Швыдка против Украины: решение о чрезмерной суровости административного наказания

Номер справи 17888/12

дата 30.10.2014

Коротко Нарушение статьи 10 Конвенции: свобода выражения; нарушение статьи 2 Протокола № 7 к Конвенции: право на пересмотр приговора

Категорії Свобода выражения, Право на пересмотр приговора

Судебный орган Европейский суд по правам человека

Страна Украина

Организация Харківська правозахисна група

Статус Остаточне 30.01.2015

Джерело hudoc.echr.coe.int

© Перевод Украинского Хельсинского союза по правам человека

Дело поддерживалось Харьковской правозащитной группой

Официальное цитирование – Shvydka v. Ukraine, no. 17888/12, § …, 30 October 2014

Официальный текст (англ.)

 

ПЯТАЯ СЕКЦИЯ

ДЕЛО ШВЫДКОЙ ПРОТИВ УКРАИНЫ

(Заявление № 17888/12)

РЕШЕНИЕ

СТРАСБУРГ

30 октября 2014

Это решение станет окончательным при условиях, изложенных в Статье 44 § 2 Конвенции. Оно может быть отредактировано.

По делу Швыдкой против Украины,
Европейский Суд по правам человека (Пятая секция), заседая Палатой в составе:
Mark Villiger, Председатель,
Angelika Nußberger,
Boštjan M. Zupančič,
Ganna Yudkivska,
Vincent A. De Gaetano,
André Potocki,
Aleš Pejchal, судьи,
и Claudia Westerdiek, Секретарь Секции,
Рассмотрев дело в закрытом заседании 30 сентября 2014 г.,
Провозглашает следующее решение, принятое в этот день:

ПРОЦЕДУРА:

1. Данное дело основано на заявлении (№17888/12) против Украины, поданном в Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – «Конвенция») гражданкой Украины Галиной Николаевной Швыдкой (далее – заявительница) 21 марта 2012 г.
2. Заявительница была представлена г-ном Д.О. Ильченко, юристом, практикующим в Херсоне. Правительство Украины (далее – Правительство) было представлено его уполномоченным, на последнем этапе – г-жой Натальей Севостьяновой.
3. Заявительница утверждала, в частности, что ее право на свободу выражения мнения в соответствии со статьей 10 Конвенции было нарушено. Она также утверждала, что ей не было предоставлено право обжалования в соответствии со статьей 2 Протокола № 7.
4. 14 октября 2013 года жалоба была коммуницирована Правительством, и оставшаяся часть жалобы была признана неприемлемой.

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

5. Заявительница родилась в 1948 году и проживает в Киеве.
6. 24 августа 2011 года в рамках празднования Дня Независимости, проходило возложение венков у памятника Тарасу Шевченко, известного украинского поэта и общественного деятеля, с участием тогдашнего президента Украины г-на Януковича.
7. Заявительница, в качестве члена оппозиционной партии «Батькивщына», приняла участие в общественном собрании, организованном партией по случаю Дня Независимости. По ее словам, начало встречи было отложено из-за вышеупомянутой церемонии возложения венков.
8. После церемонии заявительница подошла к венку, возложенному г-ном Януковичем, и оторвала часть ленты с надписью «Президент Украины В. Ф. Янукович», не повреждая сам венок. Это являлось способом выражения ею мнения о том, что г-н Янукович не может называться Президентом Украины по ряду причин.
9. Материалы дела содержат несколько копий фотографий заявительницы в вышеупомянутой обстановке. На четырех из них она изображена рядом с венком, в момент, когда заявительница тщательно и, сконцентрировавшись на данном действии, отсоединяет от него ленту, не меняя при этом положения венка. На другом фото заявительница держит уже оторванную ленту перед собой и смеется, либо что-то говорит. Рядом с ней находится много людей. На последней фотографии заявительница, похоже, пытается разорвать ленту. Ее лицо выражает либо то, что она прилагает определенные усилия, либо презрение.
10. Действия заявительницы были записаны на видео одним из милиционеров, ответственных за поддержание общественного порядка. Вышеупомянутые фотографии могли быть также сделаны милицией.
11. В тот же день вышеуказанный милиционер установил личность заявительницы и сообщил о случившемся своему начальству.
12. 25 августа 2011 года заявительница была задержана (менее чем на три часа – см. пункт 16 ниже) и доставлена в Шевченковское районное отделение милиции г. Киева, где был составлен протокол о том, что в ее действиях был найден состав правонарушения «мелкое хулиганство» на основании статьи 173 Кодекса об административных правонарушениях. Заявительница, которая не получила возможности проконсультироваться с адвокатом, отказалась подписать этот протокол.
13. 30 августа 2011 года Шевченковский районный суд г. Киева в присутствии заявительницы и адвоката, представляющего ее интересы в то время, признал заявительницу виновной в совершении мелкого хулиганства в связи с событиями 24 августа 2011 года и приговорил ее к десяти суткам административного ареста. Суд пояснил, что он решил применить такое наказание с учетом характера совершенного правонарушения, циничного характера действий заявительницы, и ее отказа признать свою вину. Заявительница утверждала, в ходе судебного слушания, что она выразила свою гражданскую позицию и что она не повреждала сам венок, а просто взяла кусок ленты от него, чтобы показать его своим детям и внукам, а также своим знакомым, которые голосовали за г-на Януковича.
14. В тот же день адвокат заявительницы обжаловал данное решение от ее имени. Он утверждал, что действия заявительницы были выражением ее гражданской позиции и что они не были ни вызваны хулиганскими побуждениями, ни направлены на нарушение общественного порядка или спокойствия граждан. В апелляции также содержалась ссылка на статью 10 Конвенции и прецедентную практику Суда, в соответствии с которой понятие «выражение» касалось не только слов, но и действия, направленных на то, чтобы передать то или иное сообщение или информацию. Ссылаясь на пункт 16 постановления Пленума Верховного Суда № 10 от 22 декабря 2006 года (см. пункт 18 ниже), адвокат также утверждал, что наказание было слишком суровым.
15. 21 сентября 2011 года Апелляционный суд г. Киева в результате судебного слушания, на котором присутствовали два адвоката заявительницы, оставил в силе решение суда первой инстанции путем принятия окончательного решения. К этому времени заявительница отбыла назначенное ей наказание в полном объеме.

II. СООТВЕТСТВУЮЩИЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО И ПРАКТИКА

A. Кодекс об административных правонарушениях 1984 года (с существенными изменениями и дополнениями от 24 сентября 2008 года)

16. Соответствующие положения Кодекса об административных правонарушениях (далее – «Кодекс») гласят следующее:
Статья 32. Административный арест
“Административный арест устанавливается и применяется лишь в исключительных случаях за отдельные виды административных правонарушений на срок до пятнадцати суток…”
Статья 173. Мелкое хулиганство
“Мелкое хулиганство, то есть нецензурная брань в общественных местах, оскорбительное приставание к гражданам и другие подобные действия, нарушающие общественный порядок и спокойствие граждан, влечет наложение штрафа от трех до семи необлагаемых минимумов доходов граждан или общественные работы на срок от сорока до шестидесяти часов, или исправительные работы на срок от одного до двух месяцев с отчислением двадцати процентов заработка. В случае, если обстоятельства конкретного дела сложились таким образом, что приведенные выше меры были признаны недостаточными с учетом характера правонарушителя, наказание должно быть назначено в виде административного ареста до пятнадцати суток.”
Статья 263. Сроки административного задержания
“Административное задержание лица, совершившего административное правонарушение, может длиться не более трех часов.”
Статья 287. Право обжалования постановления по делу об административном правонарушении
“Постановление по делу об административном правонарушении может быть обжаловано лицом, в отношении которого оно вынесено, а также потерпевшим.
Постановление … (суда) о наложении административного взыскания может быть обжаловано в порядке, определенном настоящим Кодексом.”
Статья 289. Срок обжалования постановления по делу об административном правонарушении
“Жалоба на постановление по делу об административном правонарушении может быть подана в течение десяти дней со дня вынесения постановления.”
Статья 294. Вступление постановления судьи по делу об административном правонарушении в законную силу и пересмотр постановления
“Постановление судьи по делам об административном правонарушении вступает в законную силу по истечении срока подачи апелляционной жалобы или протеста прокурора, за исключением постановлений о применении взыскания, предусмотренного статьей 32 настоящего Кодекса
Апелляционный пересмотр осуществляется судьей апелляционного суда в течение двадцати дней со дня поступления дела в суд…
Постановление апелляционного суда является окончательным …”
Статья 296. Последствия отмены постановления [суда первой инстанции] с закрытием дела об административном правонарушении
“…Возмещение вреда, причиненного гражданину незаконным наложением административного взыскания в виде административного ареста … производится в порядке, установленном законом.
17. Согласно Научно-практического комментария к Кодексу (Р.А.Калюжний, А.Т.Комзюк, О.О.Погрібний та ін.; К.: Всеукраїнська асоціація видавців Правова єдність, 2008, стор. 404-05), “другие подобные действия” в понимании статьи 173 Кодекса могут быть чрезвычайно разнообразными. Они включают в себя такие действия, но не ограничиваются ими: грубое вмешательство в порядок в общественных местах в нарушение официального запрета; беспокойство других лиц необоснованными или оскорбительными телефонными звонками; распевание непристойных песен; восклицания или свист в течение фильма в кинотеатре; шум в ночное время; использование в качестве туалета мест, не отведенных для этой цели; появление голым в общественном месте; неоправданные остановки любых средств общественного транспорта; рисование непристойных граффити; ложное сообщение о смерти родственника в том числе, если данные действия не привели к серьезным последствиям; толкание в очереди; уничтожение или повреждение имущества из хулиганских побуждений на незначительную сумму; и так далее.

B. Постановление Пленума Верховного Суда № 10 от 22 декабря 2006 года относительно судебной практики по делам, связанным с хулиганством

18. Согласно пункту 16, при наложении административных взысканий, предусмотренных ст. 173 КоАП, судья должен в каждом конкретном случае учитывать характер совершенного правонарушения, сведения о личности правонарушителя, степень его или ее виновности, имущественное положение, обстоятельства, которые смягчают или отягощают ответственность. Относительно лиц, которые занимаются общественно полезным трудом и положительно характеризуются по месту работы, обучения или проживания, необходимо применять, как правило, иные меры административного взыскания и меры общественного влияния, нежели арест.

C. Закон Украины «О порядке возмещения вреда, причиненного гражданам незаконными действиями органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, органов досудебного следствия, прокуратуры и судов (Закон о возмещении вреда)

19. Соответствующие положения гласят:
Статья 1
“ Согласно положениям этого Закона подлежит возмещению вред, причиненный гражданину в результате:
…
2) незаконного применения административного ареста…;
…”
Статья 2
“ Право на возмещение вреда в размерах и в порядке, предусмотренных настоящим Законом, возникает в случаях:
4) закрытие дела об административном правонарушении.”
Статья 3
“ В приведенных в статье 1 настоящего Закона случаях гражданину возмещаются (возвращаются):
1) заработок и другие денежные доходы, которые он лишился в результате незаконных действий;
4) суммы, уплаченные гражданином в связи с оказанием ему юридической помощи;
5) моральный вред.”

ПРАВО

I. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 10 КОНВЕНЦИИ

20. Заявительница жаловалась на нарушение ее права на свободу выражения мнения в соответствии со статьей 10 Конвенции, которая гласит:
“ 1. Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Настоящая статья не препятствует Государствам осуществлять лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий.
2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия.”

A. Приемлемость

21. Правительство утверждало, что эта часть жалобы должна быть отклонена из-за неисчерпания внутренних средств правовой защиты в соответствии со статьей 35 § 1 Конвенции. Им было указано, что, соответственно, заявительница не смогла объяснить ни в ходе слушаний в суде первой инстанции, ни в апелляции, какую именно «гражданскую позицию» она стремилась выразить, отрывая кусок ленты от венка, и как именно применение к ней административного наказания нарушило ее право на свободу выражения своего мнения.
22. Заявительница не была согласна, и утверждала, что она явно поднимала эти вопросы в своей апелляционной жалобе.
23. Суд повторяет, что в соответствии со статьей 35 § 1 Конвенции, он может вступать в дело только после того, как внутренние средства правовой защиты были исчерпаны. Правило об исчерпании внутренних средств правовой защиты, как правило, требует, чтобы жалобы, которые в дальнейшем предполагается направить на рассмотрение Суда, были представлены перед национальными судами, по крайней мере, по существу и в соответствии с формальными требованиями и сроками, предусмотренными в национальном законодательстве (см., среди прочего, Cardot v. France, 19 марта 1991 г., § 34, Серия A №200, и Elçi and Others v. Turkey, № 23145/93 и 25091/94, §§ 604 и 605, 13 ноября 2003 г.).
24. Принимая во внимание материалы дела, Суд не сомневается, что заявительница поднимала данные вопросы по жалобе при рассмотрении дела в национальных судах, с соблюдением всех формальностей, до того, как жалоба была направлена в данный Суд. Если пойти по пути оценки полноты или обоснованности аргументации данной жалобы – это может включать в себя чрезмерно ограничительное толкование требования об исчерпании. Поэтому Суд отклоняет это возражение Правительства.
25. Он также отмечает, что данная жалоба не является ни явно необоснованной в значении статьи 35 § 3 (а) Конвенции, ни неприемлемой и по любым другим основаниям. Поэтому она должна быть признана приемлемой.

B. Существо дела

1. Аргументы сторон

26. Заявительница утверждала, что, отрывая ленту с надписью «Президент Украины В.Ф. Янукович» от венка, возложенного г-ном Януковичем, она выразила свое полное несогласие с его политикой, в том числе касательно угнетения оппозиции. По ее словам, этот акт также означал выражение ею акции протеста против ареста лидера оппозиции г-жи Юлии Тимошенко. Кроме того, заявительница стремилась показать свою негативное отношение к ограничениям, которые были возложены на публику для обеспечения мер безопасности для г-на Януковича в контексте церемонии возложения венков. Она подчеркнула, что ею не был поврежден ни сам венок, ни нарушен общественный порядок.
27. Кроме того, заявительница утверждала, что ее деянию не была дана правильная юридическая квалификация, так как ее действия не являлись хулиганством в какой-либо форме.
28. Наконец, она утверждала, что содержание под стражей в течение десяти дней было явно несоразмерным тяжести правонарушения, за которое она была привлечена к ответственности.
29. Правительство утверждало, что заявительница никогда толком не поясняла, что именно она стремилась выразить своими действиями. В любом случае, оно настаивало на том, что заявительница должна была нести ответственность не за ее несогласие с политикой или деятельностью Президента Януковича, а за то, что оторвала ленту от венка, который был им возложен.
30. Правительство высказало мнение, что национальные суды дали полную и правильную правовую и фактическую оценку того, что было совершено заявительницей, и что наказание, возложенное на нее, было разумным и пропорциональным.

2. Оценка Суда

(a) Общие принципы, установленные прецедентной практикой Суда

31. Согласно устоявшейся прецедентной практике Европейского Суда, свобода выражения мнений, закрепленная в статье 10 § 1, представляет собой одну из главных основ демократического общества, и одно из основных условий для его прогресса и самореализации каждого индивида. В соответствии с § 2, это применимо не только к «информации» или «идеям», которые благосклонно принимаются или расцениваются как безобидные или безразличные, но и к тем, которые оскорбляют, шокируют или беспокоят; таковы требования плюрализма, терпимости и широты взглядов, без которых нет «демократического общества». Кроме того, статья 10 Конвенции защищает не только содержание идей и информации, но также и форму, в которой они выражаются (см, среди многих других, Oberschlick v. Austria (no. 1), 23 May 1991, § 57, Series A no. 204, и Women On Waves and Others v. Portugal, no. 31276/05, §§ 29 and 30, 3 February 2009). 32. Как закреплено в статье 10, при защите свободы выражения взглядов могут быть исключения, которые, однако, должны быть строго истолкованы, и необходимость любых ограничений должна быть убедительно обоснована (см. Stoll v. Switzerland [GC], no. 69698/01, § 101, ECHR 2007-V). 33. Для того, чтобы вмешательство в осуществление права было оправданным в соответствии со статьей 10, оно должно быть «предусмотрено законом», преследовать одну или более законные цели, перечисленные в абзаце втором данной статьи и быть «необходимым в демократическом обществе» – то есть соразмерным преследуемой цели (см., для примера, Steel and Others v. the United Kingdom, 23 September 1998, § 89, Reports of Judgments and Decisions 1998-VII). 34. При оценке соразмерности такого вмешательства, характер и тяжесть назначенного наказания являются одними из факторов, которые необходимо принимать во внимание (см. Ceylan v. Turkey [GC], no. 23556/94, § 37, ECHR 1999-IV, Tammer v. Estonia, no. 41205/98, § 69, ECHR 2001-I, and Skałka v. Poland, no. 43425/98, § 38, 27 May 2003). Кроме того, Суд должен рассматривать с особой тщательностью дела, в которых наказание, применяемое национальными государственными органами за ненасильственное поведение, включают в себя заключение под стражу (см. Taranenko v. Russia, no. 19554/05, § 87, 15 May 2014).

(b) Применение вышеуказанных принципов к настоящему делу

35. Первым вопросом для Суда является следующий: покрывалось ли действие заявительницы, за которое она была привлечена к административной ответственности, и впоследствии находилась под стражей, понятием «выражение взглядов» в соответствии со статьей 10 Конвенции.
36. Суд отмечает в связи с этим, что он рассматривал различные формы выражения взглядов, входящие в сферу действия статьи 10. Например, он пришел к выводу, что публичная демонстрация нескольких предметов грязной одежды в течение короткого времени вблизи парламента, которая означала представление «грязного белья нации», может быть приравнена к форме выражения политических взглядов (см. Tatár and Fáber v. Hungary, no. 26005/08 and 26160/08, § 36, 12 June 2012). 37. В данном деле заявительница оторвала ленту от венка, возложенного Президентом Украины к памятнику известного украинского поэта на День Независимости, и что свидетелями этого было много людей. Следует также отметить, что заявительница принадлежала к оппозиционной партии «Батькивщына», лидер которой – г-жа Тимошенко – находилась тогда под стражей.
38. Принимая во внимание поведение заявительницы и контекст события, Суд признает, что с помощью данного действия она стремилась передать свои определенные идеи по поводу Президента людям, которые находились вокруг нее. Таким образом, этот акт можно рассматривать как форму выражения политических взглядов. Соответственно, Суд считает, что наказание заявительницы в виде содержания под стражей в течение десяти дней составило вмешательство в ее право на свободу выражения своего мнения.
39. Суд не разделяет мнение заявительницы о том, что положения Кодекса об административных правонарушениях относительно мелкого хулиганства были явно неприменимы к ее ситуации. Данное положение касается, в частности, оскорбительного поведения, нарушающего общественный порядок (см. пункт 16 выше). По мнению Суда, повреждение заявительницей ленты от венка, может рассматриваться как деяние, подпадающее под вышеупомянутую категорию. Суд принимает во внимание достаточно общее юридическое определение «мелкого хулиганства», понимание и практическая имплементация которых может быть открыта для злоупотреблений в некоторых случаях. В данном случае, однако, заявительница прибегла к провокационным жестам, которые были способны ввести в состояние тревоги или оскорбить некоторых людей, которые были свидетелями данного действия. Принимая во внимание поведение заявительницы и его квалификацию национальными судами, Суд признает, что применимое национальное законодательство соответствовало требованиям предсказуемости. Суд пришел к выводу, что признание заявительницы виновной в мелком хулиганстве и применение к ней санкции, предусмотренной соответствующим положением закона, соответствовало требованиям законности.
40. Принимая во внимание вышеуказанные замечания, Суд также считает, что меры, примененные в отношении заявительницы, преследовали законную цель защиты общественного порядка и прав других лиц. Суду предстоит выяснить, было ли это «необходимо в демократическом обществе» для достижения этой цели.
41. Как предусмотрено в Кодексе об административных правонарушениях и более детально разъяснено Пленумом Верховного Суда, административные правонарушения (то есть, малозначительные правонарушения в соответствии с украинским законодательством), должны влечь наказание в виде лишения свободы только в исключительных случаях (см. пункты 16 и 18 выше). Тем не менее, национальные суды применили в отношении заявительницы, шестидесятитрехлетней женщины с отсутствием судимости, наиболее суровую санкцию за то, что на самом деле представляет собой правонарушение, не связанное с какой-либо насилием или опасностью. При этом суд сослался на отказ заявительницы признать свою вину, наказав тем самым ее за нежелание изменить свои политические взгляды. Суд не видит никаких оснований для этого и считает, что данные меры были несоразмерны преследуемой цели.
42. Поэтому суд пришел к выводу, что право заявительницы на свободу выражения мнения было нарушено. Там образом, была нарушена статья 10 Конвенции.

II. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 2 ПРОТОКОЛА №7 КОНВЕНЦИИ

43. Заявительница жаловалась, что задержка рассмотрения ее апелляции, хотя и проходила в соответствии с установленным порядком, нарушила ее право на обжалование, потому что это происходило только после того как она отбыла назначенное ей наказание в полном объеме.
44. Суд считает целесообразным рассмотреть вышеуказанные требования в соответствии со статьей 2 Протокола № 7, которая гласит:
“ 1. Каждый осужденный за совершение уголовного преступления имеет право на то, чтобы вынесенный в отношении него приговор или определенное ему наказание были пересмотрены вышестоящей судебной инстанцией. Осуществление этого права, включая основания, на которых оно может быть осуществлено, регулируется законом.
2. Из этого права могут делаться исключения в отношении незначительных правонарушений, признанных таковыми законом, или когда соответствующее лицо было судимо уже в первой инстанции верховным судом или признано виновным и осуждено в результате судебного пересмотра его оправдания.”

A. Приемлемость

45. Суд отмечает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по любым другим основаниям. Поэтому она должна быть признана приемлемой.

B. Существо дела

46. Заявительница поддержала свою жалобу в полном объеме. Она утверждала, что задержка рассмотрения ее дела в апелляционной инстанции, в практическом плане аннулировала ее возможность повлиять на исход дела относительно судебного рассмотрения совершенного ею административного правонарушения. Она отметила, что она уже отбыла наказание в полном размере, когда ее жалоба была рассмотрена, и что поэтому ей было безразлично, оставил ли апелляционный суд решение суда первой инстанции в силе или отменил.
47. Правительство оспорило доводы заявительницы. Оно утверждало, что заявительница не имела никаких препятствий в использовании существующей обычной процедуры обжалования, и что ее апелляция была должным образом рассмотрена.
48. Суд отмечает, что Договаривающиеся государства в принципе могут использовать широкую свободу усмотрения в определении того, как право, закрепленное в статье 2 Протокола № 7 к Конвенции должно осуществляться (смKrombach v. France, no. 29731/96, § 96, ECHR 2001-II). 49. Кроме того, Суд отмечает, что данное положение в основном регулирует организационные вопросы, такие, как доступность апелляционного суда или объем рассмотрения в апелляционном порядке (см., к примеру, Pesti and Frodl v. Austria (dec.), nos. 27618/95 and 27619/95, 18 January 2000). Как Суд отмечал в своей прецедентной практике, рассмотрение вышестоящим судом обвинительного приговора или решения может касаться как конкретных фактов и вопросов права, так и может быть ограничено исключительно вопросами права. Кроме того, является допустимым, что в некоторых странах подсудимый, желающий подать апелляцию, иногда должен получить разрешение на это. Тем не менее, любые ограничения, содержащиеся в национальном законодательстве о праве на пересмотр упомянутых в ней положений, должны по аналогии с правом на доступ к суду, содержащейся в статье 6 § 1 Конвенции, преследовать законную цель и не нарушать саму суть этого права (см. Krombach, cited above, § 96; Gurepka v. Ukraine, no. 61406/00, § 59, 6 September 2005; and Galstyan v. Armenia, no. 26986/03, § 125, 15 November 2007).
50. Принимая во внимание вышеупомянутую аналогию, уместным является повторение установленного принципа Суда о важности права на доступ к суду, с учетом важной роли права на справедливое судебное разбирательство в демократическом обществе (Airey v. Ireland, 9 October, 1979, § 24, Series A no. 32). В случаях, где существует право на обжалование в соответствии со статьей 2 Протокола № 7, то оно должно быть настолько же эффективным.

51. Суд отмечает, что данное положение направлено на обеспечение возможности исправить любые недостатки в ходе судебного разбирательства или на этапах вынесения приговора, как только решение было вынесено (см. Rybka v. Ukraine (dec.), no. 10544/03, 17 November 2009). Действительно, вопрос должен подниматься в соответствии с Конвенцией, если апелляционная инстанция не имела эффективной роли при рассмотрении дела (см., mutatis mutandis, Hewitson v. the United Kingdom (dec.), no. 50015/99, 22 October 2002). 52. Суд установил, что задержки в национальных судах при рассмотрении апелляций на постановления о специальном тюремном режиме, которые доступны в течение ограниченного периода времени, могут поднять вопросы в соответствии с Конвенцией, в частности, ее статьи 13. Так, в деле Messina v. Italy (no. 2) Суд, признавая, что право на эффективное средство правовой защиты не было нарушено лишь на основании несоблюдения установленного законом срока, пришел к выводу, что систематическое несоблюдение десятидневного срока, вменяемого в обязанность суда, был обязан значительно сократить, да и практически аннулировать воздействие судебного пересмотра постановлений о специальном режиме. Одним из факторов, которые привели Суд к такому выводу, был ограниченный срок действия каждого постановления о введении специального режима (№ 25498/94, §§ 94 96, ЕСПЧ 2000 X; см. также Enea v. Italy [GC], № 74912/01, §§ 73 и 74, ЕСПЧ 2009). Иными словами, судебное рассмотрение меры, действие которой к тому времени истекло или почти истекло, не считается таковым, которое подпадает под какую-либо цель.
53. Аналогичный подход должен быть применен при рассмотрении обстоятельств настоящего дела. Суд отмечает, что апелляционная жалоба заявительницы на решение от 30 августа 2011 года, поданная в тот же день, не имела отлагательного эффекта, а вынесенное решение было исполнено немедленно. Это было сделано в соответствии с Кодексом об административных правонарушениях, предусматривающим немедленное исполнение решения, только если это касалось лишения свободы (с иными не связанными исключениями – см. пункт 16 выше). Если бы санкция была иной, решение суда первой инстанции вступало бы в законную силу только в случае отсутствия апелляции в предусмотренные законом сроки, или если оно было оставлено в силе апелляционным судом. В данном случае, пересмотр в апелляционном порядке состоялся после того, как наложенное на заявительницу судом первой инстанции наказание было отбыто ею в полном объеме. Суд считает это недопустимым, так как это апелляционное рассмотрение было бы в состоянии эффективно исправить недостатки в решении нижестоящего суда на этом этапе.
54. От внимания Суда не укрылось то, что, если бы апелляционный суд отменил решение суда первой инстанции, для заявительницы появилась бы возможность требовать компенсации в отношении как материального, так и морального вреда на этом основании (см. пункт 19 выше). Однако это ретроспективное и чисто компенсаторное средство правовой защиты не может рассматриваться в качестве замены права на пересмотр, предусмотренного в статье 2 Протокола № 7. В противном случае это будет противоречить установленному принципу прецедентной практики Суда о том, что Конвенция призвана гарантировать не права, которые являются теоретическими или иллюзорные, а права, которые являются практическими и эффективными (см., mutatis mutandis, Airey v. Ireland, цитируется выше, § 24, и García Manibardo v. Spain, № 38695/97, § 43, ЕСПЧ 2000 II).
55. В свете вышеизложенных соображений Суд приходит к выводу, что в данном случае была нарушена статья 2 Протокола № 7.

III. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

56. Статья 41 Конвенции предусматривает:
“Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне.”

A. Компенсация вреда

57. Заявительница потребовала выплатить ей 5 000 евро (EUR) в качестве компенсации нематериального вреда.
58. Правительство оспорило эти претензии, как непомерные и необоснованные.
59. Принимая во внимание все обстоятельства данного дела и характера нарушения, Суд считает целесообразным удовлетворить требования заявительницы в этой части в полном объеме. Поэтому он присуждает ей 5 000 евро в качестве компенсации нематериального вреда.

B. Компенсация расходов и издержек

60. Заявительница также потребовала выплатить ей 1 000 евро в качестве компенсации расходов и издержек, понесенных в Суде.
61. Правительство отметило, что заявительница не предоставила каких-либо документов в поддержку этого требования и просило Суд отклонить его как необоснованное.
62. В соответствии с прецедентной практикой Суда, заявительница имеет право на возмещение расходов и издержек только в той мере, в которой доказано, что они действительно и обязательно были понесены и являются разумными по размеру. В данном случае, принимая во внимание наличие документов в его распоряжении и упомянутые выше критерии, Суд отклоняет требование о компенсации судебных издержек и расходов.

C. Пеня

63. Суд считает, что пеня должна быть основана на предельной кредитной ставке Европейского центрального банка с добавлением трех процентных пунктов.

НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД ЕДИНОГЛАСНО,

1. Объявляет приемлемой жалобу заявительницы в соответствии со статьей 10 Конвенции, о том, что ее право на свободу выражения мнения было нарушено, а также ее жалобу в соответствии со статьей 2 Протокола № 7 о том, что она не могла эффективно осуществлять свое право на обжалование в судебном разбирательстве, которое рассматривается как уголовное в рамках целей Конвенции;

2. Постановляет, что была нарушена статья 10 Конвенции;

3. Постановляет, что была нарушена статья 2 Протокола № 7;

4. Постановляет:
(a) что государство-ответчик должно выплатить заявительнице в течение трёх месяцев с даты, когда судебное решение станет окончательным, в соответствии с § 2 ст. 44 Конвенции, 5,000 (пять тысяч) евро в качестве компенсации нематериального вреда, которые должны быть преобразованы в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты;
(b) что с момента истечения вышеупомянутых трех месяцев и до момента выплаты простые проценты должны начисляться на эти суммы в размере, равном предельной кредитной ставке Европейского центрального банка в этот период с добавлением трех процентных пунктов;

5. Отклоняет оставшуюся часть требований заявительницы относительно компенсации

Составлено на английском языке и объявлено в письменном виде 30 октября 2014 года, в соответствии с правилом 77 §§ 2 и 3 Регламента Суда.

Клаудиа Вестердийк                                                                                                                Марк Филлигер
Секретарь                                                                                                                                    Председатель

ОТДЕЛЬНОЕ МНЕНИЕ СУДЬИ ДЕ ГАЭТАНО

1.  Я голосовал за нарушение в этом случае. Тем не менее, я не согласен с тем, что указано в параграфе 39 данного решения.

2.  Прецедентной практикой Суда давно установлено, что вмешательство в осуществление свободы, закрепленное статьей 10 § 1 должно быть «установленным законом» в смысле § 2 данной статьи, причем закон должен соответствовать принципам предсказуемости; или, по словам Верховного Суда Юстиции в Шотландии в деле Smith v. Donnelly [2001] ScotHC 121, § 8 – дело, которое касалось нарушения общественного порядка, и в контексте статьи 7 – «закон, предусматривающий уголовно наказуемое деяние, должен отвечать определенному стандарту ясности и понятности». Это относится к любому выражению «предусмотрено законом», которое используется в Конвенции. Соответствующие ссылки, inter alia, Müller and Others v. Switzerland, no. 10737/84, 24 May 1988, § 29; Groppera Radio AG and Others v. Switzerland no. 10890/84, 28 March 1990, § 68; Hashman and Harrup v. the United Kingdom 25594/94, § 31;  и, вконтексте предполагаемого нарушения статьи 8, S. and Marper v. the United Kingdom, nos. 30562/04 and 30566/04, 4 December 2008, §§ 95-96. 3.  В данном случае обобщенным правонарушением было «мелкое хулиганство». Хулиганство подразумевает поведение, которое объективно неприемлемо из-за элемента нарушения общественного порядка. Статья 173 законодательства, в соответствии с которым заявительница была арестована и осуждена (см. параграф 16 решения) указывает только один конкретный случай такого неприемлемого поведения – ругань в общественных местах – другие указанные описания, а именно «оскорбительное поведение или другие подобные действия, которые приравниваются к нарушению общественного спокойствия и порядка», являются обобщенными и расплывчатыми. Теоретический и практический комментарий к КоАП, упомянутый в параграфе 17, дает и другие примеры мелкого хулиганства. Даже если эти примеры взяты из конкретных дел – и это не ясно из вышесказанного параграфа 17 – нет ничего в этих примерах, которые могли бы хотя бы отдаленно оправдать, с применением принципа eiusdem generis, вывод о том, было ли отрывание заявительницей ленты таким образом, как описано в параграфах 8 и 9, оскорбительным поведением или нарушением общественного спокойствия или порядка в понимании упомянутой выше статьи 173. В поведении заявительницы не было элемента «нарушения общественного порядка»; и даже если бы это был «провокационный жест, который был способен ввести в состояние тревоги или оскорбить некоторых людей, которые были свидетелями данного действия», во что я не верю в данном деле, это, безусловно, не сводилось к нарушению общественного спокойствия (фактического или воспринятого таким образом) или к нарушению общественного порядка. Когда заявительница оторвала ленту, официальная церемония была закончена, и Правительство не предоставило никаких аргументов о том, что действия заявительницы могли привести в  конкретных обстоятельствах дела даже к некоторым незначительным возмущениям.

4.  Таким образом, вмешательство в право заявительницы на свободу выражения мнения не соответствовало, на мой взгляд, первому тесту, то есть, это не было «предусмотрено законом», и поэтому нет необходимости вдаваться в вопрос легитимной цели такого вмешательства или было ли это «необходимо в демократическом обществе».