Зміст
Источник фото: www.vzglyad.az
3 ноября 2015 года Европейский суд по правам человека вынес решение “Ольшевские против Польши” (Olszewscy v. Poland), № 99/12, признав нарушение процессуального аспекта статьи 2 Конвенции и присуди компенсацию в размере 10 000 евро в счет возмещения нематериального вреда, а также 8 000 евро в счет возмещения затрат и расходов. Заявителей представлял в Суде г-н М. Пэтжак, юрист, практикующий в Варшаве.
Факты
Расследование обстоятельств смерти сына заявителей
8 марта 2010 года тело было показано заявителям, которые опознали в нем своего сына. Первый заявитель отметил, что в карманах одежды сына не было мобильного телефона.
9 марта 2010 года районный прокурор города Белостока возбудил расследование обстоятельств смерти сына заявителей.
В тот же день было проведено вскрытие тела сына заявителей. Доктор М.Р., который участвовал во вскрытии аутопсии, обнаружил ссадины на ладонях, лице и животе сына заявителей. Задняя сторона ног была покрыта ярко-зеленым налетом. Доктор установил, что причиной смерти М.О. стало переохлаждение. Также было установлено, что в момент своей смерти он находился под воздействием алкоголя. Уровень алкоголя в крови составлял 0,9 промилле.
По утверждению заявителей, экспертное заключение, подготовленное доктором М.Р., вызывает ряд сомнений и является отчасти противоречивым. М.Р. упомянула аппендикс сына заявителей, хотя аппендикс был удален ему еще в детстве. Образцы налета, которым были покрыты ноги М.О., не были собраны для исследования. Эксперт указала на некоторые особенности внутренних органов М.О., которые могли бы стать причиной внезапной смерти М.О., что противоречит ее выводу касательно переохлаждения как причины смерти. Кроме того, положение, в котором было найдено тело, противоречит выводу, что сын заявителей скончался от переохлаждения. Он был найден лежащим на спине со скрещенными ногами, в то время как, по мнению экспертов, человек, который падает от истощения, падает лицом вниз. Кроме того, эксперт не установила дату смерти М.О.. В соответствии с ее более поздними показаниями, она не получила такого задания от прокурора.
Эксперт взяла образцы печени, но, как выяснилось позже, эти образцы были непригодными для изучения по причине ненадлежащего хранения.
В ходе вскрытия, образцы соскобов ногтей были подготовлены для дальнейшего исследования. Однако эти образцы так и не были исследованы.
Как следует из протокола вскрытия, когда тело М.О. подготавливалось к вскрытию, из его кармана выпал мобильный телефон. Как отмечалось выше, заявители проверили одежду сына до вскрытия, и мобильного телефона в ней не было.
29 апреля 2010 года адвокат заявителей попросил прокурора изучить образцы крови, которая находилась на теле и одежде М.О., когда его тело было найдено.
30 мая 2010 года прокурор удовлетворил просьбу и распорядился провести исследование образцов в медицинском университете Белостока. Тем не менее, решение по существу, вынесенное прокурором, не включало в себя результаты соответствующей экспертизы.
25 июня 2010 года районный прокурор Белостока закрыл расследование, установив, что сын заявителей скончался от переохлаждения без участия каких-либо третьих лиц. Прокурор основывал свое решение на различные доказательствах, в том числе на результатах вскрытия, заключении эксперта, упомянутом выше, а также на показаниях свидетелей, заслушанных в ходе расследования.
23 июля 2010 года адвокат заявителей обжаловал решение прокуратуры. Он описал многочисленные недостатки следствия примерно на тридцати страницах.
20 января 2011 года районный суд Белостока отменил оспариваемое решение и направил дело в прокуратуру для повторного рассмотрения. Суд согласился с заявителями, что обстоятельства смерти их сына не были достаточным образом установлены.
Прежде всего, суд признал, что решение о закрытии расследования было вынесено без результатов экспертизы образцов крови, которую прокурор распорядился провести ранее.
Впоследствии суд установил, что результаты анализа крови сына заявителей содержали некоторые неточности, которые требовали дальнейшего расследования. Токсикологическая экспертиза показала наличие фенилэтиламина в образце крови. Однако в другой части заключения было указано, что наличие данного вещества не было подтверждено, и его процент не был определен из-за отсутствия соответствующей технологии.
Суд также сослался на исследование образцов печени М.О., которое было назначено на 22 апреля 2010 года, но не было проведено. Согласно утверждениям медицинского эксперта, назначенного судом, экспертиза не могла быть проведена, поскольку в медицинском университете Белостока не было соответствующих реагентов, в то время как в заключении медицинского эксперта из медицинского университета Лодзи было указано, что экспертиза не могла быть проведена в связи с тем, в каких условиях хранились образцы.
Суд также отметил, что на первом этапе расследования, прокурор распорядился провести исследование биологических и дактилоскопических следов на мобильном телефоне М.О. и трех зажигалках, найденных в его одежде. Криминологическая лаборатория в Белостоке заявила, что они не могут провести эту экспертизу, и подчеркнули, что эта экспертиза может быть проведена в специализированной биологической лаборатории при районном отделении полиции в Ольштыне или Варшаве. Прокурор, однако, не поручил этим учреждениям провести экспертизу.
Суд также подчеркнул неточности в экспертном заключении, подготовленном доктором М.Р.. Далее было указано, что прокурор не сослался на это заключение по существу, и не указал, на какой части заключения и каких аргументах было основано его решение. Суд также обязал прокурора провести дальнейшее изучение части экспертного заключения, касающейся положения, в котором было найдено тело М.О.
Наконец, суд сослался на утверждения заявителей в отношении дополнительных доказательств, которые должны быть рассмотрены. Заявители просили исследовать отпечатки пальцев из полицейского фургона, в котором перевозили их сына. Они также считали, что следует изучить следы на земле, где было найдено тело их сына. Суд счел, что рассмотрение этих доказательств не поможет прояснить обстоятельства дела по причине истечения длительного периода времени. Ходатайство адвоката заявителей было рассмотрено через 11 месяцев после обнаружения тела М.О..
После судебного решения, дело было возобновлено районным прокурором Белостока. Прокурор заслушал З.В., эксперта из медицинского университета Белостока, которая проводила токсикологическую экспертизу мочи и крови М.О.. Эксперт показала, что она производила проверку только на наличие амфетамина в крови. Она не проверяла образцы на наличие фенилэтиламина.
Кроме того, прокурор поручил Краковскому университету провести экспертизу сохраненных образцов печени. Однако университет ответил, что данная экспертиза невозможна, учитывая условия, в которых хранились эти образцы.
Прокурор также заслушал медицинского эксперта М.Р., которая призналась, что она ошибочно упомянула о наличии у М.О. аппендикса
29 июня 2011 года районный прокурор Белостока, при повторном рассмотрении дела, снова принял решение о прекращении производства по делу по тем же мотивам, что и в предыдущий раз.
Согласно соответствующим положениям польского Уголовно-процессуального кодекса, в случае если расследование было прекращено во второй раз, заявители не могут подавать апелляцию на данное решение. Тем не менее, 24 октября 2011 года заявители обратились к Генеральному прокурору с ходатайством о возобновлении расследования. Их ходатайство было передано в Апелляционную прокуратуру Белостока, которая, пересмотрев материалы дела, установила ряд недостатков в прекращённом расследовании. Апелляционный прокурор сослался на статью 327 Уголовного-процессуального кодекса, согласно которой прекращенное расследование может быть возобновлено прокурором в любое время при условии, что оно не будет проводиться в отношении лица, которое было подозреваемым в ранее прекращенном разбирательстве.
Прокурор напомнил, что в решении от 20 января 2011 года, районный суд Белостока указал на ряд недостатков и постановил, что в разбирательстве необходимо предпринять ряд дальнейших шагов. Проанализировав материалы дела, прокурор пришел к выводу, что указания суда были либо неудовлетворительным образом выполнены, либо не были выполнены вообще. Соответствующая часть решения гласит:
“….было установлено, что во время исчезновения М.О., он не был доставлен ни в одну из больниц в Белостоке. Прокурор не опросил сотрудников станции скорой помощи и поручил полиции сделать это. В результате, протоколы допросов велись поверхностно, и не проясняют обстоятельства разговора заявителей с одним из сотрудников – г-жой P..Эти обстоятельства очень важны, поскольку г-жа P. должна был сообщить, что утром 14 февраля неизвестный молодой мужчина был доставлен в больницу, а затем перевезен в отделение полиции. Если бы данные события рассматривал прокурор, он изучил бы их самым подробным образом. Прокурор также попытался получить экспертизу образцов печени обратившись на медицинский факультет Ягелонского университета, хотя на тот момент он уже знал, что экспертиза невозможна по причине ненадлежащего хранения образцов.
Несмотря на решение суда, прокурор не получил результатов экспертизы образцов крови М.О., отпечатков пальцев и биологических следов.
…
Решение прекратить расследование было, скорее всего, преждевременным…
Дело касается гибели молодого человека, и обстоятельства его гибели недостаточно ясны. До сих пор неизвестно, каким образом и почему М.О. оказался на лугу в неизвестном ему месте, недалеко от полицейского участка, который он покинул в 4:30 утра 14 февраля 2010 года.
…
Также было установлено, что последним телефонным звонком, на который М.О. ответил в 9:57 утра, был разговор с Г.О. (первым заявителем), но информация о том, где телефон М.О. находился на тот момент, отсутствует. Этот вопрос должен быть решен в кратчайшие строки.”
Прокурор также счел, важно установить, каковы были погодные условия 14 февраля 2010 года, включая температуру воздуха и наличие осадков (снега). Он также распорядился исследовать уровень алкогольного опьянения путем так называемой «перспективной экспертизы». Уровень алкоголя был установлен только на момент смерти М.О.. Поэтому прокурор распорядился провести допрос всех лиц, с которыми М.О. общался 13 февраля 2010 года. Такие обстоятельства как количество и тип выпитого в тот день алкоголя, количество и тип съеденной им пищи, был ли он уставшим и т.д., имело, по мнению прокурора, решающее значение в свете версии, что М.О. умер от переохлаждения. Он также отметил, что профессор из Гданьска, специалист по смертям от переохлаждения, связался с прокуратурой и согласился подготовить требуемый доклад, однако, по неизвестным причинам, прокурор принял решение не запрашивать этот доклад.
11 января 2012 года районный прокурор Белостока возобновила расследование.
Она запросила мнение судебно-медицинского эксперта из университета в Гданьске, указанного областной прокуратурой 12 декабря 2012 года. Эксперт З.Й. подтвердил, что причиной смерти М.О. стало переохлаждение. Он также утверждал, что смерть от переохлаждения может произойти не только при температуре ниже нуля по Цельсию, но и при температуре выше нуля, между 0 и 8. На риск смерти влияют влажность, уровень алкоголя в крови и другие факторы. Этот эксперт исключил возможность определения периода нахождения М.О. под воздействием низких температур, утверждая, что каждый человек по-разному реагирует на низкие температуры, и дополнительные факторы, такие как погодные условия и влажность воздуха, могут повлиять на результат такого анализа. Что касается наличия в крови М.О. фенилэтиламина, эксперт заявил, что существует множество возможных источников данного вещества, таких как различные типы воды и пищи, чрезмерные физические нагрузки и т.д. Установить происхождение этого вещества в данном случае было невозможно.
Что касается образцов крови М.О., прокурор установил, что их экспертиза была невозможной в связи с истечением срока давности при ненадлежащем хранении.
Что касается поручения допросить всех лиц, с которыми М.О. отмечал сдачу выпускных экзаменов 13 февраля 2010 года, прокурор установил, что в тот день, около 7 вечера, М.О. и несколько его друзей пили алкоголь в студенческом общежитии. Около 11 часов вечера все они отправились в центр города, где они поужинали, а затем отправились в клуб, где они танцевали и пили пиво. Подробности относительно количества и вида напитков и пищи, не были установлены.
Прокурор также сослался на данные метеостанции в Белостоке, и указал среднюю температуру воздуха в определенные дни между 14 февраля и 6 марта 2010 года, а также средний уровень осадков в виде снега в эти дни.
31 января 2013 года районный прокурор Белостока прекратила расследование. Она пришла к выводу, что из-за трудностей в установлении доказательств, воспроизведение хода событий после того, как М.О. покинул полицейский участок, является невозможным. Она также заявила, исходя из вышеупомянутых доказательств, в частности, мнений экспертов, что к смерти М.О. не были причастны третьи лица.
12 февраля 2013 года заявители подали ходатайство. Они утверждали, в частности, что в ходе расследования не было уточнено, когда и по каким причинам М.О. получил больничные бахилы, которые были найдены в его кармане. Они также утверждали, что одежда М.О. была покрыта грязью, происхождение которой не было установлено; поскольку М.О. был обнаружен на лугу покрытым толстым слоем снега, одежда не должна быть покрыта грязью. Они вновь сослались на положение, в котором тело было обнаружено, учитывая, что человек, который падает от изнеможения должен быть найден лицом вниз. Они также указали на то, что в оспариваемом решении прокурор счел, что исследование образцов крови было невозможным в связи с истечением периода времени, тогда как ранее, прокурор отказалась рассматривать результаты теста образцов крови и ДНК-теста установив, что они не являются существенно важными в данном разбирательстве.
8 мая 2013 года Апелляционный суд Белостока оставил в силе оспариваемое решение. Что касается аргументов, затронутых в ходатайстве заявителей, суд считает, что они подразумевали версию, что третьи лица были вовлечены в смерти М.О.. Ссылаясь на судебно-медицинскую экспертизу, которая подтвердила, что причиной смерти М.О. стало переохлаждение, суд согласился с выводами прокуратуры касательно того, что смерть М.О. случилась без участия третьих лиц.
Уголовное разбирательство в отношении сотрудников полиции З.В. и T.Б.
11 марта 2010 года расследование, которое было инициировано 9 марта 2010 года, было завершено и часть, которая касается заявленного отказа выполнять свои обязанности офицерами полиции З.В. и T.Б. была переведена в Апелляционную прокуратуру Белостока.
31 октября апелляционный прокурор Белостока завершил расследование, установив, что сотрудники полиции не злоупотребляли властью и не могут обвиняться в невыполнения своих обязанностей. Прокурор рассмотрел, среди прочего, находился ли сын заявителей под воздействием алкоголя на момент ареста. Она обнаружила, что в соответствии с протоколом, сделанным полицейскими, M.O. «Невнятно говорил и шатался на ногах, но у
него были документы при себе, он знал где он находиться и что происходит, общение с ним был логичным». Она также обнаружила, что в соответствии с показаниями свидетелей, M.O. находился под воздействием алкоголя, но он не был пьян до такой степени, что могло потребовать его помещения в вытрезвитель или что были подозрения, что он был не в состоянии самостоятельно добраться домой. Прокурор далее рассмотрел, почему полицейские, которые говорили с сыном заявителя той ночью не пришли к выводу до 19 февраля 2010 года, что пропавший без вести человек, которого они искали и М.О., которого они задержали ночью 14 февраля 2010 года являлся одним и тем же человеком. Она установила, что персональные данные M.O. были установлены на основании идентификационного номера (PESEL) через телефон и были отмечены в протоколе одного из офицеров полиции. Пребывание M.O. в полицейском участке не было сохранено в компьютерной системе полиции, потому что в на тот момент система ИСП была неисправной (Информационная система Полиции). Прокурор признал, что обстоятельства, упомянутые выше, указывают на недостатки в роботе полицейского участка, и установила, однако, что в поведении полицейских не было запрещенного поведения.
Адвокат заявителей обжаловал данное решение.
1 марта 2012 года районный прокурор г. Сокулки поддержал оспариваемое решение.
Оценка Суда
Суд отмечает, что, хотя дело было рассмотрено прокурорами и судами в трех случаях, по-прежнему существует ряд неясностей в соответствующих процессах, которые не были устранены. Некоторые из этих неточностей не могли быть устранены из-за ошибок, сделанных на начальном этапе разбирательства или из-за истечения срока давности. Например, ненадлежащие условия сохранения образцов печени М.О. или неспособность изучить соскобы ногтей М.О. (см. параграфы 22 и 23 выше). Другие недостатки были установлены и перечислены Апелляционным прокурором в своем письме от 12 декабря 2012 года, в котором он распорядился возобновить разбирательство (см. параграфы 41-42 выше). Суд, однако, отмечает, что несмотря на четкие указания прокуратуры, некоторые из них не были выполнены на начальном этапе разбирательства.
Апелляционный прокурор счел, что проведение экспертиз на количество и тип алкоголя в крови в тот день, количество и вид пищи и был ли он уставший и т.д., являлись очень важными (см. параграф 42 выше). Как следует из решения от 31 января 2013 года, которое завершило расследование, хотя свидетели были допрошены, детали, упомянутые в письме от Апелляционной прокуратуры не были установлены (см. параграф 43 выше). Кроме того, в другом проведенном разбирательстве в отношении сотрудников полиции, власти не могли установить, находился ли сын заявителей в состоянии алкогольного опьянения (см. параграф 48 выше).
Суд далее отмечает, что, несмотря на распоряжение, сделанное Апелляционным прокурором, районному прокурору не удалось установить к которой приемопередающей станции был связан телефон М.О., когда он говорил в последний раз с матерью в 9:58 утра 14 февраля 2010 года.
Апелляционный прокурор также постановил, что в возобновленном разбирательстве особенное внимание должно быть уделено установлению погодных условий, в частности температуры воздуха и осадков снега ночью на 14 февраля 2010 года (см. параграф 42 выше). В решении от 31 января 2013 года районный прокурор сослался на данные метеостанции в Белостоке и указал среднюю температуру воздуха в определенные дни между 14 февраля и 6 марта 2010 года, а также средний уровень осадков снега в эти дни. Тем не менее, погодные условия в ночное время 14 февраля 2010 года, когда М.О. покинул отделение полиции, остались неизвестными.
Районный прокурор запросил мнение судебно-медицинского эксперта из Гданского Университета, упомянутым Апелляционным прокурором 12 декабря 2012 гожа. Эксперт З.Й. подтвердил, что M.O. умер от переохлаждения. Из оснований решения прокурора, нельзя утверждать, что она пыталась оспорить решение Апелляционного прокурора.
Суд далее отмечает, что по-прежнему существует ряд неустановленных обстоятельств, несмотря на то, что они были указаны заявителями в их последней апелляции от 12 февраля 2013 года (см. параграф 45 выше). В частности, причины присутствия и происхождения бахил из больницы в карманах М.О. не были рассмотрены. Точно так же как аргумент заявителей, что одежда их сына была покрыта грязью, несмотря на то, что тело М.О. было обнаружено на лугу покрытым снегом, не был рассмотрен судом, который рассмотрел жалобу заявителей (см. параграфы 45 и 46 выше). Сомнения касательно того в каком положении было найдено тело М.О. были также не убедительно рассмотрено хотя это было подтверждено экспертом, что данная позиция не являлась естественной для человека, падающего на землю от изнеможения (см. параграф 21 выше). Мобильный телефон сына заявителей никогда не был найден (см. параграф 18 выше). В материалах дела нет указаний, касательно того, что следственные органы приложили усилия для его поиска и экспертизы. Суд считает, что данная неточность может иметь влияние на эффективность расследования.
Кроме того, в ходе разбирательства в отношении сотрудников полиции было установлено, что из-за проблем со связью полицейские не были проинформированы до 19 февраля 2010 года, что пропавший без вести, которого они искали и М.О., которого они задержали ночью 14 февраля 2010 года был одним и тем же человеком (см. параграф 48 выше). Суд считает, что эта информация могла бы ускорить расследование на ранней стадии.
Суд считает, что вышеуказанные соображения позволяют заключить, что польские власти не выполнили свои позитивные обязательства в отношении эффективности расследования обстоятельств смерти М.О.
Следовательно, была нарушена статья 2 Конвенции в отношении неэффективного расследования.
