Робинсон Лавенде против Тринидада и Тобаго

Соображения Комитета по правам человека в соответствии с пунктом 4 статьи 5 Факультативного протокола к Международному пакту о гражданских и политических правах (61 сессия)

Сообщение No. 554/1993

Представлено: Робинсон Лавенде [представлен организацией “Интерайтс”, Лондон]

Предполагаемая жертва: Автор

Государство-участник: Тринидад и Тобаго

Объявлено приемлемым: 12 октября 1995 года (пятьдесят пятая сессия)

Дата принятия соображений: 2 9 октября 1997 года (шестьдесят первая сессия)

1. Автором сообщения является Робинсон Лавенде, гражданин Тринидада, который в момент представления его сообщения ожидал приведение в исполнение приговора о его смертной казни в государственной тюрьме города Порт-оф-Спейн, Тринидад и Тобаго. Он утверждает, что является жертвой нарушений Тринидадом статьи 7, пункта 1 статьи 10 и пункта 3(d) статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах. 31 декабря 1993 года приговор к смертной казни был заменен пожизненным заключением в соответствии с руководящими принципами, изложенными в судебном решении Судебного комитета Тайного совета от 2 ноября 1993 года по делу Пратт и Морган против Генерального прокурора Ямайки. Он представлен находящейся в Лондоне организацией “Интерайтс”.

Факты в изложении автора

2.1 Автор был предан суду по обвинению в убийстве, признан виновным и приговорен к смертной казни в июле 1975 года; не было представлено никакой информации относительно фактической стороны дела или проведения судебного процесса. Апелляционный суд Тринидада и Тобаго отклонил жалобу автора 28 ноября 1977 года.

2.2. В начале 1978 года автор обратился за правовой помощью в Министерство национальной безопасности Тринидада, с тем чтобы подготовить документы для дальнейшего обжалования в Судебном комитете Тайного совета; в этой просьбе о предоставлении правовой помощи ему было отказано. В результате, как утверждает автор, он не смог обратиться с ходатайством в Судебный комитет с просьбой дать ему разрешение на дальнейшее обжалование решения.

2.3. 30 сентября 1993 года ему был зачитан приказ о приведении в исполнение смертной казни 5 октября 1993 года. Предусмотренное конституцией ходатайство о приостановлении исполнения смертного приговора было подано от его имени в Высший суд Тринидада и Тобаго 1 октября 1993 года. В ночь с 4 на 5 октября 1993 года было вынесено решение об отсрочке исполнения смертного приговора.

2.4. Автор утверждает, что он исчерпал внутренние средства правовой защиты в понимании их Факультативным протоколом и что факт подачи от его имени предусмотренного конституцией ходатайства о приостановлении исполнения смертного приговора не препятствует ему обратиться за помощью в Комитет по правам человека. В том что касается отказа в правовой помощи для целей подачи ходатайства в Судебный комитет Тайного совета, утверждается, что государство-участник в настоящее время лишено права ссылаться на то, что прежде чем обратиться в Комитет, он должен был продолжить рассмотрение этого вопроса в национальных судах.

2.5. Адвокат далее утверждает, что в силу самого характера положения ее клиента он, несомненно, будет пытаться использовать все имеющиеся процедуры, видимо, до запланированной даты смертной казни. Поэтому требование об исчерпании им всех последних процедур до обращения в Комитет по правам человека будет означать, что либо заявитель должен дожидаться исключительно опасного и близкого ко времени его предполагаемой смертной казни момента, либо он должен воздержаться от ссылки на все потенциально возможные внутренние средства правовой защиты. Утверждается, что ни одно из таких возможных решений не отвечает букве и духу Факультативного протокола.

Жалоба

3.1. Автор, находившийся в камере смертников со времени признания его виновным в июле 1975 года до момента замены его смертного приговора пожизненным заключением 31 декабря 1993 года, т.е. в течение более 18 лет, утверждает о нарушении статьи 7 на том основании, что период времени, проведенный в камере смертников, равнозначен грубому, бесчеловечному и унижающему достоинство обращению. Далее он утверждает, что проведение им в камере смертников столь длительного периода времени противоречит предусмотренному пунктом 1 статьи 10 праву на гуманное обращение и уважение достоинства, присущего человеческой личности. Утверждается, что приведение в исполнение приговора к смертной казни после стольких лет содержания в камере смертников будет представлять собой нарушение вышеупомянутых положений. В поддержку своих доводов адвокат ссылается на недавние примеры судебной практики и, в частности, на недавнее решение Верховного суда Зимбабве[1], решение Европейского суда прав человека по делу Соеринга[2] и доводы адвоката в поддержку заявителей в деле Пратт и Морган против Генерального прокурора Ямайки.

3.2. Утверждается, что государство-участник нарушило пункт 3(d) статьи 14, отказав автору в правовой помощи для целей подачи ходатайства в Судебный комитет для получения разрешения на дальнейшее обжалование. Адвокат основывается в своих действиях на практике Комитета, в соответствии с которой правовая помощь должна предоставляться заключенным, ожидающим приведение в исполнение смертного приговора, причем это применяется ко всем стадиям уголовного разбирательства[3]. Ссылка делается также на судебные решения Верховного суда США[4].

Решение Комитета о приемлемости

4.1. В течение пятьдесят пятой сессии Комитет рассмотрел вопрос о приемлемости этого сообщения. Он отметил, что государство-участник направило ноту от 9 февраля 1994 года, заявив, что смертный приговор автору был заменен пожизненным заключением 31 декабря 1993 года; государство-участник отметило также, что сообщение является следствием решения Судебного комитета Тайного совета по делу Пратт и Морган против Генерального прокурора Ямайки[5]. Никакой дополнительной информации, предусмотренной правилом 91 правил процедуры Комитета, не было получено от государства-участника, несмотря на напоминание, направленное ему 7 декабря 1994 года.

4.2. Комитет приветствовал информацию от 9 февраля 1994 года, но отметил, что государство- участник не представило информацию и замечания относительно приемлемости жалобы автора, которая не была поставлена под сомнение в результате изменения вида наказания. В той мере, в какой утверждения автора были подтверждены доказательствами, им должно быть уделено должное внимание.

4.3. Что касается жалоб, представляемых в соответствии со статьями 7 и пунктом 1 статьи 10, Комитет отметил, что государство-участник само заменило смертный приговор автору, с тем чтобы выполнить требования руководящих принципов, сформулированных Судебным комитетом Тайного совета по вышеуказанному делу. Правительство не информировало Комитет о существовании каких- либо дополнительных средств правовой защиты применительно к вышеуказанным жалобам; действительно, молчание государства-участника в этом отношении можно рассматривать как признание того, что таких средств правовой защиты не существовало.

4.4. Касаясь жалобы по пункту 3(d) статьи 14, Комитет отметил, что автору было отказано в правовой помощи для целей подачи ходатайства в Судебный комитет Тайного совета с целью получения разрешения на дальнейшее обжалование. Нет никакого указания на то, что автор не имел права продолжить такое обжалование, и поэтому Комитет пришел к выводу, что такая жалоба, которая по всей видимости поднимает также вопросы, предусмотренные пунктом 5 статьи 14, должна быть рассмотрена по существу.

4.5. 12 октября 1995 года Комитет объявил сообщение приемлемым в связи с тем, что оно, по-видимому, поднимает вопросы по статьям 7, пункту 1 статьи 10 и пунктам 3(d) и 5 статьи 14 Пакта.

Рассмотрение дела по существу

5.1. Установленный для государства-участника срок представления информации и замечаний в соответствии с пунктом 2 статьи 4 Факультативного протокола истек 16 мая 1996 года. От государства-участника не было получено никаких материалов, несмотря на напоминание, направленное ему 11 марта 1997 года. Комитет высказывает сожаление в связи с тем, что государство-участник не проявило должного сотрудничества со своей стороны. Он рассмотрел данное сообщение, с учетом всей информации, предоставленной ему сторонами, как это предусмотрено в пункте 1 статьи 5 Факультативного протокола.

5.2. Комитет должен сначала определить, является ли содержание автора в камере смертников – с июля 1975 года по декабрь 1993 года (более 18 лет) – нарушением статьи 7 и пункта 1 статьи 10 Пакта. Адвокат утверждает о нарушении этих положений, ссылаясь на продолжительность содержания автора в камере смертников в государственной тюрьме в Порт-оф-Спейне. Продолжительность содержания в камере смертников в этом случае действительно является беспрецедентной и вызывает серьезную обеспокоенность. Однако с учетом сложившейся практики Комитета длительное содержание в камере смертников как таковое не представляет собой нарушения статьи 7 или пункта 1 статьи 10. Более подробное мнение Комитета по этому вопросу изложено в соображениях относительно сообщения № 588/1994 года (Эррол Джонсон против Ямайки)[6] . Учитывая важность этого вопроса, Комитет считает уместным вновь подтвердить свою позицию.

5.3. При рассмотрении вопроса о том, может ли содержание в камере смертников представлять собой нарушение статей 7 и 10, следует учитывать следующие факторы:

a)       Пакт не запрещает смертную казнь, хотя он предусматривает строгие ограничения для ее применения. Поскольку содержание в камере смертников является необходимым следствием вынесения смертного приговора, каким бы жестоким, унижающим достоинство человека и бесчеловечным оно ни было, само по себе оно не может рассматриваться как нарушение статей 7 и 10 Пакта.

b)       В то время как Пакт не запрещает смертную казнь, Комитет занял позицию, отраженную во втором Факультативном протоколе к Пакту, согласно которой статья 6 “в целом ссылается на отмену казни в выражениях, которые красноречиво свидетельствуют о том, что отмена казни является желательной”. Поэтому сокращение числа случаев применения смертной казни можно рассматривать как одну из задач и целей Пакта.

c)       Положения Пакта следует толковать с учетом задач и целей Пакта (статья 31 Венской конвенции о праве международных договоров). Поскольку одной из задач и целей является содействие сокращению масштабов применения смертной казни в качестве наказания, следует по возможности избегать такого толкования положения Пакта, которое может подтолкнуть государство- участника к сохранению смертной казни как наказания.

5.4. С учетом этих факторов мы должны рассмотреть последствия признания длительного содержания в камере смертников в качестве нарушения статей 7 и 10. Первое и наиболее серьезное последствие состоит в том, что если государство-участник казнит осужденного заключенного после того, как тот провел определенный период времени в камере смертников, то это не будет нарушением обязательств государства по Пакту, в то время как, если он воздержится от смертной казни, он нарушит положения Пакта. Толкование Пакта, ведущее к такому результату, не согласуется с задачами и целями Пакта. Такого последствия нельзя избежать, просто воздержавшись от установления конкретного периода содержания в камере смертников, после которого возникнет презумпция того, что содержание в камере смертников представляет собой грубое и бесчеловечное наказание. Установление конкретной даты, несомненно, усугубит проблему и установит для государства-участника четкий срок казни лица, если оно желает избежать нарушения своих обязательств по Пакту. Однако это последствие является не следствием установления максимально допустимого периода содержания в камере смертников, а превращения временного фактора в определяющий. Если максимально допустимый период не установлен, то государства-участники, пытающиеся избежать нарушения установленных сроков, будут склонны учесть решения Комитета по предыдущим делам, с тем чтобы определить, какую продолжительность содержания в камере смертников Комитет признал в прошлом допустимой.

5.5. Вторым последствием превращения временного фактора в определяющий, т.е. фактора, который превращает содержание в камере смертников в нарушение Пакта, состоит в том, что оно подталкивает государства-участники, сохраняющие применение в стране смертной казни, к тому, чтобы они приводили в исполнение смертный приговор как можно скорее после его вынесения. Но вовсе не это Комитет желает рекомендовать государствам-участникам. Жизнь в камере смертников, сколь бы тяжелой она ни была, всегда предпочтительнее смерти. Более того, опыт показывает, что задержки в приведении в исполнение смертного приговора могут быть обязательным следствием ряда факторов, многие из которых обусловлены государством-участником. Иногда в период рассмотрения вопроса об отмене смертной казни устанавливается мораторий на приведение смертных приговоров в исполнение. В других случаях исполнительные власти откладывают приведение смертных приговоров в исполнение, даже если с политической точки зрения отмена смертной казни не представляется разумной. Комитет желал бы избежать принятия решений, которые ослабили бы влияние факторов, могущих сократить фактическое число казненных заключенных. Следует подчеркнуть, что, занимая позицию, согласно которой длительное содержание в камере смертников не может как таковое рассматриваться в качестве грубого и бесчеловечного обращения или наказания по Пакту, Комитет вовсе не желает создавать впечатления, что многолетнее содержание осужденных заключенных в камере смертников является приемлемой формой обращения с ними. Естественно, она таковой не является. Однако жестокость феномена камеры смертников является первым и важнейшим следствием допустимости по положениям Пакта применимости смертной казни. Такая ситуация приводит к нежелательным последствиям.

5.6. Согласие с тем, что длительное содержание в камере смертников само по себе не является нарушением статьи 7 и пункта 1 статьи 10, вовсе не означает, что другие обстоятельства, связанные с содержанием в камере смертников, не могут превратить такое содержание в жестокое, бесчеловечное или унижающее достоинство человека обращение или наказание. Практика Комитета состояла в том, что, когда другие обязательные обстоятельства содержания в камере смертников подтверждены, такое содержание под стражей может представлять собой нарушение статьи 7 и/или пункта 1 статьи 10 Пакта.

5.7. В этом случае, помимо длительного содержания в камере смертников, адвокат не утверждал о наличии каких-либо обстоятельств, которые могли бы превратить содержание автора в камере смертников в государственной тюрьме в акт, нарушающий статью 7 и пункт 1 статьи 10. Поскольку Комитет в соответствии с пунктом 1 статьи 5 Факультативного протокола должен рассмотреть сообщение с учетом всей информации, предоставленной сторонами, он не может в отсутствие информации о дополнительных фактах сделать вывод о том, что имело место нарушение этих положений.

5.8. В том что касается жалобы по пункту 3(d) статьи 14, государство-участник не отрицало, что автору было отказано в правовой помощи для цели подачи ходатайства в Судебный комитет Тайного совета с целью получения разрешения на дальнейшее обжалование. Комитет напоминает об исключительной важности оказания правовой помощи заключенному, приговоренному к смертной казни, причем это относится ко всем стадиям судебного процесса[7]. Раздел 109 конституции Тринидада и Тобаго предусматривает возможность подачи апелляции в Судебный комитет Тайного совета. Бесспорно, что в этом случае Министерство национальной безопасности отказало автору в правовой помощи для подачи ходатайства в Судебный комитетin forma pauperis, тем самым действительно отказав ему в правовом содействии на дальнейшей стадии апелляционного судебного производства, несмотря на то, что такое содействие предусмотрено конституцией; по мнению Комитета, этот отказ представляет собой нарушение пункта 3(d) статьи 14, гарантии которой относятся ко всем стадиям разбирательства в апелляционных органах. В результате предусмотренное пунктом 5 статьи 14 право автора на то, чтобы его осуждение и приговор были пересмотрены “вышестоящей судебной инстанцией согласно закону”, было также нарушено, поскольку, действительно, отказ в правовой помощи при апелляции в Судебном комитете исключал пересмотр этим органом осуждения и приговора г-на Лавенде.

6. Действуя в соответствии с пунктом 4 статьи 5 Факультативного протокола к Международному пакту о гражданских и политических правах, Комитет по правам человека считает, что известные Комитету факты не свидетельствуют о нарушении пунктов 3(d) и 5 статьи 14 Пакта.

7. Согласно пункту 3(a) статьи 2 Пакта автор имеет право на эффективные средства правовой защиты. В то время как Комитет приветствует замену 31 декабря 1993 года властями государства- участника вынесенного автору смертного приговора пожизненным заключением, он считает, что в данном случае эффективные средства правовой защиты предусматривают дополнительные жесты милосердия.

8. Принимая во внимание тот факт, что, становясь государством – участником Факультативного протокола, оно признало компетенцию Комитета определять, имеет ли место нарушение Пакта, и что в соответствии со статьей 2 Пакта государство-участник взяло на себя обязательство обеспечивать всем находящимся в пределах его территории и под его юрисдикцией лицам права, признаваемые в настоящем Пакте, и предоставлять эффективные средства правовой защиты в установленном случае нарушения, и вновь подчеркивая свое удовлетворение в связи с заменой смертной казни пожизненным заключением, Комитет желает получить от государства-участника в ближайшие 90 дней информацию о мерах, принятых для выполнения рекомендаций, содержащихся в настоящих соображениях.

ДОБАВЛЕНИЕ

Особое мнение г-на Фаусто Покара, г-на Прафуллачандра Н. Бхагвати, г-жи Кристин Шане, г-жи Пилар Гайтан де Помбо, г-на Хулио Прадо Вальехо и г-на Максуэлл Ялден в соответствии с

пунктом 3 правила 94 правил процедуры Комитета в отношении решения Комитета по сообщению № 554/1993, Робинсон Лавенде против Тринидада и Тобаго

В отношении данных дел Комитет вновь подтверждает свое мнение о том, что длительное содержание в камере смертников не может само по себе являться нарушением статьи 7 Пакта. Это мнение является отражением недостаточной гибкости, которая не позволяет Комитету рассматривать обстоятельства каждого дела, с тем чтобы определить, является ли в данном конкретном случае длительное содержание в камере смертников грубым, бесчеловечным или унижающим достоинство обращением в понимании вышеупомянутого положения. Такой подход вынуждает Комитет сделать в рамках данных дел вывод о том, что содержание в камере смертников в течение 16-18 лет осужденных после исчерпания ими местных средств правовой защиты не позволяет сделать вывод о нарушении статьи 7. Мы не может согласиться с таким выводом. Содержание заключенного в камере смертников в течение столь многих лет после исчерпания внутренних средств правовой защиты и в отсутствие какого-либо дополнительного объяснения со стороны государства-участника относительно причин такой меры представляет собой грубое и бесчеловечное обращение. Именно государству-участнику надлежит пояснить основания, требующие или обосновывающие такое длительное содержание в камере смертников; однако в связи с данными делами государством- участником не было представлено никаких объяснений.

Даже если допустить, как это делает большинство членов Комитета, что длительное содержание в камере смертников само по себе не является нарушением статьи 7 Пакта, обстоятельства данного сообщения в любом случае свидетельствуют о нарушении вышеуказанного положения Пакта. Содержащиеся в сообщении Факты в изложении автора и не оспоренные государством-участником, свидетельствуют о том, что “30 сентября 1993 года автору был зачитан приказ о приведении 5 октября 1993 года в исполнение смертного приговора… В ночь с 4 на 5 октября 1993 года было принято решение об отсрочке исполнения приговора”. По нашему мнению, ознакомление с приказом об исполнении смертного приговора заключенного, находящегося до этого в камере смертников в течение столь длительного периода времени, и попытка проведения казни после столь долгих лет – в момент, когда государство-участник породило у заключенного столь законную надежду на отмену смертной казни, представляют сами по себе грубое и бесчеловечное обращение с автором сообщения в понимании статьи 7 Пакта. Более того, такие меры являются дополнительными “обязательными обстоятельствами”, которые должны подвести Комитет к тому, чтобы признать, что длительное содержание в камере смертников в данном случае является нарушением статьи 7 Пакта, даже если Комитет не желает отходить от своей сложившейся практики.

[1]          Верховный суд Зимбабве, решение № В.С. 73/93 от июня 1993 года.

[2]          Соеринг против Соединенного Королевства, 11 ЕСПЧ 439 (1989).

[3]           Соображения по сообщению № 250/1987 (С. Рейд против Ямайки), принятые 20 июля 1990 года, пункт 11.4; соображения по сообщению № 230/1987 (Генри против Ямайки), принятые 1 ноября 1991 года, пункт 8.3.

[4]           Например, Лейн против Брауна, 372 США 477 (1963).

[5] Апелляция № 10 от 1993 года, поданная в Тайный совет, решение от 2 ноября 1993 года.

[6]               Соображения по сообщению № 588/1994 года (Эррол Джонсон против Ямайки), принятые

22 марта 1996 года, пункты 8.1-8.6.

[7] Соображения по сообщению № 588/1994 года (Эррол Джонсон против Ямайки), принятые 22 марта 1996 года, пункты 8.1-8.6.