Свинаренко и Сляднев против России: решение о неправомерности содержания подсудимых в клетке во время судебного заседания

Дата: 11.12.2012
Країна: Россия
Судовий орган: Европейский суд по правам человека
Номер справи: 32541/08 и 43441/08
Коротко: Нарушение статьи 3 Конвенции: защита от жестокого обращения; нарушение статьи 6 § 1 Конвенции: право на справедливый суд

© Перевод Украинского Хельсинского союза по правам человека

Официальное цитирование – Svinarenko and Slyadnev v. Russia, nos. 32541/08 and 43441/08, § …, 11 December 2012

Официальный текст (англ.)

 

ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ

ДЕЛО СВИНАРЕНКО И СЛЯДНЕВА ПРОТИВ РОССИИ

(Заявления №№ 32541/08 и 43441/08)

РЕШЕНИЕ

СТРАСБУРГ

11 Декабря 2012

Передача дела в Большую Палату
29/04/2013

Это решение станет окончательным при условиях, изложенных в статье 44 § 2 Конвенции. Оно может быть отредактировано.

По делу Свинаренко и Сляднева против России,
Европейский Суд по правам человека (Первая секция), заседая Палатой в составе:
Isabelle Berro-Lefèvre, Председатель,
Elisabeth Steiner,
Nina Vajić,
Anatoly Kovler,
Khanlar Hajiyev,
Mirjana Lazarova Trajkovska,
Julia Laffranque, судьи,
and André Wampach, Секретарь секции,
Рассмотрев дело в закрытом заседании 20 ноября 2012,
Провозглашает следующее решение, принятое в этот день:

ПРОЦЕДУРА

1. Данное дело основано на заявлениях (№№ 32541/08 и 43441/08) против Российской Федерации, поданных в Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – «Конвенция») гражданами России, г-ном Александром Сергеевичем Свинаренко и г-ном Валентином Алексеевичем Слядневым (далее – «заявители»), 5 мая 2008 года и 2 июля 2008 года соответственно.
2. Заявителей представляли г-н В.Г. Палчинский и г-н Е.Ф. Плотников соответственно, адвокаты, практикующие в Магадане. Российское правительство (далее – «Правительство») представлял его уполномоченный г-н Г. Матюшкин
3. Заявители утверждали, в частности, что помещение их в металлическую клетку в зале суда противоречило статье 3 Конвенции, и что длительность уголовного разбирательства в отношении них была чрезмерной.
4. 23 октября 2008 года Суд постановил уведомить Правительство о данном заявлении. Суд также постановил рассмотреть приемлемость заявления одновременно с его рассмотрением по существу (статья 29 § 1).

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

5. Заявители родились в 1968 и 1970 годах соответственно, и проживают в поселке Синегорье Ягодинского района Магаданской области.

A. Предварительное следствие

6. В 2002 году следственное управление Следственного комитета при МВД России по Дальневосточному федеральному округу возбудило ряд уголовных дел против г-на Гришина.
7. 24 сентября 2002 года первого заявителя допросили как одного из подозреваемых по этим делам. 9 октября 2002 года он был задержан. В решении от 12 ноября 2002 года о взятии его под стражу Магаданский городской суд отметил, что преступления, в которых он был обвинен, были совершены в период трехлетнего испытательного срока по решению Ягоднинского районного суда Магаданской области от 13 апреля 2001 года, признавшем его виновным в краже и назначившего ему условный срок в виде лишения свободы сроком до пяти лет. Он также отметил, что заявитель имел негативные отзывы с места жительства и что он нарушил свое обязательство являться в следственные органы. Согласно окончательным обвинениям против первого заявителя, он был обвинен в ограблении г-на А.С. и г-жи Т.С., с применением насилия, в сентябре 2002 года в составе банды, возглавляемой г-ном Гришиным, и незаконном приобретении, хранении, транспортировке и ношении оружия.
8. 20 января 2003 года второй заявитель, который отбывал срок после его осуждения Ягоднинским районным судом Магаданской области от 26 июля 2002 года, за убийство совершенное по неосторожности по статье 109 ч. 1 Уголовного кодекса Российской Федерации (“УК”), был допрошен в качестве одного из подозреваемых в деле, возбужденном против г-на Гришина. 22 января 2003 года он был обвинен в следующих преступлениях:
(i) создание вооруженной банды под руководством г-на Гришина и участие в нападениях на граждан с октября 2001 года по сентябрь 2002 года – по статье 209 ч. 1 УК;
(ii) организованное групповое ограбление в октябре 2001 года г-на В.Б., директора частной золотоперерабатывающей компании, в целях хищения чужого ценного имущества, совершенное с применением оружия и насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия – по статье 162 ч. 3 УК;
(iii) незаконное хранение и перевозка драгоценных металлов (промышленное золото, украденное у г-на В.Б.), организованной группой в октябре 2001 года – по статье 191 ч. 2 УК;
(iv) вымогательство (у г-на В.Б.) в октябре 2001 года с целью получения права на собственность под угрозой применения насилия, неоднократно, организованной группой – по статье 163 ч. 3 УК;
(v) ограбление г-на Я.Б. в октябре 2001 года в целях хищения чужого ценного имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия, совершенное группой лиц по предварительному сговору, неоднократно, с помощью незаконного проникновения в жилище – по статье 162 ч. 3 УК; и
(vi) незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение огнестрельного оружия, неоднократно, организованной группой в октябре 2001 года – по статье 222 ч. 3 УК.
9. 11 апреля 2003 года Хасынский районный суд Магаданской области признал второго заявителя, в связи с его хорошим поведением и положительными отзывами, заслуживающим условно-досрочного освобождения на один год и три месяца раньше срока в два года и три месяца, который был назначен ему решением Ягоднинского районного суда от 26 июля 2002 года.
10. 24 апреля 2003 года Магаданский городской суд вынес решение о взятии под стражу второго заявителя до рассмотрения текущего против него уголовного дела. Он отметил, в частности, что заявителя обвинили в тяжких преступлениях, которые были совершены во время трехлетнего испытательного срока согласно решению Ягоднинского районного суда от 15 июня 2001 года, осудившего его за хулиганство и причинение телесных повреждений и приговорившего его условно к четырем годам лишения свободы.
11. 20 мая 2003 года расследование было завершено, и защита получила доступ к материалам дела.
12. 13 августа 2003 года Магаданский городской суд признал, что второй заявитель преднамеренно задерживал рассмотрение дела и установил срок для рассмотрения до 5 сентября 2003 года.

B. Суд присяжных

1. Первый этап судебного разбирательства

13. 19 сентября 2003 года дело было передано на рассмотрение в Магаданский областной суд, который запланировал на 2 октября 2003 года и проводил с 16 октября по 26 декабря 2003 года предварительное слушание, чтобы принять решение по многочисленным ходатайствам заявителей и двоих их сообвиняемых о приемлемости доказательств и других процедурных вопросов, а также о подготовке суда присяжных, запрошенном подсудимыми.
14. В результате предварительного слушания, 26 декабря 2003 года областной суд постановил, чтобы 23 января 2004 года дело было рассмотрено на открытом заседании судом присяжных. В этот день перед судом предстало менее двадцати кандидатов в присяжные вместо пятидесяти приглашенных, и суд, таким образом, распорядился вызвать еще 100 кандидатов в присяжные.
15. 13 февраля 2004 суд присяжных был сформирован, и присяжные приняли присягу.
16. Областной суд провел около тридцати судебных заседаний, в ходе которых он решил различные процедурные вопросы, такие, как замена некоторых присяжных, исключение или изучение некоторых доказательств и упорядочение экспертных заключений. Он рассмотрел доказательства, включая показания потерпевших, свидетелей и экспертов, и заслушал подсудимых. Слушание было отложено на две недели, так как один из адвокатов не cмог явится.
17. 15 июня 2004 прокуратура изменила одно из обвинений в грабеже против второго заявителя (в отношении г-на Я.Б.) на более мягкое обвинение в «совершение противоправных действий с применением насилия», по смыслу статьи 330 ч. 2 УК.
18. 22 июня 2004 года суд присяжных признал заявителей невиновными. Их освободили в зале суда. 29 июня 2004 года Магаданский областной суд вынес решение, в котором они были оправданы, и было признано их право на реабилитацию.
19. Сообвиняемые и сторона обвинения обжаловали решение суда первой инстанции. 7 декабря 2004 года Верховный Суд, рассмотрев дело в кассационном порядке, отменил решение на том основании, что некоторые из присяжных скрыли информацию о судимости членов их семей, хотя были обязаны донести такую информацию до сведения сторон и суда в момент их отбора, и что председательствующий судья не смог подытожить все доказательства в его напутствии присяжным, в частности, заявления потерпевших и свидетелей. Суд направил дело в Магаданский областной суд для нового рассмотрения.

2. Второй этап судебного разбирательства

20. 21 декабря 2004 года областной суд получил материалы дела. Он дважды откладывал заседание, с 31 января по 7 февраля 2005 года, так как адвокат второго заявителя не явился.
21. В решении от 8 февраля 2005 года областной суд наложил на обвиняемых обязательство не покидать свое место жительства без его разрешения, предстать перед судом по повестке, и не препятствовать разбирательству.
22. Решение областного суда, от того же дня, передать это дело Магаданскому областному прокурору для устранения ошибок в обвинительном акте было обжаловано стороной защиты и отменено Верховным судом как ошибочное 26 апреля 2005 года.
23. Слушание областного суда 17 июня 2005 года было отложено из-за неявки в суд первого заявителя и сообвиняемого, по неустановленным причинам. Оно было снова отложено 21 июня 2005 года в связи с госпитализацией сообвиняемого и невозможностью выделения дела в отношении остальных в отдельное производство.
24. Слушание возобновилось 22 ноября 2005 года. Однако, в тот день, вместо тридцати приглашенных присяжных перед судом предстало менее двадцати кандидатов, и суд распорядился вызвать еще 100 кандидатов в присяжные.
25. 6 декабря 2005 года областной суд вынес решение о взятии под стражу заявителя и других обвиняемых. Он отметил судимость заявителей, серьезные обвинения против них, и тот факт, что в ходе предварительного следствия и текущего судебного процесса некоторые из свидетелей высказывали опасения по поводу незаконного поведения со стороны обвиняемых. В своем решении он не дает никакой информации относительно упомянутых опасений или имен упомянутых подсудимых. Апелляция первого заявителя на постановление о задержании, в которой он утверждал, в частности, что опасения свидетелей к нему не относятся, была отклонена. Впоследствии, содержание под стражей заявителей было продлено по тем же причинам.
26. 9 декабря 2005 года было сформирован суд присяжных, и были проведены слушания 12, 20 и 23 декабря 2005 года. В последнюю вышеуказанную дату одному из обвиняемых было предоставлено время, чтобы нанять нового адвоката. 27 декабря его новый адвокат не явился, и слушание было отложено до 10 января 2006 года, 1-9 января являются нерабочими днями. Областной суд продолжил рассмотрение дела в январе. Он вынес постановление на многочисленные процессуальные ходатайства защиты, в частности, об отводе председательствующего судьи и прокурора.
27. Поскольку свидетели и жертвы, жившие в Синегорье, несколько раз не явились на слушания, 17 января суд постановил им предстать перед ним принудительно. Слушание было отложено с 20 января до 27 января и с 26 февраля до 10 марта 2006 года впредь до исполнения этого постановления.
28. Рассмотрение дела продолжалось в феврале, марте, апреле и мае 2006 года. За это время слушание было несколько раз отложено приблизительно на четыре недели, в общей сложности, по просьбе присяжных, которые не смогли принять участие, и приблизительно на неделю по просьбе одного из адвокатов, который был болен. 2 июня 2006 года председательствующий судья объявил рассмотрение доказательств закрытым. На пяти заседаниях в июне 2006 года областной суд заслушал заявления сторон. Он объявил перерыв с 14 июля по 3 октября 2006 года в связи с тем, что несколько присяжных уехали на летний отдых в центральную Россию.
29. Слушание возобновили 3 октября 2006 года. После консультаций со сторонами, суд решил, что они повторят свои заявления. Они сделали это 6, 12 и 19 октября и 2 ноября 2006 года. Последовала подготовка вопросов, которые будут поставлены на суде присяжных. Суд присяжных вынес вердикт 17 ноября 2006 года. Первый заявитель был признан невиновным и освобожден в зале суда.
30. 5 декабря 2006 года, после рассмотрения правовых вопросов во время слушаний, проведенных в ноябре и декабре, областной суд вынес свое решение. Первый заявитель был оправдан, и было признано его право на реабилитацию. Второй заявитель был осужден за вымогательство (у г-на В.Б.), за произвольные противоправные действия с применением насилия (в отношении г-на Я.Б.) и приговорен к семи годам лишения свободы, с учетом его судимости 2001 года, в отношении которой было отменено условное наказание, и оправдан по остальным обвинениям. Его содержание под стражей продлилось, пока приговор не вступил в силу.
31. 6 июня 2007 года Верховный суд рассмотрел апелляции на приговор, поданные г-ном Гришин, одной из жертв и стороной обвинения. Он обнаружил нарушение правил по уголовному делу со стороны обвиняемых и их адвокатов, которые злоупотребляли своими правами и, несмотря на предупреждения председательствующего судьи, обсуждали, в присутствии присяжных заседателей вопросы, выходящие за рамки их компетенции, такие как предполагаемая фальсификация доказательств, и якобы имевшие место нарушения закона при их получении, например, жестокое обращение с одним из подсудимых, а также утверждения, что один из пострадавших дал показания по поручению следователя. Они сделали замечания, которые не касались вопросов, решаемых присяжными, и которые были направлены на дискредитацию показаний против них, тем самым создавая негативное впечатление о жертвах и председательствующем судье, и положительное о себе. Это было сделано, чтобы иметь незаконно предвзятый вердикт присяжных. Было также отмечено, что вердикт присяжных был не вполне ясным, так как некоторые из ответов были противоречивыми. Верховный суд отменил решение и направил дело в областной суд на новое рассмотрение. Он также постановил, чтобы второй заявитель оставался под стражей.
32. В августе 2007 года первый заявитель находился под стражей в связи с другим уголовным делом, возбужденным против него по подозрению в вымогательстве, предположительно совершенном в 2002 году.
3. Третий этап судебного разбирательства
33. 4 сентября 2007 года Магаданский областной суд получил материалы дела и открыл производство по делу. 5 октября 2007 года перед областным судом вместо 100 приглашенных, предстало менее двадцати кандидатов в присяжные, и суд, таким образом, распорядился, вызвать еще 150 кандидатов.
34. 2 ноября 2007 года начался отбор присяжных. Тем не менее, после того, как ряд кандидатов в присяжные отказались заседать по делу, их число по-прежнему было недостаточным, и суд постановил вызвать еще 150 кандидатов. Такая же ситуация произошла 22 ноября 2007 года.
35. Количество кандидатов в присяжные, явившихся в областной суд снова было недостаточным 11 декабря 2007 года и 17 января 2008 года, что потребовало созыва еще 200 и 250 человек соответственно.
36. Суд присяжных был сформирован 5 февраля 2008 года, и началось разбирательство. Суд проводил пять или шесть заседаний в месяц с февраля по июнь 2008 года, два заседания в июле, четыре в августе (после перерыва на праздники присяжных с 1 июля по 18 августа), одиннадцать в сентябре, шесть в октябре, десять в ноябре и четыре в декабре 2008 года. Некоторые из заседаний прошли без присяжных, так как они были обеспокоены различными процедурными вопросами, в том числе приемлемостью доказательств и просьбами о рассмотрении доказательств перед присяжными. Суд рассмотрел огромный объем доказательств, включая показания более чем семидесяти потерпевших и свидетелей, а также многочисленные заключения экспертов.
37. В течение месяца заседание было отложено, потому что г-н Гришин был болен. Некоторая задержка была из-за трудностей в обеспечении явки некоторых потерпевших и свидетелей, которые проживали в отдаленных населенных пунктах – Бурхале и Синегорье, или переехали в центральные и другие части страны.
38. 13 февраля 2009 года областной суд начал слушания заявлений сторон.
39. 7 марта 2009 года присяжные вынесли оправдательный вердикт в отношении первого заявителя. Второй заявитель был признан виновным в произвольных противоправных действиях, и невиновным по остальным обвинениям.
40. 12 марта 2009 года областной суд вынес постановление об освобождении второго заявителя с обязательством не покидать место жительства, и вести себя законопослушным образом.
41. 19 марта 2009 он вынес решение по делу, оправдав первого заявителя и постановив в отношении второго заявителя следующее:
11 октября 2001 Гришин, Сляднев и Н.Г., уголовное дело против которого было прекращено в связи с его смертью, затребовали у Я.Б. возврат долга в размере 100 000 российских рублей (RUB). После отказа, Гришин и Н.Г. избили его. Сляднев избил С.К., который был свидетелем избиения Я.Б. Затем они привезли Я.Б. к нему домой и Гришин взял у него деньги в размере 247 000 рублей.
42. Региональный суд счел, что, учитывая тяжесть действий, совершенных г-ном Гришиным и вторым заявителем, а также конкретные обстоятельства, характеризующие преступления, совершенные ими, такие как дерзкие нападения на граждан, использование насилия, угроз и оружия, лишение их свободы было единственным надлежащим наказанием каждому из них. Областной суд осудил второго заявителя по статье 330 ч. 2 УК за произвольные противоправные действия с применением насилия, и приговорил его к двум годам и десяти месяцам лишения свободы, отменил условный срок его судимости 2001 года, так как новое преступление было совершено в течение испытательного срока, и, после добавления отмененного условного наказания, приговорил его, в общей сложности, к четырем годам и пяти месяцам лишения свободы, освободил его от отбывания наказания в части, касающейся обвинительного приговора по статье 330 ч. 2, в связи с истечением срока давности, и обнаружил, что он отбывал оставшуюся часть наказания в ввиду содержания его под стражей с 24 апреля 2003 года по 22 июня 2004 года и с 6 декабря 2005 года по 12 марта 2009 года, что составило четыре года, пять месяцев и шесть дней, в общей сложности. Суд снял с него остальные обвинения.
43. 23 июля 2009 года Верховный суд отклонил апелляцию г-на Гришина и обвинения и оставил решение в силе.

C. Условия в зале суда

44. Во время содержания заявителей под стражей их доставили в Магаданский областной суд из следственного изолятора под конвоем. В ходе слушаний они сидели в клетке закрытой с четырех сторон металлической решеткой. Клетка была 255 см в длину, 150 см в ширину и 225 см в высоту, с дверным проемом. Расстояние между прутьями, которые были 10 мм в диаметре, было 19 см.
45. Согласно дополнительной информации от первого заявителя, вооруженные охранники стояли на страже возле клетки подсудимых. На каждого заключенного всегда было по два охранника, восемь охранников, в общем, в течение первых двух разбирательств, и шестеро во время третьего этапа судебного разбирательства.

D. Компенсационное производство

46. 25 августа 2009 года первый заявитель, которого оправдали по всем пунктам обвинения, обратился в суд за компенсацией материального и нематериального вреда, понесенного им в результате судебного разбирательства против него, в частности, предварительного заключения. 23 октября 2009 года Магаданский областной суд присудил ему 18 569 рублей в качестве компенсации материального вреда. 1 марта 2010 года Магаданский городской суд присудил ему 50 000 рублей, в качестве компенсации нематериального вреда, которые должны быть выплачены Министерством финансов.

II. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

A. Уголовно-процессуальный кодекс

47. Статья 9 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации запрещает пытки и бесчеловечное или унижающее достоинство обращение с подсудимым или другими участниками уголовного процесса.

B. Правила проектирования

48. Согласно Своду правил по проектированию и строительству «Здания судов общей юрисдикции», действующему с 1 августа 2000 года, в залах судебных заседаний для рассмотрения уголовных дел должна находиться подзона для подсудимых и конвоя, окруженная с четырех сторон заградительной решеткой с прутьями, по 14 мм в диаметре, 220 см в высоту или доходить до потолка, с дверным проемом и потолком из стальных прутьев. Путь подсудимых от камер до зала судебных заседаний должен проходить по отдельным лестницам и коридорам, иметь непосредственную связь со служебным входом в здание. При входе в здание суда следует установить металлообнаружитель, а в залах судебных заседаний оконные проемы должны быть ограждены металлическими решетками (пункты 5.11, 8.1, 8.2 и 5.35 Свода Правил).

C. Внутренний распорядок Министерства внутренних дел и его рассмотрение в Верховном суде

49. Согласно Наставлениям по служебной деятельности изоляторов временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел, подразделений охраны и конвоирования подозреваемых и обвиняемых, утвержденным приказом № 140 МВД Российской Федерации 7 марта 2006 года («приказ № 140»), подозреваемые и обвиняемые, приведенные из СИЗО в суд под конвоем, размещаются в зале суда на скамье подсудимых за ограждением (“металлическая решетка”). Запрещается принимать их в зале суда, который не оборудован ограждением (“металлической решеткой”). Те же правила содержатся в наставлениях, утвержденных приказом № 41 МВД Российской Федерации от 26 января 1996 года, который был в силе до приказа № 140.
50. Оба приказа были изданы исключительно для внутреннего использования. Ходатайства, оспаривающие их законность на основе отсутствия официального опубликования, были отклонены Верховным Судом Российской Федерации, который установил, что они содержат конфиденциальную информацию и были зарегистрированы в Министерстве юстиции Российской Федерации (решение от 2 декабря 2002 года, оставленное в силе апелляционной секцией Верховного суда 24 апреля 2003 года в отношении приказа № 41, и решение от 7 декабря 2011 года в отношении приказа № 140).
51. Приказ № 41 также оспаривался в Верховном суде г-ном Ш. на том основании, что его положения о содержании обвиняемых за «металлическими ограждениями» во время судебных заседаний, нарушают внутреннее законодательство и Конвенцию, которые запрещают унижающее достоинство обращение и гарантируют право на справедливое судебное разбирательство. Верховный суд отклонил это ходатайство в решении от 19 октября 2004 года. Он отметил, что оспариваемое положение касается лиц, находящихся в предварительном заключении по решению суда в соответствии с требованиями Уголовно-процессуального кодекса. Милиция была ответственна охранять, конвоировать и содержать задержанных и лиц, заключенных под стражу (статья 10 ч. 16 Закона «О милиции»). Правила проектирования и строительства зданий суда, предусматривают установку «металлических ограждений» для подсудимых в качестве одного из требований безопасности. Содержание под стражей должно осуществляется в соответствии с принципами правомерности, справедливости, презумпции невиновности, равенства перед законом, гуманизма, уважения человеческого достоинства, и в соответствии с Конституцией, принципами и нормами международного права, и международными договорами Российской Федерации, и не должно сопровождаться пытками или другими актами, направленными на причинение физических или моральных страданий (Федеральный закон «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений»).
52. 23 декабря 2004 года решение было оставлено в силе на апелляционном заседании Верховного суда, где было отмечено, что, поскольку г-н Ш. утверждал, что он на самом деле находится в «металлической клетке», в оспариваемом приказе не изложены технические характеристики «ограждения (металлическое ограждение)».

ПРАВО

I. ОБЪЕДИНЕНИЕ ЗАЯВЛЕНИЙ

53. Учитывая, что имеющиеся заявления касаются одних и тех же фактов и жалоб, и поднимают одинаковые вопросы в рамках Конвенции, Суд решает объединить их соответствии с Правилом 42 § 1 Регламента Суда.

II. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 3 КОНВЕНЦИИ

54. Заявители жаловались, что во время их содержания под стражей они представали перед судом присяжных в металлической клетке, как «обезьяны в зоопарке», и подверглись унизительному обращению, оскорбляющему их честь и достоинство. Они ссылались на статью 3 Конвенции, которая гласит:
«Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию».
55. Правительство утверждало, что помещение обвиняемых в металлическую клетку в зале суда было обычной мерой безопасности. Клетки постоянно установлены в залах судебных заседаний для слушания уголовных дел, в соответствии с рабочим проектом, содержащимся в правилах строительства и проектирования зданий суда, утвержденных Верховным судом Российской Федерации в 1999 году (см. параграф 48 выше). Приказом № 140, выданным в 2006 году, Министерство внутренних дел запретило своим конвоирам приводить подозреваемых и обвиняемых в залы судебных заседаний, которые не оборудованы клетками (см. параграф 49 выше).
56. Правительство утверждало, что у властей не было намерений нанести вред, подвергнуть заявителей пыткам, унижать их, заставить их переносить физические или моральные страдания, или заставить их чувствовать себя, как «обезьяны в зоопарке». Заявители не представили никакой информации о том, какое физическое или психологическое воздействие оказало на них размещение в «металлической клетке», и оказало ли вообще.
57. Первый заявитель утверждал, что выставление его перед публикой – жителями Синегорья, где он жил, и Магадана, а также перед судом присяжных – в металлической клетке, как опасное «животное», требующее высоких мер безопасности, унизило его и причинило страдания. Второй заявитель добавил, что суд присяжных был к нему предвзят.

1. Приемлемость

58. Суд считает, в свете представленных сторонами аргументов, что жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права по смыслу Конвенции, определение которых требует рассмотрения дела по существу. Суд приходит к выводу, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции. Никаких других оснований для объявления ее неприемлемой установлено не было. Поэтому она должна быть признана приемлемой.

2. Существо дела

59. Суд повторяет, что статья 3 Конвенции запрещает в любых выражениях пытки и бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание, независимо от обстоятельств и поведения потерпевшего (см., например, Labita v. Italy [GC], no. 26772/95, § 119, ECHR 2000 IV).
60. Жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня жестокости, чтобы подпадать под действие статьи 3 Конвенции. Оценка указанного минимального уровня относительна; она зависит от всех обстоятельств дела, таких как длительность обращения, его физические и психологическое последствия и, в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья потерпевшего (см. Kudła v. Poland [GC], no. 30210/96, § 91, ECHR 2000 XI).
61. Когда обращение показывает неуважение, унижение его или ее человеческого достоинства, вызывает у его жертвы чувства страха, мучений или неполноценности, способные унизить ее и, возможно, сломать ее физическое и психологическое сопротивление, оно может быть классифицировано как унижающее достоинство и попадать под запрет статьи 3 (см. Pretty v. the United Kingdom, no. 2346/02, § 52, ECHR 2002 III). Испытываемые страдания и унижение в любом случае должны выходить за пределы неизбежного элемента страдания или унижения, связанного с применением данной формы правомерного обращения или наказания (см. Kudła, упомянутое выше, § 92).
62. Вопрос, является ли цель унизить или оскорбить жертву, фактором, который следует принимать во внимание, но отсутствие какой-либо такой цели не может окончательно исключить вывод о нарушении статьи 3 (см. V. v. the United Kingdom [GC], no. 24888/94, § 71, ECHR 1999 IX). Публичный характер обращения может быть важным фактором, хотя может быть достаточно и того, что жертва была унижена в его или ее собственных глазах (см. Tyrer v. the United Kingdom, 25 April 1978, § 32, Series A no. 26).
63. Мера пресечения, как правило, не подпадает под рассмотрение вопроса в соответствии со статьей 3, когда эта мера назначена в связи с законным задержанием и не влечет за собой применение силы или общественного воздействия, превышающего разумную необходимость. В связи с этим важно рассмотреть существует ли опасность того что лицо может скрыться или причинить травму или повреждение (см. Raninen v. Finland, 16 December 1997, § 56, Reports of Judgments and Decisions 1997 VIII). В отношении лица, лишенного свободы, применение силы, которая не является очевидно необходимой из-за его поведения, унижает человеческое достоинство и, в принципе, является нарушением права, закрепленного в статье 3 (см. Labita, упомянутое выше, § 120).
64. При применении вышеуказанных принципов в случае Sarban v. Moldova, суд установил, что содержание заявителя, который был болен, носил хирургическую воротник, был закован в наручники и под охраной, в клетке во время публичных слушаний, так что врачу пришлось измерить его кровяное давление через прутья клетки перед публикой, было фактором, позволившим установить, что заявитель подвергся унижающему достоинство обращению, противоречащему статье 3 (см. Sarbanv. Moldova,no. 3456/05,§§ 88 90, 4 October 2005). В деле Ramishvili and Kokhreidze v. Georgia, в котором заявители, которые были общественными деятелями, содержались в клетке и под охраной сильно вооруженных мужчин, одетых в «балаклавы», во время судебного пересмотра их заключения, в то время как слушание транслировалась в прямом эфире по всей стране, Суд также установил такое обращение как унижающее достоинство (см. Ramishvili and Kokhreidze v. Georgia, no. 1704/06, § 101, 27 January 2009). Такое обращение было также установлено в двух других случаях, где заявители содержались в клетке во время апелляционного производства (см. Ashot Harutyunyan v. Armenia, no. 34334/04, §§ 126-129, 15 June 2010), или всего процесса (см. Khodorkovskiy v. Russia, no. 5829/04, §§ 125-126, 31 May 2011). Тот факт, что заявители были обвинены в совершении ненасильственных преступлений и не имели судимостей, наряду с их хорошим поведением и отсутствием доказательств, дающих основания для опасений, что они будут прибегать к насилию, скрываться или, что их собственная безопасность будет под угрозой, были факторами, которые Суд принял во внимание.
65. В вышеуказанных случаях не размещение в клетке как таковое, а его необоснованное или чрезмерное применение в отдельных обстоятельствах, склонило Суд сделать вывод, что оно было унизительно. Похожие соображения применимы к факту нарушения статьи 3 в деле Gorodnitchev, где заявитель появлялся в наручниках на общественных слушаниях (см. Gorodnitchev v. Russia, no. 52058/99, §§ 103-109, 24 May 2007) и, совсем недавно, в деле Piruzyan (см. Piruzyan v. Armenia, no. 33376/07, §§ 69 74, ECHR 2012 (извлечения).
66. Суд отмечает, что Армения и Грузия, например, убрали клетки в своих залах судебных заседаний, в результате реформ (см. Ashot Harutyunyan, cited above, § 118, and the Council of Europe Committee of Ministers’ Resolution CM/ResDH(2011)105). В России во многих регионах до сих пор используются клетки и, как сообщило Правительство, содержание любого обвиняемого под стражей – это обычная мера безопасности. Это видно в заявлениях Правительства о том, что правовое основание для такой общей практики можно найти в правилах проектирования зданий суда, и в неопубликованных правилах внутреннего распорядка Министерства внутренних дел (см. параграфы 49 53 и 55 выше). В своих ходатайствах к Суду Правительство не назвало альтернативных практик планировки залов судебных заседаний.
67. Заявители жаловались на помещение их в металлической клетке в зале суда во время третьего этапа судебного разбирательства, с участием присяжных, когда первый заявитель был под стражей в связи с другим уголовным делом против него и второй заявитель был под стражей по текущему делу. Суд первой инстанции не назвал никаких причин подвергнуть их такому обращению.
68. Суд отмечает, что заявители были обвинены в насильственных преступлениях, таких как грабеж (оба заявителя) и бандитизм (второй заявитель). Они были ранее судимы за кражу (первый заявитель) и хулиганство, причинение телесных повреждений и убийство по неосторожности (второй заявитель). Кроме того, «опасения» свидетелей о противоправном поведении подсудимых были названы одним из оснований их содержания под стражей.
69. В то же время, Суд отмечает, что хотя неопределенные ссылки на «опасения» свидетелей появляются в некоторых из таких постановлений о заключении, неясно, в отсутствие каких-либо деталей или имен упомянутых подсудимых, были ли эти опасения связаны с заявителями, учитывая, что в процессе было четверо подсудимых и были ли они оправданы (см. параграф 25 выше). Он также отмечает, что незадолго до заключения второго заявителя, суд предоставил ему досрочное освобождение от отбывания наказания после его предыдущей судимости, в связи с его хорошим поведением и положительными отзывами (см. параграф 9 выше). В материалах суда нет ничего, что указывало бы на неправильное или агрессивное поведение заявителей во время суда. Правительство не представило никаких доводов об обратном.
70. Отметив, что заявители постоянно охранялись вооруженными милиционерами, и что в зале суда должны были быть приняты другие меры безопасности (параграфы 45 и 48 выше), и, принимая во внимание отсутствие доказательств, способных дать основания опасаться, что заявители представляют опасность для порядка и безопасности в зале суда, прибегнут к насилию или скроются, или, что существует риск для их собственной безопасности, Суд считает, что их размещение в клетке, где их выставили на публику в зале суда, не было оправдано. Суд считает, что оспариваемое обращение, унизившее заявителей в их собственных глазах и в глазах общественности и вызвавшее у них чувства страдания и неполноценности, признается унижающим достоинство обращением.

71. Соответственно, была нарушена статья 3 Конвенции.

III. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 § 1 КОНВЕНЦИИ

72. Заявители жаловались, что длительность судебного разбирательства была несовместима с «разумным сроком» установленным в статье 6 § 1 Конвенции, которая гласит в соответствующей части:
«Каждый … при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на … разбирательство дела в разумный срок …судом …»
73. Правительство оспорило аргументы заявителей.
74. Период, принятый во внимание, начался 24 сентября 2002 года в случае первого заявителя и 20 января 2003 года в случае второго заявителя. В эти даты их допросили как подозреваемых по делу. Этот период закончился 23 июля 2009 года, когда было оставлено в силе решение суда первой инстанции. Таким образом, он длился шесть лет и десять месяцев для первого заявителя и шесть с половиной лет для второго заявителя, с участием судебных инстанций двух уровней.

A. Приемлемость

75. Суд отмечает, что эта жалоба не является откровенно необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции. Кроме того, Суд отмечает, что она не является неприемлемой и по другим основаниям. Поэтому она должна быть признана приемлемой.

B. Существо дела

76. Суд повторяет, что разумность длительности судебного разбирательства должна оцениваться в с учетом обстоятельств дела и с учетом следующих критериев: сложности дела и поведения заявителя и соответствующих органов (см. среди многих других источников, Pélissier and Sassi v. France [GC], no. 25444/94, § 67, ECHR 1999 II).
77. Суд отмечает, что дело было очень сложным. Оно включало более чем десять пунктов обвинения в тяжких преступлениях и четверых обвиняемых. В нем приняли участие более семидесяти потерпевших и свидетелей, многие из которых проживали в отдаленных населенных пунктах, расположенных более чем в 500 километрах от Магадана, где проходил суд. В ходе судебного разбирательства были назначены и рассмотрены многочисленные отчеты экспертов.
78. Предварительное следствие по делу длилось меньше года. За это время второй заявитель намеренно затягивал рассмотрение дела между 20 мая и 13 августа 2003 (см. параграфы 11-12 выше).
79. Заявители и их сообвиняемые, которых представляли юристы, выбрали суд присяжных. Дело было трижды рассмотрено судом присяжных, а решение Магаданского областного суда дважды откладывалось в кассационном порядке Верховным Судом Российской Федерации.
80. В первом случае областному суду потребовалось девять месяцев, чтобы провести суд присяжных и вынести свое решение в июне 2004 года, когда заявители, которые находились под стражей, были оправданы и освобождены. За это время слушание было отложено приблизительно на четыре недели по просьбе сообвиняемых, и на две недели, когда один из адвокатов не мог присутствовать. Затем Верховному Суду потребовалось шесть месяцев, чтобы рассмотреть дело в кассационном порядке.
81. Суд считает, что до этого момента не было никаких задержек связанных с органами власти.
82. Во втором случае, дело находилось на рассмотрении в областном суде в течение двух лет после отмены его первого судебного решения Верховным Судом 7 декабря 2004 года, на том основании, что некоторые из присяжных скрыли судимости членов своей семьи во время их отбора, и что председательствующий судья не смог должным образом подытожить результаты следствия.
83. В течение первого года Верховному Суду понадобилось три месяца, чтобы отменить по апелляции ошибочное решение областного суда направить дело в следственные органы.
84. Слушание отложили на пять месяцев в связи с болезнью одного из подсудимых и невозможностью выделить обвинения против заявителей в отдельное производство. Дополнительную задержку вызвала невозможность подсудимых и их адвокатов явиться в суд. Государство не может нести ответственность за эту задержку.
85. Судебное рассмотрение, наконец, началось в декабре 2005 года, когда заявители снова находились под стражей, и закончилось через год. За это время судебное заседание откладывали на два месяца и двадцать дней на время летнего отдыха присяжных, после которого стороны должны были повторить свои заявления, что заняло дополнительный месяц. Суд отмечает, что летний отдых присяжным предоставили в связи с особенностями работы в условиях Крайнего Севера страны, ситуацией, которую должны были знать юристы заявителей, и о которой присяжные предупреждали стороны и суд во время их отбора. Кроме того, Суд отмечает, что на третьем этапе разбирательства слушание было отложено из-за подобного перерыва на более короткий период времени – полтора месяца – и, таким образом, не находит никаких доказательств в материалах дела, что первая задержка была полностью оправдана
86. Обжалование второго решения областного суда рассматривалось в течение шести месяцев, и 6 июня 2007 года решение было отменено, на этот раз, в частности, на том основании, что подсудимые и их адвокаты злоупотребляли своими правами и нарушали процедуру суда присяжных попытками повлиять на решение присяжных. Они поспособствовали конечной задержке разбирательства.
87. В течение года и девяти месяцев, пока третье решение не было представлено, и пока второй заявитель по-прежнему содержался под стражей, дело в течение трех месяцев лежало спящим, пока областной суд не открыл производство в сентябре 2007 года. Прошло ещё пять месяцев, прежде чем был сформирован суд присяжных и началось судебное рассмотрение, которое затем длился больше года. Заседание отложили почти на месяц по причине болезни сообвиняемого. Обжалование третьего решения рассматривалось в течение четырех месяцев; 23 июля 2009 года апелляция была отклонена, и решение суда было оставлено в силе.
88. Несмотря на то, что были некоторые задержки по вине заявителей или их сообвиняемых, а не государства, существовали и значительные задержки, спровоцированные государством в период, когда дело во второй и в третий раз находилось на рассмотрении в суде первой инстанции что составило не менее года, а в это время заявители находились под стражей, таким образом, со стороны национальных судов требовалось особое старание для быстрого отправления правосудия (см. Kalashnikov, упомянутое выше, § 132). Принимая во внимание сложность дела и трудности, с которыми столкнулся Магаданский областной суд, Суд повторяет, что государство несет ответственность за эффективность своей системы, и то, каким образом оно обеспечивает механизмы для соблюдения требования “разумного срока” – то ли автоматическими пределами сроков и директивами или другим способом – решать ему. Если государство позволяет разбирательству продолжатся дольше «разумного срока», предусмотренного статьей 6 Конвенции, не делая ничего для его ускорения, оно будет отвечать за возникшую задержку (см. Blake v. the United Kingdom, no. 68890/01, §45, 26 September 2006).
89. Принимая во внимание свое прецедентное право по данному вопросу, Суд считает, что в данном случае длительность судебного разбирательства была чрезмерной и не отвечала требованиям «разумного срока».
90. Таким образом, была нарушена статья 6 § 1.

IV. ДРУГИЕ ЗАЯВЛЕННЫЕ НАРУШЕНИЯ КОНВЕНЦИИ

91. Что касается оставшихся жалоб заявителей, касающихся, в частности, апелляции об отмене судом их оправдательного приговора, содержания под стражей первого заявителя, и осуждения второго заявителя и его утверждений, что он подвергся дискриминации, в отличие от других обвиняемых, которые остались на свободе в то время как он был под стражей, в свете всех материалов, имеющихся в его распоряжении, Суд считает, что, в той мере, в какой данные вопросы относятся к его компетенции, они не свидетельствуют о каких-либо признаках нарушения прав и свобод, закрепленных в Конвенции и Протоколах к ней.
92. Из этого следует, что эта часть жалобы является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии со Статьей 35 §§ 3 (a) и 4 Конвенции.

V. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

93. Статья 41 Конвенции предусматривает:
«Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».

A. Компенсация вреда

94. Г-н Свинаренко потребовал выплатить ему 78 000 евро в качестве компенсации нематериального вреда и 2000 евро, в связи с потерей пособия по безработице в ходе уголовного разбирательства против него, в качестве компенсации материального вреда. Г-н Сляднев потребовал выплатить ему 15 000 евро в качестве компенсации нематериального вреда и 2 000 000 российских рублей, в связи с потерей дохода во время его содержания под стражей, в качестве компенсации материального вреда.
95. Правительство оспорило эти требования.
96. Суд не находит причинной связи между нарушениями и материальным ущербом; поэтому он отклоняет эти требования. С другой стороны, он присуждает 7 500 евро каждому заявителю в качестве компенсации нематериального вреда.

B. Компенсация расходов и издержек

97. Г-н Сляднев также потребовал выплатить ему 317 476 рублей, которые якобы национальный суд обязал его выплатить за юридическое представительство в уголовном производстве против него.
98. Правительство заявило, что заявитель был обязан выплатить 175 000 рублей в федеральный бюджет в качестве частичной компенсации судебных издержек, понесенных государством.
99. Согласно прецедентной практике Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек лишь в той мере, насколько было доказано, что они были понесены действительно и по необходимости и являлись разумными по сумме. В данном случае, принимая во внимание наличие установленных нарушений Конвенции, документы в его распоряжении и вышеуказанные критерии, Суд отклоняет требование о компенсации расходов и издержек в национальных судах.

C. Пеня

100. Суд считает разумным, что пеня должна быть основана на предельной кредитной ставке Европейского центрального банка с добавлением трех процентных пунктов.

ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ СУД ЕДИНОГЛАСНО

1. Решает объединить жалобы;
2. Объявляет жалобы, касающиеся размещения заявителей в «металлической клетке» и длительности уголовного разбирательства против них приемлемыми, а оставшуюся часть жалобы неприемлемой;

3. Постановляет, что была нарушена статья 3 Конвенции в части помещения заявителей в металлической клетке в зале суда;

4. Постановляет, что была нарушена статья 6 § 1 Конвенции в части длительности уголовного разбирательства в отношении заявителей;

5. Постановляет
(a) государство-ответчик должно выплатить каждому заявителю в течение трех месяцев с даты, когда это решение станет окончательным в соответствии со статьей 44 § 2 Конвенции, 7 500 евро (семь тысяч пятьсот евро), в качестве компенсации нематериального вреда, с добавлением любых налогов, которые могут быть начислены на эту сумму, в переводе на российские рубли по курсу, действующему на день выплаты;
(b) с момента истечения вышеупомянутых трех месяцев до выплаты, на вышеуказанную сумму начисляется пеня, равная предельной кредитной ставке Европейского центрального банка в этот период с добавлением трех процентных пунктов;

6. Отклоняет оставшуюся часть требований заявителей относительно компенсации.

Составлено на английском языке и объявлено в письменном виде 21 апреля 2011 года в соответствии с правилом 77 §§ 2 и 3 Регламента Суда.

Андре Вампах                                                                                                     Изабель Берро-Лефевр
Секретарь                                                                                                                Председатель

Comments are closed