Гавуля против Украины

© Перевод Харковской правозащитной группы

Официальное цитирование – Gavula v. Ukraine, no. 52652/07, § …, 16 May 2013 

 

ГАВУЛЯ ПРОТИВ УКРАИНЫ

(Заявление № 52652/07)

РЕШЕНИЕ

СТРАСБУРГ

16 мая 2013

ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ

07/10/2013

Это решение стало окончательным в соответствии со статьей 44 § 2 Конвенции. Может подвергаться редакторской правке.

По делу «Гавуля против Украины»,
Европейский Суд по правам человека (Пятая секция), заседая в составе:
Mark Villiger, Председатель,
Angelika Nußberger,
Boštjan M. Zupančič,
André Potocki,
Paul Lemmens,
Aleš Pejchal, судьи,
Myroslava Antonovych, специальный судья,
и Claudia Westerdiek, секретарь секции,
Рассмотрев дело в закрытом заседании 9 апреля 2013 года,
Провозглашает следующее решение, принятое в этот день:

ПРОЦЕДУРА

1. Данное дело основано на заявлении (№ 52652/07) против Украины, поданном в Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – «Конвенция») гражданином Украины г-ном Виталием Васильевичем Гавулей (далее – «заявитель») 19 ноября 2007 года.
2. Украинское правительство (далее – «Правительство») представляли его уполномоченные, в последнее время – г-н Н. Кульчицкий.
3. Заявитель утверждал, в частности, что его арест был незаконным, что условия его содержания в Киевском следственном изоляторе № 13 (далее – «СИЗО») были бесчеловечными и унижающими достоинство, и что его предварительное заключение было чрезмерно длительным. Он сослался на статью 3 и статью 5 § 3 Конвенции.
4. 7 июля 2011 года жалоба была признана частично неприемлемой и доведена до сведения Правительства. Г-жа Г. Юдкивська, судья, избранная от Украины, не смогла участвовать в этом деле (Правило 28 Регламента Суда). Председатель Палаты принял решение о назначении г-жи Мирославы Антонович специальным судьей (Правило 29 § 1 (b)).

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

5. Заявитель родился в 1977 году и живет в деревне Бережинка, Украина.

A. Уголовное разбирательство против заявителя

6. В 15 часов 6 февраля 2003 года заявитель был арестован в квартире, которую снимала его знакомая и предполагаемая сообщница Д., и был доставлен в отделение милиции. В отделении милиции, по словам заявителя, на него надели наручники, избили его и сломали ему нос.
7. В тот же день с 21 до 22 часов был проведен допрос заявителя. Он признался в ограблении квартиры.
8. Против заявителя было возбуждено уголовное дело за ограбление; неясно, было ли это сделано до или после его ареста. Было отмечено, что 6 февраля 2003 года, около 12:20, заявитель, вместе с несколькими другими лицами, угрожал К. ножом и похитил у нее 12800 долларов США.
9. Правительство утверждало, что фактически заявитель был арестован 7 февраля 2003 года.
10. 10 февраля 2003 года Днепровский районный суд г. Киева (далее – «Днепровский суд») принял решение о предварительном заключении заявителя под стражу на том основании, что он обвинялся в совершении тяжкого преступления и, находясь на свободе, мог скрыться или помешать следствию.
11. 1 апреля 2003 года тот же суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 7 июня 2003, поскольку «не было никаких оснований для освобождения заявителя, и его содержание под стражей было необходимо для проведения дальнейших следственных действий (экспертиз и т.д.)».
12. В период с мая 2003 года по сентябрь 2007 года уголовное дело заявителя пять раз передавалось в суд для рассмотрения, но было возвращено на дополнительное расследование (18 июня 2004 года, 11 февраля и 10 июня 2005 года, 6 февраля и 5 сентября 2007 года). В первом случае (18 июня 2004 года) суд решил, что дело заявителя не может рассматриваться отдельно от дел Кр. (еще одного предполагаемого соучастника заявителя) и Д., и что должны быть проведены дальнейшие следственные действия, такие как следственный эксперимент и очные ставки между обвиняемым и свидетелями. Каждый раз суд также принимал решение, что заявитель должен оставаться в предварительном заключении.
13. 11 декабря 2006 года и 15 января 2007 года Днепровский суд отклонил ходатайства заявителя об освобождении. Суд постановил, не вдаваясь в подробности, что заявитель обвиняется в совершении тяжкого преступления и, в случае освобождения, может «продолжить свою преступную деятельность», скрыться или помешать следствию.
14. 30 мая 2008 года тот же суд снова направил дело на дополнительное расследование. 4 сентября 2008 года Киевский городской апелляционный суд отменил это решение и направил дело в суд первой инстанции. Суд также постановил, что заявитель должен оставаться под стражей.
15. 18 февраля 2009 года Днепровский суд отклонил ходатайство заявителя о назначении П. его законным представителем на том основании, что у последнего не было лицензии адвоката. Это решение не было обжаловано.
16. 3 сентября 2009 года Днепровский суд, по просьбе прокурора, принял решение о проведении судебной психолого-психиатрической экспертизы заявителя. В своем запросе прокурор указал, что заявитель ведет себя агрессивно и неадекватно. Суд отметил, что несколько раз заявитель активно вмешивался в судебное заседание, давал указания относительно того, как следует проводить перекрестный допрос, и какие доказательства должны быть рассмотрены. При отклонении его требований, он начинал кричать и ругаться. Заявителя дважды удаляли из зала суда.
17. Для проведения судебно-медицинской экспертизы заявитель был помещен в специальное отделение психиатрической больницы. Согласно экспертному заключению от 20 октября 2009 года, заявитель не имел никаких психических заболеваний ни во время обследования, ни во время предполагаемого совершения преступления.
18. 1 марта 2010 года Днепровский суд приговорил заявителя к восьми с половиной годам лишения свободы за ограбление, совершенное совместно с другими лицами. Уголовные дела каждого обвиняемого рассматривались отдельно. Заявителя представляла его мать и адвокат Д. В суде заявитель отрицал совершения преступления и отказался отвечать на любые вопросы. Суд сослался на его показания, данные на стадии расследования, в которых он частично признался в совершении преступления. В частности, 6, 7, 9, 13 и 16 февраля 2003 года заявитель показал, что в то время он работал в цветочном магазине, которым владела Д. Кр., который также работал в магазине, сказал ему, что К. (знакомая Д.) хранит дома много денег, и предложил ограбить ее. 6 февраля 2003 года заявитель последовал за сыном К. домой из школы. Когда К. открыла дверь, чтобы впустить сына, заявитель стал угрожать ей ножом и похитил у нее 12800 долларов. В это время в квартире также находился еще один свидетель, Т. Выходя, заявитель потерял свою шапку-балаклаву. Он присоединился к Кр., который ждал его в машине, и они поделили деньги. Кр. дал ему 4155 долларов и сказал, что 4000 долларов нужно отдать Д.
19. Некоторые показания были даны в присутствии адвоката заявителя, К. Они были в дальнейшем подтверждены во время очной ставки между заявителем, Д. и другими свидетелями.
20. Показания К. были зачитаны в суде. Т., А. (женщина, видевшая человека, который выбежал из дома К. и потерял шапку), М. и жена Кр. подверглись перекрестному допросу в качестве свидетелей. А. показала, что она не может вспомнить лицо человека, но описала его одежду и другие приметы, такие как возраст и рост. М. сообщила, что около 15 часов 6 февраля 2003 года милиция прибыла в квартиру, которую она снимала вместе с Д. Заявитель и Д. ушли с несколькими сотрудниками милиции. Около 20 часов сотрудники милиции вернулись и изъяли сумку заявительницы, в которой находилось 4155 долларов. Жена Кр. сообщила суду, что ее муж Кр. пропал, и что она ничего не знает о его местонахождении.
21. Суд также отметил, что заявитель жаловался на жестокое обращение со стороны милиции. В частности, заявитель утверждал, что его первоначальные показания были даны под давлением, и что он изменил их, как только исчезла угроза его жизни и здоровью. Ссылаясь на решение прокурора от 27 марта 2008 года и последующие судебные решения (см. пункты 33-35 ниже), суд признал жалобы заявителя необоснованными. Суд также отметил, что во время пребывания в местах лишения свободы заявителю оказывалась надлежащая медицинская помощь.
22. Наконец, суд указал, что 11 февраля 2005 года, 10 июня 2005 года, 6 февраля 2007 года и 5 сентября 2007 года уголовное дело возвращалось судом на дополнительное расследование по причине несоблюдения указаний суда от 18 июня 2004 года, в частности, в связи с отказом в возбуждении уголовного дела против Д. и Кр., местонахождение которых в то время было неизвестно. 23 октября 2008 года Д. дала подписку о невыезде, поскольку она была беременна. Расследование уголовного дела против Д. было продолжено.
23. 6 августа 2010 года и 1 ноября 2011 года соответственно Киевский городской апелляционный суд и Верховный суд Украины оставили в силе приговор в отношении заявителя.
24. 26 марта 2011 года заявитель был освобожден условно.

B. Разбирательство в отношении жалобы заявителя на жестокое обращение

25. По словам заявителя, в период с августа 2003 года по апрель 2004 года (декабрь 2004 года по данным Правительства) он жаловался, что сотрудники милиции подвергли его физическому и психологическому насилию, и незаконно присвоили его золотое кольцо, мобильный телефон и одежду.
26. 28 декабря 2006 года Днепровская районная прокуратура города Киева рассмотрела жалобу заявителя, направленную ей судом, и отказала в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции. Были допрошены сотрудники милиции П.А. и П.С. Они отрицали жестокое обращение с заявителем.
27. 26 июня 2007 года Днепровский суд, в присутствии заявителя, отменил это решение и направил дело на дополнительное расследование. В суде заявитель не жаловался на жестокое обращение, но утверждал, что сотрудники милиции украли его вещи (одежду, мобильный телефон и кольцо). Суд отметил, что необходимо установить, в какой момент и при каких обстоятельствах было изъято имущество заявителя.
28. 12 июля 2007 года прокуратура снова отказала в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции.
29. 30 августа 2007 года это решение было отменено Киевской городской прокуратурой, которая передала дело на дополнительное обследование. Прокуратура отметила, что указания Днепровского суда от 26 июня 2007 года не были выполнены.
30. Дважды в период с сентября 2007 года по январь 2008 года прокуратура отказывала в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции, но эти отказы были отменены вышестоящим прокурором.
31. 30 января 2008 года Днепровская районная прокуратура снова отказала в возбуждении уголовного дела. Заявитель утверждал, что сотрудники милиции «прибегли к насилию» и присвоили его мобильный телефон и револьвер. Сотрудники милиции дали показания, что ни они, ни другие сотрудники милиции не подвергали заявителя жестокому обращению. Было отмечено, что нет никаких медицинских доказательств того, что заявитель получил какие-либо телесные повреждения.
32. 17 марта 2008 года Днепровская районная прокуратура отменила свое решение от 30 января 2008 года.
33. 27 марта 2008 года прокуратура вновь отклонила жалобы заявителя. Было установлено, что нет никаких медицинских доказательств, поддерживающих его утверждения.
34. Заявитель обжаловал это решение в Днепровский суд. Он жаловался, что у милиции не было никакого юридического права изымать его личные вещи. Он также заявил, что его «избивали, пытали и подвергали физическому и психологическому насилию», но не предоставил никаких дополнительных деталей.
35. 3 июня 2009 года Днепровский суд оставил в силе решение прокуратуры от 27 марта 2008 года. Суд постановил, что жалобы заявителя были должным образом рассмотрены и признаны необоснованными. 2 сентября 2009 года Киевский городской апелляционный суд оставил в силе решение от 3 июня 2009 года. 17 января 2010 года Верховный Суд Украины отклонил ходатайство заявителя о подаче апелляции по вопросам права, так как копии судебных решений, представленные заявителем, не были должным образом заверены.
36. Заявитель представил этому Суду три недатированные фотографии в качестве доказательств. На первой и третьей фотографиях нос заявителя явно прямой; на второй он искривлен. Заявитель также предъявил медицинскую справку о том, что в апреле 2011 года у него была диагностирована посттравматическая деформация носа, затрудняющая дыхание. 15 апреля 2011 года медики вправили заявителю носовые кости.

C. Условия содержания заявителя под стражей

37. С 26 февраля 2003 года по август 2010 года заявитель содержался в СИЗО № 13. По прибытии заявитель был осмотрен врачом, которому он ничего не сообщил о телесных повреждениях.
38. Заявитель утверждал, что он содержался в холодной и сырой камере, зараженной тараканами. Постельные принадлежности были грязными и рваными, туалеты и раковины также были грязными. Заявитель представил фотографии, на которых видно, что камера была грязной, с темно-коричневыми пятнами на потолке и стенах.
39. 19 ноября 2007 года мать заявителя пожаловалась начальнику медсанчасти СИЗО, что заявитель страдает головными болями и болями в правой почке, и требует лечения. Она также утверждала, что 6 февраля 2003 года заявитель «подвергся пыткам и был избит сотрудниками милиции» .
40. 21 декабря 2007 года заявитель был осмотрен урологом. Ему был поставлен диагноз хронический пиелонефрит и кристаллурия, и рекомендовано амбулаторное лечение.
41. В январе 2008 года заявитель подал жалобу на условия его содержания под стражей в Министерство здравоохранения Украины .
42. В письме от 12 марта 2008 года Киевский Департамент по вопросам исполнения наказаний сообщил заявителю, что он содержался в камере площадью 52,06 квадратных метров, вместе с восемнадцатью другими лицами. В камере был туалет, отделенный от основной части камеры перегородкой высотой в один метр. Камеру дезинфицировали раз в неделю. Постельные принадлежности были в приемлемом состоянии. Окна были дополнительно изолированы, и в камере (№ 10) был проведен ремонт.
43. 17 марта 2008 года заявитель был осмотрен терапевтом. Врач пришел к выводу, что состояние здоровья заявителя является удовлетворительным.
44. 21 мая 2008 года заявитель был осмотрен кардиологом и офтальмологом. У него не было выявлено патологических состояний. 28 мая 2008 года он был осмотрен урологом в Киевской городской больнице № 3. Был сделан вывод, что заявитель не требует никакого специализированного лечения.
45. 30 мая 2008 года, после жалоб со стороны заявителя, Департамент по вопросам исполнения наказаний пришел к заключению, что условия содержания заявителя под стражей соответствуют требованиям действующего законодательства. Заявитель содержался в камере № 40 площадью 9,9 квадратных метров, вместе с тремя другими лицами. Заявителю было разрешено принимать душ раз в неделю. В мае 2008 года была проведена дезинфекция и дератизация. Было отмечено, что максимальная емкость СИЗО составляет 2850 человек, однако в некоторые дни там находилось почти 3200 заключенных. Заявитель получал необходимую медицинскую помощь .
46. В письме от 2 июня 2008 года Киевская городская прокуратура сообщила заявителю, что он содержался в камере № 10 вместе с шестнадцатью другими заключенными. Площадь камеры составляла 49,59 квадратных метров.
47. 4 июня 2008 года заявитель, после получения письма из Суда, попросил главу СИЗО предоставить ему копии документов из его дела, а также копию его истории болезни.
48. По данным Правительства, 17 июня 2008 года СИЗО выслал копию медицинской документации заявителя его матери. Правительство также представило копию заявления, написанного заявителем 17 октября 2008 года, в котором он подтвердил получение «копии медицинских документов (шесть страниц)».
49. 23 июля 2009 года адвокат заявителя, Д., пожаловался администрации СИЗО, что заявитель потерял 8-10 килограммов веса за две недели, и страдает сильными болями в желудке. Адвокат просил, чтобы заявителю был поставлен диагноз и оказана надлежащая медицинская помощь. Неясно, была ли эта жалоба рассмотрена.

D. Прочие события

50. Заявитель много раз подавал безуспешные жалобы, оспаривая решение о возбуждении уголовного дела против него. Он также просил возбудить уголовные дела против различных органов власти.
51. В письме от 16 апреля 2012 года заявитель сообщил Суду, что сотрудники милиции и прокуратуры обратились к нему с просьбой выступить в качестве свидетеля по уголовному делу против Кр. и Д. Заявитель также утверждал, что сотрудники милиции угрожали возбудить против него новое уголовное дело, если он не отзовет свое заявление в Суд.

II. СООТВЕТСТВУЮЩИЕ МЕЖДУНАРОДНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

52. Визит в Украину делегации Европейского комитета по предупреждению пыток и бесчеловечного и унижающего достоинство обращения и наказания (далее – «КПП») проходил с 9 по 21 сентября 2009 года. В ходе визита делегация осмотрела Киевский СИЗО.
53. Соответствующие части доклада КПП гласят:
«100. … При официальной вместимости 2950 мест, 8 сентября 2009 года в этом заведении содержались 3440 заключенных, в том числе 217 женщин и 69 несовершеннолетних. Подавляющее большинство заключенных…
101. Подавляющее большинство камер, в которых содержались заключенные-мужчины, были серьезно переполнены (например, 52 заключенных в камере площадью около 50 м ² и содержащей 40 коек, 32 заключенных в камере площадью 33 м ² и содержащей 20 коек)…
Из-за человеческой массы, вентиляция практически не существовала, и камеры были очень жаркими и душными. Уровень гигиены был также крайне неудовлетворительным: в некоторых камерах делегация увидела тараканов, и заключенные также утверждали наличие мышей и крыс. Санитарные узлы внутри камер (разделенный туалет и раковина), были, как правило, в дряхлом состоянии и были явно не достаточными для количества заключенных, которые содержались в больших камерах.
Негативные последствия ужасных условий, описанных выше, усугублялись тем фактом, что некоторые заключенные провели длительные периоды времени в СИЗО (см. пункт 74). По мнению КПП, сочетание негативных факторов, к которым подвергались большое количество заключенных в Киевском СИЗО (переполненность камер, ужасные материальные условия и уровень гигиены, и практически отсутствие программ деятельности), легко может быть описано как бесчеловечное и унижающее достоинство обращение.
…
106. С учетом сказанного выше, Комитет рекомендует, чтобы в Киевском СИЗО:
…
– были приложены все возможные усилия для уменьшения переполненности и заключенных распределили равномерно среди доступного жилья, чтобы предоставить не менее 4 м ² жилой площади на одного заключенного;
– были приняты меры по обеспечению в первоочередном порядке доступа к естественному освещению и вентиляции в камерах заключенных;
– были приняты меры по обновлению помещений для заключенных и обеспечению надлежащего уровня гигиены;
– заключенным был гарантирован доступ к достаточному количеству основных средств личной гигиены и чистящим средствам для их камер…»

ПРАВО

I. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 3 КОНВЕНЦИИ

54. Заявитель жаловался на жестокое обращение с ним со стороны сотрудников милиции и неэффективное расследование его жалоб. Он сослался на статьи 3 и 13 Конвенции.
55. Суд, который решает, под какие положения подпадают факты дела, считает, что эти жалобы должны рассматриваться только в соответствии со статьей 3 Конвенции (см., с соответствующими изменениями, Timur v. Turkey, no. 29100/03, §§ 35 40, 26 June 2007).
56. Заявитель также жаловался, в рамках статьи 3 Конвенции, что условия его содержания были неудовлетворительными, и ему не была оказана надлежащая медицинская помощь. В частности, заявитель сообщил, что у него были серьезные проблемы с почками, которые остались без лечения. Статья 3 гласит:
«Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию».

A. Приемлемость

57. Правительство не представило никаких замечаний по вопросу о приемлемости жалоб заявителя по статье 3 Конвенции.

1. Заявленное жестокое обращение и эффективность последующего расследования

58. Суд повторяет, что заявители должны представить, по крайней мере, подробный отчет об обжалуемых фактах и обеспечить – в максимально возможной степени – доказательства в поддержку своих жалоб (см. Visloguzov v. Ukraine, no. 32362/02, § 45, 20 May 2010).
59. Обращаясь к настоящему делу, Суд отмечает, что жалобы заявителя на жестокое обращение ограничиваются общими заявлениями, что он был избит. Заявитель более не представил никаких деталей, кроме того, что у него был сломан нос. Кроме того, заявитель не представил никаких медицинских доказательств в поддержку своих утверждений, и национальные власти, отклоняя жалобы заявителя, также отметили отсутствие каких-либо медицинских записей в этом отношении (см. пункт 31 выше). Кроме того, нет никаких свидетельств в отношении состояния здоровья заявителя на момент его ареста и, в частности, в то время, когда его нос был якобы сломан.
60. Кроме того, Суд отмечает, что до апреля 2011 года заявитель не жаловался врачу ни на какие телесные повреждения, включая перелом носа. Неясно также, в какой точно день заявитель впервые подал жалобу на жестокое обращение. Даже если предположить, что это произошло в августе 2003 года, как утверждает заявитель, он не привел никаких особых причин, кроме общих утверждений об угрозах его жизни и здоровью, того, почему он подал жалобу на жестокое обращение только через шесть месяцев после обжалуемых событий.
61. Хотя доказано, что национальные власти не рассматривали жалобы заявителя до конца 2006 года – по информации Правительства, через два года после того, как заявитель подал жалобу в первый раз – Суд отмечает, что утверждения заявителя на национальном уровне также были достаточно общими и в основном касались предполагаемого незаконного присвоения его имущества сотрудниками милиции.
62. Таким образом, можно считать, что заявитель не подавал жалобу, что он подвергся жестокому обращению со стороны представителей государства (см. Birutis and Others v. Lithuania (dec.), nos. 47698/99 and 48115/99, 7 November 2000).
63. Таким образом, Суд отклоняет жалобы заявителя на жестокое обращение со стороны сотрудников милиции и неэффективное расследование, как явно необоснованные по смыслу статьи 35 §§ 3 (а) и 4 Конвенции.

2. Медицинская помощь

64. Суд отмечает, что заявитель не представил никаких медицинских доказательств в поддержку своих утверждений, что во время содержания под стражей ему не была предоставлена надлежащая медицинская помощь. В частности, заявитель не представил никаких доказательств, что его состояние требовало какой-либо конкретной медицинской помощи, которая ему не была оказана. Также нет никаких свидетельств того, что после освобождения заявитель обращался или пытался обратиться к врачу по поводу своих проблем со здоровьем.
65. При таких обстоятельствах, Суд отклоняет жалобу заявителя по поводу отсутствия адекватной медицинской помощи в местах лишения свободы, как явно необоснованную по смыслу статьи 35 §§ 3 (а) и 4 Конвенции.
3. Условия содержания под стражей
66. Суд отмечает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции. Кроме того, Суд отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Поэтому она должна быть признана приемлемой.

B. Существо дела

67. Заявитель утверждал, что на фотографиях камеры № 40, которые он представил в Суд, видно, что на каждого задержанного приходилось около 1,4 квадратных метра жилой площади, и что на потолке была плесень. Заявитель провел год и одиннадцать месяцев в этой камере. Другая камера (№ 167) была заражена клопами.
68. Правительство утверждало, что условия содержания заявителя под стражей были удовлетворительными. В период с 26 февраля 2003 года по 18 августа 2010 года он содержался в двадцати двух различных камерах СИЗО, в том числе в камерах №№ 10, 40 и 167. Каждая камера была оборудована системой вентиляции, водоснабжения и отопления, туалетом, раковиной, столом, скамейками и тумбочками. Жалобы заявителя на условия содержания под стражей были рассмотрены и признаны необоснованными. Каждый задержанный имел место для сна, еженедельно проводилась дезинфекция и дератизация, температура в камерах была удовлетворительной, и постельные принадлежности были в приемлемом состоянии. Таким образом, условия содержания заявителя под стражей не причинили ему страдания, превышающие страдания, неизбежно присущие лишению свободы.
69. Суд повторяет, что, в соответствии со статьей 3 Конвенции, государство должно обеспечить, чтобы лицо содержалось под стражей в условиях, совместимых с уважением к человеческому достоинству, и чтобы способ и метод исполнения этой меры пресечения не подвергали его лишениям или трудностям, интенсивность которых превышает неизбежный уровень страданий, присущий лишению свободы (см. Kudła v. Poland [GC], no. 30210/96, § 94, ECHR 2000-XI).
70. В первую очередь, Суд отмечает, что переполненность СИЗО в 2008 году была признана национальными властями (см. пункт 45 выше) и подтверждается выводами КПП в 2009 году (см. пункт 53 выше).
71. Что касается конкретной ситуации заявителя, согласно документам, представленным Правительством, иногда он содержался в камерах, где на одного человека приходилось менее 3 квадратных метров жилой площади (см. пункты 42, 45 и 46 выше). Правительство не указало продолжительность пребывания заявителя в каждой из камер. Заявитель утверждал, что содержался в камере № 40, с пространством 1,4 квадратных метра на одного человека, в течение почти двух лет. Хотя ни одна из сторон не указала, какое количество времени заявитель ежедневно проводил в камере, нет оснований полагать, что он проводил больше времени снаружи, чем внутри камеры.
72. Европейский Суд напоминает, что отказ Правительства предоставить информацию, которая находится в их ведении, без удовлетворительного объяснения, может привести к выводу об обоснованности утверждений заявителя (см., с соответствующими изменениями, Ahmet Özkan and Others v. Turkey, no. 21689/93, § 426, 6 April 2004). Таким образом, Суд признает утверждения заявителя, что он содержался в конкретных камерах в вышеупомянутые периоды времени. Суд находит, что количество площади на одного человека в камере было явно недостаточным с учетом соответствующих стандартов, разработанных КПП (см. пункт 106 доклада ЕКПП, приведенный в пункте 53 выше).
73. В отношении других материальных аспектов содержания заявителя под стражей, Суд отмечает, что описание заявителем условий его содержания под стражей отчасти подтверждается представленными фотографиями, на которых видны плохие санитарно-гигиенические условия в камере, и выводами ЕКПП о неудовлетворительном уровне гигиены и заражении паразитами.
74. Суд также напоминает, что по крайней мере в двух делах он уже признавал нарушение статьи 3 Конвенции в связи с условиями содержания под стражей в том же следственном изоляторе (см. Koval v. Ukraine, no. 65550/01, 19 October 2006 (в отношении периода с 3 августа 1999 года по 6 июня 2000 года), и Kharchenko v. Ukraine, no. 40107/02, 10 February 2011 (в отношении периода с 20 апреля 2001 года по 4 августа 2003 года)). Тем не менее, согласно выводам КПП и утверждениям заявителя, за три года с момента принятия Судом решения по делу Koval v. Ukraine, не произошло никаких изменений в условиях содержания под стражей в Киевском СИЗО.
75. Сочетание вышеуказанных факторов, таких как переполненность и неудовлетворительный уровень гигиены, которые заявитель претерпевал в течение значительного периода времени, являются достаточными для того, чтобы Суд пришел к выводу, что условия его содержания в Киевском СИЗО составили бесчеловечное и унижающее достоинство обращение, противоречащее требованиям статьи 3 Конвенции. Соответственно, имело место нарушение этой статьи

II. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 5 КОНВЕНЦИИ

76. Заявитель жаловался, что его арест был незаконным, и что продолжительность его предварительного заключения была чрезмерной. Он сослался на статью 5 §§ 1 и 3 Конвенции, которая, в частности, гласит:
«1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:
…
(c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения;
…
3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом «с» пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд…»

A. Приемлемость

77. Правительство не представило никаких замечаний по вопросу о приемлемости жалоб заявителя в соответствии со статьей 5 Конвенции.
78. Суд отмечает, что эти жалобы не являются явно необоснованными по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции. Кроме того, Суд отмечает, что они не являются неприемлемыми по каким-либо другим основаниям. Поэтому они должны быть признаны приемлемыми.

B. Существо дела

1. Законность ареста заявителя

79. Заявитель подтвердил, что он был арестован 6 февраля 2003 года .
80. Правительство утверждало, что на самом деле заявитель был арестован 7 февраля 2003 года с целью доставки его к судье по подозрению в совершении преступления.
81. Европейский Суд напоминает, что перечень исключений из права на свободу, приведенный в статье 5 § 1, является исчерпывающим, и только узкое толкование этих исключений соответствует цели этого положения, а именно гарантии того, чтобы никто не произвольно лишен свободы (см., среди прочего, Giulia Manzoni v. Italy, 1 July 1997, § 25, Reports of Judgments and Decisions 1997 IV).
82. В этой связи, Суд отмечает, что отсутствие протокола о задержании само по себе является серьезным нарушением, так как Суд твердо уверен, что незарегистрированное задержание лица является полным отрицанием принципиально важных гарантий, предусмотренных статьей 5 Конвенции, и представляет собой серьезное нарушение этого положения. Отсутствие записей, содержащих дату, время и место задержания, имя задержанного, причины задержания и имя лица, осуществившего задержание, следует рассматривать как несовместимое с требованием законности и с самой целью статьи 5 Конвенции (см. Fedotov v. Russia, no. 5140/02, § 78, 25 October 2005).
83. В данном деле, из имеющихся доказательств следует, что заявитель был арестован около 15 часов 6 февраля 2003 года (см. пункт 20 выше). Позднее в тот же вечер он был допрошен милицией (см. пункт 7 выше). Хотя решение о возбуждении уголовного дела в отношении заявителя было принято 6 февраля 2003 года, неясно, произошло это до или после ареста и допроса; никакого отдельного решения о заключении заявителя под стражу принято не было. Кроме того, Правительство не представило никаких объяснений относительно юридических оснований для ареста заявителя в 15 часов 6 февраля 2003 года.
84. Таким образом, Суд приходит к выводу, что заявитель был арестован 6 февраля 2003 года в отсутствие какого-либо решения по этому вопросу, и содержался под стражей без надлежащей регистрации до следующего дня.
85. Поэтому Суд считает, что имело место нарушение статьи 5 § 1 Конвенции .
2. Продолжительность досудебного содержания под стражей
86. Заявитель утверждал, что не было никаких причин для его предварительного заключения, и что его содержали под стражей, чтобы заставить признаться в совершении преступления.
87. Правительство утверждало, что заявитель находился в предварительном заключении с 7 февраля 2003 года по 1 марта 2010 года. Он обвинялся в совершении преступлений, требующих тщательного расследования. По делу заявителя были допрошены одиннадцать свидетелей и трое подозреваемых, было проведено десять очных ставок и пять судебно-медицинских экспертиз. В общей сложности, для проведения судебно-медицинских экспертиз потребовалось восемьдесят пять дней. Таким образом, имелись «соответствующие» и «достаточные» основания для предварительного заключения заявителя, и государственные органы проявили «особое усердие» при ведении расследования.
88. Суд отмечает, что подлежащий рассмотрению период досудебного содержания заявителя продолжался семь лет и двадцать пять дней: с 6 февраля 2003 года (задержание заявителя) по 1 марта 2010 года (осуждение заявителя). Этот период является слишком длительным.
89. Рассматривая данное дело сквозь призму общих принципов, установленных в его прецедентном праве (см. I.A. v. France, 23 September 1998, § 102, Reports 1998 VII; Labita [GC], упомянутое выше, § 153; и Iłowiecki v. Poland, no. 27504/95, § 61, 4 October 2001), Суд отмечает, что первоначальное содержание заявителя под стражей обосновывалось серьезностью выдвинутых против него обвинений и другими причинами, такими как вероятность его побега и препятствования следствию. Хотя, возможно, сначала содержание заявителя под стражей на этих основаниях было оправданным, после определенного периода времени суды были обязаны дать более четкие основания для продолжающегося содержания под стражей. В данном деле, в течение всех семи лет содержания заявителя под стражей, суды неоднократно ссылались на одни и те же основания, не приводя конкретных деталей и не анализируя вопрос, изменилась ли ситуация заявителя, а оправдывая его дальнейшее содержание под стражей необходимостью проведения следственных действий. Более того, суды ни разу не рассматривали вопрос о применении каких-либо альтернативных мер пресечения. Суд отмечает, в частности, что семь лет досудебного содержания под стражей не могут быть оправданы исключительно сложностью дела, в частности, необходимостью допросить четырнадцать свидетелей и подозреваемых, и провести десять очных ставок и пять судебно-медицинских экспертиз, как заявило Правительство.
90. Суд часто устанавливал нарушения статьи 5 § 3 Конвенции в аналогичных обстоятельствах (см., среди прочего, Yeloyev v. Ukraine, no. 17283/02, §§ 60-61, 6 November 2008; Doronin v. Ukraine, no. 16505/02, §§ 63-64, 19 February 2009; и Kharchenko, упомянутое выше, §§ 79-81, 99 и 101). Суд считает, что Правительство не привело никаких фактов или аргументов, способных убедить его прийти к другому выводу в настоящем деле. Соответственно, имело место нарушение статьи 5 § 3 Конвенции.

III. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 § 1 КОНВЕНЦИИ

91. Заявитель также жаловался, что длительность судебного разбирательства по его уголовному делу была чрезмерной. Он ссылался на статью 6 § 1 Конвенции, которая, в частности, гласит
«Каждый… при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на… разбирательство дела в разумный срок… судом…»

A. Приемлемость

92. Правительство не представило никаких замечаний по вопросу о приемлемости жалобы заявителя по статье 6 Конвенции в отношении длительности судебного разбирательства по его уголовному делу.
93. Суд отмечает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции. Кроме того, Суд отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Поэтому она должна быть признана приемлемой.

B. Существо дела

94. Заявитель утверждал, что его дело не было сложным и что имело место нарушение статьи 6 § 1 Конвенции.
95. Правительство отметило, что дело заявителя было сложным. В совершении данного преступления обвинялись еще два человека, поэтому необходимо было изучить дополнительные доказательства, допросить многочисленных свидетелей, провести очные ставки и судебно-медицинские экспертизы, а также провести иные следственные действия. В частности, было допрошено одиннадцать свидетелей, некоторые из них более одного раза. Заявитель также подал множество жалоб (более восьмидесяти двух), рассмотрение которых потребовало дополнительного времени. Адвокат заявителя не явился в суд в восьми случаях. Что касается государственных органов, они использовали все возможные средства, чтобы избежать затягивания расследования дела заявителя и последующего судебного разбирательства.
96. Европейский Суд напоминает, что разумность длительности судебного разбирательства должна оцениваться в свете обстоятельств дела и с учетом следующих критериев: сложность дела и поведение заявителя и соответствующих органов власти (см., среди прочего, Pélissier and Sassi v. France [GC], no. 25444/94, § 67, ECHR 1999-II). Суд также напоминает, что, когда лицо содержится под стражей до завершения судебного разбирательства против него, от государственных органов, рассматривающих дело, требуется особое усердие для оперативного отправления правосудия (см., например, Smirnova v. Russia, nos. 46133/99 and 48183/99, § 83, ECHR 2003-IX; Yurtayev v. Ukraine, no. 11336/02, § 37, 31 January 2006; и Vergelskyy v. Ukraine, no. 19312/06, § 117, 12 March 2009).
97. Возвращаясь к обстоятельствам данного дела, Суд отмечает, что подлежащий рассмотрению период начался 6 февраля 2003 года и закончился 1 ноября 2011 года. Таким образом, он длился восемь лет, восемь месяцев и двадцать шесть дней, включая стадию расследования и рассмотрение на трех уровнях юрисдикции.
98. Суд считает, что дело заявителя не было сложным, и нет никаких доказательств того, что он задержал разбирательство в значительной степени. Из материалов, находящихся в распоряжении Суда, следует, что основные задержки в разбирательстве были вызваны многочисленными возвратами дела для дополнительного расследования.
99. Суд напоминает в этой связи, что повторное рассмотрение дела в рамках одного разбирательства может свидетельствовать о серьезных недостатках в национальной судебной системе (см. Wierciszewska v. Poland, no. 41431/98, § 46, 25 November 2003).
100. Суд неоднократно устанавливал нарушения статьи 6 § 1 Конвенции в делах, касающихся вопросов, аналогичных данному делу (см. Pélissier and Sassi, упомянутое выше).
101. Рассмотрев все имеющиеся у него материалы, Суд считает, что Правительство не представило никаких фактов или аргументов, способных убедить его прийти к другому выводу в настоящем деле. Принимая во внимание свое прецедентное право по данному вопросу, Суд считает, что в данном деле длительность судебного разбирательства была чрезмерной и не соответствовала требованию «разумного срока». Соответственно, имело место нарушение статьи 6 § 1.

IV. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 34 КОНВЕНЦИИ

102. Заявитель также жаловался, что власти не предоставили ему копии документов, необходимых для подачи жалобы в Европейский суд по правам человека, в частности, аудиозаписи судебных слушаний по его делу.
103. Правительство утверждало, что заявитель имел все документы, необходимые для подачи своего заявления в Суд.
104. Суд отмечает, что нет никаких доказательств того, что заявителю не были предоставлены все запрошенные им документы, которые имели отношение к его заявлению. Также нет никаких доказательств того, что государственные органы оказывали давление на заявителя, чтобы отговорить его от поддержки его заявления в Суде.
105. Следовательно, ничто не указывает на то, что государство не выполнило свое обязательство в соответствии со статьей 34 Конвенции.

V. ДРУГИЕ ЗАЯВЛЕННЫЕ НАРУШЕНИЯ КОНВЕНЦИИ

106. Заявитель жаловался на несправедливость разбирательства, в котором он обжаловал решение о возбуждении уголовного дела против него. Он также сослался на статьи 1 и 13 Конвенции.
107. 9 января 2012 года заявитель подал несколько жалоб в соответствии со статьей 6 Конвенции. В частности, он жаловался, что (i) суд первой инстанции отказал в рассмотрении его дела коллегией судей; (ii) при принятии решения о его предварительном заключении суд заявил, что он «может продолжить свою преступную деятельность», в нарушение презумпции невиновности; (iii) суд не разрешил П. представлять его; (iv) свидетели К., Кр. и Д., а также сотрудники милиции не подверглись перекрестному допросу; (v) заявитель не присутствовал на заседании суда кассационной инстанции 4 сентября 2008 года; и (vi) его осуждение было незаконным.
108. Заявитель также жаловался, в соответствии со статьями 3 и 6 Конвенции, на то, что в течение двадцати восьми дней он находился в психиатрической больнице для проведения судебно-психиатрической экспертизы.
109. Заявитель также жаловался, что в течение семи с половиной лет он не имел ни одного долгосрочного свидания с его гражданской женой.
110. Рассмотрев доводы заявителя в свете всех имеющихся в его распоряжении материалов, Суд считает, что в той мере, в какой эти вопросы находятся в пределах его компетенции, они не содержат признаков нарушения прав и свобод, изложенных в Конвенции.
111. Следовательно, данная часть жалобы должна быть признана неприемлемой как явно необоснованная, в соответствии со статьей 35 §§ 3 (а) и 4 Конвенции.

VI. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

112. Статья 41 Конвенции гласит:
«Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».

A. Ущерб

113. Заявитель потребовал выплатить ему 35,6 миллионов евро (EUR) в качестве компенсации нематериального вреда и 67814 евро в качестве компенсации материального вреда (расходы на лекарства и другие вещи, которые мать заявителя передавала ему, когда он находился в заключении). Он предоставил Суду определить сумму компенсации нематериального вреда в связи с его жалобой на условия содержания под стражей.
114. Правительство заявило, что требуемая компенсация не связана с предполагаемыми нарушениями.
115. Суд не усматривает никакой причинной связи между установленными нарушениями и заявленным материальным ущербом; в частности, заявитель никак не обосновал свои требования. Поэтому Суд отклоняет эти требования. С другой стороны, принимая решение на справедливой основе, Суд присуждает заявителю 10000 евро в отношении компенсации нематериального вреда.

B. Расходы и издержки

116. Заявитель не выдвинул никаких требований в отношении компенсации расходов и издержек. Соответственно, Суд не присуждает заявителю никакой суммы в этой связи.

C. Пеня

117. Суд считает разумным, что пеня должна быть основана на граничной кредитной ставке Европейского Центрального Банка, к которой следует добавить три процентных пункта.

ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ СУД ЕДИНОГЛАСНО

1. Объявляет жалобы на нарушение статьи 3 (условия содержания), статьи 5 §§ 1 и 3, а также статьи 6 § 1 (продолжительность судебного разбирательства) Конвенции приемлемыми, а остальную часть жалобы неприемлемой;
2. Постановляет, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции;
3. Постановляет, что имело место нарушение статьи 5 § 1 Конвенции;
4. Постановляет, что имело место нарушение статьи 5 § 3 Конвенции;
5. Постановляет, что имело место нарушение статьи 6 § 1 Конвенции;
6. Постановляет, что государство выполнило свои обязательства в соответствии со статьей 34 Конвенции;
7. Постановляет
(a) государство-ответчик должно выплатить заявителю, в течение трех месяцев с даты, когда судебное решение станет окончательным в соответствии со статьей 44 § 2 Конвенции, 10000 (десять тысяч) евро, плюс любые налоги, которые могут быть начислены на эту сумму, в качестве компенсации нематериального вреда, в переводе в национальную валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты
(b) с момента истечения вышеупомянутых трех месяцев до выплаты, на вышеуказанную сумму начисляется пеня, равная граничной кредитной ставке Европейского Центрального Банка в этот период, плюс три процентных пункта;
8. Отклоняет оставшуюся часть требований заявителя в отношении компенсации.
Составлено на английском языке и зарегистрировано в письменном виде 16 мая 2013 года, в соответствии с Правилом 77 §§ 2 и 3 Регламента Суда.

Claudia Westerdiek Mark Villiger
Секретарь Председатель