Дело касается задержания заявителя и содержания его под стражей в связи с уголовным расследованием хищения средств и подделки документов менеджерами и владельцами компании, директором которой был заявитель.
Заявитель, Владимир Малык, гражданин Украины, 1972 года рождения. 27 ноября 2009 года его задержали по подозрению в причастности к организации заключения кредитных соглашений. 7 декабря 2009 года следователь отпустил заявителя, после того, как обнаружил отсутствие оснований, которые указывали бы что он может скрыться или помешать следствию. На следующий день после задержания, заявитель оспорил законность его задержания и содержания под стражей в национальных судах, жалуясь на отсутствие свидетелей, которые указали бы на него как на человека, который совершил предполагаемые преступления. 29 января 2010 года районный суд признал, что задержание заявителя было незаконным и счел, что задержание и его дальнейшее содержание под стражей не были оправданы и необходимы в обстоятельствах данного дела. Прокурор обжаловал это решение. 23 февраля 2010 года Житомирский областной апелляционный суд отменил решение как необоснованное, отметив, что районный суд должным образом не изучил материалы уголовного производства. Дело было передано в районный суд на новое рассмотрение. В марте 2010 года районный суд отклонил жалобы заявителя, ссылаясь на то, что в деле были свидетельские показания. Это решение было позднее поддержано апелляцией и последующее обращение заявителя в Верховный суд было отклонено в мае 2010 года.
Суд отметил, что согласно постановлению следователя, заявитель был задержан, потому что на него указали очевидцы, как на лицо, совершившее преступление. Однако не указывается, кто опознал заявителя, или то, какое именно преступление совершил заявитель в присутствии этих очевидцев. Учитывая отсутствие этой основной информации, постановление о задержании не обеспечило гарантий того, что задержание заявителя осуществлялось на основе обоснованного подозрения в том, что он совершил преступление (см. Grinenko v. Ukraine, no. 33627/06, § 83, 15 November 2012). Тем не менее, впоследствии суды рассмотрели имеющиеся свидетельские показания и обнаружили, что у следователя и в самом деле были основания считать, что свидетели опознали заявителя как лицо, совершившее предполагаемые преступления. Тем не менее, следователь в своем постановлении о задержании, и национальные суды, пересматривая постановление следователя, не предоставили доказательств того, что предварительное содержание заявителя под стражей в качестве временной меры пресечения в соответствии со статьей 149 УПК Украины, было необходимым процессуальным действием, направленным на предотвращение определенных рисков для судебного разбирательства. Местные власти не установили и не обосновали никакой конкретной цели для применения превентивных мер в соответствии с национальным законодательством. Суд отметил, что 7 декабря 2009 года следователь освободил заявителя из-под стражи после обнаружения, что не было никакой информации о том, что он может скрыться или помешать следствию. Следует также отметить, что это решение было принято с должным вниманием к личной и семейной ситуации заявителя. Поэтому, Суд счел, что содержание заявителя под стражей на основании постановления следователя от 27 ноября 2009 года, было несовместимым с требованиями статьи 5 § 1 (с) Конвенции. Таким образом, данное положение было нарушено.
Суд также подчеркнул, что, когда личная свобода лица поставлена на карту, статья 5 § 4 Конвенции возлагает строгие требования безотлагательного рассмотрения дела (см. Shcherbakov v. Russia (no. 2), no. 34959/07, § 101, 24 October 2013). В данном деле заявитель подал жалобу на следующий день после его задержания, а именно 28 ноября 2009 года, в которой изложил причины, по которым его задержание и содержание под стражей должны были быть признаны незаконными. В силу статьи 106 УПК Украины, его жалоба должна была быть немедленно направлена в соответствующий суд и должна была быть рассмотрена судьей вместе с ходатайством следователя о заключении заявителя под стражу. Тем не менее, на судебном слушании от 30 ноября 2009 года районный суд не определил, были ли задержание и содержание под стражей заявителя законными. Он также не принял окончательное решение в отношении требования следователя. Вместо этого, суд продлил срок содержания заявителя под стражей до десяти дней, мотивируя тем, что следователь должен был предоставить дополнительную информацию о личности заявителя, его семейном положении и образе жизни. Суд не установил каких-либо оснований для отказа в рассмотрении жалобы заявителя в тот же день. Кроме того, когда заявитель был освобожден 7 декабря 2009 года, его жалоба все еще не была рассмотрена. Приняв во внимание обстоятельства дела, Суд счел, что способ, которым национальные суды рассмотрели жалобу заявителя относительно законности его задержания и содержания под стражей не совместим с требованием “безотлагательного” рассмотрения в соответствии со статьей 5 § 4 Конвенции. Таким образом, было нарушено и это положение Конвенции.
