переставал дышать во время родов и умер через несколько дней. Она была приговорена к двум годам лишения свободы условно с испытательным сроком на пять лет, запрету работать акушеркой в течение пяти лет, и обязанности выплатить 2 700 000 чешских крон (CZK) (что эквивалентно 105 000 евро (EUR)) путем возмещения расходов, понесенных страховой компанией на лечение ребенка, продолжающееся до смерти последнего. По мнению суда, злоупотребление служебным положением со стороны г-жи К. состояло в том, что она не соблюдала стандартную процедуру для родов, предусмотренную Чешской врачебной палатой (Česká lékařská komora), и ее поведение, таким образом, являлось «non lege artis». Заявление о преступлении было подано не родителями, а больницей.
36. 24 июля 2013 года Конституционный суд отменил все судебные решения по делу г-жи К. из-за нарушения ее права на справедливое судебное разбирательство. Он считал, что выводы судов общей юрисдикции в виновности г-жи К. были слишком субъективны и не подтверждены доказательствами, чем, вне всякого сомнения, был нарушен принцип презумпции невиновности. Он, в частности, заявил, что суды некритически полагались на мнение экспертов, которые они не смогли подвергнуть тщательной проверке. Он постановил, что – на основании экспертного заключения – суд применил очень строгую меру ответственности относительно г-жи К. в ситуации, когда не было ясно, как она могла бы предотвратить смерть ребенка. Кроме того, было установлено, что она пыталась помочь ребенку, и вызвала скорую помощь сразу же после выявления у ребенка гипоксии. Требование же предусмотреть все возможные осложнения во время родов и быть в состоянии немедленно реагировать на него, что и вменялось г-же К., в конечном счете, приведет de facto к абсолютному запрету домашних родов. В этом контексте Конституционный суд отметил:
“… Современное демократическое государство, опираясь на верховенство закона, обосновывает защиту индивидуальных и неотъемлемых свобод, отделение, которое тесно связано с человеческим достоинством. Эта свобода включает в себя свободу личной деятельности и сопровождается определенной степенью приемлемого риска. Право родителей на свободный выбор места и способа проведения родов ограничено только заинтересованностью в безопасных родах и здоровье ребенка; однако такая заинтересованность не может, быть истолкована в пользу однозначного предпочтения для родов в больницах…”

II. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

A. Закон о медицинском обслуживании (№ 160/1992) (находился в силе до 31 марта 2012 года)

37. В соответствии со статьей 5, лицо может оказывать медицинские услуги только тогда, когда имеет соответствующую лицензию, условия которой включают наличие соответствующего технического оборудования на территории, где оказываются услуги, соответственно постановлению Министерства здравоохранения. В соответствии со статьей 14, лицо, оказывающее медицинские услуги, может быть оштрафовано за нарушение настоящего закона. Сумма штрафа не уточняется.

B. Закон о предоставлении медицинских услуг (№ 372/2011) (вступил в силу 1 апреля 2012 года)

38. В соответствии со статьей 11 (5), медицинские услуги могут быть предоставлены только в медицинских учреждениях, в местах, указанных в лицензии как такие, что предоставляют медицинские услуги. В соответствии со статьей 4 (1), учреждение здравоохранения означает помещения, предназначенные для предоставления медицинских услуг. В соответствии со статьей 11 (6), учреждения здравоохранения должны обладать техническим и материальным оборудованием для оказания медицинских услуг. Техническое и материальное оборудование в таких учреждениях здравоохранения должны соответствовать специализации, типу и форме здравоохранения, оказываемой учреждениями. Требования к минимальному стандарту технического и материального оснащения должны быть изложены в имплементированных указах.
39. В соответствии со статьей 28 (1), медицинские услуги могут быть предоставлены пациентам только по их добровольному и осознанному согласию. В соответствии со статьей 28 (3), при получении медицинских услуг, пациент имеет право на уважение частной жизни в соответствии с характером оказываемых услуг; право на выбор поставщика, который уполномочен предоставлять медицинские услуги для удовлетворения потребностей здоровья пациента, и на выбор учреждения здравоохранения; право на присутствие близкого друга, родственника или другого лица, указанного пациентом; право на предоставление медицинских услуг с минимальными ограничениями привычных условий, с условием обеспечения при этом качества и безопасности медицинских услуг.
40. В соответствии со статьей 114, лицо, предоставляющее услугу здравоохранения без соответствующей лицензии, может быть оштрафовано на сумму до 1 000 000 крон (приблизительно 40 000 евро).

C. Постановление № 221/2010 Министерства здравоохранения по техническому оборудованию в лечебно-профилактических учреждениях (пребывало в силе с 1 сентября 2010 года по 31 марта 2012 года)

41. Указ предусматривает возможность акушерок принимать роды в помещениях, специально оборудованных для этой цели, но не предусматривает возможности медицинских работников участвовать в домашних родах. Акушерки должны были иметь следующее необходимое оборудование в таком помещении: родильная кровать для родовой палаты или другое соответствующее устройство для проведения физиологических родов, источник света, стерильный зажим или резинка для пуповины, стерильные ножницы, ЭМП (электронный мониторинг плода), пульсоксиметр, блок всасывания, ларингоскоп и инструменты для очистки дыхательных путей, подходящее место и поверхность для осмотра новорожденных, весы для новорожденных, прибор для измерения длины новорожденного, источник медицинского кислорода. Кроме того, такое помещение должно было находиться не более чем в пятнадцати минут езды от больницы, которая могла бы произвести роды путем кесарева сечения. Указ не предусматривает возможности медицинских работников участвовать в домашних родах.

D. Указ №. 92/2012 Министерства здравоохранения по техническому оборудованию в лечебно-профилактических учреждениях (вступил в силу 1 апреля 2012 года)

42. Указ предусматривает возможность акушерок принимать роды в родильных домах, специально оборудованных для этой цели. Требования к оборудованию являются такими же, как те, которые указаны в Постановлении № 221/2010. Указ не предусматривает возможности медицинских работников участвовать в домашних родах.

E. Закон о парамедицинских профессиях (№ 96/2004)

43. В соответствии со статьей 6, практика профессии акушерки включает в себя проведение физиологических родов и обеспечения ухода за новорожденными.

F. Закон о скорой медицинской помощи (№ 374/2011)

44. Закон регулирует службу скорой помощи. В соответствии со статьей 5 (2) служба организуется таким образом, что скорая помощь должна быть в состоянии достичь любого места в течение двадцати минут с момента получения запроса.

III. СООТВЕТСТВУЮЩИЕ НОРМЫ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА

A. Конвенция о защите прав человека и достоинства человеческого существа в связи с применением достижений биологии и медицины: Конвенция о правах человека и биомедицине

45. Соответствующие положения этой Конвенции следующие:
Статья 5. Общее правило
“ Медицинское вмешательство может осуществляться лишь после того, как соответствующее лицо даст на это свое добровольное информированное согласие.
Это лицо заранее получает соответствующую информацию о цели и характере вмешательства, а также о его последствиях и рисках.
Это лицо может в любой момент беспрепятственно отозвать свое согласие.”

Статья 6. Защита лиц, не способных дать согласие
“… медицинское вмешательство в отношении лица, не способного дать на это согласие, может осуществляться исключительно в непосредственных интересах такого лица.
Проведение медицинского вмешательства в отношении несовершеннолетнего лица, не могущего дать свое согласие по закону, может быть осуществлено только с разрешения его представителя, органа власти либо лица или учреждения, определенных законом …”
Статья 8. Чрезвычайная ситуация
“ Если в силу чрезвычайной ситуации надлежащее согласие соответствующего лица получить невозможно, любое вмешательство, необходимое для улучшения состояния его здоровья, может быть осуществлено немедленно.”
46. Пояснительный доклад по Конвенции в пункте 34 гласит, что термин «вмешательство» понимается в самом широком смысле, как в статье 4 – то есть, оно охватывает все врачебные действия, в частности мероприятия, которые осуществлялись с целью профилактики, диагностики, лечения, реабилитация и исследований.”

B. Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах

47. В соответствии со статьей 12 Пакта участвующие в настоящем Пакте государства признают право каждого человека на наивысший достижимый уровень физического и психического здоровья. Меры, которые должны быть приняты участвующими в настоящем Пакте государствами для полного осуществления этого права, включают мероприятия, необходимые для обеспечения сокращения мертворождаемости и детской смертности и здорового развития ребенка.
48. В Замечаниях общего порядка № 14 о праве на наивысший достижимый уровень здоровья, опубликованных 11 августа 2000 года (E / C.12 / 2000/4), Комитет по экономическим, социальным и культурным правам заявил, inter alia, следующее:
“1. . Здоровье является основным правом человека, необходимым для реализации других прав человека. Каждый человек имеет право на наивысший достижимый уровень здоровья, живя достойной жизнью …
…
8. … Право на здоровье включает как свободы, так и смежные права. К свободам относятся право на контроль за своим здоровьем и телом, включая половую и репродуктивную свободу и право быть свободным от всякого вмешательства, например, право не подвергаться пыткам, медицинским или научным опытам без согласия. С другой стороны, к производным правам относится право на систему здравоохранения, обеспечивающую равные возможности для людей, с целью обеспечить наивысший достижимый уровень здоровья. …
…
14. . Обеспечение сокращения мертворождаемости, детской смертности, и здоровое развитие ребенка (статья 12.2 (а)) можно понимать как необходимость принятия мер по улучшению здоровья матери и ребенка, полового воспитания и услуг в области репродуктивного здоровья, включая доступ к планированию семьи, до и послеродовой помощи, экстренной акушерской помощи и доступа к информации, а также ресурсам, необходимым, чтобы действовать на основе этой информации.”
49. Комитет также отметил, что право на здоровье, как и другие социальные права, включало в себя следующие взаимосвязанные основные элементы: наличие (то есть необходимые в области общественного здравоохранения и медицинских учреждения, товары, услуги и программы должны быть в наличии в достаточном количестве в государстве-участнике), доступность (это означает, что медицинские учреждения, товары и услуги должны быть доступны для всех), приемлемость (имеется в виду, что все медицинские учреждения, товары и услуги должны соответствовать принципам медицинской этики и культурной необходимости) и качество (это означает, что медицинские учреждения, товары и услуги должны соответствовать научной и медицинской точкам зрения, и быть хорошего качества).
50. Кроме того, Комитет отметил, что обязательство осуществлять право на здоровье включает в себя «распространение соответствующей информации, касающейся здорового образа жизни и питания, вредной традиционной практики, и доступности услуг … [и] поддержку людей в принятии обоснованных решений по их здоровью».
51. Комитет также отметил, что каждое государство имеет определенную свободу выбора тех мер, которые являются наиболее подходящими с учетом конкретных обстоятельств

C. Конвенция о правах ребенка

52. Соответствующие положения предусматривают:
Статья 3
“1. Во всех действиях в отношении детей, независимо от того, предпринимаются они государственными или частными учреждениями, занимающимися вопросами социального обеспечения, судами, административными или законодательными органами, первоочередное внимание уделяется наилучшему обеспечению интересов ребенка
2. Государства-участники обязуются обеспечить ребенку такую защиту и заботу, которые необходимы для его благополучия, принимая во внимание права и обязанности его родителей, опекунов или других лиц, несущих за него ответственность по закону, и с этой целью принимают все соответствующие законодательные и административные меры…”
Статья 5
“ Государства-участники уважают ответственность, права и обязанности родителей и в соответствующих случаях членов расширенной семьи или общины, как это предусмотрено местным обычаем, опекунов или других лиц, несущих по закону ответственность за ребенка, должным образом управлять и руководить ребенком в осуществлении им признанных настоящей Конвенцией прав и делать это в соответствии с развивающимися способностями ребенка.”
Статья 6
“1. Государства-участники признают, что каждый ребенок имеет неотъемлемое право на жизнь.
2. Государства-участники обеспечивают в максимально возможной степени выживание и здоровое развитие ребенка.”
…
Статья 18
“1. Государства-участники прилагают все возможные усилия к тому, чтобы обеспечить признание принципа общей и одинаковой ответственности обоих родителей за воспитание и развитие ребенка. Родители или в соответствующих случаях законные опекуны несут основную ответственность за воспитание и развитие ребенка. Наилучшие интересы ребенка являются предметом их основной заботы…”
Статья 24
“1. Государства-участники признают право ребенка на пользование наиболее совершенными услугами системы здравоохранения и средствами лечения болезней и восстановления здоровья. Государства-участники стремятся обеспечить, чтобы ни один ребенок не был лишен своего права на доступ к подобным услугам системы здравоохранения.
2. Государства-участники должны добиваться полного осуществления данного права и, в частности, принимать необходимые меры для:
(a) снижения уровней смертности младенцев и детской смертности;
…
(d) предоставления матерям надлежащих услуг по охране здоровья в дородовой и послеродовой периоды;
…”
53. В Замечаниях общего порядка №. 7 об осуществлении прав ребенка в раннем детстве, опубликованных 20 сентября 2006 года (CRC / C / GC / 7 / Rev.1), Комитет по правам ребенка заявил, в частности, следующее:
“4. … При рассмотрении вопроса о правах в раннем детстве Комитет хотел бы включить в сферу своего внимания всех детей младшего возраста: новорожденных и детей грудного возраста; …
…
10. Право на жизнь, выживание и развитие. Статья 6 Конвенции говорит о неотъемлемом праве ребенка на жизнь и обязательстве государств-участников обеспечить в максимально возможной степени выживание и здоровое развитие ребенка. Государства-участники призываются принимать все возможные меры для улучшения послеродовой помощи матерям и новорожденным, уменьшения уровня младенческой и детской смертности, а также создания условий, способствующих благополучию всех детей младшего возраста в этот важный период их жизни. … Обеспечение выживания и физического здоровья являются приоритетными, но государства-участники должны помнить, что статья 6 охватывает все аспекты развития, и что здоровье маленького ребенка и психо- социальное благополучие во многом взаимосвязаны. Оба они могут быть поставлены под угрозу вследствие неблагоприятных условий жизни, безнадзорности, нечуткого или жестокого обращения и ограниченных возможностей для реализации человеческого потенциала… Комитет напоминает государствам-участникам (и другим заинтересованным сторонам), что право на выживание и развитие может быть осуществлено только на основе целостного подхода, путем обеспечения выполнения всех других положений Конвенции, в том числе прав на здоровье, достаточное питание, социальное безопасность, надлежащий уровень жизни, здоровую и безопасную окружающую среду, образование и игры (ст. 24, 27, 28, 29 и 31), а также через уважения к обязанностям родителей и предоставления им помощи и качественных услуг…
…
13. Наилучшие интересы ребенка. В статье 3 Конвенции установлен принцип, согласно которому наилучшие интересы ребенка должны в первую очередь приниматься во внимание при любых действиях, касающихся детей. В силу их относительной незрелости дети младшего возраста зависят от ответственных институций в том, что касается оценки и отстаивания их прав и наилучших интересов при принятии решений и мер, затрагивающих их благополучие, при одновременном учете их мнений и формирующихся способностях. Принцип наилучших интересов многократно упоминается в Конвенции (в том числе в статьях 9, 18, 20 и 21, которые непосредственно касаются раннего детства). Принцип наилучших интересов распространяется на все действия, касающиеся детей, и требует принятия активных мер для защиты их прав и содействия их выживанию, росту и благополучию, а также мер, направленных на оказание поддержки и помощи родителям и другим лицам, на которых лежит повседневная обязанность по осуществлению прав детей… …
…
15. Решающая роль родителей и других лиц, предоставляющих основные услуги по уходу за детьми. В нормальных условиях родители ребенка младшего возраста играют решающую роль в осуществлении его прав наряду с другими членами семьи, расширенной семьи или общины, включая, в соответствующих случаях, законных опекунов. Это обязательство находится в полном соответствии с положениями Конвенции (в частности, статьей 5), наряду с обязанностью государств-участников оказывать помощь, включая предоставление качественных услуг по уходу за ребенком (особенно – статья 18). …
…
18. Уважение роли родителей. Согласно статье 18 Конвенции, родители или законные опекуны несут основную ответственность за развитие и благополучие ребенка, причем наилучшие интересы ребенка являются предметом их основной заботы (статьи 18.1 и 27.2). Государствам-участникам следует уважать главенствующую роль родителей, матерей и отцов. …
…
27. Охрана здоровья. Государства-участники должны обеспечивать всем детям доступ к наивысшим достижимым стандартам медицинской помощи и питания в период раннего детства с тем, чтобы сократить младенческую смертность и гарантировать им здоровое развитие с самого начала их жизни (статья 24). В частности:
…
(b) Государства-участники обязаны осуществлять право детей на охрану здоровья, поощряя просвещение по вопросам здоровья и развития детей, в том числе по таким вопросам, как преимущества грудного вскармливания, правильного питания, соблюдения норм гигиены и санитарии. Первоочередное внимание должно также уделяться надлежащему уходу за матерью и ребенком в дородовой и послеродовой период в целях установления здоровых отношений с ребенком в семье, особенно между ребенком и его матерью…”
54. В Замечаниях общего порядка №. 15 о праве ребенка на пользование наиболее совершенными услугами системы здравоохранения, опубликованном 17 апреля 2013 г. (CRC / C / GC / 15), Комитет по правам ребенка заявил, inter alia, следующее:
“33. На государства возлагается обязательство по сокращению детской смертности. Комитет привлекает особое внимание к смертности младенцев, которая составляет растущую долю смертности детей в возрасте до 5 лет. Кроме того, государства-участники должны принимать меры в связи с подростковой заболеваемостью и смертностью, которым, как правило, не уделяется первостепенного внимания.
34. Эти меры должны включать повышенное внимание к мертворождаемости, досрочным родовым осложнениям, асфиксии при рождении, низкому весу новорожденных, передаче ВИЧ и других передающихся половым путем болезней от матери к ребенку, неонатальным инфекциям, пневмонии, диарее, кори, недоеданию и недостаточному питанию, малярии, несчастным случаям, насилию, самоубийствам, подростковой материнской заболеваемости и смертности. Рекомендуется укреплять системы здравоохранения для предоставления таких услуг всем детям в условиях непрерывности медицинского наблюдения за репродуктивным, материнским здоровьем и здоровьем новорожденных и детей, включая выявление врожденных пороков развития, безопасные акушерские услуги и уход за новорожденными. Необходимо регулярно проводить анализ материнской и перинатальной смертности в целях профилактики и подотчетности.
…
51. Комитет отмечает, что предотвратимые материнская смертность и заболеваемость составляют грубое нарушение прав человека женщин и девочек и создают серьезную угрозу для их собственного права и права их детей на здравоохранение. Беременность и деторождение являются природными процессами с известными рисками для здоровья, которые поддаются как профилактике, так и лечению при условии их раннего выявления. Связанные с риском ситуации могут возникать в течение беременности, родов, в дородовой и послеродовой период и воздействуют как в краткосрочном, так и в долгосрочном плане на здоровье и благополучие матери и ребенка.
52. Комитет рекомендует государствам в течение различных периодов детства применять методы с учетом прав детей в области здравоохранения, такие как а) инициатива «больница, доброжелательная к ребенку», которая предусматривает охрану, стимулирование и поддержку совместного пребывания матери и новорожденного в палате и грудное вскармливание; b) доброжелательные к ребенку стратегии здравоохранения, нацеленные на профессиональную подготовку медицинских работников по предоставлению качественных услуг таким способом, при котором сводятся к минимуму страхи, тревоги и страдания детей и их семей; …
…
54. … В послеродовой период следует обеспечивать, чтобы медицинский уход за матерью и ребенком не приводил к их ненужному разлучению.”
55. В Замечаниях общего порядка №. 14 о праве ребенка на уделение первоочередного внимания наилучшему обеспечению его интересов, принятых в качестве основного рассмотрения, опубликованные 29 мая 2013 г. (CRC / C / GC / 14), Комитет по правам ребенка заявил, inter alia, следующее:
“32. Концепция наилучших интересов ребенка отличается сложностью, и ее содержание требуется определять в каждом отдельном случае. Уяснение концепции и ее конкретное применение законодателем, судьей, административным, социальным или образовательным органом возможно только посредством толкования и применения статьи 3 параграф 1 в сочетании с другими положениями Конвенции. Поэтому концепция наилучших интересов ребенка является гибкой и адаптируемой. Она подлежит корректировке и определению в индивидуальном порядке применительно к особенностям положения соответствующего ребенка или детей с учетом их личных обстоятельств, положения и потребностей. При принятии решений по индивидуальным случаям оценка и определение наилучших интересов ребенка должны проводиться в свете конкретных обстоятельств, в которых находится данный ребенок. При принятии решений коллективного характера, например законодателем, оценка и определение наилучших интересов детей в целом должны проводиться с учетом обстоятельств, в которых находится данная группа и/или дети в целом. И в том, и в другом случае оценка и определение должны проводиться при полном уважении прав, оговоренных в Конвенции и факультативных протоколах к ней.
33. Принцип учета наилучших интересов ребенка должен применяться в связи с любыми вопросами, касающимися ребенка или детей, и приниматься во внимание при устранении любой возможной коллизии между правами, провозглашенными в Конвенции, и положениями других договоров о правах человека. Следует уделять внимание выявлению возможных решений, отвечающих наилучшим интересам ребенка. Это предполагает, что при принятии мер по осуществлению государства обязаны четко определить наилучшие интересы всех детей, включая тех из них, кто находится в уязвимом положении.
…
39. Однако, поскольку действие статьи 3 параграф 1 распространяется на самые различные ситуации, Комитет признает необходимость определенной гибкости при его применении. После того как произведены оценка и определение наилучших интересов ребенка, они могут вступить в противоречие с другими интересами или правами (например, других детей, общественности, родителей и прочее). Возможные коллизии между наилучшими интересами ребенка в случае их рассмотрения в индивидуальном порядке и наилучшими интересами группы детей или детей в целом надлежит устранять в каждом отдельном случае, строго соблюдая баланс интересов всех сторон в поисках подходящего компромисса. Такой же подход должен применяться, если возникает коллизия между наилучшими интересами ребенка и правами других лиц. Если добиться их взаимосвязи не удается, властям и директивным органам придется проанализировать и определить значимость прав всех заинтересованных сторон, исходя из того, что право ребенка на то, чтобы его наилучшие интересы принимались во внимание в качестве первоочередного соображения, означает, что интересы ребенка имеют первоочередное значение и не могут рассматриваться всего лишь как одно из ряда соображений. Таким образом, вопросу о том, что лучше всего подходит ребенку, следует придавать больше значимости. ”

D. Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин

56. Комитет по ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин в своих Заключительных замечаниях по Чешской Республике от 22 Октября 2010 года (CEDAW/C/CZE/CO/5) в разделе «Здоровье» рекомендовал, в частности:
«36. Признавая необходимость обеспечения максимальной безопасности для матери и ребенка во время родов, а также низкий уровень перинатальной смертности в государстве-участнике, Комитет вместе с тем отмечает сообщения о случаях воспрепятствования осуществлению женщинами своего выбора в отношении репродуктивного здоровья в больницах, включая нередкое применение медицинских процедур, зачастую без добровольного, предварительного и осознанного согласия женщины или медицинских показаний, резком увеличении случаев применения кесарева сечения, разлучении новорожденных со своими матерями на несколько часов без медицинских показаний, об отказе выписывать мать и ребенка из больницы до истечения 72−часового послеродового срока и о панибратском отношении со стороны врачей, которые препятствуют матерям в свободе выбора. Кроме того, он отмечает сообщения об имеющихся у женщин ограниченных возможностях для рождения ребенка за пределами больницы.
37. Комитет рекомендует государству-участнику изучить возможность ускорения принятия законодательства о правах пациентов, в том числе о репродуктивных правах женщин; принять протокол о нормах акушерского ухода, обеспечивающий уважение прав пациентов и исключающий излишнее медицинское вмешательство; обеспечить, чтобы любое вмешательство производилось лишь при налички добровольного, предварительного и осознанного согласия со стороны женщины; осуществлять надзор за качеством помощи, предлагаемой в родильных домах; предоставлять всем медицинским работникам обязательную подготовку по правам пациентов и соответствующим этическим нормам; продолжать повышать информированность пациентов об их правах, в том числе за счет распространения информации, а также принять меры к тому, чтобы рождение ребенка под наблюдением акушерки за пределами стационара являлось безопасной и доступной возможностью для женщин».

E. Всемирная Организания Здравоохранения

57. В 1996 году группа экспертов под эгидой Всемирной организации Здравоохранения утвердила документ под названием «Помощь при нормальных родах: практический гид» (WHO/FRH/MSM/96.24). Документ, представленный универсальные принципы для повседневного ухода за женщиной во время несложного труда и родов. Отчет был призван ввести в действие технологии, направленные на начало, увеличение, ускорение, регулирование или мониторинг физиологического процесса родов в промышленно развитых и в развивающихся странах. После установления рабочего определения “нормальных родов», доклад направлен на выявление наиболее типичных практик, используемые во время родов и попытался установить некоторые нормы надлежащей практики для проведения неосложненных родов. Среди прочего, в докладе говорится:
“С глобальным явлением растущей урбанизации гораздо больше женщин доставляются в учреждения акушерской помощи, независимо от того, имеют ли они нормальные или сложные роды. Существует соблазн действовать при всех родов с таким же высоким уровнем вмешательства, необходимого для тех, у кого возникают осложнения. Это, к сожалению, имеет широкий спектр негативных результатов, некоторые из них с серьезными последствиями. Они варьируются от чисто стоимости времени, обучения и оборудования, необходимых для многих из используемых методов, до того, что многие женщины могут удержаться от обращения за необходимой им помощью, потому что они обеспокоены высоким уровнем вмешательства. Женщины и их дети могут пострадать от ненужных практик….
В некоторых развитых странах были созданы родильные центры в больницах и за их пределами, где женщины с низким уровнем риска могут родить в домашней обстановке, с оказанием первичной медицинской помощи, как правило, участием акушерок. В большинстве таких центров не используют электронный мониторинг плода и стимуляцию родов, и применяется минимальное использование анальгетиков. … Эксперименты с проведением родов с помощью акушерок в больницах Великобритании, Австралии и Швеции показали, что удовлетворенность женщин с такой заботой было гораздо выше, чем при стандартной терапии. Ряд вмешательств был в целом ниже, особенно таких, как акушерская анальгезия, индукция и стимуляция родов. Акушерский исход существенно не отличаются от ухода с помощью консультанта, хотя в некоторых исследованиях уровень перинатальной смертности, как правило, был несколько выше при фельдшерско-акушерской модели медицинской помощи …
В ряде развитых стран неудовлетворенность стационарной помощью привело небольшие группы женщин и представителей помощи к практике домашних родов в альтернативной обстановке, часто более или менее в конфронтации с официальной системой медицинской помощи. Статистических данных об этих домашних родах очень мало. В австралийском исследовании были собраны данные, которые предположили, что выбор беременностей с низким риском был лишь умеренно успешным. При запланированных родах на дому количество переводов в больницу и уровень акушерских вмешательств была низкой. Показатели перинатальной смертности и заболеваемости новорожденных были относительно невелики, однако данные о превентивных факторах не были предоставлены …
…
Так где же тогда следует рожать женщине? Можно с уверенностью сказать, что женщина должна рожать в таком месте, где она чувствует себя в безопасности, и при большем периферийном уровне, на котором соответствующий уход практически осуществим и безопасен …. Для низкого риска беременной женщины это может быть у себя дома, в небольшом родильном доме или родильном центре в городе или, возможно, в родильном отделении крупной больницы. Тем не менее, это должно быть место, где все внимание и забота сосредоточены на потребностях и безопасности, ближе к дому и своей собственной культуре, если это возможно. Если роды происходят на дому или в небольшом периферийном родильном центре, планы действий в чрезвычайных ситуациях и доступа к надлежаще укомплектованному специализированному центр должен стать частью подготовки в женских консультациях….
В заключение, нормальные роды, при условии, что они проходят с низким уровнем риска, требуют только тщательного наблюдения квалифицированной акушерки с целью выявления ранних признаков осложнений. Они не требуют никакого вмешательства, кроме поощрения, поддержки и немного любови и заботы. Общие рекомендации могут быть даны относительно того, что должно быть в таком месте, чтобы защитить и поддержать нормальные роды. Тем не менее, каждая страна, готовая инвестировать в такие услуги, должна адаптировать эти рекомендации к своей собственной конкретной ситуации и потребностей женщин, а также обеспечить, чтобы в таком месте имелись базовые предметы для того, чтобы адекватно служить потребностям женщин с низким, средним и высоким риском и тем, у кого развиваются осложнения».
58. Далее в докладе содержатся рекомендации, касающиеся задач представителей помощи во время нормальных родов, и какие меры он или она должны принять во время родов. Одной из главных задач является направление для более высокого уровня медицинской помощи, если факторы риска становятся очевидными или развиваются осложнения, которые оправдывают такую передачу, при условии, что такие направления на более высокий уровень медицинской помощи могут быть легко реализованы.

IV. ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО И ПРАКТИКА ГОСУДАРСТ-ЧЛЕНОВ СОВЕТА ЕВРОПЫ

59. На основе сравнительного материала, имеющегося у Суда, охватывающих тридцать два государства-члена, следующие практики были обнаружены.
60. Шестнадцать государства-членов прямо позволяют рожать дома при определенных условиях (Австрия, Бельгия, Франция, Германия, Греция, Венгрия, Италия, Латвия, Лихтенштейн, Люксембург, Нидерланды, Польша, Ирландия, Швеция, Швейцария и Соединенное Королевство).
61. В шестнадцати государств-членах вопрос о домашних родах не урегулирован законом (Албания, Босния и Герцеговина, Хорватия, Эстония, Финляндия, Мальта, бывшая югославская Республика Македония, Грузия, Литвы, Черногория, Румыния, Россия, Словения, Испания, Турция и Украина). Подход к домашним родам с помощью медицинского специалиста по сути отличается в этих странах. В некоторых из них акушерки посещают домашние роды, и эта практика допускается (например, Эстония, Финляндия, Мальта, Испания и Турция). В некоторых странах, таких как Эстония и Словения, законодательство в настоящее время рассматривает с целью урегулировать профессиональную помощь при запланированных домашних родах. Лишь в нескольких странах медработник может быть подвергнут санкции на том простом основании, что он предоставлял помощь при домашних родах (Хорватия, Литва и Украина).

V. КРАТКОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ СООТВЕТСТВУЮЩИХ МЕЖДУНАРОНЫХ ЭКСПЕРТНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ ПО БЕЗОПАСНОСТИ ДОМАШНИХ РОДОВ, ПРЕДОСТАВЛЕННЫХ СУДУ СТОРОНАМИ

62. Исследование, проведенное в Соединенных Штатах и опубликованное в 2010 пришло к выводу, что запланированные домашние роды были связаны с меньшим количеством вмешательств при родах, включая эпидуральную анестезию, электронный мониторинг сердечного ритма плода, эпизиотомию и оперативное разрешение родов. Женщины, которые рожали таким способом, были менее подвержены получению рваных ран, кровотечениям и инфекциям. Неонатальные исходы запланированных домашних родов показали более низкую вероятность преждевременных родов, низкого веса при рождении, и меньшую потребность новорожденного в искусственном дыхании. Хотя запланированные домашние роды и больничные роды имели аналогичные показатели перинатальной смертности, запланированные домашние роды были связаны со значительно повышенными возможностями неонатальной смертности. Тем не менее, несколько научных статей раскритиковали это исследование из-за серьезных недостатков в методологии. Другое исследование, проведенное по данным США в 2008 году, пришло к заключению, что риск снижения уровня шкале Апгар ниже 5-ти минут и возникновение неонатальных судорог был выше при запланированных домашних родах.
63. В результате исследования, проведенного в Канаде и опубликованного в 2009, было обнарено, что запланированные домашние роды с помощью сертифицированной акушерку были связаны с очень низкой и сопоставимой частотой перинатальной смертности и более низкой частотой акушерских вмешательств и других неблагоприятных перинатальных исходов по сравнению с запланированными родами в стационаре с участием акушерки или врача.
64. В результате другого исследования, опубликованного в 2012, пришли к заключению, что не было никаких убедительных доказательств рандомизированных исследований в пользу либо запланированных родов в больнице или домашних родов с низким уровнем риска для беременных женщин. Тем не менее, исследование показало, что женщины, живущие в районах, где они не были хорошо информированы о домашних родах, могли бы приветствовать этически структурированные исследования, которые обеспечили бы их осознанный выбор. Исследование по сопоставлению родов, проведенных с помощью акушерок, и родов, с помощью врачей, в который вошли 11 испытаний, охватывающих 12 276 женщин – пришло к выводу, что роды с помощью акушерок были связаны с несколькими прерогативами для матерей и младенцев, и не было никаких определенных побочных эффектов, с учетом данных о гибели плода и неонатальной смертности.
65. В результате исследования, проведенного в Нидерландах и опубликованного в 2009 году, пришли к выводу, что запланированные домашние роды не увеличивают риск перинатальной смертности или тяжелой перинатальной заболеваемости среди женщин с низким уровнем риска, при условии, что система охраны материнства способствовала этому выбору путем предоставления как хорошо подготовленных акушерок, так и хорошей транспортировки и системы перенаправления пациентов. С другой стороны, еще одно голландское исследование, опубликованное в 2010 году, пришло к заключению, что младенцы, рожденные женщинами с низким уровнем риска во время беременности, которые получали первичную медицинскую помощь, подвергались более высокому риску при родах, связанному с перинатальной смертью, чем дети женщин с высокой степенью риска при беременности, которые сразу начали получать вторичную медицинскую помощь. Особую озабоченность вызывает тот факт, что высокий уровень смертности был среди детей женщин, которые были переданы из первичной медицинской помощи к вторичной медицинской помощи во время родов из-за возникших осложнений.
66. Исследование, проведенное в Швейцарии и опубликованное в 1996 году, пришло к заключению, что здоровые женщины с низким уровнем риска, которые хотят родить на дому, не испытывают повышенного риска для себя или для своих детей.
67. В результате исследования, проведенного в Великобритании и опубликованного в 2011 году, было выявлено, что для здоровых женщин с низким уровнем риска, частота побочных перинатальных исходов была низкой во всех родильных учреждениях. Для здоровых повторнородящих женщин с низкого риском при беременности, не было никаких различий возникновения неблагоприятных перинатальных исходов между запланированными родами в домашних условиях или в акушерском отделении по сравнению с запланированными родами в родильных отделениях. Для здоровых первородящих женщин с низким уровнем риска при беременности, риск неблагоприятного перинатального исхода, был немного выше при запланированных родах в домашних условиях, и уровень интернатальной передачи заболеваний при родах был высоким во всех учреждениях, кроме родильных отделений. Другое исследование, основанное на данных из Англии и Уэльса, собранных между 1994 и 2003 годами, заключило, что женщины, которые запланировали домашние роды, а их дети, как правило, подвергались низкому уровню риска перинатальной смертности во время родов. Тем не менее, женщины, которые запланировали проведение домашних родов, ноу которых потом возникла необходимость перевода для ухода во время родов в стационаре, подвергались наиболее высокому риску перинатальной смертности во время изучения.

ПРАВО

I. ОБЪЕДИНЕНИЕ ЖАЛОБ

68. Суд отмечает, что предметы жалоб № № 28859/11и 28473/12 являются аналогичными. Следовательно, в соответствии с Правилом 42 Регламента Суда, является целесообразным объединить эти два дела.

II. ЗАЯВЛЕННЫЕ НАРУШЕНИЯ СТАТЬИ 8 КОНВЕНЦИИ.

69. Заявительницы жаловались на то, что законодательство Чехии запрещало медицинскому специалисту оказывать помощь при домашних родах в нарушения права на частную жизнь, закрепленного в статье 8 Конвенции, которая гласит:
«1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.
2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.»
70. Правительство оспаривало эти доводы.

A. Приемлемость

71. Правительство утверждало, что данное дело было несовместимо ratione materiae с положениями Конвенции, поскольку обязательства уважать индивидуальные обстоятельства рождения ребенка и частную жизнь матери должны рассматриваться отдельно от обязательства создать основу, позволяющую предоставление помощи при домашних родах.
72. Заявительницы, ссылаясь на решение Суда по делу Ternovskyy v. Hungary (№ 67545/09, 14 декабря 2010 года), утверждали, что дело попадает под действие статьи 8 Конвенции. Согласно их позиции, выбор матерью места рождения ребенка относится к сути самоопределения, и, таким образом, является составляющей частной и семейной жизни.
73. Суд повторяет, что концепция «частная жизнь» является широким понятием, которое не подвержено исчерпывающему определению. Оно охватывает, между прочим, право на личную автономию и личное развитие (см. Pretty v. the United Kingdom, № 2346/02, § 61, ECHR 2002 III) и на физическую и психологическую неприкосновенность (см.; Tysiąc v. Poland, № 5410/03, § 107, ECHR 2007 I; и A, B and C v. Ireland [GC], № 25579/05, § 214, 16 декабря 2010 года, Haas v. Switzerland, № 31322/07, § 50, 20 января 2011 года). Оно также включает в себя такие вопросы, как принятие решение о том, рожать ли ребенка или становиться биологическими родителями (см. Evans v. the United Kingdom [GC], № 6339/05, § 71, ECHR 2007 I), и право осужденных производить потомство во время пребывания в тюрьме (см. Dickson v. the United Kingdom [GC], № 44362/04, § 66, ECHR 2007-V). Более того, в деле Odièvre v. France ([GC], № 42326/98, § 29, ECHR 2003 III), Суд установил, что «рождение и, в частности, обстоятельства, при которых рождается ребенок, составляют часть личной жизни ребенка, а в дальнейшем и взрослого, гарантированной статьей 8 Конвенции».
74. Суд указывает на тот факт, что в настоящем деле, вопрос, касающийся сферы действия статьи 8 не рассматривался с точки зрения того, включает ли она право на домашние роды с помощью акушерки, как утверждало Правительство, но скорее право определять обстоятельства, при которых роды подпадают под действие данной нормы.
75. Ссылаясь на вышеуказанное прецедентное право, Суд рассматривает роды как исключительно интимный аспект личной жизни матери. Она включает в себя вопросы физической и психологической неприкосновенности, медицинского вмешательства, репродуктивного здоровья и защиты информации связанной со здоровьем. Решения, касающиеся обстоятельств родов, в том числе выбор места рождения, следовательно, входит в сферу частной жизни матери для целей статьи 8. Поэтому Суд отклоняет возражения Правительства.
76. Суд также отмечает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции, и не является неприемлемой на каких-либо других основаниях. Следовательно, она должна быть признана приемлемой.

B. Существо дела

1. Позитивные и негативные обязательства по статье 8 Конвенции.

77. Заявительницы утверждали, что имело место вмешательство в их права, гарантированные статьей 8 Конвенции. Правительство отрицало этот факт.
78. Поскольку существуют позитивные обязательства, присущие эффективному уважению частной жизни (см. A, B and C, процитировано выше, § 216), Суд считает уместным проанализировать жалобы заявительниц относительно негативных обязательств, поскольку их основным аргументом было то, что акушеркам запрещается оказание ими помощи при родах на дому под угрозой применении санкции, что несоразмерно ограничивает право заявительниц право на уважение их частной жизни. Принимая во внимание широкое понятие частной жизни по смыслу статьи 8, в том числе право на личную автономию и физическую и психологическую неприкосновенность (см. параграф 73 выше), Суд считает, что невозможность для заявительниц получить помощь акушерок при родах на дому является вмешательством в их право на уважение частной жизни.

2. Было ли вмешательство «в соответствии с законом»?

79. Для того, чтобы «вмешательство», установленное выше, не нарушало статью 8, оно должно, в первую очередь, быть «в соответствии с законом».
80. Правительство настаивало на том, что законодательство Чехии было ясным в том аспекте, что помощь врача или акушерки при родах является медицинской помощью, которая может предоставляться только в медицинских учреждениях, которые должны соответствовать минимальным требованиях относительно материально-технического обеспечения.
81. Заявительницы утверждали, что их ситуация была похожа с ситуацией в деле Ternovszky (см. параграф 72 выше), в котором Суд нашел нарушение статьи 8 Конвенции. Более того, вплоть до 1 апреля 2012 года не существовало правовой базы, которая могла бы удовлетворить требование предсказуемости, поскольку закон не регулировал возможность родов на дому.
82. Суд отмечает, что в то время, как роды на дому были не запрещены в законодательной системе Чехии, Акт о предоставлении медицинских услуг, действующий на тот момент, определял, что лицо может предоставлять медицинскую помощь только при наличии надлежащей лицензии, условия которой включают требование о наличии надлежащего медицинского оборудования, в помещении, в котором предоставляются такие услуги, как указано в постановлении, выданном Министерством здравоохранения. Лицо, предоставляющее медицинскую помощь в прядке, не предусмотренном Актом, может быть оштрафовано за нарушение данного Акта. Он также отмечает, что соответствующее постановление, действующее на то время, определяло необходимое оборудование, которое должно быть доступно акушеркам в любых местах, где они предоставляют помощь роженицам. Из списка такого оборудования, обозначенного в постановлении, становится понятным, что частные дома не могут соответствовать этим требованиям.
83. Несмотря на это, хотя Суд признает, что могут иметь место сомнения относительно ясности норм законодательства, действовавших на тот момент, он признает, что заявительницы имели возможность предусмотреть в достаточной степени, что помощь медицинского специалиста при домашних родах была запрещена законом. Соответственно, он приходит к выводу, что вмешательство, по сути, было «в соответствии с законом» для целей статьи 8 § 2 Конвенции.

3. Преследовало ли вмешательство законную цель?

84. Правительство утверждало, что вмешательство преследовало законную цель защиты здоровья, прав и свобод других лиц, в частности, жизни и здоровья матери и ребенка во время и после родов.
85. Заявительницы оспаривали это утверждение. Они утверждали, что целью было довольно активно препятствовать возможности будущим матерям получить медицинскую помощь, предоставляемую акушерками, для того, чтобы защитить финансовую и влиятельную монополию действующих поставщиков институциональной медицинской помощи.
86. Суд считает, что нет оснований сомневаться в том, что эта политика, что нашла отражение в постановлении Министерства здравоохранения, была разработана с целью защитить здоровье и безопасность новорожденного во время и после родов, и, по крайней мере, косвенно, его матери. Соответственно, можно сказать, что преследовалась законная цель защиты здоровья и прав других лиц в значении статьи 8 § 2 Конвенции.

4. Было ли вмешательство «необходимым в демократическом обществе»?

87. Суд должен рассмотреть, существовала ли в данном деле острая социальная потребность для вмешательства, и в частности, было ли оно соразмерным преследуемой правомерной цели, принимая во внимание справедливый баланс, который должен быть соблюден между соответствующими конкурирующими интересами, в отношении из которых государство пользуется свободой усмотрения (см. A, B and C, процитировано выше, § 229, с дальнейшими ссылками).
88. Правительство утверждало, что установление равновесие между индивидуальными интересами матерей в выборе места родов и интересом государства по защите здоровья матерей и их детей лежат в пределах свободы усмотрения государства. По их словам, результаты исследований на безопасность домашних родов и родов в медицинских учреждениях, не были однозначными. Они также подчеркнули, что конфиденциальность матерей полностью соблюдалась в больницах, что ослабило значение поставленных на кон интересов частной жизни заявительниц с точки зрения Статьи 8 Конвенции. Кроме того, женщины были свободны в выборе больницы, в которой они хотели бы рожать.
89. Заявительницы утверждали, что в то время как домашние роды не были запрещены как таковые, мать, которая решила родить дома с помощью акушерки, была поставлена под угрозу быть привлеченной к уголовной ответственности и оштрафованной. Поскольку акушерка не может получить лицензию на проведение домашних родов, и любая помощь, оказываемая без лицензии, подлежала наложению серьезных штрафов, у матери не было никакого выбора, кроме как рожать в больнице, если они хотели получать помощь от медицинских работников.
90. Заявительницы признали, что женщины не могли иметь полную свободу выбора в отношении обстоятельств, в которых они рожают и что любой такой выбор должен быть соотнесен с другими интересами, в том числе, защиты права на жизнь и здоровье новорожденных. В то же время, когда было желательно, чтобы государство установило разумные и адекватные стандарты в отношении снабжения акушерок необходимым техническим, материальным и личным оборудованием, правовые положения исключали всякую возможность предоставления помощи при домашних родах, так только больницы могли бы удовлетворить эти требования. Поэтому будущие матери были лишены какой-либо реальной возможности сделать выбор в пользу родов в домашних условиях.
91. Более того, принимая решение рожать в домашних условиях, заявительницы подвергались стрессу на протяжении всей беременности в результате государственного запрета на любую медицинскую помощь, что также могло возыметь негативный эффект на их детей. Также они отметили, что домашние роды были менее дорогими, и поэтому, Правительство не могло ссылаться на любые бюджетные или экономические факторы для оправдания их подхода.
92. Суд отмечает, что ряд факторов должны быть приняты во внимание при определении свободы усмотрения, которую применяет государство при принятии каких-либо решений по статье 8 Конвенции. Такая свобода, как правило, уменьшается в случаях, когда на карту поставлено эффективное осуществления личных или основных прав человека (см. Connors v. the United Kingdom, № 66746/01, § 82, 27 мая 2004 года, с дельнейшими ссылками). Однако, в том случае, когда государства-члены Совета Европы не достигли консенсуса в отношении важности поставленных на кон интересов или наилучших способов их защиты, свобода усмотрения будет шире (см. A, B and C, процитировано выше, § 232, с дальнейшими ссылками; и Stubing v. Germany, № 43547/08, § 60, 12 апреля 2012 года, с дальнейшими ссылками).
93. Суд отмечает, что данное дело представляет собой сложный вопрос политики здравоохранения, требующей оценки со стороны национальных экспертных властей и научных данных, касающихся относительных рисков больничных и домашних родов. В связи с этим он отмечает, что, помимо своей физической уязвимости, новорожденные полностью зависят от решений, принимаемых другими, что оправдывает активное участие со стороны государства. Кроме того, вопрос относится к тем сферам, по которым у государств-членов нет единого мнения (см. параграфы 59-61 выше), и включает в себя общие соображения социальной и экономической политики государства, включая выделение финансовых средств на создание эффективной система неотложной помощи, и может включать в себя переход бюджетных средств из общей системы роддомов в новую сеть безопасности домашних родов. В свете этих соображений, Суд считает, что свобода усмотрения, предоставляемая государству-ответчику, должна быть широкой.
94. Относительно сбалансирования интересов, поставленных под угрозу, Суд отмечает, что Правительство, в первую очередь, фокусировалось на законной цели защиты основных интересов ребенка, которые, в зависимости от их природы и серьезности, могут превалировать над интересами родителей, кому, в частности, не могут быть предоставлена возможность применять меры, гарантированные статьей 8 Конвенции, если они наносят вред здоровью и развитию ребенка (см. Haase v. Germany, № 11057/02, § 93, ECHR 2004 III (извлечение)). Суд считает, что несмотря на общее отсутствие конфликта интересов между матерью и ее ребенком нет никакого, некоторые, выбор, сделанный матерью относительно места, обстоятельства или метода родов могут быть расценены как такие, которые приводят к увеличению риска для здоровья и безопасности новорожденных, уровень смертности которых показан в цифрах перинатальной и неонатальной смертности, и не является незначительным, несмотря на все достижения в сфере медицинской помощи.
95. Суд признает, что оспариваемая ситуация оказала серьезное влияние на свободу выбора заявительниц, которые были вынуждены, в случае желания рожать дома, сделать это без помощи акушерки и, следовательно, с сопутствующими рисками для себя и новорожденных, или рожать в больнице (см. параграф 93 выше). Заявительницы имели возможность рожать в больнице по своему выбору, где в теории их пожелания, касающиеся вопросов, связанных с родами, должны уважаться (см. параграф 39 выше). Тем не менее, материалы, которые имеются у Суда, дают возможность предположить, что условия в большинстве местных больниц, так же, как и уважение выбора матерей, были сомнительны (см. параграфы 7, 16 и 21 выше). В этом контексте Суд отмечает, что Комитет по ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, рекомендует государству-ответчику обеспечить соблюдение прав пациентов, избегая ненужных медицинских вмешательств (см. параграф 56 выше). Соответственно, свободный выбор больницы для родов заявителей не ослабляет интерес матерей в получении помощи при домашних родах.
96. Кроме того, Суд отмечает, что, с одной стороны, большинство исследований, предоставленных ему, не дают возможность предположить, что существует повышенный риск при домашних родах, по сравнению с больничными родами, но только при выполнении определенных требований. Во-первых, домашние роды были бы приемлемы только в случае с «низким уровнем риска» беременностей. Во-вторых, при домашних родах должна присутствовать квалифицированная акушерка, которая в состоянии обнаружить какие-либо осложнения во время родов и доставить женщину во время родов в больницу, если это необходимо. В-третьих, доставка матери и ребенка в больницу должна быть обеспечена в течение очень короткого периода времени. Таким образом, ситуация, сложившаяся в Чешской Республике, при которой медицинские работники не допускается к оказанию помощи матерям, которые хотят рожать дома, где какая-либо специализированный экстренная помощь не доступна, можно сказать, чтобы увеличивает риск для жизни и здоровья матери и новорожденного, вместо того, чтобы снизить его.
97. С другой стороны, Суд, отмечая аргумент Правительства о том, что риск для новорожденных выше в условиях домашних родов, чем в отношении родов в полной мере оборудованных и обеспеченных квалифицированным персоналом родильных домах, имеет сведения о том, что, даже если беременность протекает без каких-либо конкретных осложнений, могут возникать неожиданные трудности при родах, такие как острая нехватка подачи кислорода для плода или обильные кровотечения, или события, которые требуют специализированного медицинского вмешательства, такие как операции кесарева сечения, или необходимости предоставить новорожденному неонатальную помощь. Кроме того, при больничных родах, лечебное заведение может сразу обеспечить необходимый уход или вмешательство, чего нельзя сказать о домашних родах, даже если они проходят с акушеркой. Время, потраченное на доставку в больницу, если такие осложнения встречаются, действительно может привести к увеличению риска для жизни и здоровью новорожденного или его матери (параграфы 65-67 выше).
98. Таким образом, в свете этих обстоятельств, в Суд приходит к выводу, что заинтересованные матери, включая заявительниц, не должны нести непропорциональное и чрезмерное бремя.
99. Суд должен, наконец, установить, уделяли ли национальные власти, в частности, Министерство здравоохранения, должное внимания конкурирующим интересам, имея дело с политикой в отношении домашних родов и, особенно, при принятии и поддержании соответствующих правил (см. параграфы 22, 26-28 и 42-43 выше), а также тщательно ли они рассматривали возможные альтернативы и оценивали соразмерность их политики в отношении родов на дому. Суд отмечает в этой связи, что представленные ему материалы не подтверждают, что Министерство здравоохранения первоначально проводило такую оценку. Далее оказывается, что национальные власти пытались вести открытую дискуссию, в том числе всех заинтересованных групп по вопросу о домах родов, которая, однако, в конце концов, не удалась (см. параграф 26 выше). Дальнейшая оценка путем случайного замечания, была произведена Конституционным судом в июле 2013 года, в соответствии с которым современное демократическое государство защищает свободы, в том числе те, которые сопровождаются определенной степенью приемлемого риска и права родителей на свободный выбор места и способа родов ограничивается только интересами безопасности родов и здоровья ребенка; эти интересы не могут, однако, интерпретироваться как такие, которые приводит к однозначному предпочтению родов в больницах (см. параграф 36 выше).
100. Наконец, Суд считает уместным добавить, что государственные органы должны подвергать соответствующие положения постоянному обзору, который отражает медицинские, научные и правовые изменения. Действительно, Министерство здравоохранения недавно пересмотрело свою политику, с 1 января 2014 года, женщины с низким уровнем риска при беременности могут выбрать, хотят ли они оставаться в больнице в течение 72 часов после родов, в соответствии с рекомендацией врачей-специалистов или рожать в больнице под присмотром акушерки и покинуть больницу в течение 24 часов после родов (см. параграф 28 выше).
101. Принимая во внимание все обстоятельства дела и учитывая тот факт, что нет европейского консенсуса в этом вопросе, Суд считает, что в принятии и применении политики в отношении родов на дому, власти не превышали широкую свободу усмотрения, предоставленную им, или нарушили справедливый баланс, который должен соблюдаться между конкурирующими интересами. Соответственно, не было нарушения статьи 8 Конвенции.

НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ, СУД

1. Решает единогласно объединить жалобы;

2. Объявляет жалобу приемлемой;

3. Постановляет шестью голосами против одного, что в данном деле не было нарушения статьи 8 Конвенции.

Составлено на английском языке и объявлено в письменном виде 11 декабря 2014 года в соответствии с правилом 77 §§ 2 и 3 Регламента Суда.
Claudia Westerdiek Mark Villiger
Секретарь Секции Председатель

В соответствии со Статьей 45 § 2 Конвенции и Правила 74 § 2 Регламента Суда, соответствующие особые мнения прикреплены решению:
(a) Совпадающее мнение Судьи Виллигера;
(b) Совпадающее мнение Судьи Юдковской;
(c) Несовпадающее мнение Судьи Леммменса.
M.V.
C.W.
 

СОВПАДАЮЩЕЕ МНЕНИЕ СУДЬИ ВИЛЛИГЕРА

Я соглашаюсь с обоснованием решения и его заключениями. Тем не менее, я считаю нужным добавить следующие замечания.
В данном деле Суд столкнулся не с отдельной жалобой о проведении конкретных домашних родов, а с общим и абстрактным законодательством Чешской Республики, которое фактически запрещает домашние роды. Таким образом, Суд, в исключительных случаях, осуществляет роль конституционного суда, рассматривая законодательство в теории.
На мой взгляд, именно это выгодное положение дела требует осторожности. Абстрактная экспертиза законодательства должна учитывать многие, на самом деле бесчисленные, возможные ситуации и обстоятельства, при которых законодательство может применяться. Это само по себе требует большой свободы усмотрения для государства-ответчика.
Кроме того, Суд призван изучить проблемы охраны здоровья в Договорном Государстве, а именно опасности домашних родов для новорожденных. На слушании в Суде 10 сентября 2013 года, государство-ответчик, среди своих советников, представило одного из ведущих акушеров Чешской Республики. Он сообщил Суду, что страна имела один из самых низких (если не самый низкий) показатель смертности новорожденных в Европе – благодаря, в частности, законодательству, которое гарантирует, что все дети рождаются в больницах.
При наличии таких доводов – и принимая во внимание свою конституционную роль – для Суда является это особенно трудным действовать в качестве высокого наблюдательного медицинского корпуса в Европе, призванным одобрять или не одобрять систему здравоохранения в конкретной стране.
Это также требует широкой свободы усмотрения для правительства–ответчика.
Из сказанного становится понятно, что когда Суд сталкивается с жалобой относительно конкретного дела (и не проводит абстрактную экспертизу), он должен будет подойти к делу с другой точки зрения, а именно путем сосредоточения внимания на конкретных обстоятельствах этого дела.
 

СОВПАДАЮЩЕЕ МРЕНИЕ СУДЬИ ЮДКОВСКОЙ

Я полностью соглашаюсь с мнением большинства, что статья 8 не была нарушена в данном деле. В то же время, у меня есть некоторые сомнения относительно того, является ли она применимой в свете обстоятельств дела.
Это правда, что статья 8 является “одним из самых открытых положений Конвенции”, и сфера его применения развивается естественно с развитием общества. В нашей жизни есть много событий, которые являются частью понятия нашей «частной жизни». Тем не менее, статья 8 не может быть не исчерпывающимся источником различных прав, вытекающих из различных аспектов этого понятия. Настоящий Суд постановил, что статья 8 не может быть применима каждый раз, когда повседневная жизнь индивида нарушается, но только в исключительных случаях, когда государство неспособно принять меры нарушает право этого лица на личностное развитие и его или ее право на создание и поддержание отношения с другими людьми и внешним миром (см. Zehnalová and Zehnal v. the Czech Republic (dec.), № 38621/97, ECHR 2002-V).
Я вижу четкое различие между прецедентным правом, процитированным в параграфе 73 решения, о фундаментальных сферах личной автономии и семьи, таких как решение о том, становиться или не становиться родителем, с одной стороны, и ситуации в данном деле, с другой стороны. Я также считаю, что “обстоятельства, в которых рождается ребенок” в контексте личности брошенного ребенка, как определенный аспект частной жизни (см. Odièvre v. France [GC], № 42326/98, ECHR 2003 III, процитировано в том же параграфе), и обстоятельства «родов» в практическом значении этого слова не могут иметь сравнительный уровень важности. Несмотря на ясный факт, что сами по себе роды являются частью личной жизни женщины, я вряд ли могу согласиться, что все частные аспекты родов подпадают под защиту Конвенции. В связи с этим, данное дело должно рассматриваться отдельно от недавнего дела Konovalova v. Russia (№. 37873/04, 9 октября 2014 г.), в котором присутствие приглашенных студентов во время родов заявительницы было вмешательством в ее личную жизнь, учитывая, что они “имели доступ к конфиденциальной медицинской информации, касающейся состояния здоровья заявительницы”.
Я прекрасно понимаю, что для многих женщин домашние роды является предпочтительным, поскольку они находят их более психологически комфортными. Тем не менее, я считаю, что Конвенция направлена на обеспечение основных прав человека, и статья 8 охватывает значения, которые необходимы для человеческого достоинства, личной автономии, неприкосновенности частной жизни и способности развивать отношения с другими людьми. Она не может быть истолкована как требование к государству гарантировать уровень комфорта человека, к которому он стремится, даже в самый ответственный момент родов. Как сказал Лорд Bingham, процитированный в деле Gillan and Quinton v. the United Kingdom (№ 4158/05, ECHR 2010): “Понятие «частная жизнь» действительно должно был щедро толковаться, чтобы охватить широкие права на личную автономию. Но из судебной практики Конвенции ясно выплывает, что отношения должны достичь определенного уровня серьезности, чтобы подпадать под действие Конвенции, которая, в конце концов, занимается вопросами прав человека и основных свобод …”. Простой вопрос в большей или меньшей степени психологического комфорта нет, на мой взгляд, не достигает необходимого “уровня серьезности”, и выходит далеко за рамки первоначальных намерений составителей Конвенции для защиты частной жизни человека от произвольного вмешательства со стороны государственных органов.
Помимо этих колебаний, я не согласна с заключением большинства в параграфе 78, что “невозможность для заявительниц получить помощь акушерок при родах на дому составила вмешательство в их право на уважение частной жизни” (курсив наш). На мой взгляд, даже если предположить, что счтатья 8 применима, мы можем говорить только о позитивных обязательств в рамках данного положения.
Действительно, в качестве оправдания своего подхода к делу с точки зрения негативных обязательств, большинство повторяет “основные аргументы [заявительниц] … о том, что акушеркам запрещено оказывать им помощи при родах на дому под угрозой санкции …”. Однако, хотя это, конечно, можно рассматривать как вмешательство в профессиональную жизнь акушерок, она не имеет ничего общего с негативными обязательствами государства по отношению к заявительницам. В соответствии со статьей 8 власти обязаны не препятствовать осуществлению права заявительниц рожать дома, и заявительницам не запрещено рожать у себя дома – они не будут наказаны за это. Но они просили предоставление квалифицированной медицинской помощи. Другими словами, они утверждали, что государство должно организовать необходимые условия, чтобы они могли рожать дома с минимальным риском, то есть в условиях, аналогичных условиям в родильных домах. Таким образом, они критиковали не действие, а отсутствие действий, в которых они были заинтересованы, и вопрос, поставленный на карту, ясно касался представления о позитивных обязательствах.
Суд занимает давнюю и неизменную позицию о том, что границы между позитивными и негативными обязательствами государства в соответствии со статьей 8 не поддаются точному определению, и в обоих случаях внимание должно уделяться справедливому балансу между конкурирующими интересами. Тем не менее, в то время как негативные обязательства предполагают запрет вмешательства в права или интересы, если оспариваемое вмешательство не является, безусловно, оправданным, любое позитивное обязательство является менее требовательным. Таким образом, для того, чтобы обеспечить право женщины на роды в предпочитаемых условиях, государство обязано сделать только то, что можно разумно ожидать в сложившихся обстоятельствах, например, создание четких правил и определение условия, при которых роды на дому должны быть поддержанными.
Я ценю классический трех-уровневый тест пропорциональности, который был тщательно проведен большинством в параграфах 94-98, и уважение, придаваемое свободе усмотрения государства. Если бы дело было рассмотрено с точки зрения позитивных обязательств, широкие пределы усмотрения, однако, сразу же ограничили бы объем обязанности государства в этой деликатной области биоэтики, поскольку проявление большого внимания к выбору женщины родить на дому ослабило бы защиту жизни матерей и детей в конкретных социально-экономических условиях Чешской Республики.

НЕСОВПАДАЮЩЕЕ МНЕНИЕ СУДЬИ ЛЕММЕНСА

1. К своему сожалению, я не могу согласиться с мнением большинства о том, что статья 8 Конвенции не была нарушена. Я постараюсь объяснить причины своего несогласия.
2. В первую очередь, я бы предпочел, чтобы жалобы заявительниц были рассмотрены с точки зрения позитивных обязанностей государства, а не негативных.
Законодательство Чехии не запрещает матерям рожать дома. Чешские власти, по-видимому, считают, что такой решительный шаг будет принят. Как я постараюсь объяснить ниже, это отсутствие запрета говорит что-то о значении общественного здравоохранения для оправдания существующей системы.
На данный момент, я хотел бы отметить, что не только не существует никакого запрета накладываемого на матерей, но и сами заявительницы не жалуются на такой запрет. Они жалуются на то, что чешское законодательство запрещает медицинским работником предоставлять помощь при домашних родах. В результате, заявительницы утверждают, что законы Чехии не позволяют им произвести безопасные роды в домашних условиях. Поэтому вопрос состоит в том, может ли государство защитить их право на уважение их частной жизни, понимаемой, в том числе, как право определять обстоятельства, при которых они будут рожать (параграфы 74-75 решения).
Тем не менее, эта точка разногласий не имеет решающего значения. Как Суд неоднократно отмечал, что “границы между позитивными и негативными обязательствами государства в соответствии со статьей 8 не поддаются точному определению. Применяемые принципы, однако, похожи. В частности, в обоих случаях внимание должно уделяться справедливому балансу, который должен быть соблюден между общим интересом и интересами личности; и в обоих контекстах государство пользуется определенной свободой усмотрения” (см., как более позднее рассмотрение, Fernández Martínez v. Spain [GC], № 56030/07, § 114, ECHR 2014 (извлечения)).
3. Был ли в данном случае соблюден справедливый баланс между общим интересом и интересами заявительниц, с учетом свободы усмотрения, которой пользуются государств по вопросам общественного здоровья?
По мнению Правительства, общий интерес, преследуемый государством, заключается в охране здоровья матерей и их детей. Однако, как я уже отметил выше, закон не запрещает матери рожать в месте по своему выбору. Поэтому, теоретически у матерей есть возможность рожать дома. Если они захотят это сделать, однако, они не могут получить помощь акушерки. Я не могу понять, как такая система, взятая в целом, может рассматриваться как совместимая с заявленной целью охраны здоровья матерей и их детей. Даже большинство признает, что есть что-то странное с чешской системой по данному вопросу (см. параграф 96 решения).
Без предположения, что соображения охраны здоровья полностью отсутствуют, я думаю, ясно, что и другие соображения вступают в игру. Как и в других странах, вопрос о домашних родах, кажется, объектом формы борьбы за власть между врачами и акушерками. Параграф 26 решение дает представление о том, как эта борьба ведется. Когда вопрос домашних родов выносился на рассмотрение в 2012 году, Министерство здравоохранения учредило экспертную комиссию, состоящую из представителей получателей помощи, акушерок, ассоциаций врачей, самого Министерства, Уполномоченного по правам человека и страховых компаний в области общественного здравоохранения. Тем не менее, представители ассоциаций врачей бойкотировали заседание, заявляя, что не было никакой необходимости менять существующую правовую основу. Впоследствии, без сомнения после некоторого эффективного лоббирования, им удалось добиться от Министерства, чтобы они убрали из комиссии представителей получателей помощи, акушерок и Уполномоченного по правам человека, аргументируя это тем, что только с оставшимся составом было бы возможно для комиссии согласовать определенные выводы. Я не знаю, была в состоянии комиссия сделать любое предложение вообще, после того, как она была очищена.
Принимая во внимание вышесказанное, я считаю, что аргумент общественного здравоохранения, выдвинутый Правительством, не следует переоценивать.
4. Что касается интересов заявительниц, то я полностью согласен с тем, что написано в параграфе 95 решения. Оспариваемое законодательство имеет влияние «на свободу выбора заявительниц, которые были вынуждены, в случае желания рожать дома, сделать это без помощи акушерки и, следовательно, с сопутствующими рисками для себя и новорожденных, или рожать в больнице». В то время как лишь относительно немногие матери могут предпочесть рожать дома, у меня нет причин сомневаться, что для этих женщин это очень важный вопрос личного выбора. В какой-то степени это также подтверждается замечаниях по Чехии 2010 года, принятых Комитетом по ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин. Этот Комитет рассмотрел данный вопрос и рекомендовал государству “рассмотреть вопрос о принятии мер, чтобы сделать роды вне больниц с помощью акушерок безопасным и доступным вариантом для женщин” (см. § 37 наблюдений, указанный в параграфе 56 настоящего решения).
5. Это, конечно, верно, что роды на дому, даже с помощью акушерки, не будут полностью лишены риска. Большинство справедливо указывает на то, что не могут возникнуть неожиданные осложнения, которые потребуют специализированную медицинского вмешательства, и которые могут привести к угрозе для жизни и здоровья матери из-за задержки, во время которой она не может воспользоваться необходимой помощью в больнице (см. парграф 97 решения).
Тем не менее, по отношению к этому аспекту вопроса, я думаю, что мы, должным образом учитывать, в духе субсидиарности, то, что Конституционный суд Чехии постановил в своем решении от 24 июля 2013 года (см. параграф 36 постановления):
«…современное демократическое государство, основанное на верховенстве закона, базируется на защите индивидуальных и неотъемлемых свобод, размежевание которых тесно связано с человеческим достоинством. Эта свобода, которая включает в себя свободу в личной деятельности, сопровождается определенной степенью приемлемого риска. Право лиц на свободный выбор места и способа проведения родов ограничено только интересом безопасности родов и здоровья ребенка; этот интерес, однако, не может, быть истолкован как однозначное предпочтения родов в больницах».
6. Принимая во внимание все вышесказанное, я считаю, что не было доказано, что нынешняя ситуация в Чешской Республике соблюдает справедливый баланс между конкурирующими интересами, поставленными на карту. Поэтому я считаю, что была нарушена статья 8 Конвенции.