Дземюк против Украины: решение о чрезмерно близком размещении кладбища к жилым домам

© Перевод Украинского Хельсинского союза по правам человека

Официальное цитирование – Dzemyuk v. Ukraine, no. 42488/02, § …, 4 September 2014

Официальный текст (англ.)

ПЯТАЯ СЕКЦИЯ

ДЗЕМЮК ПРОТИВ УКРАИНЫ

(Заявление № 42488/02)

РЕШЕНИЕ

СТРАСБУРГ

4 сентября 2014

Решение станет окончательным при условиях, изложенных в статье 44 § 2 Конвенции. Оно может быть отредактировано.

По делу Дземюка против Украины,
Европейский Суд по правам человека (Пятая секция), на заседании Палаты в составе:
Mark Villiger, Предсепдатель,
Angelika Nußberger,
BoštjanM.Zupančič,
Ann Power-Forde,
GannaYudkivska,
Helena Jäderblom,
AlešPejchal, судьи,
и Claudia Westerdiek, Секретарь секции,
Рассмотрев дело в закрытом заседании 1 июля 2014,
Провозглашает следующее решение, принятое в этот день:

ПРОЦЕДУРА

1. Дело основано на заявлении против Украины (№. 42488/02), поданном в Суд на основании статьи 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – «Конвенции») гражданином Украины, г-ном Сергеем Михайловичем Дземюком (далее – «заявитель»), 16 октября 2002 года.
2. Правительство Украины (далее – «Правительство») представлял его уполномоченный г-н Назар Кульчицкий, Министерство юстиции Украины.
3. Заявитель жаловался в соответствии со статьями 6 и 8 Конвенции на нарушение его права на уважение его жилища и личной жизни вследствие строительства кладбища возле его дома, и неспособности властей обеспечить исполнение судебного решения, по которому строительство кладбища в окрестностях его дома было запрещено.
4. 24 марта 2005 года Председатель Второй Секции принял решение уведомить Правительство о данной жалобе.
5. С 1 апреля 2006 года дело было передано Пятой секции в новом составе (Правило 25 § 1 и Правило 52 § 1 Регламента Суда).

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

6. Заявитель родился в 1961 году и живет в селе Татаров, который является частью Яремче, курортного города в Ивано-Франковской области Украины.

A. Предпосылки дела

7. Заявитель владеет домом c прилегающим участком земли в Татарове. Село Татаров находится в горном районе, и в силу своего расположения, имеет статус горного жилого района. Он также известен как курорт для «зеленого туризма» в карпатском регионе. Он расположен на берегу реки Прут.
8. 10 февраля 2000 года сельский совет Татарова («Совет Татарова»), рассмотрев четыре участка, на которых можно построить новое кладбище, выбрал землю, ранее занятую гаражами, принадлежащими компании под названием Ворохтянский Лесокомбинат («Участок ВЛ»), поскольку он был не занят, располагался в деревне и кладбище можно было построить по низкой цене.
9. Участок ВЛ находится рядом с домом заявителя (подробнее см. пункты 14 и 33 ниже), в котором он в то время проживал с семьей. На расстоянии 30 и 70 метров от участка ВЛ текут две реки. Питьевая вода для Татарова поставляется из колодцев, питаемых грунтовыми водами; отсутствует централизованная система водоснабжения, и скважины не защищены.
10. 24 мая 2000 года Всеукраинское бюро расследований по экологической безопасности сообщило председателю городского совета Яремчи («совет Яремчи») о том, что строительство кладбища на участке ВЛ может вызвать загрязнение реки и колодцев, расположенных на прилегающих к ним участках земли трупным ядом, переносимым потоком грунтовых вод.
11. Кладбище было открыто для использования советом Яремчи в августе 2000 года и в настоящее время находится в ведении совета Яремчи.
12. 6 февраля 2001 года санитарно-эпидемиологическая станция Яремчи пришла к выводу, что кладбище не должно было быть построено на участке ВЛ с учетом его близости к жилым зданиям и риска загрязнения окружающей среды трупным ядом.
13. 20 августа 2002 года областная санитарно-эпидемиологическая станция Министерства здравоохранения отказалась утвердить план строительства. В частности, она заявила, что кладбище не должно быть расположено в предлагаемом районе, так как расстояние его от частного сектора не соответствует нормам и стандартам санитарно-защитной зоны.
14. 30 августа 2002 года и 20 января 2003 года Институт гигиены и медицинской экологии им. А.Н. Марзеева Академии медицинских наук, сообщил заявителю и совету Яремчи, что для кладбища следует найти новое место. Он придерживался мнения о том, что строительство кладбища на участке ВЛ стало бы нарушением законов и правил гигиены окружающей среды и ухудшило бы условия жизни жителей прилегающих домов. В частности, оно было расположено менее чем в 300 метрах от ближайших жилых домов, находящихся в 38 метрах от края кладбища (что не позволяет создать необходимую санитарно-защитную зону). Это может привести к загрязнению резервуара подземных вод, используемого жителями соседних домашних хозяйств для питьевой воды и близлежащих рек побочными продуктами человеческого разложения. Кроме того, он заявил, что санитарно-защитная зона была также предназначена для снижения психологического давления на жителей соседних домов.
15. Заявитель утверждает, что с 2002 года по настоящее время он проходит лечение от гипертонии и различных сердечных заболеваний. Он предоставил в этом отношении больничные свидетельства и медицинские справки от 2002 и 2006 года, относящиеся к нему и его жене. Он также предоставил Суду свидетельства о смерти двух своих соседей г-на Р.Г. и г-на Д.Б., которые также проживали в непосредственной близости от запрещенного кладбища и умерли в возрасте 68 и 43 лет, соответственно.
16. 17 сентября 2002 года управление Ивано-Франковской областной прокуратуры сообщило заявителю, что оно не может принять меры в отношении несанкционированных захоронений, происходящих на участке ВЛ: вопрос находился в компетенции местных властей, в том числе совета Яремчи, который был ответственным за управление и обслуживание кладбища.
17. 22 апреля 2003 года исполнительный комитет совета Яремчи сообщил облгосадминистрации, что совет Татарова рассматривает переселение заявителя. Его дважды приглашали для обсуждения предложение о переселении его семьи в другую часть деревни, но не поступило никакого ответа.
18. 5 мая 2003 года областной департамент градостроительства и архитектуры («департамент городского развития») сообщил советам Яремчи и Татарова, что местность возле дома заявителя не подходила для строительства кладбища, поскольку это не учитывает 300-метровую санитарно-защитную зону, которая будет защищать жилые здания, и 50-метровую водоохранную зону, чтобы защитить реку Прутец.
19. 18 мая 2003 года совет Татарова постановил, в частности, что компетентные местные органы власти были готовы рассмотреть покупку дома или квартиры для заявителя, или выплачивать ему компенсацию, если бы он отказался находиться в непосредственной близости от кладбища.
20. 21 апреля 2004 года вопрос о местоположении кладбища был рассмотрен чиновниками из департамента градостроительства, департамента жилищно-коммунального хозяйства, санитарно-эпидемиологической станции и департамента по управлению земельными ресурсами. Они порекомендовали председателю совета Татарова использовать еще один участок «Вентаривка» на окраине села в качестве кладбища.
21. 22 июня 2005 года областная государственная администрация сообщила заявителю, что единственным способом решить эту проблему было его переселение. Они спросили его, согласится ли он на переселение. Они также подтвердили, что совет Яремчеибыл готов либо купить дом для заявителя или предоставить ему эквивалентный участок земли и средства, необходимые для строительства другого дома.
22. 18 июля 2005 года председатель совета Яремчи предложил заявителю сообщить властям готова ли его семья переселиться и, если да, то на каких условиях.
23. В ответ, заявитель попросил больше информации по этому предложению, такой как, детали конкретного предлагаемого земельного участка, дома и сооружений.
24. В письме от 27 июля 2005 года председатель совета Яремчи, в ответ на просьбу заявителя о конкретных предложениях, предложил заявителю обсудить предложение лично с целью возможного компромисса.
25. 15 августа 2005 года председатель совета Татарова попросил Украинский государственный научно-исследовательский институт проектирования городов (Дніпромісто – «Институт») разработать предложение по местоположению кладбища в деревне.
26. 21 декабря 2005 года Институт сообщил заявителю, что не в его компетенции решать такие вопросы, как где расположить кладбище. Он также отметил, что местная программа развития Татарова предложила для кладбища участок в районе Чертижа. Тем не менее, это было бы при условии одобрения местным советом и санитарно-эпидемиологической станции. Он также сообщил заявителю, что не было получено никакого письма от совета Татарова от 15 августа 2005 года с предложением исследовать возможное размещение кладбища (см. пункт 25 выше).
27. В письме от 6 марта 2006 года на имя заявителя и председателя совета Татарова, департамент городского развития заявил, что он неоднократно предлагал совету Татарова использовать площадь под названием Вентеривка для размещения там кладбища. Тем не менее, совет не принял этого предложения без указания причин. Он также сообщил заявителю, что в компетенции совета Татарова принять решение о выделении земельного участка для кладбища.
28. Несколько раз в период с августа 2006 года по июнь 2008 года заявитель и члены его семьи, которые проживали вместе, просили совет Татарова предоставить каждому из них участок земли, для строительства дома, так как они чувствовали, что жить в окрестностях кладбища было невыносимо. Совет Татарова отклонил запросы из-за отсутствия доступных земельных участков.
29. По результатам проверок питьевой воды из колодца заявителя, проведенных санитарно-эпидемиологической станцией Яремчи 21 августа 2008 года и 7 июля 2009 года, токсикологические, химические и органолептические показатели воды соответствовали национальным стандартам (не было проведено ни одного анализа на индекс кишечной палочки). Они пришли к выводу, что вода может использоваться для бытовых нужд.
30. 23 августа 2008 года и 6 июля 2009 санитарно-эпидемиологическая станция Яремчи провела бактериологический анализ воды из того же колодца. Она установила, вопреки результатам анализов, проведенных 21 августа 2008 года и 7 июля 2009 года (см. пункт 29 выше), что индекс бактерий кишечной палочки в воде дал показание равное 2380, в то время как нормальное показание составляет 10 (см. пункт 72 ниже), и пришла к выводу, что вода не может быть использована для бытовых нужд. Она также рекомендовала дезинфекцию системы водоснабжения. Причина загрязнения воды не была установлена, и требовала дополнительной экспертизы.
31. 14 декабря 2009 года в ответ на просьбу Правительства санитарно-эпидемиологическая станция Яремчи заключила, что показания, полученные с помощью бактериологического анализа, который установил загрязнение воды, не имеют никакого отношения к расположению кладбища, но может также быть вызвано другими источниками.
32. 15 декабря 2009 года областная санитарно-эпидемиологическая станция сообщила заявителю, что причины бактериального загрязнения системы водоснабжения могут быть установлены на основе гидрогеологической оценки существования каких-либо связей между водоемами питьевой воды и возможными источниками загрязнения. Она также заявила, что в соответствии с анализом воды, взятой в разных частях села, индекс кишечной палочки превысил допустимое значение, установленное законом, который предусматривает, что питьевая вода должна или не содержать индекс кишечной палочки вообще, или содержать меньше 1 индекса на 100 см3 (см. пункт 72 в отношении внутренних стандартов питьевой воды), тем не менее, индекс кишечной палочки колебался от 23 до 2,380.
33. Дом заявителя и колодец находятся в 38 метрах от ближайшей границы кладбища.
34. В письмах от 10, 15 и 16 декабря 2009 года совет Татарова, исполнительный комитет Яремчи и Ивано-Франковская областная государственная администрация сообщили представителю Правительства, что заявитель не проявил какой-либо заинтересованности в переселении.

B. Судебное производство против совета Татарова

35. 10 августа 2000 года Верховинский суд, в ответ на жалобу заявителя против совета Татарова, постановил, что решение совета расположить кладбище на участке ВЛ было незаконным.
36. В конце августа 2000 года жители Татарова провели на кладбище первое захоронение.
37. 1 декабря 2000 года суд Яремчи, в других новых слушаниях по делу, обнаружил, что совет Татарова не выполнил надлежащие процедуры выделения земельного участка для кладбища, а именно получение оценки санитарного состояния окружающей среды, и поручил ему запретить захоронения на участке ВЛ.
38. 24 декабря 2000 года жители Татарова были проинформированы о решении суда прекратить использование участка ВЛ, в качестве кладбища. Тем не менее, захоронения на участке продолжались.
39. 29 декабря 2000 совет Татарова запретил захоронения на участке ВЛ. 2 февраля 2001 государственная служба судебных приставов прекратила исполнительное производство по делу, учитывая, что советом Татарова было полностью соблюдено решение суда.
40. На 2 марта 2001 совет Татарова вновь принял решение о том, что участок ВЛ может быть использован для нового сельского кладбища. 26 марта 2001 года заявитель подал новый иск против этого решения в суд Яремчи
41. Тем временем, 22 августа 2001 года областная санитарно-эпидемиологическая станция сообщила соответствующему судье суда Яремчи, который рассматривал жалобы, поданные 26 марта 2001 года (см. пункт 40 выше), что участок кладбища не соответствует национальным законам санитарного состояния окружающей среды и правилам проектирования и строительства городских районов. В частности, расположение не соответствовало требованиям о санитарно-защитной зоне между кладбищем и ближайшими жилыми домами.
42. 16 октября 2001 года суд Яремчи объявил решение совета Татарова от 2 марта 2001 незаконным. 17 апреля 2002 года Верховный суд оставил это решение в силе.
43. 25 декабря 2001 г. совет Татарова отменил свое решение от 2 марта 2001 года в соответствии с постановлением от 16 октября 2001 года.
44. 3 июля 2003 года совет Татарова утвердил новый план развития села. План снова разрешал использование участка ВЛ, как кладбища.
45. 22 июля 2003 г. заявитель опять подал иск против сельского совета Татарова, требуя признания незаконным решения об утверждении нового плана развития села в части расположения кладбища. Он также потребовал компенсации нематериального вреда, судебных расходов и издержек.
46. 22 августа 2003 года Верховинский суд вынес решение, чтобы совет Татарова проинформировал жителей деревни, что захоронения на несанкционированном кладбище возле дома заявителя были запрещены.
47. К этому времени, на участке ВЛ было проведено до семидесяти захоронений. Расстояние между домом заявителя и некоторыми из могил было менее 120 метров.
48. Председатель совета Татарова утверждала в суде, что в деревне не было другой подходящей площадки для кладбища. Она также заявляла, что утверждение заявителя о возможном загрязнении водоснабжения было необоснованным, так как грунтовые воды протекали вдали от его собственности.
49. 26 декабря 2003 года Верховинский суд удовлетворил требования заявителя и постановил, что новый план строительства был незаконным в части расположения кладбища. Было установлено, что участок ВЛ не подходит для использования в качестве кладбища. В частности, строительство кладбища на участке ВЛ нарушило законы санитарного состояния окружающей среды и правила, требующие создания: (а) санитарно-защитной зоны шириной в 300 метров, отделяющей жилые районы от фактора риска; и (b) водоохранной зоны шириной в 50 метров, отделяющей источники водоснабжения от фактора риска. Суд отметил, что эти расстояния нельзя уменьшить. Он обязал совет Татарова закрыть кладбище и выплатить заявителю 25 000 гривен в качестве компенсации нематериального вреда и 609,45 гривен в качестве судебных издержек.
50. 28 мая 2004 года Ивано-Франковский областной апелляционный суд («апелляционный суд») оставил в силе решение от 26 декабря 2003 года в части. В частности, он постановил, что не следует выплачивать заявителю никакой компенсации нематериального вреда, и снизил компенсацию издержек и расходов до 151 грн.
51. 9 октября 2006 года Верховный суд оставил в силе решение от 28 мая 2004 года.

C. Исполнительное производство

52. 18 июня 2004 года Верховинский суд вынес два исполнительных документа, обязывающих Совет Татарова принять решение, объявляющее новый план развития незаконным и закрыть кладбище.
53. 7 июля 2004 года государственная исполнительная служба открыла исполнительное производство по делу.
54. В период с июля 2004 года по февраль 2005 года государственная исполнительная служба несколько раз оштрафовала совет Татарова за его отказ выполнить решение от 26 декабря 2003.
55. 3 марта 2005 года судебные исполнители прекратили исполнительное производство, заявив, что невозможно было исполнить решение без участия совета Татарова, члены которого не смогли принять решение, в соответствии с судебным решением от 26 декабря 2003 года.
56. В марте 2005 года заявитель просил Верховинский суд изменить условия исполнения судебного решения от 26 декабря 2003 г. В частности, он добивался того чтобы председателю совета Татарова приказали исполнить судебное решение.
57. 17 октября 2005 года Верховинский суд отклонил просьбу заявителя. Он постановил, что председатель действовала только как представитель совета Татарова, ответчика по делу. Председатель не участвует в качестве стороны в разбирательстве. 6 декабря 2005 года апелляционный суд оставил в силе решение от 17 октября 2005 года.
58. В августе 2005 года в Верховинском суде заявитель обжаловал предполагаемые упущения и бездеятельность председателя совета Татарова в отношении исполнения судебного решения от 26 декабря 2003 года.
59. 8 ноября 2005 года Верховинский суд не установил никакой вины со стороны председателя и отклонил иск заявителя. 12 января 2006 года апелляционный суд оставил в силе это решение.
60. 16 августа 2006 года совет Татарова снова отказался объявить новый план развития незаконным и закрыть кладбище.
61. 28 августа 2006 государственная исполнительная служба сообщила заявителю, что исполнительное производство не подлежит возобновлению.
62. Заявитель также безуспешно пытался возбудить уголовное дело против председателя совета Татарова за ее предполагаемую неспособность исполнить решение суда от 26 декабря 2003.

D. Судебное производство в отношении частных лиц

63. 7 мая 2002 года Яремчанский городской суд , рассматривая жалобу заявителя, отказал в возбуждении уголовного дела в отношении частного лица, К.М., за использование участка ВЛ для захоронения. 16 июля 2002 года и 21 января 2003 года апелляционный суд и Верховный суд, соответственно, оставили в силе это решение.
64. 3 октября 2002 года Яремчанский городской суд в двух отдельных судебных решениях отклонил как необоснованные, требования возмещения вреда, предъявленные заявителем и его соседом, Д.Б., против К.М. и Ф.Г., (частных лиц), касающиеся незаконного использования земли возле их домов для погребальных целей. Он не обнаружил нарушения ответчиками прав заявителя.

II. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО И ПРАКТИКА

A. Конституция Украины, 26 июня 1996 года

66. Соответствующие положения Конституции гласят следующее:
Статья 16
«Обеспечение экологической безопасности и поддержание экологического равновесия на территории Украины, преодоление последствий Чернобыльской катастрофы — катастрофы планетарного масштаба, сохранение генофонда Украинского народа являются обязанностью государства.»
Статья 50
«Каждый имеет право на безопасную для жизни и здоровья окружающую среду и на возмещение причиненного нарушением этого права вреда …»

B. Закон Украины «Об обеспечении санитарного и эпидемического благополучия населения» от 24 февраля 1994 года

67. Соответствующие выдержки из Закона гласят:
Статья 15. Требования к проектированию, строительству, разработке, изготовлению и использованию новых средств производства и технологий
«Предприятия, учреждения, организации и граждане обязаны соблюдать требования санитарного законодательства при разработке и планировании и застройке …
Планирование и застройка населенных пунктов, курортов должна прежде всего предусматривать создание наиболее благоприятных условий для жизни, а также для сохранения и укрепления здоровья граждан.»
Статья18. Требования к хозяйственно-питьевому водоснабжению и местам водопользования
«Органы исполнительной власти, местного самоуправления обязаны обеспечить жителей городов и других населенных пунктов питьевой водой, количество и качество которой должны соответствовать требованиям санитарных норм и государственного стандарта…
…
Для водопроводов хозяйственно-питьевому водоснабжению, их источников устанавливаются зоны санитарной охраны со специальным режимом.»

C. Закон Украины «О погребении и похоронном деле» от 10 июля 2003 года

68. Государственные стандарты, другие нормативные документы в области захоронения. Согласно соответствующим положениям этого закона государственные стандарты, относящиеся к проектированию и строительству области захоронения должны включать Государственные строительные и экологические стандарты (статья 5 Закона). Согласно статье 8 Закона, органы местного самоуправления несут ответственность за выделение земли, строительство, эксплуатацию и администрирование кладбищ. Захоронение, согласно статье 12 Закона, может осуществляться на основании заявления, поданного к сельскому главе или ритуальной службе. Согласно статье 23 Закона, исполнительные органы сельских, поселковых, городских советов обеспечивают планирование и благоустройство территории мест захоронения согласно генеральным планам застройки соответствующих населенных пунктов и другой градостроительной документации с соблюдением обязательных градостроительных, экологических и санитарно-гигиенических требований.

D. Закон Украины «О питьевой воде и питьевом водоснабжении» от 10 января 2002 года

69. Закон «О питьевой воде и питьевом водоснабжении» от 10 января 2002 года (см. соответствующие выдержки из Закона ниже) устанавливает перечень норм для санитарно-гигиенических стандартов питьевого водоснабжения и воды. В частности, статьи 27 – 30 этого Закона устанавливают обязательные стандарты для питьевой воды и ее подачи, обязательные для соблюдения государственными органами. Эти стандарты, в соответствии со статьей 28 Закона устанавливаются Кабинетом Министров и должны контролироваться Главным государственным санитарным врачом Украины, администрирующим государственную санитарно-эпидемическую службу Украины. Соответствующие выдержки из Закона гласят:
Статья 13. Полномочия органов местного самоуправления в сфере питьевой воды и питьевого водоснабжения
«К полномочиям органов местного самоуправления в сфере питьевой воды и питьевого водоснабжения относятся:
утверждение с учетом требований законодательства в сфере питьевой воды и питьевого водоснабжения проектов градостроительных программ, генеральных планов застройки населенных пунктов, другой градостроительной документации;
…»
Статья 22. Права и обязанности потребителей питьевой воды
«Потребители питьевой воды имеют право на:
обеспечение питьевой водой, качество которой соответствует государственным стандартам…»
Статья 36. Ограничения хозяйственной и другой деятельности в зонах санитарной охраны
«…
Запрещается размещение, строительство, ввод в действие, эксплуатация и реконструкция предприятий, сооружений и других объектов, на которых не обеспечено в полном объеме соблюдение всех требований и выполнение мероприятий, предусмотренных в проектах зон санитарной охраны, проектах на строительство и реконструкцию, других проектах.
…
В пределах второго пояса зоны санитарной охраны запрещается:
размещение кладбищ… и других сельскохозяйственных объектов, создающих угрозу микробного загрязнения воды…»

E. Государственные санитарные правила и нормы, устанавливающие «Гигиенические требования относительно обустройства и содержания кладбищ в населенных пунктах Украины» от 1 июля 1999 года

70. Соответствующие выдержки из Правил гласят:
1. Общие положения
«…
1.2. Государственные санитарные правила и нормы являются нормативным документом, обязательным для выполнения должностными лицами и гражданами…»
3. Гигиенические требования к обустройству кладбищ
«3.2. Местонахождение кладбищенских участка и его размеры предусматриваются генеральным планом развития населенного пункта; отвода земельного участка под кладбище, проекты устройства новых кладбищ, расширения и реконструкции действующих подлежат согласованию с местными учреждениями санитарно-эпидемиологической службы.
…
3.5. … Санитарно-защитная зона от территории кладбища традиционного захоронения и крематория жилых и общественных зданий, зон отдыха, а также коллективных садов и огородов должна быть не менее 300 м. …
В санитарно-защитных зонах нельзя допускать размещения:
– жилых домов с придомовой территории, общежитий, гостиниц, домов для приезжих.»

F. Соответствующее национальное стандарты, относящиеся к питьевой воде, строительству кладбищ и водоохранных зон

71. В соответствии с Постановлением Кабинета Министров № 2024 от 18 декабря 1998 года «О правовом режиме зон санитарной охраны водных объектов», запрещается размещать кладбища и другие объекты, которые создают опасность микробного загрязнения воды в пределах второго пояса зоны санитарной охраны.
72. В соответствии с Приложением № 1 к Государственным санитарным нормам и правилам «Гигиенических требований к питьевой воде, предназначенной для потребления человеком», утвержденным Министерством здравоохранения (ДСанПіН 2.2.4.-171-10) 12 мая 2010 года, питьевая вода, не должна содержать каких-либо следов кишечной палочки, чтобы считаться безопасной для потребления человеком. Эти правила заменили Государственные санитарные правила и нормы «Устройство и содержание колодцев и каптажей источников, используемых для децентрализованного хозяйственно-питьевого водоснабжения», утвержденные Приказом № 384 Министерства здравоохранения Украины от 23 декабря 1996. Государственные санитарные правила и нормы 1996 года установили, что индекс бактерий кишечной палочки на 1 кубический дециметр не должен превышать 10. В соответствии с этим стандартом, содержимое колифагов, т.е. бактериального вируса, которым инфицирует кишечная палочка, должен равняться «нулю».

ПРАВО

I. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 8 КОНВЕНЦИИ

73. Заявитель жаловался на нарушение статьи 8 Конвенции. В частности, он утверждал, что строительство кладбища возле его дома привело к загрязнению подачи ему питьевой воды и воды, используемой для личных садоводческих целей, не давая ему нормально пользоваться домом и его удобствами, в том числе почвой его собственного участка земли, и негативно влияло на физическое и психическое здоровье его и его семьи
Статья 8 гласит:
«1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища …
2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других. лиц.»

A. Приемлемость

74. Правительство не возражало по вопросу приемлемости этой жалобы. Суд отмечает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой и по другим основаниям. Поэтому она должна быть признана приемлемой.

B. Применение статьи 8

1. Аргументы сторон

75. Правительство утверждало, что не было доказательства каких-либо неблагоприятных последствий для здоровья заявителя, к которым привело строительство и использование кладбища. Тем не менее, они согласились, что заявитель мог испытывать определенные страдания в результате строительства кладбища на земельном участке, прилегающем к его дому.
76. Заявитель настаивал на своих жалобах о том, что дальнейшее использование кладбища сделало его дом практически необитаемым, а его землю непригодной для использования. Он утверждал, что он не мог использовать ни свой земельный участок для садоводства, ни скважину на своей земле для питьевого водоснабжения из-за боязни отравления. Заявитель также утверждал, что его и его семью беспокоили похоронные церемонии, проводимые возле их дома.

2. Оценка Суда

77. Как отметил Суд в нескольких своих решениях, статья 8 использовалась как основание в различных случаях, в которых поднимался вопрос об экологических проблемах(см., среди многих других полномочий, Fadeyeva v. Russia, no. 55723/00, § 68, ECHR 2005 IV).Тем не менее, для того, чтобы поднять вопрос по смыслу статьи 8, вмешательство, на которое заявитель жалуется, должно непосредственно влиять на его дом, семью или частную жизнь и должно достигнуть определенного минимального уровня, чтобы жалобы подпадала под действие статьи 8 (см. López Ostrav. Spain, 9 December 1994, § 51, Series A no. 303 C; и Fadeyeva, упомянутое выше, § 69-70). Таким образом, первым этапом принятия решения является определение того, можно ли рассматривать загрязнение окружающей среды, на которое жалуется заявитель, как фактор, в достаточной степени негативно влияющий на возможность пользоваться удобствами его дома и на качество его личной и семейной жизни (см. Ivan Atanasov v. Bulgaria, no. 12853/03, § 66, 2 December 2010). В этом отношении, Суд напоминает, что было установлено влияние загрязнения воды на здоровье заявителей и, следовательно, на их способность пользоваться их домом, частную и семейную жизнь в случае Dubetska and Others v. Ukraine (no. 30499/03, §§ 110 and 113, 10 February 2011). 78. Оценка минимального уровня относительна и зависит от всех обстоятельств дела, таких как, интенсивность и продолжительность беспокоящего действия и его физическое или психическое воздействие. Общее состояние окружающей среды также следует принять во внимание. Суд недавно напомнил, что не может быть обоснованной жалобы по смыслу статьи 8, если ущерб, который стал объектом жалобы, был незначительным, по сравнению с экологическими опасностями, присущими жизни в каждом современном городе (см. Hardy and Mailev. The United Kingdom, no. 31965/07, § 188, 14 February 2012).
79. Что касается ухудшения здоровья, трудно отличить вредное воздействия окружающей среды от влияния других факторов, таких как возраст, профессия или личный образ жизни. Кроме того, что касается общего состояния окружающей среды, нет никаких сомнений в том, что сильное загрязнение воды и почвы способно как негативно повлиять на здоровье населения в целом, так и ухудшить качество жизни человека, но может представиться невозможным измерить его реальное воздействие в каждом отдельном случае, так как «качество жизни» является субъективной характеристикой, которая не поддается точному определению (см., mutates mutandis, Ledyayeva and Others v. Russia, nos. 53157/99, 53247/99, 53695/00 and 56850/00, § 90, 26 October 2006).
80. Принимая во внимание трудности с вещественными доказательствами, Суд, прежде всего, обращает внимание на выводы национальных судов и других компетентных органов при установлении фактических обстоятельств дела. В качестве основы для анализа он может использовать, например, положения национального законодательства, определяющие опасные уровни загрязнения и экологические исследования, назначенные властями. Особое внимание Суд уделит отдельным решениям, принятым властями по отношению к конкретной ситуации заявителя, таким, как обязательство лишить виновника загрязнения лицензии на выполнение работ или переселить жителя подальше от загрязненной зоны. Тем не менее, суд не может слепо полагаться на решения национальных властей, особенно, когда они явно несовместимы или противоречат друг другу. В такой ситуации он должен оценивать доказательства в полном объеме. Дополнительные источники доказательств к рассмотрению, в дополнение к версии событий заявителя, будут включать, например, его медицинские справки, а также соответствующие отчеты, заявления или исследования, сделанные частными лицами (см. Dubetska and Others v.Ukraine, § 107, упомянутое выше, с дальнейшими ссылками).
81. Суд напоминает, что статья 8 применяется, когда опасные последствия деятельности, которой, вероятно, будут подвержены заинтересованные лица, имеют тесную связь с частной и семейной жизнью для целей статьи 8 Конвенции (см. Hardy and Mailev. the United Kingdom, § 189, упомянутое выше). В этом случае, Суд признал, что потенциальные риски для окружающей среды, причиненные строительством и эксплуатацией двух терминалов сжиженного природного газа («СПГ») имеют достаточно тесную связь с частной и семейной жизнью для целей статьи 8 и тем самым вызвали применение этого положения (см. Hardy and Mailev. the United Kingdom, § 192, упомянутое выше).
82. Что касается настоящего дела, Суд признает, что, возможно, заявитель и его семья пострадали от загрязнения воды. Тем не менее, Суд должен установить, в отсутствие прямых доказательств фактического вреда здоровью заявителя, имеют ли потенциальные риски для окружающей среды, вызванные расположением кладбища, достаточном тесную связь с частной и семейной жизнью заявителя чтобы повлиять на его «качества жизнь» и инициировать применение требований статьи 8 Конвенции (см. параграфы 78-81 выше).
83. Суд отмечает, что национальные медико-санитарные правила четко запрещают размещение кладбища в непосредственной близости от жилых домов и источников воды (параграфы 67-72 выше). Ближайшая граница кладбища находится в 38 метрах от дома заявителя (см. параграф 33 выше). Это нужно рассматривать как довольно серьезного нарушения внутренних нормативных положений, а не как незначительное нарушение, учитывая, что фактическое расстояние составляет чуть более одной десятой минимального расстояния допустимого этими правилами. Кроме того, кладбище является непрерывным источником возможных опасностей для здоровья, потенциальный ущерб от которых трудно обратить или предотвратить. Властями неоднократно признали эти экологические опасности, в том числе, запретив использование кладбища для захоронений и предложив переселить заявителя (параграфы 20-25 и 49 выше). Он также отмечает, что местные власти установили, что строительство кладбища в указанном месте подвергло заявителя риску загрязнения почвы, питьевого и оросительного источников воды трупным ядом из-за эманации разлагающихся тел (см. параграф 10 выше). Суд обращает особое внимание на то, что в селе Татаров не было централизованного водоснабжения и жители использовали свои собственные колодцы (см. параграф 9 выше). В питьевой воде из колодца заявителя был обнаружен высокий уровень кишечной палочки, намного превышающий допустимые нормы и, скорей всего, исходящий от кладбища (параграфы 12, 18 и 30 выше), несмотря на то, что технические отчеты не пришли к окончательному или единодушному выводу об истинном источнике загрязнения кишечной палочкой (см. параграф 31 выше). В любом случае, высокий уровень кишечной палочки, независимо от его происхождения, в сочетании с явным и грубым нарушением медико-санитарных правил, подтвердил существование экологических рисков, в частности, серьезного загрязнения воды, которому подвергся заявитель.
84. При таких обстоятельствах, Суд пришел к выводу, что строительство и использование кладбища в такой близости к дому заявителя с последующим воздействием на окружающую среду и «качество жизни» заявителя, достигло минимального уровня, требующегося для целей статьи 8 и представляет собой вмешательство в право заявителя на уважение его жилища и частной и семейной жизни. Он также считает, что вмешательство, будучи потенциально вредным, достигло достаточной степени серьезности, чтобы инициировать применение статьи 8 Конвенции.

C. Соблюдение статьи 8

1. Аргументы сторон

85. Правительство утверждало, что кладбище было построено в интересах жителей села Татаров, так как в горном районе недалеко от деревни не было абсолютно никакого другого места, которое можно было бы использовать как кладбище. They further stated that while it was true that the cemetery had been built in breach of environmental health laws and regulations as it had lacked the health protection zone required by law, the authorities had done all they could to prohibit burials and to provide the applicant with an opportunity to be re-housed, even though such an obligation to resettle had not existed in law. По их словам, он постоянно отклонял подобные предложения. В этом отношении они представили письма от 10, 15 и 16 декабря 2009 года от совета Татарова и Ивано-Франковской облгосадминистрации, в которых городские власти заявили, что заявитель был не заинтересован в переселении (см. параграф 34 выше). Правительство признало, что тот факт, что кладбище расположили на участке ВЛ влекло выполнение государством его позитивных обязательств по статье 8 Конвенции.
86. Заявитель настаивал на своих жалобах и утверждал, что решение о строительстве кладбища вблизи его дома было принято в нарушение внутренних нормативных положений, и что меры, которые приняли украинские власти для исправления ситуации, были недостаточными и неадекватными. В частности, он заявил, что власти не сделали ничего, чтобы закрыть нелегальное кладбище, не смогли прекратить захоронения или исправить положение, предоставив ему альтернативу. Заявитель утверждал, что ему не было куда переехать, и не было достаточно денег, чтобы построить новый дом. Он отметил, что, несмотря на его просьбы, власти ни разу не сделали ему подробного и конкретного предложения по переселению.

2. Оценка Суда

87. Хотя целью статьи 8 и является в основном защита индивида от произвольного вмешательства со стороны государственных органов, она может обязать государство принять меры направленные на обеспечение уважения к личной или семейной жизни (см., с дальнейшими ссылками, Moreno Gómez v. Spain, no. 4143/02, § 55, ECHR 2004 X).
88. Загрязнение окружающей среды может повлиять на благополучие отдельных граждан и не позволить им пользоваться их жилищем настолько, что оно неблагоприятно повлияет на их частную и семейную жизнь, однако без серьезной опасности для их здоровья. Суд отмечает, что утверждения об экологическом ущербе, как таковые, не относятся в данном случае к причастности государства к промышленным загрязнениям (см., в контексте серьезных промышленных загрязнений, Dubetska and Others v. Ukraine, § 73, cited above). Тем не менее, они относятся к утверждениям об опасностях для здоровья, вытекающих из решения местной власти расположить кладбище всего в 38 метрах от дома заявителя в нарушение внутренних нормативных положений, и неспособности государства обеспечить соблюдение внутренних экологических стандартов. Задача Суда в такой ситуации оценить, приняло ли государство все разумные меры, чтобы обеспечить защиту прав заявителя по смыслу статьи 8 Конвенции. При вынесении такой оценки, факторы, в том числе, соблюдение внутренних экологических стандартов и судебных решений, необходимо проанализировать в контексте данного дела (см., mutatis mutandis, Dubetska and Others v. Ukraine, упомянутое выше, § 141). В частности, когда существуют внутренние экологические стандарты, нарушение статьи 8 может быть установлено тогда, когда эти стандарты не выполняются (см. Moreno Gómez v. Spain, cited above, §§ 56 and 61).
89. Кроме того, принципы, применимые в оценке ответственности государства по статье 8 Конвенции в делах относящихся к окружающей среды в целом аналогичны, независимо от того, будет дело проанализировано с точки зрения положительных обязательств государства принимать разумные и соответствующие меры для обеспечения прав заявителей по статье 8 § 1 Конвенции, или c точки зрения «вмешательства органов государственной власти», обоснованном по смыслу статьи 8 § 2. Кроме того, процессуальные гарантии, доступные заявителю по смыслу статьи 8 могут оказаться неосуществимыми и государство может оказаться ответственным по смыслу Конвенции, когда судебное решение, устанавливающее определенный действия органам по вопросам охраны окружающей среды, игнорируется государственными органами или остается неисполненным в течение важного периода времени (см., mutatis mutandis, Taşkın and Others v. Turkey, no. 46117/99, §§ 124-25, ECHR 2004 X).
90. Учитывая, что заявитель жалуется на прямую ответственность государства за размещение кладбища в непосредственной близости к его дому и идущие оттуда загрязнения, Суд будет рассматривать дело как прямое вмешательство в права заявителя по смыслу статьи 8 (см. парагрраф 84 выше).
91. Что касается оценки соответствия требованию законности по смыслу статьи 8 Конвенции, в сочетании с требованиями соблюдения внутренних правил, Суд отмечает следующее:
(i) Решение совета Татарова расположить кладбище на участке ВЛ было принято в нарушение Государственных санитарных правил и норм и, в частности, требования о 300-метровой «санитарно-защитной зоне» (см. параграф 71 и 72 выше). Не было никакого законно утвержденного плана строительства, в нарушение Законов Украины «О погребении и похоронном деле» (см. параграф 68 выше) и «О питьевой воде и питьевом водоснабжении». В частности, последний закон в своих статьях 27-30 установил обязательные санитарно-гигиенические стандарты питьевой воды и водоснабжения, не предусматривающие содержание кишечной палочки в питьевой воде (см. параграф 72 выше).
(ii) Неоднократно были отмечены незаконность размещения кладбища и несоблюдение здоровья и водоохранных зон органами по вопросам охраны окружающей среды и, по крайней мере, шесть раз признаны в решениях национальных судов, (параграфы 12-14, 18, 35, 37, 42, 46 и 49-51 выше);
(ii) Местные органы власти, по закону ответственные за управление и содержание кладбища, не соблюли и не исполнили окончательное и обязательное решение Верховинского суда от 26 декабря 2003 года, утвержденное апелляционным и Верховным судом, по которому совет Татарова был вынужден закрыть кладбище (см. параграф 49 выше). Это решение остается неисполненным и по сей день (см. параграф 61 выше), а члены совета Татарова, несколько раз отказались принять решение в соответствии с этим постановлением;
(iv). Местные власти продолжили не соблюдать внутренние экологические нормы, а также окончательные и обязательные судебные решения, подтверждающие, что они действовали незаконно и решение от 26 декабря 2003 года, подтверждающее, что кладбище должно быть закрыто.
92. Суд отмечает, что Правительство не оспаривало, что кладбище было построена и использовалось в нарушение внутренних нормативных положений (см. параграф 85 выше). Он также высоко ценит трудности и возможные затраты на решении экологических проблем, связанных с загрязнением воды в горных районах. В то же время, он отмечает, что размещение и использование кладбища было незаконными ввиду ряда причин: были нарушены экологические нормы; были проигнорированы заключения органов охраны окружающей среды; окончательные и обязательные судебные решения не были исполнены, а угрозы здоровью и окружающей среде, связанные с загрязнением воды, остались без внимания (см. параграф 91 выше). Суд считает, что вмешательство в право заявителя на уважение его жилища, частной и семейной жизни не было «законным» по смыслу статьи 8 Конвенции. Следовательно, было нарушено это положение в данном случае. Суд считает, что с учетом его выводов о противоправности действий властей, нет необходимости выносить решение по остальным аспектам предполагаемого нарушения статьи 8 Конвенции.

II. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 § 1 КОНВЕНЦИИ

93. Заявитель жаловался на неспособность национальных властей и частных лиц соблюдать окончательное решение, запрещающее использование участка ВЛ, расположенного возле его дома для похоронных целей, что составило нарушение статьи 6 § 1 Конвенции..
94. Правительство оспорило этот аргумент.
95. Суд считает, что эта жалоба связана с рассмотренными выше, и поэтому также должна быть объявлена приемлемой. Принимая во внимание выводы в связи со статьей 8 (см. параграф 92 выше), Суд считает, что нет необходимости рассматривать вопрос отдельно по смыслу статьи 6 § 1 (см., mutatis mutandis, W. v. the United Kingdom, 8 July 1987, § 84, Series A no. 121, and Mihailova v. Bulgaria, no. 35978/02, § 107, 12 January 2006).

III. ДРУГИЕ ЖАЛОБЫ

96. Заявитель жаловался по смыслу статьи 6 § 1, что разбирательство в отношении его спора с советом Татарова было несправедливым и чрезмерно длительным.
97. В свете всех имеющихся в его распоряжении материалов, Суд считает, что жалобы заявителя не содержат признаков нарушения прав и свобод, изложенных в Конвенции или Протоколах к ней.
98. Отсюда следует, что эта часть жалобы должна быть признана неприемлемой как явно необоснованная, по смыслу статьи 35 §§ 3 (а) и 4 Конвенции.

IV. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

99. Статья 41 Конвенции предусматривает:
«Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».

A. Компенсация вреда

100. Заявитель потребовал выплатить ему 1 000 000 гривен (один миллион) в качестве компенсации нематериального вреда.
101. Правительство оспорило это требование.
102. Суд отмечает, что заявителю был нанесен нематериальный вред вследствие установленного нарушения. Производя оценку на справедливой основе, как требует статья 41 Конвенции, Суд присуждает заявителю 6 000 евро в качестве компенсации нематериального вреда.

B. Компенсация расходов и издержек

103. Заявитель не представил каких-либо требований в отношении расходов и издержек. Соответственно, Суд ничего не присуждает по этому основанию.
C. Пеня
104. Суд считает разумным, что пеня должна быть основана на предельной кредитной ставке Европейского центрального банка с добавлением трех процентных пунктов.

ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ СУД ЕДИНОГЛАСНО

1. Объявляет жалобы по статье 6 § 1 в связи с длительным неисполнением решения суда от 26 декабря 2003 года и на нарушения статьи 8 приемлемыми, а остальную часть жалобы неприемлемой;

2. Постановляет что была нарушена статья 8 Конвенции;

3. Постановляет что нет необходимости рассматривать жалобу по статье 6 § 1 Конвенции;

4. Постановляет
(a) что государство-ответчик должно выплатить первому заявителю в течение трех месяцев с даты, когда это решение станет окончательным в соответствии со статьей 44 § 2 Конвенции 6 000 евро (шесть тысяч евро) с добавлением любых налогов, которые могут быть начислены на эту сумму, в качестве компенсации нематериального вреда, в переводе на украинские гривны по курсу, действующему на день выплаты;
(b) с момента истечения вышеупомянутых трех месяцев до выплаты, на вышеуказанную сумму начисляется пеня, равная предельной кредитной ставке Европейского центрального банка в этот период с добавлением трех процентных пунктов;

5. Отклоняет оставшуюся часть требований заявителя относительно компенсации.
Составлено на английском языке и объявлено в письменном виде 4 сентября 2014 года в соответствии с правилом 77 §§ 2 и 3 Регламента Суда.

Claudia Westerdiek                                                                                                           Mark Villiger
Секретарь                                                                                                                        Председатель