Заиченко против Украины (№ 2): решение о незаконном содержании в психиатрической больнице и собирании милицией информации для проведения судебно-психиатрической экспертизы задержанного

Официальное цитирование –  Zaichenko v. Ukraine (no. 2), no. 45797/09, § …, 26 February 2015 

Официальный текст (англ.)

ПЯТАЯ СЕКЦИЯ

ДЕЛО ЗАИЧЕНКО ПРОТИВ УКРАИНЫ (№ 2)

(Заявление № 45797/09)

РЕШЕНИЕ

СТРАСБУРГ

26 февраля 2015 года

Это решение станет окончательным при условиях, изложенных в cтатье 44 § 2 Конвенции. Оно может быть отредактировано.

По делу Заиченко против Украины (№ 2),
Европейский cуд по правам человека (Пятая Секция), заседая Палатой в составе:
Mark Villiger, Председателя,
Angelika Nußberger,
Ganna Yudkivska,
Vincent A. De Gaetano,
André Potocki,
Helena Jäderblom,
Aleš Pejchal, судей,
и Claudia Westerdiek, Секретаря Секции,
Рассмотрев дело в закрытом заседании 3 февраля 2015 г.,
Провозглашает следующее решение, принятое в этот день:

ПРОЦЕДУРА:

1. Данное дело основано на заявлении (№45797/09) против Украины, поданном в Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – «Конвенция») гражданином Украины Владимиром Георгиевичем Заиченко (далее – заявитель), 24 августа 2009 года.
2. Правительство Украины (далее – Правительство) было представлено его уполномоченным – г-жой Валерией Лутковской.
3. Заявитель обжаловал, в частности, его принудительное помещение в психиатрическую лечебницу и сбор милицией информации о нем в этом контексте.
4. 28 апреля 2011 года жалоба была коммуницирована Правительством.

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

A. Производство по делам об административных правонарушениях против заявителя, и его принудительное помещение в психиатрическую больницу

5. Заявитель родился в 1956 году и проживает в г. Днепропетровск.
6. Им были инициированы многочисленные судебные разбирательства в национальных судах в различное время.
7. В июле 2009 года Днепропетровским окружным административным судом были получены несколько писем от заявителя, в которых содержались очень грубые замечания о судьях, рассматривающих дела, в которых принимал участие заявитель (в том числе, один из судей был назван заявителем «вошью [отвод которого был] обоснован его базовыми знаниями паразитологии»).
8. 23 июля 2009 года суд составил протокол об административном правонарушении по факту данных писем, указав, что заявитель проявил неуважение к суду. Дело было направлено в Червоногвардейский районный суд г. Днепропетровска (далее –«Червоногвардейский суд») для рассмотрения по сути.
9. В тот же день Червоногвардейский суд, в составе единоличного судьи, провел судебное рассмотрение с участием заявителя. В соответствии с протоколом судебного заседания, заявитель настаивал на своем видении ситуации, которое он изложил в своих письмах, и что не считал грубостью или оскорблением. Изучив материалы дела и заслушав заявителя, суд назначил стационарную судебно-психиатрическую экспертизу заявителя с целью установления того, может ли он быть привлечен к юридической ответственности. Экспертиза была назначена для проведения в Отделе судебно-психиатрической экспертизы Днепропетровской областной психиатрической больницы (далее – «психиатрическая больница»). Судья сослался на статью 20 Кодекса об административных правонарушениях Украины и статью 21 Закона «О психиатрической помощи» (параграфы 60 и 63 ниже). В определении было указано, что оно не подлежит обжалованию.
10. Милиционеры доставили заявителя из зала судебного заседания в Червоногвардейский районный отдел милиции, где он находился в течение примерно трех часов. Затем он был доставлен в психиатрическую больницу.
11. На следующий день, 24 июля 2009 года, психиатрическая больница уведомила Червоногвардейский суд, что провести судебно-психиатрическую экспертизу заявителя, как было предписано судом, не представляется возможным, поскольку в деле отсутствуют сопутствующие документы об истории болезни его или родственников. Заявитель был выписан из больницы без каких-либо документов, имеющих отношение к его психическому состоянию.
12. 31 июля 2009 года заявитель подал апелляцию на определение от 23 июля 2009 года. Он указал, в частности, что вынесение такого определения было нарушением его права на презумпцию психического здоровья, и что такое определение не упомянуто в списке определений, которые суд вправе выносить в соответствии с Кодексом об административных правонарушениях. Заявитель также сослался на положение, содержащееся в оспариваемом определении, что оно не подлежит обжалованию, как на еще одно подтверждение его незаконности и произвольности.
13. 4 августа 2009 года председатель Червоногвардейского суда поручил милиции собрать информацию о личности заявителя, которая была затребована психиатрической больницей для проведения оценки его психиатрического здоровья. Органам милиции было поручено, в частности, собрать документацию, относящуюся к психиатрическому лечению или медикаментозной терапии, полученной заявителем, а также характеристики его личности, данных его родственниками, соседями и коллегами.
14. В тот же день двое из соседей заявителя написали о нем довольно положительные характеристики для милиции.
15. 6 августа 2009 года местная больница сообщила милиции, что заявитель не имел истории болезни по психиатрическим заболеваниям и не состоял на психиатрическом учете.
16. 14 августа 2009 года Апелляционный суд Днепропетровской области отклонил жалобу заявителя на определение от 23 июля 2009 года без рассмотрения ее по существу. Он отметил, что оспариваемое определение касается процедурного вопроса и не подлежит обжалованию.
17. 2 сентября 2009 года Червоногвардейский суд дал поручение милиции относительно того, чтобы ею было обеспечено присутствие заявителя на стационарной судебно-психиатрической экспертизе.
18. 14 сентября 2009 года милиция поместила заявителя обратно в психиатрическую больницу. Обстоятельства данного помещения неизвестны.
19. 21 сентября 2009 года старший эксперт Отдела судебно-психиатрической экспертизы психиатрической больницы направил письмо в Червоногвардейский суд, в котором отметил, что ему необходимы некоторые дополнительные документы в связи с обследованием заявителя: характеристика личности, данная его бывшим работодателем, а также подробная информация о его психическом состоянии от двоюродного брата и бывшей жены заявителя. Без этой информации проведение осмотра не представлялось возможным.
20. 2 октября 2009 года двоюродный брат заявителя предоставил пояснения о характере и поведении заявителя, без каких-либо подробностей. Он также заявил, что заявитель никогда не был женат.
21. 8 октября 2009 года Совет экспертов представил свой отчет, в соответствии с которым, «учитывая сложность дела и отсутствие ясности клинической картины», было невозможно установить диагноз и дать экспертное заключение о психическом состоянии заявителя. Поэтому было рекомендовано проведение еще одного обследования.
22. В тот же день заявитель был выписан из больницы, не получив никакого экспертного заключения. По его словам, один из экспертов заверил его, что он психически здоров.
23. 6 ноября 2009 года официальный представитель психиатрической больницы в ответ на запрос заявителя о предоставлении последнему копии отчета от 8 октября 2009 года, сообщил, что заявитель должен запросить копию отчета в Червоногвардейском суде, поскольку оригинал был отослан туда.
24. На основе материалов, имеющихся в деле, 19 ноября 2009 года Червоногвардейский суд определил, что заявитель должен пройти еще одну стационарную судебно-психиатрическую экспертизу. Заявитель пытался оспорить это решение в суде апелляционной инстанции, но это не увенчалось успехом.
25. 1 декабря 2009 года психиатрическая больница вернула материалы дела в Червоногвардейский суд, без проведения запрашиваемой психиатрической экспертизы. Со ссылкой на соответствующий приказ Министерства здравоохранения, в ответе было указано, что дополнительные судебно-психиатрические экспертизы, необходимые в таких сложных случаях, должны проводиться Киевским городским центром судебных психиатрических экспертиз или Украинским научно-исследовательским институтом социальной и судебной психиатрии.
26. 18 января 2010 года Червоногвардейский суд отложил дальнейшее судебное слушание дела с целью решения вопроса об организации повторной психиатрической экспертизы заявителя и ее финансирования.
27. 20 января 2010 года заместитель председателя Червоногвардейского суда отправил запрос в территориальное управление Государственной судебной администрации о том, может ли последнее оплатить повторную психиатрическую экспертизу заявителя. В ответе, отправленном 22 января 2010 года, было указано, что такая оплата невозможна до тех пор, пока не будет утвержден годовой бюджет.
28. 25 января 2010 года суд вынес определение о том, что амбулаторная психиатрическая экспертиза заявителя будет проведена Запорожской областной психиатрической больницей.
29. После многочисленных неудачных попыток обеспечения явки заявителя, 16 июля 2010 года данная больница вернула материалы дела в Червоногвардейский суд, не выполнив обследование на основании его определения.
30. 9 августа 2010 года Червоногвардейский суд закрыл производство по делам об административных правонарушениях против заявителя на основании истечения срока давности.
31. Заявитель обжаловал это решение. Он требовал прекращения производства на том основании, что им не было совершено никакого административного правонарушения.
32. 17 сентября 2010 года Апелляционный суд Днепропетровской области, после судебного слушания с участием заявителя, отклонил его апелляцию на вышеуказанное решение.

B. Административное производство, инициированное заявителем против психиатрической больницы

1. Относительно незаконности госпитализации заявителя в больницу для психиатрической экспертизы и его последующего удержания в ней

33. Согласно материалам дела, 9 ноября 2009 года заявитель инициировал административное производство в Октябрьском районном суде г. Днепропетровска («Октябрьский суд») против психиатрической больницы. Он просил признать его госпитализацию и содержание в этой больнице незаконной, и просил выплатить ему 500 000 гривен (что было в то время эквивалентно примерно 41 000 евро) в качестве компенсации морального вреда. Заявитель не представил копию данного заявления в Суд.
34. 7 июня 2011 года Октябрьский суд удовлетворил требования заявителя частично. Ссылаясь, в частности, на статью 5 Конвенции, Суд пришел к выводу, что помещение заявителя в больницу 23 июля и 14 сентября 2009 года, а также его нахождение в больнице вопреки его воле с 23 до 24 июля и с 14 сентября по 8 октября 2009 года было незаконным. Конкретизируя данное решение, Суд пришел к выводу, что ответчик действовал в нарушение презумпции нормального психического здоровья заявителя. Кроме того, больница-ответчик имела право проводить судебно-психиатрические экспертизы относительно задержанных лиц, в то время как заявитель не имел статуса задержанного лица в момент событий. Суд также отметил, что, несмотря на то, что экспертиза заявителя была предписана судебным решением, больница могла отказаться его выполнять. Претензии заявителя на получение компенсации для возмещения морального вреда судом были отклонены.
35. 1 сентября 2011 года Апелляционный административный суд Днепропетровской области отменил вышеуказанное решение и прекратил производство по той причине, что данное дело не может быть рассмотрено в административном порядке.
36. 11 октября 2011 года Высший административный суд отклонил кассацию заявителя на определение от 1 сентября 2011 года на основании пропуска сроков подачи такой жалобы.
37. 14 ноября 2011 года Высший административный суд сообщил заявителю, что для него остается открытой возможность подать новую кассацию вместе с просьбой о продлении срока.
38. Материалы дела в Суде не содержат ни копии кассации заявителя, ни его просьбы о продлении сроков для подачи такой кассации

2. Относительно отказа психиатрической больницы в предоставлении своего отчета заявителю

39. Как видно из материалов дела, 25 января 2010 года заявитель подал еще один административный иск против психиатрической больницы в Октябрьский суд. Он просил, чтобы суд признал незаконным отказ больницы предоставить ему копии экспертизы от 8 октября 2009 года (см. параграфы 21-23 выше). Заявитель также запросил 10 000 грн. (на тот момент эквивалент около 880 евро) в отношении возмещения нематериального вреда. Заявитель не представил Суду копии этого иска.
40. 5 июля 2011 года Октябрьский суд частично удовлетворил иск заявителя. Суд признал отказ больницы в предоставлении копий экспертизы от 8 октября 2009 года незаконным, а также присудил заявителю 500 гривен (эквивалент 40 евро) в качестве компенсации нематериального вреда.
41. И заявитель, и ответчик обжаловали это решение. Заявитель затребовал большую сумму возмещения вреда. Больница утверждала, в частности, что дело не подпадает под рассмотрение в административных судах.
42. 17 октября 2011 года Апелляционный административный суд Днепропетровской области оставил в силе решение суда первой инстанции. Он отметил, что больница являлась учреждением здравоохранения, и что административные суды, в связи с этим, компетентны рассматривать подобные дела. Апелляционный суд также заявил, что его определение может быть обжаловано в кассационную инстанцию – Высший административный суд.
43. Заявитель не сообщил Суду, подал ли он кассационную жалобу против данного определения.

C. Гражданские производства, инициированные заявителем против психиатрической больницы

44. 25 января 2010 года заявитель подал гражданский иск против психиатрической больницы в Октябрьский суд, требуя компенсации нематериального вреда. Он не представил копию данного иска в Суд.
45. 12 февраля 2010 года Октябрьский суд вернул иск заявителю на том основании, что иск не подлежал рассмотрению в данном суде на основе принципа территориальной юрисдикции. Он сообщил заявителю, что тот должен подать свой иск в Самарский районный суд г. Днепропетровска, поскольку именно он соответствовал району, в котором больница, которая выступала ответчиком, была расположена.
46. Заявитель обжаловал указанное определение. Он не представил в Суд копию своей апелляции.
47. 25 мая 2010 года Апелляционный суд Днепропетровской области оставил в силе определение от 12 февраля 2010 года.
48. Заявитель подал кассационную жалобу.
49. 22 июня 2010 года Верховный Суд отметил, что заявитель не оплатил судебный сбор и дал ему срок до 29 июля 2010 года для исправления этого недостатка.
50. В неустановленный день в июле 2010 года заявитель попросил Верховный суд освободить его от уплаты судебного сбора. Он не представил копию данного заявления Суду. Согласно обобщению в соответствующем определении Верховного суда (см. ниже), заявитель в своем заявлении сослался на решение Суда по его предыдущему делу (№ 29875/02, 22 ноября 2007 г.), в котором были найдены нарушения статей 6 и 13 Конвенции, а также статьи 1 Протокола № 1 Конвенции относительно длительного неисполнения конечного внутреннего решения в его пользу, которое не было связано с его текущим делом.
51. 10 августа 2010 года Верховный Суд не удовлетворил вышеупомянутое заявление и отклонил кассацию заявителя.

D. Жалобы заявителя в органы прокуратуры

1. Относительно его госпитализации

52. 30 ноября 2009 года заявитель пожаловался в прокуратуру Червоногвардейского района г. Днепропетровска на некоторых должностных лиц, работающих в суде, которые имели отношение к инициированным им производствам, на милиционеров, которые были причастны к доставлению его в больницу для психиатрической экспертизы. Заявитель не представил Суду копии данной жалобы.
53. 29 декабря 2009 года прокурор отказал в возбуждении уголовного дела в отношении жалобы заявителя. В материалах дела не содержится копия этого постановления.
54. 23 марта 2010 года прокуратура Днепропетровской области отменила вышеуказанный отказ районной прокуратуры и обязала ее провести дополнительное расследование.
55. 9 апреля 2010 года прокуратура Червоногвардейского района г. Днепропетровска повторно отказала в возбуждении уголовного дела по данному факту. В постановлении было отмечено, в частности, что заявитель не отреагировал должным образом на многочисленные письменные повестки и телефонные звонки следователя.

2. Относительно предположительного взлома его квартиры

56. Заявитель утверждал, что в то время как он находился в больнице, из его квартиры были украдены деньги. Когда он вернулся домой, он якобы обнаружил там портфель, содержащий личные документы, принадлежащие незнакомому ему лицу. Заявитель написал заявление в милицию.
57. 16 декабря 2009 года милиция возбудила уголовное дело в отношении предполагаемой кражи имущества заявителя.
58. Никакой дополнительной информации относительно данного расследования в материалах дела не содержится.

II. СООТВЕТСТВУЮЩИЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО И ПРАКТИКА

A. Конституция Украины (1996 г.)

59. Соответствующие положения статьи 32 Конституции Украины (1996 г.) гласят следующее:
“ Никто не может подвергаться вмешательству в его личную и семейную жизнь, кроме случаев, предусмотренных Конституцией Украины.
Не допускается сбор, хранение, использование и распространение конфиденциальной информации о лице без его согласия, кроме случаев, определенных законом, и только в интересах национальной безопасности, экономического благосостояния и прав человека …”

B. Кодекс об административных правонарушениях (1984 г.)

60. Согласно статье 20, не подлежит административной ответственности лицо, которое во время совершения противоправного действия либо бездействия находилось в состоянии невменяемости, то есть не могло осознавать свои действия или руководить ими вследствие хронической душевной болезни, временного расстройства душевной деятельности, слабоумия или иного болезненного состояния.
61. Согласно статьи 38, административное взыскание может быть наложено не позднее чем через три месяца со дня совершения правонарушения
62. Статья 185-3 содержит положения о назначении административного наказания в виде штрафа или административного ареста до пятнадцати суток за проявление неуважения к суду (§ 1).

C. Гражданский кодекс (2003 г.)

63. Согласно статьи 302 Гражданского кодекса сбор, хранение, использование и распространение информации о личной жизни физического лица без его согласия не допускаются, кроме случаев, определенных законом, и только в интересах национальной безопасности, экономического благосостояния и прав человека.

D. Закон «О психиатрической помощи» (2000 г.)

64. Статья 3 Закона («Презумпция психического здоровья» ) указывает, что каждый считается не имеющим психического расстройства, пока наличие такого расстройства не будет установлено по основаниям и в порядке, предусмотренных настоящим Законом и в соответствии с имеющимися процедурами.
65. Согласно статьи 21, судебно-психиатрическая экспертиза по административным, уголовным и гражданским делам назначается и проводится на основаниях и в порядке, предусмотренных законом.
66. Статья 32 закрепляет положение о том, что «решения, действия или бездействия лиц, нарушающих права лиц при оказании им психиатрической помощи, могут быть обжалованы, в… суд».

E. Закон «Об информации» (1992 г.)

67. На время рассматриваемых событий (2009 г.), формулировка статьи 23 Закона оставалась такой же, как в первоначальной редакции Закона в 1992 году, и была сформулирована следующим образом:
“Информация о лице – это совокупность документированных или публично провозглашенных сведений о данном лице.
Основными данными о лице (персональными данными) являются: национальность, образование, семейное положение, религиозные взгляды, состояние здоровья, адрес, дата и место рождения.
Источниками информации о лице являются выданные на его или ее имя документы, подписанные им или ей документы, а также сведения о лице, собранные государственными органами власти и органами местного самоуправления в пределах своих полномочий.
Запрещается сбор сведений о личности без ее предварительного согласия, за исключением случаев, предусмотренных законом.
Каждое лицо имеет право на ознакомление с информацией, собранной о нем.
Информация о лице охраняется Законом.”
68. 30 октября 1997 года Конституционный Суд дал свое официальное толкование статьи 23. Он указал, что положения данной статьи надо понимать так: запрещается не только сбор, но и хранение, использование и распространение конфиденциальной информации о лице без его предварительного согласия, кроме случаев, определенных законом, и только в интересах национальной безопасности, экономического благосостояния, прав и свобод человека. Суд, также, указал, что к конфиденциальной информации, в частности, относятся сведения о лице (образование, семейное положение, религиозные убеждения, состояние здоровья, дата и место рождения, имущественное положение и другие персональные данные). Он также отметил, что национальное законодательство недостаточно точно регулирует вопросы сбора, хранения, использования и распространения информации о физических лицах, в частности, об их психическом состоянии и принудительном психиатрическом обследовании или лечении. Суд отметил, что не существует никакой процедуры для защиты прав граждан против незаконного вмешательства психиатрической службы в их частной жизни.
69. 13 января 2011 года были приняты поправки к Закону «Об информации», которыми формулировка статьи 11 включала в себя все определения, которые до этого содержались в статье 23.

F. Приказ Министерства здравоохранения Украины № 397 от 8 октября 2001 года об утверждении «Порядка проведения судебно-психиатрической экспертизы»

70. Судебно-психиатрическая экспертиза назначается органами досудебного следствия и суда. Целью ее проведения является ответ на вопросы по поводу психического состояния лица, которые возникают в процессе административного, уголовного или гражданскому производства (§ 1). Экспертиза может проводиться амбулаторно, стационарно, либо в судебном заседании (§ 5). К тому же, она может проводиться относительно состояния: подозреваемого, обвиняемого или подсудимого, свидетеля или потерпевшего, истца или ответчика (§ 8). Срок проведения экспертного исследования, в случае как амбулаторной, так и стационарной экспертизы, составляет до 30 дней с момента получения всех необходимых документов ((§§ 21 и 28). Стационарная экспертиза обвиняемого проводится в экспертном учреждении при наличии решения суда о назначении соответствующей экспертизы. Стационарная экспертиза потерпевшего, свидетеля, истца и ответчика по уголовным и гражданским делам назначается судом только с их согласия (§ 25).

G. Постановление Пленума Верховного Суда Украины от 30 мая 1997 года «О судебной экспертизе в уголовных и гражданских делах»

71. Судебно-психиатрическая экспертиза обязательно назначается в уголовных делах при наличии по делу данных, которые вызывают сомнение во вменяемости обвиняемого. При наличии сомнений в способности потерпевшего, свидетеля, гражданского истца или ответчика правильно воспринимать события, адекватно на них реагировать и правильно воспроизводить их в своих показаниях суд может вызвать в судебное заседание эксперта-психиатра для участия в допросе этого лица. Назначение судебно-психиатрической экспертизы в отношении таких лиц с помещением в медицинский стационар допускается только с их согласия (§ 14).

H. Судебная практика национальных судов, на которую ссылается Правительство

72. Правительство представило в Суд ряд судебных решений в национальных инстанциях. Те, которые, по мнению Суда, имеют некоторое отношение к настоящему делу, приведены ниже.
73. 26 марта 2010 года Шевченковский районный суд г. Черновцы удовлетворил гражданский иск, поданный физическим лицом против главного врача местной психиатрической больницы. После многочисленных жалоб истца в различные органы, местный прокурор попросил врача провести психиатрическую экспертизу истца. Хотя последний отказался от такой экспертизы, доктор открыл на него медицинскую амбулаторную карту и обратился за надлежащим решением суда для проведения экспертизы. Шевченковский суд признал действия врача незаконными, и восстановил нарушенные права истца на основании ходатайства прокуратуры.
74. 29 апреля 2010 года Октябрьский районный суд г. Полтавы удовлетворил частично гражданский иск физического лица против местной милиции в отношении вмешательства в его частную жизнь и присудил ему компенсацию нематериального вреда. Представители милиции обратились в ЖЭК для получения информации о том, кто проживает в квартирах, находящихся в собственности истца и его жены.
75. 21 мая 2010 года Железнодорожный районный суд г. Симферополя удовлетворил иск физического лица против местной психиатрической больницы и присудил ему компенсацию нематериального вреда. Суд установил, что врач больницы незаконно передал информацию о психическом состоянии заявителя в милицию, после запроса представителей последней, хотя эта информация была получена им в ходе консультаций, которые должны были быть анонимными и конфиденциальными.
76. 19 декабря 2012 года Апелляционный суд Полтавской области оставил в силе решение Октябрьский районного суда г. Полтава от 28 сентября 2012 года, которым был удовлетворен гражданский иск физического лица против местной милиции. Претензии касались незаконного сбора информации о недвижимости, принадлежащей семье заявителя. Обстоятельства этого дела выглядят схожими с делом, описанным в параграфе 74 выше, но отсутствие каких-либо имен или других данных, могущих идентифицировать лицо, в копиях судебных решений, привело к тому, что не представляется возможным установить, являются ли оба этих решения вынесенными по одному и тому же делу.

ПРАВО

I. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 5 § 1 КОНВЕНЦИИ ОТНОСИТЕЛЬНО ПРИНУДИТЕЛЬНОГО ПОМЕЩЕНИЯ ЗАЯВИТЕЛЯ В ПСИХИАТРИЧЕСКУЮ БОЛЬНИЦУ С 23 ПО 24 ИЮЛЯ И С 14 СЕНТЯБРЯ ПО 8 ОКТЯБРЯ 2009 ГОДА

77. Заявитель жаловался, что его помещение и содержание в психиатрической больнице было в нарушение его прав, предусмотренных статьями 3, 5 и 8 Конвенции.
78. Данная жалоба была коммуницирована государству-ответчику в рамках всех трех заявленных нарушений. Однако, характеризуя с точки зрения права, и с учетом существа жалобы заявителя, Суд считает целесообразным рассмотреть эту жалобу только в соответствии со статьей 5 § 1 (е) Конвенции (см. Anatoliy Rudenko v. Ukraine, № 50264/08, § 85, 17 апреля 2014 г.). Суд отмечает в данном деле, что, в отличие от других дел, когда он рассматривал жалобы на лишение свободы в психиатрическом учреждении в соответствии со статьей 3 и/или 8, в сочетании со статьей 5 (см., к примеру, Akopyan v. Ukraine, № 12317/06, §§ 57-111, 5 июня 2014 г.), заявитель по данному делу не жаловался на то, что он был подвергнут какому-либо медицинскому воздействию против его воли.
79. Соответствующая часть статьи 5 § 1 (е) Конвенции гласит:
“1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:
… (e) законное заключение под стражу … душевнобольных…”

A. Приемлемость

80. Правительство утверждало, что заявитель не исчерпал внутренние средства правовой защиты, поскольку он не подал, в частности, кассацию на определение апелляционного суда от 1 сентября 2011 года в рамках административного производства, инициированного им против психиатрической больницы (см. параграф 35 выше).
81. Правительство также утверждало, что для заявителя была доступна возможность подать гражданский иск о возмещении вреда против администрации больницы, если бы он пожелал это сделать. Для обоснования данного аргумента, была приведена соответствующая судебная практика национальных судов (см. параграфы 72-76 выше).
82. Заявитель возражал. Он утверждал, что он подал кассацию на определение от 1 сентября 2011 года, но Высший административный суд отказался рассматривать его жалобу. Он отметил, что Апелляционный административный суд Днепропетровской области был непоследователен в своем подходе: своим определением от 1 сентября 2011 года он указал, что требования заявителя не должны быть рассмотрены в рамках административной процедуры, в то время как 17 октября 2011 года пришел к противоположному выводу (параграфы 35 и 42 выше).
83. Заявитель также оспорил возражение Правительства о том, что он не подавал никаких гражданских исков против психиатрической больницы.
84. Суд повторяет, что целью статьи 35 § 1 Конвенции, является предоставление Договаривающимся государствам возможности предотвратить или исправить предполагаемые нарушения против них прежде, чем эти предполагаемые нарушения будут оспорены в Суде. Соответственно, государства освобождаются от ответственности за свои действия перед международным органом, до того момента, как они имеют возможность поднять вопросы права в рамках своих собственных правовых систем (см., к примеру, Selmouni v. France [GC], № 25803/94, § 74, ЕСПЧ 1999-V). Согласно § 1 статьи 35 Конвенции, заявитель должен иметь надлежащий доступ к средствам правовой защиты, которые являются доступными и достаточными для того, чтобы получить возмещение за предполагаемые нарушения. Существование средств правовой защиты в данном случае должно быть достаточно определенным не только в теории, но и на практике, в противном случае они не будут иметь необходимой доступности и эффективности (см., среди прочего, Akdivar and Others v. Turkey, 16 сентября 1996, § 66, Reports of Judgments and Decisions 1996 IV).
85. Суд в своей прецедентной практике придерживается мнения о том, что в случае обжалования законности лишения свободы, иск о возмещении вреда против государства – не то средство правовой защиты, которое должно быть использовано, потому что право лица не быть лишенным свободы «в соответствии с процедурой, предусмотренной законом» и право на получение компенсации за любое лишение свободы, несовместимое со статьей 5, являются двумя отдельными видами прав (см., среди прочего, Khadisov and Tsechoyev v. Russia, № 21519/02, § 151, 5 февраля 2009 г.; Schwabe and M.G. v. Germany, №№ 8080/08 и 8577/08, § 49, ЕСПЧ 2011 (извлечения); и Raudevs v. Latvia, № 24086/03, § 62, 17 декабря 2013 г.). Параграф 1 статьи 5 Конвенции охватывает параграф 5 статьи 5 в предыдущей и последующей редакциях. Кроме того, будучи средством, имеющим преимущественно компенсаторный характер, гражданский иск о возмещении вреда не может обеспечить освобождение заявителя, если его содержание под стражей является незаконным, в соответствии с требованиями статьи 5 § 4 (см. Weeks v. the United Kingdom, 2 марта 1987, § 61, Серия A № 114, и, более позднее, Aden Ahmed v. Malta, № 55352/12, § 114, 23 июля 2013 г. все дела, на которые ссылаются в тексте данных решений). Соответственно, гражданский иск о возмещении вреда, как правило, не имеет никакого отношения к вопросу об исчерпании внутренних средств правовой защиты в отношении жалобы заявителя в соответствии со статьей 5 § 1 Конвенции (см. L.M. v. Slovenia, № 32863/05, § 84, 12 июня 2014 г.). Могут быть и исключения из этого правила. Таким образом, жалобы касательно коротких периодов содержания под стражей или определенных видов несоблюдения формальностей внутреннего законодательства в осуществлении процедур содержания под стражей может быть надлежащим образом защищены с помощью ретроспективного средства защиты (см. M. v. Ukraine, № 2452/04, § 84, 19 апреля 2012 г.).
86. Обращаясь к настоящему делу, Суд отмечает, что заявитель не имел возможности оспорить определение Червоногвардейского суда от 23 июля 2009 года относительно направления его на стационарную судебно-психиатрическую экспертизу. Не было и иных механизмов для того, чтобы добиться его освобождения из психиатрической больницы. Соответственно, заявитель не имел никаких профилактических средств, которые мог бы использовать для исчерпания. Он, однако, пытался добиться ретроспективного возмещения, после его выписки из психиатрической больницы, им было инициировано несколько производств в рамках административного и гражданского процессов, относительно его содержания в больнице. Суд отмечает, что ни одна из этих процедур не закончились вынесением окончательного судебного решения, которое решало бы его жалобы по существу. Первый вопрос, который следует рассмотреть – можно ли рассматривать вышеупомянутые дела в качестве эффективного средства правовой защиты в обстоятельствах данного дела. Если ответ положительный, то следующий вопрос – нужно ли возлагать вину на заявителя в связи с тем, что суды отказались изучать его иски по сути, на чем настаивает Правительство.
87. Суд отмечает, что жалоба заявителя касается его лишения свободы в психиатрической больнице в течение двадцати пяти дней, и поднимает более серьезные проблемы, чем простые процессуальные нарушения. Поэтому Суд считает, что он имеет достаточное основание заключить уже на этом этапе, не принимая во внимание возражений Правительства по существу дела, как это было в деле Akopyan v. Ukraine (цитируется выше, § 63), что существование ретроспективного средства защиты, если оно существовало, не было достаточным в деле заявителя для того, чтобы рассматривать его в качестве эффективного средства правовой защиты в понимании § 1 статьи 35 Конвенции.
88. Соответственно, является несущественным для выполнения заявителем требования о необходимости исчерпания, были ли завершены административные или гражданские производства о возмещении вреда, которые он инициировал. Поэтому соответствующие возражения Правительства должны быть отклонены.
89. Суд далее отмечает, что эта часть жалобы не является явно необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции. Также она не является неприемлемой по любым другим основаниям. Поэтому она должна быть признана приемлемой.
B. Существо дела
90. Заявитель утверждал, что он был лишен свободы в незаконном и произвольном порядке. Он утверждал, что Червоногвардейский суд не был вправе назначить ему стационарную судебно-психиатрическую экспертизу в соответствии с действующим законодательством. Заявитель также утверждал, что его право на презумпцию психического здоровья было нарушено. По его мнению, реальной целью его помещения в психиатрическую больницу являлось наказание за активную гражданскую позицию.
91. Правительство не представило каких-либо замечаний по существу этой жалобы.
92. Суд повторяет, что статья 5 Конвенции, наряду со статьями 2, 3 и 4, стоит в первом ряду фундаментальных прав, которые защищают физическую безопасность лица, и соответственно в демократическом обществе она имеет первостепенное значение (см. McKay v. the United Kingdom [GC], № 543/03, § 30, ЕСПЧ 2006 X, и Storck v. Germany, № 61603/00, § 102, ЕСПЧ 2005 V).
93. Суд постановил, во многих случаях, что задержание лица является настолько серьезной мерой, что это оправдано лишь там, где другие, менее суровые меры были рассмотрены и признаны недостаточными для защиты лица или общественных интересов, которые могут требовать того, чтобы лицо было помещено под стражу. Это означает, что недостаточно, чтобы лишение свободы соответствовало национальному законодательству; оно также должно быть необходимым в конкретных обстоятельствах (см., к примеру, Witold Litwa v. Poland, № 26629/95, § 78, ЕСПЧ 2000 III, и Stanev v. Bulgaria [GC], № 36760/06, § 143, ЕСПЧ 2012).
94. В данном случае Суд отмечает, что в период с 23 по 24 июля и 14 сентября по 8 октября 2009 года (в течение двадцати пяти дней в общей сложности) свобода заявителя была ограничена против его воли во время нахождения в психиатрической больнице для получения результатов психиатрической экспертизы, направленной на установление его дееспособности в рамках производства по делу об административном правонарушении. Сторонами не оспаривается тот факт, что его пребывание в психиатрической больнице является «лишением свободы» по смыслу статьи 5 § 1 Конвенции. Суд не находит оснований считать иначе.
95. Даже если помещение в больницу не было основано, в строгом смысле слова, на утверждении, что заявитель является душевнобольным, а имело целью решение данного вопроса, оно должно быть проанализировано с точки зрения статьи 5 § 1 (е) Конвенции (см. Varbanov v. Bulgaria, № 31365/96, §§ 48-49, ЕСПЧ 2000 X, и C.B. v. Romania, № 21207/03, §§ 49, 57 и 59, 20 апреля 2010 г.).
96. Заключение под стражу лица, признанного душевнобольным, должно соответствовать цели статьи 5 § 1 Конвенции, которая, направлена на предотвращение лишения свободы в произвольном порядке, с учетом ограничений, которые содержатся в подпункте (е). В последнем случае Суд повторяет, что, в соответствии с его прецедентной практикой, человек может не считаться «душевнобольным», и быть лишен свободы, если не выполнены следующие три минимальные условия: во-первых, он должен предстать перед объективной психиатрической экспертизой, которая пришла к выводу о том, что он не является вменяемым лицом; во-вторых, психическое расстройство должно иметь такой характер или степень, которые оправдывали бы обязательное лишение свободы; и в-третьих, обоснованность длительного лишения свободы зависит от стойкости такого расстройства (см. Winterwerp v. the Netherlands, 24 октября 1979 г., § 39, Серия A № 33).
97. Суд также подчеркивает, что лишение свободы лица, которое признано душевнобольным, не может рассматриваться в соответствии со статьей 5 § 1 (е) Конвенции, если оно не было основано на заключении медицинского эксперта. Это правило применимо даже в том случае, если целью задержания заявителя является получение такого медицинского заключения (см. Varbanov v. Bulgaria, цитируется выше, §§ 47 и 48). Конкретная форма и порядок заключения в данном случае может меняться в зависимости от обстоятельств. Это может быть приемлемо в экстренных случаях, или когда человек был задержан из-за его агрессивного поведения, для получения такого заключения сразу же после задержания. Во всех других случаях необходимо предварительное психиатрическое заключение. В случае если другой возможности не существует, например, в связи с отказом лица явиться на такую экспертизу, необходимо проведение медицинской экспертизы хотя бы на основе имеющихся документов, в противном случае нельзя утверждать, что человек действительно предстал перед комиссией, которая признала его психически нездоровым (см. там же).
98. Суд отмечает, что в данном деле единственным основанием для заключения заявителя было сомнение судьи в состоянии психического здоровья заявителя, которое вытекало из его оскорбительных и грубых высказываний о других судьях. Судья назначил проведение стационарной психиатрической экспертизы заявителя, что означало его заключение в психиатрическую больницу на срок до тридцати дней, без получения каких-либо предварительных медицинских заключений и без наличия каких-либо медицинских записей или других документов в материалах дела, в рамках которого было принято данное решение.
99. Суд считает, что составление предварительного заключения психиатром, по крайней мере, на основе писем, написанных заявителем и которые послужили причиной обеспокоенности судьи по поводу состояния психического здоровья заявителя, было не только возможным, но и необходимым.
100. Суд также придает большое значение тому факту, что дело не требовало никаких неотложных мер. Так, заявитель предстал перед судом по собственной воле и не проявлял агрессивного поведения. Хотя украинское законодательство предусматривает менее жесткие виды судебно-психиатрических экспертиз, такие как – амбулаторное обследование или экспертизы в рамках судебного заседания, ни один из этих вариантов не был рассмотрен.
101. Кроме того, Суд отмечает, что существует пробел в соответствующем национальном законодательстве. В то время как соответствующие правовые положения содержат вполне конкретные гарантии в отношении судебно-психиатрических экспертиз, проводимых в рамках уголовного или гражданского судопроизводства, такие экспертизы в рамках производства по делам об административных правонарушениях, остаются неурегулированными (параграфы 65-66, 70 и 71 выше).
102. На основании вышеизложенных соображений, Суд пришел к выводу, что заключение заявителя против его воли в психиатрической больнице с 23 по 24 июля и с 14 сентября по 8 октября 2009 г., не соответствовало требованиям статьи 5 § 1 (е) Конвенции.
103. Соответственно, была нарушена статья 5 § 1 Конвенции в данном случае.

II. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 5 КОНВЕНЦИИ ОТНОСИТЕЛЬНО ПОВТОРНОЙ ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ ЗАЯВИТЕЛЯ, НАЗНАЧЕННОЙ 19 НОЯБРЯ 2009 ГОДА

104. Заявитель жаловался, что его право на свободу и личную неприкосновенность было нарушено определением Червоногвардейского суда от 19 ноября 2009 года, которым было назначено проведение другой стационарной психиатрической экспертизы.
105. Правительство утверждало, что эта жалоба должна быть отклонена как несовместимая с принципом ratione personae Конвенции, поскольку заявитель не был лишен свободы на основании оспариваемого определения.
106. Суд повторяет, что слово «жертва» в контексте статьи 34 Конвенции обозначает человека, непосредственно пострадавшего от действия или бездействия в данном случае (см. Lüdi v. Switzerland, 15 июня 1992 г., § 34, Серия A № 238).
107. Суд отмечает, что определение от 19 ноября 2009 г., не было фактически исполнено (см. параграфы 24-29 выше). На самом деле, заявитель никогда не утверждал, что оно было основанием для лишения свободы. Это означает, как справедливо отметило Правительство, что он не может претендовать на статус жертвы предполагаемого нарушения статьи 5 Конвенции. Эта часть заявления является несовместимой с принципом ratione personae положений Конвенции и должна быть отклонена в соответствии со статьей 35 §§ 3 (а) и 4.

III. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 8 КОНВЕНЦИИ ОТНОСИТЕЛЬНО СБОРА МИЛИЦИЕЙ ИНФОРМАЦИИ О ЗАЯВИТЕЛЕ БЕЗ ЕГО СОГЛАСИЯ

108. Заявитель жаловался, что сбор милицией информации о нем на основании определения Червоногвардейского суда нарушил его право на уважение частной жизни в соответствии со статьей 8 Конвенции, соответствующая часть которой гласит:
“1. Каждый имеет право на уважение его личной …. жизни…
2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.”

A. Приемлемость

109. Правительство утверждало, что заявитель не исчерпал внутренние средства правовой защиты. Оно отметило, в частности, что он мог бы пожаловался на якобы незаконный сбор информации о нем в органы прокуратуры, но не сделал этого. Правительство затем утверждало, что оно также было открыто для того, чтобы либо в качестве альтернативы к вышеупомянутым средствам, либо в дополнение к ним, заявитель подал гражданский иск о возмещении вреда. Оно ссылалось в связи с этим на статью 302 Гражданского кодекса и статью 11 Закона «Об информации», а также на соответствующую практику национальных судов (см. параграфы 63, 67 и 69 выше).
110. Заявитель ответил в общих чертах, что он жаловался в различные инстанции по поводу этого вопроса.
111. Суд уже постановил, что только эффективные внутренние средства правовой защиты должны быть исчерпаны (см. парграф 84 выше). Он напоминает, что средство, для того, чтобы быть эффективным, должно быть независимым от любых действий, которые совершаются государственными органами, и доступным для тех, кто желает его использовать (см. Gurepka v. Ukraine, № 61406/00, § 59, 6 сентября 2005 г.); в состоянии предотвратить предполагаемое нарушение от того, чтобы оно произошло или продолжилось; или иметь возможность предоставить адекватную компенсацию за нарушение, которое уже состоялось (см. Kudła v. Poland [GC], № 30210/96, § 158, ЕСПЧ 2000 XI).
112. Суд отмечает, что в ряде дел против Украины он установил, что суды общей юрисдикции в Украине не имеют компетенции признавать законы неконституционными. Кроме того, в украинской правовой системе лицо не имеет права на подачу индивидуальной жалобы в Конституционный Суд Украины, который является единственным наделенным полномочиями органом, компетентным отменить отдельные положения законодательства. Поэтому в той части, где жалоба заявителя непосредственно касается законодательных положений, которые были четкими и недвусмысленными, суд пришел к выводу, что он или она не имеют средства защиты, которое можно было бы считать эффективным в обстоятельствах его или ее дела (см., к примеру, Myroshnychenko v. Ukraine (dec.), № 10205/04, 3 апреля 2007 г., и Garnaga v. Ukraine, № 20390/07, § 30, 16 мая 2013 г.).
113. Для того, чтобы принять решение, было ли эффективным внутреннее средство правовой защиты для заявителя в данном деле для его жалобы по статье 8 Конвенции, Суд должен будет проанализировать качество украинского законодательства, относящегося к сбору личной информации о человеке со стороны властей. Тем не менее, так как этот вопрос касается по существу жалобы заявителя, Суд считает, что вопрос об исчерпании внутренних средств правовой защиты должен быть рассмотрен вместе с существом дела.
114. Суд далее отмечает, что эта часть жалобы не является явно необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по любым другим основаниям. Поэтому она должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо дела

115. Стороны не обменялись замечаниями по существу этой жалобы
116. Суд отмечает, и это не подлежит обсуждению, что в августе и октябре 2009 года милиция собирала информацию о характере заявителя от его соседей и родственников, по поручению председателя Червоногвардейского суда (параграфы 13-15 и 20 выше). Эта информация, очевидно, была использована специалистами психиатрической больницы в контексте судебно-психиатрической экспертизы заявителя.
117. Суд в своей прецедентной практике придерживается мнения, что сбор и хранение информации, относящейся к частной жизни человека или распространение такой информации находится в рамках статьи 8 § 1 (см., к примеру, Rotaru v. Romania [GC], №28341/95, § 43, ЕСПЧ 2000 V).
118. Суд также напоминает, что формулировка «в соответствии с законом» требует, чтобы оспариваемые действия базировались как на национальном законодательстве, так соответствовали принципу верховенства права, который прямо упоминается в преамбуле к Конвенции и составляет собой объект регулирования и цель статьи 8. Закон должен, таким образом, быть достаточно доступным и предсказуемым, то есть, сформулированным с достаточной точностью, чтобы позволить лицу – при необходимости с помощью соответствующей консультации – регулировать свое поведение. Чтобы национальное законодательство подпадало под данные критерии, оно должно обеспечивать надлежащую правовую защиту от произвола и, соответственно, указывать с достаточной ясностью сферу усмотрения, предоставленного компетентным органам и способ его осуществления (см. S. and Marper v. the United Kingdom [GC], №№ 30562/04 и 30566/04, § 95, ЕСПЧ 2008, с дальнейшими ссылками).
119. Обращаясь к настоящему делу, Суд отмечает, что во время событий соответствующее положение (на тот момент – статья 23) специального законодательства, Закона «Об информации», оставалось неизменным с момента его принятия в 1992 году. Суд учитывает критические замечания Конституционного Суда касательно данного положения, который пришел к выводу о недостаточном законодательном регулировании сбора, хранения, использования и распространения информации о физических лицах, в частности, об их психическом состоянии, а также отсутствие каких-либо процедур для защиты прав физических лиц против незаконного вмешательства психиатрической службы в их частную жизнь (см. парраграф 68 выше).
120. Имея в виду тот факт, что информацию о заявителе собирала милиция в контексте проведения судебно-психиатрической экспертизы, Суд также считает уместным обратиться здесь к своим критическим высказываниям относительно применимости правовых положений в отношении, в частности, отсутствия необходимых гарантий против произвола (см. параграф 101 выше).
121. Приведенные выше соображения являются достаточными для Суда для того, чтобы прийти к выводу, что оспариваемое вмешательство в частную жизнь заявителя было незаконным.
122. Поэтому Суд считает, что была нарушена статья 8 Конвенции в связи с этим. Он также отклоняет возражения Правительства по поводу неисчерпания внутренних средств правовой защиты, которые выше были отнесены к существу дела (см. параграф 113 выше).

IV. ДРУГИЕ ЗАЯВЛЕННЫЕ НАРУШЕНИЯ КОНВЕНЦИИ

123. Заявитель жаловался на нарушение статьи 6 Конвенции, в отношении того, что производство по делу об административных правонарушениях против него было несправедливым и необоснованно долгим. Он также жаловался, ссылаясь на статью 7, что он был вынужден пройти психиатрическую экспертизу, применимую только к уголовному делу. Заявитель жаловался также, в соответствии со статьей 8 Конвенции и статьей 1 Протокола № 1, на несанкционированное проникновение в его квартиру и кражу его имущества в тот период, пока он был в больнице. Он жаловался, в соответствии со статьями 9 и 10 Конвенции, что, постановив решение о его помещении в психиатрическую больницу, национальные суды фактически наказывали его за выражение несогласия с «политическими, моральными, правовыми, религиозными и культурными ценностями, существующими в определенной части общества». Наконец, заявитель жаловался, что, несмотря на то, что он никогда не был женат, власти ошибочно приняли решение о затребовании характеристики от его несуществующей бывшей жены, что он считал нарушением статьи 12 Конвенции.
124. В свете всех материалов, имеющихся в его распоряжении и в той мере, в которой поднятые вопросы находятся в пределах его компетенции, Суд считает, что они не раскрывают каких-либо признаков нарушения прав и свобод, изложенных в настоящей Конвенции или Протоколов к ней. Отсюда следует, что эта часть жалобы должна быть отклонена как явно необоснованная, в соответствии со статьей 35 §§ 3 (а) и 4 Конвенции.

V. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

125. Статья 41 Конвенции предусматривает:
“Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне.”

A. Компенсация вреда

126. Заявитель требовал выплатить ему 48 634.89 евро (EUR) в качестве компенсации материального вреда и 19 000 евро в качестве компенсации нематериального вреда.
127. Правительство оспорило эти претензии, как непомерные и необоснованные.
128. Суд не усматривает причинной связи между выявленными нарушениями и заявленным материальным вредом. Поэтому он отвергает эти требования. С другой стороны, Суд присуждает заявителю 5 000 евро в качестве компенсации нематериального вреда.

B. Компенсация расходов и издержек

129. Заявитель также затребовал выплатить ему 30 000 украинских гривен (UAH) в качестве компенсации расходов, понесенных им на представительство в Суде до начала коммуницирования жалобы Правительством гр-ном Болдыревым.. Заявитель также потребовал выплатить ему в качестве компенсации расходов 42 грн. на канцтовары, 778 грн. на типографские услуги, связанные с делом, и 511,72 грн. на почтовые расходы.
130. Правительство оспорило претензии заявителя, отметив, в частности, что материалы дела не содержат каких-либо доказательств, что г-н Болдырев фактически готовил какие-либо документы в Суд от имени заявителя. Оно также оспорило другие требования заявителя в этой части, кроме возмещения почтовых расходов, последнее оно оставило на усмотрение Суда.
131. В соответствии с прецедентной практикой Суда, заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той мере, в которой доказано, что они действительно и обязательно были понесены и являются разумными по размеру. В данном случае, принимая во внимание наличие документов в его распоряжении и упомянутые выше критерии, Суд отклоняет требование заявителя о возмещении расходов, понесенных им касательно представления его интересов в Суде, и присуждает 120 евро в отношении всех административных и почтовых расходов.

C. Пеня

132. Суд считает, что пеня должна должна быть основана на предельной кредитной ставке Европейского центрального банка с добавлением трех процентных пунктов.

НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД ЕДИНОГЛАСНО

1. Постановляет о присоединении возражений Правительства относительно исчерпания внутренних средств правовой защиты в отношении жалобы заявителя в соответствии со статьей 8 Конвенции о сборе информации о нем милицией к рассмотрению по существу данной жалобы, и отклоняет их после рассмотрения по существу жалобы;

2. Объявляет жалобу относительно принудительной госпитализации заявителя и помещения его в психиатрическую больницу, а также его жалобу в отношении сбора информации о нем милицией, приемлемой, а остальную часть жалобы – неприемлемой;

3. Постановляет, что была нарушена статья 5 § 1 Конвенции;

4. Постановляет, что была нарушена статья 8 Конвенции;

5. Постановляет:
(a) что государство-ответчик должно выплатить заявителю в течение трёх месяцев с даты, когда судебное решение станет окончательным, в соответствии с § 2 ст. 44 Конвенции, следующие суммы, которые должны быть преобразованы в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты, а также любые налоги, которые могут быть начислены на данную выплату:
(i) 5 000 (пять тысяч) евро в качестве компенсации нематериального вреда, и
(ii) 120 (сто двадцать) евро в качестве компенсации расходов и издержек;
(b) что с момента истечения вышеупомянутых трех месяцев и до момента выплаты простые проценты должны начисляться на эти суммы в размере, равном предельной годовой процентной ставки по займам Европейского центрального банка в период неуплаты, плюс три процента;

6. Отклоняет остальные требования заявителя о справедливой компенсации
Составлено на английском языке и обнародовано в письменном виде 26 февраля 2015 года, в соответствии с правилом 77 §§ 2 и 3 Регламента Суда.

Клаудиа Вестердийк                                                                 Марк Виллигер
  Секретарь                                                                                     Председатель