Зміст
Источник фото: http://novostiua.org/news/323938-grom_v_raju._kak_izmenili_mir_sobytija_11_sentjabrja_2001_goda
Европейский суд по правам человека признал нарушение статьи 10 Конвенции в деле “Де Кароли и “France Télévisions” против Франции (De Caterina and Others v. Italy, no. 65278/01, § …, 28 June 2011). В деле шла речь о последствиях выхода 8 сентября 2006 года на телеканале «France 3» документального фильма журналистки Ванины Канбан, продолжительностью один час и двадцать две минуты, под названием «11 сентября 2001 года: обвинения». В частности, Европейский Суд признал нарушением права на свободу выражения мнения тот факт, что решением от 2 ноября 2007 года Уголовный суд г. Парижа признал Де Кароли и журналистку Ванину Канбан виновными в распространении клеветы в отношении Принца Турки Аль-Фейсала, который являлся стороной по гражданскому иску. Национальный суд избрал каждому наказание в виде штрафа в размере 1 000, а также обязал их совместно выплатить заявителю символическое 1 евро компенсации ущерба, и 7 500 евро компенсации судебных расходов. В качестве дополнительной компенсации, национальный суд также постановил, в течение пятнадцати дней после того, как решение станет окончательным, транслировать на канале «France 3» вынесенное судом предупреждение. Национальный суд также признал гражданскую ответственность телеканала «France 3». Решение было оставлено без изменений всеми национальными судебными инстанциями.
Факты
Первый заявитель родился в 1953 году и проживает в г. Париже. Он являлся генеральным директором национального телеканала «France 3», правопреемником которого в настоящее время выступает корпорация «France Télévisions», которая также является заявителем в настоящем деле и располагается в г. Париж.
8 сентября 2006 года на телеканале «France 3» вышел документальный фильм журналистки Ванины Канбан, продолжительностью один час и двадцать две минуты, под названием «11 сентября 2001 года: обвинения».
Данный документальный фильм был посвящен расследованию того факта, что по прошествию пяти лет с упомянутых событий так и не было проведено судебное разбирательство, которое являлось «расследованием по делу, обещавшему стать процессом века». Сюжет фильма был посвящен жалобе, поданной семьями пострадавших от терактов 11 сентября 2011 года, а также разбирательству в отношении более чем ста физических и юридических лиц, подозреваемых в содействии и финансировании террористической организации Аль-Каида. Исследования, которые журналистка проводила в течение полутора лет, спустя пять лет после событий, вызывали у истцов вопросы, а также опасения, что разбирательство может оказаться под угрозой в связи с экономическими связями между их страной и Саудовской Аравией. Поскольку адвокаты пострадавших настаивали на привлечении к ответственности лиц, подозреваемых в финансировании терактов, расследование включало в себя этот аспект, историю развития Усамы Бен Ладена и созданной ним организации Аль-Каида.
В рамках фильма были опрошены как адвокаты семей жертв, г-н Аллан Герсон и г-н Майк Еснер, так и эксперты по борьбе с терроризмом (в частности г-н Жан-Шарль Бризар), лидеры религиозных мусульман, жертвы и их родственники (как г-н Мэт Селлито и г-жа Элизабет Альдерман), бывший министр внутренних дел Франции (г-н Шарль Паскуа), а также бывшие должностные лица и члены организаций Соединенных Штатов Америки (г-н Джеймс Уилси, директор ЦРУ с 1993 по 1995 года; г-н Пол Биллар, руководитель антитеррористического директората ЦРУ с 1978 по 1998 года; г-н Даниель Бенджамин и г-н Ли Волоски, члены антитеррористической группы Совета национальной безопасности США с 1994 по 1999 года и с 1998 по 2001 года, соответственно; г-н Жак Клунан, член антитеррористической группы ФБР с 1972 по 2002 года; г-н Ришар Армитид, первый заместитель Госсекретаря США с 2001 по 2005 года). Интервью также было взято у принца Турки Аль-Фейсала ибн Абдулазиза Аль-Сауда (далее – Принц Турки Аль-Фейсал), которого родственники пострадавших в своей жалобе также обвиняли в содействовии и финансировии талибов во время пребывания на посту главы спецслужб Саудовской Аравии. В фильме несколько раз повторялись отрывки из интервью с ним.
7 декабря 2006 года Принц Турки Аль-Фейсал обратился в Уголовный суд Парижа с иском о защите чести и достоинства против первого заявителя, как директора телеканала «France 3», Ванины Канбан, как журналистки, а также компании «France 3», поскольку она несла гражданскую ответственность. Он ссылался на пять отрывков из фильма.
Решением от 2 ноября 2007 года Уголовный суд г. Парижа признал первого заявителя и журналистку Ванину Канбан виновными в распространении клеветы, в частности, в отношении Принца Турки Аль-Фейсала, который являлся стороной по гражданскому иску. Суд избрал каждому наказание в виде штрафа в размере 1 000, а также обязал их совместно выплатить заявителю символическое 1 евро компенсации ущерба, и 7 500 евро компенсации судебных расходов. В качестве дополнительной компенсации, суд также постановил, в течение пятнадцати дней после того, как решение станет окончательным, транслировать на канале «France 3» вынесенное судом предупреждение. Суд также признал гражданскую ответственность телеканала «France 3».
Постановлением от 1-го октября 2008 года Апелляционный суд г. Парижа оставил решение без изменений. Прежде всего, апелляционный суд отметил, что фильм, длительностью примерно девяносто минут, главным образом был посвящен жалобе семей пострадавших в терактах 11 сентября 2001 года в отношении виновных в этом лиц, судебное разбирательство по которой еще длилось, а также созданию и истории развития Аль-Каиды, пути Усамы Бен Ладена и поддержке, которой пользовалась эта организация, и ее руководитель. Апелляционный суд согласился с аргументами суда низшей инстанции, который признал, что некоторые отрывки фильма не имели клеветнического характера.
Заявители подали кассационную жалобу, ссылаясь, в частности, на статью 10 Конвенции.
Постановлением от 10 ноября 2009 года, Кассационный суд оставил жалобу без удовлетворения, постановив, что апелляционный суд правильно оценил значение и масштаб обвинений, о которых идет речь, и справедливо отклонил аргумент относительно доброй воли. Кассационный суд уточнил, что если каждое лицо имеет право на свободу выражения мнения и если общественность изъявляет законный интерес узнать информацию о деятельности террористических организаций и их финансировании, то осуществление этих свобод предполагает, что журналисты должны действовать добросовестно, в соответствии с определенными условиями и ответственностью, также, что осуществление такой свободы может подлежать ограничениям или санкциям, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе, в целях защиты репутации или прав других лиц и презумпции невиновности.
Оценка суда
Прежде всего, Суд отмечает, что стороны соглашаются с тем, что уголовное наказание заявителей является вмешательством в их право на свободу выражения мнения, гарантированную статьей 10 Конвенции. Суд также придерживается такого мнения.
Далее Суд говорит, что вмешательство было предусмотрено законом, а именно: статьями 23, 29 и 32 статьи Закона от 29 июля 18881 года; и, что ее целью была защита репутации или прав других лиц, одна из «законных целей», предусмотренных параграфом 2 статьи 10.
Таким образом, остается выяснить было ли это вмешательство «необходимым в демократическом обществе», и необходимо установить было ли оно пропорциональным преследуемой цели и были ли мотивы национальных органов власти соответствующими и достаточными.
В качестве аргументации обвинения заявителя, Апелляционный суд ссылался не некоторые фразы в первом, третьем и четвертым отрывках фильма. Полагая, что законная цель информации не была спорной, что характер фильма казался серьезным и не предоставлял никакой анонимности Принцу Турки Аль-Фейсала, суд пришел к выводу, что журналистка не проявила особой осторожности и реальной объективности, так как она предъявляла серьезные обвинения, а предположение о возможности заинтересованного лица внести противоречия относительно вменяемых ему обвинений было не только неочевидным, но и ошибочным; обвиняя при этом автора в том, что она посредством монтажа преподнесла лишь точку зрения стороны обвинения, в частности путем сокрытия доказательств в его пользу (см. параграфы 29-30 выше).
Прежде всего, Суд отмечает, что факты, изложенные в оспариваемом фильме, затрагивали вопросы, представляющие общественный интерес. К тому же Уголовный суд г. Парижа признал законность фильма, принимая во внимание значимость терактов 11 сентября 2001 года и их последствия, в частности процессуальные.
Далее следует отметить, что Принц Турки Аль-Фейсал занимал, как это отметил суд первой инстанции, важную позицию в Саудовской Аравии. Он и в самом деле последовательно занимал должности, напрямую связанные с жалобами пострадавших от терактов 11 сентября 2001 года и обжалуемым фильмом, а именно: сначала пост главы секретных служб Саудовской Аравии, а затем посла своей страны в Соединенных Штатах. Суд, таким образом, напоминает, что допустимые границы критики в отношении политического лица, исполняющего его функциональные обязанности, являются более широкими, чем в отношении частных лиц (см., среди других, решения по делам Mamère c. France, № 12697/03, § 27, CEDH 2006-XIII, Brunet-Lecomte et Sarl Lyon Mag’ c. France, № 13327/04, § 36, от 20 ноября 2008 года, и Haguenauer c. France, № 34050/05, § 47, от 22 апреля 2010 года).
В свете этих двух фактов, пределы усмотрения государства в вопросе ограничения права заявителей на свободу выражения мнения были существенно сокращены.
Что касается оспариваемых отрывков, Суд напоминает, что следует различать утверждение о факте и оценочное суждение. Итак, в обстоятельствах настоящего дела Суд считает, что хотя фильм затрагивает ряд конкретных фактов, обжалуемые заявления являются более оценочными суждениями, нежели утверждением фактов, принимая во внимание общий характер высказываний журналистки, как и контекст, в котором они были приведены, поскольку они в основном относятся к следственной работе и общей оценке поведения Принца Турки Аль-Фейсала в свете различной информации, собранной журналисткой в течение расследования, в том числе и заявления заинтересованного лица в адрес журналистки.
Итак, остается рассмотреть вопрос о том, была ли достаточной «фактическая база», на которой строились эти суждения.
Суд считает, что в настоящем случае, это условие выполнено. В связи с этим Суд напоминает о существовании жалоб семей пострадавших от терактов 11 сентября 2001 года, судебные разбирательства по которым продолжаются. Суд также отмечает, что Уголовный суд г. Парижа четко определили характер этих производств и особый характер средств, используемых для сбора доказательств. Суд также считает, что своем решении, мотивационная часть которого была подтверждена Апелляционным судом, суд первой инстанции также счел, что было законным поднять разговор об обязанностях Принца Турки Аль-Фейсала в свете его должности главы секретных служб Саудовской Аравии и помощи, оказываемой им Усаму Бен Ладену, во время советского вторжения в Афганистан, в фильме также говорилось о создании и развитии Аль-Каиды и о ее лидере. Кроме того национальные суды пришли к выводу, что характер фильма казался достаточно серьезным. Суд считает, что независимо от вполне обоснованных сомнений, которые это могло вызвать у некоторых наблюдателей, дипломатический иммунитет, которым пользовался Принц после его назначения на должность посла Саудовской Аравии в Соединенных Штатах Америки и на который ссылались в ходе разбирательства, привел к судебным решениям США, которые были направлены исключительно на его защиту, а впоследствии на его снятие.
В связи с этим, в настоящем случае существует достаточное фактическое основание.
Что касается выражений, использованных в фильме, то Суд отмечает, что если Принц действительно был представлен, как один из обвиняемых, в отношении которых было собрано достаточно доказательств о содействии Аль-Каиде, то они всего лишь пересказывают жалобу родственников пострадавших в терактах, являющихся непосредственным акцентом фильма. Плюс ко всему, Суд отмечает, что журналистка, в частности в первом отрывке, в связи с которым ему предъявлялись обвинения, воспользовалась некой паузой между свидетельскими показаниями, использовав предположение и представив Принца Турки Аль-Фейсала не как «поддержку», а как «предполагаемую поддержку» Усамы Бен Ладена.
Суд также придает большое значение консультациям журналистки со многими заинтересованными лицами, что не оспаривается, в частности и самим Принцом Турки Аль-Фейсалом. Ответы и комментарии, сделанные в ходе этой беседы, двенадцать раз были использованы в фильме. Его ответы не были ни скрыты, ни изменены вырезками при монтаже, его слова не были искаженными или неточными (см., в качестве противоположного примера упомянутое решение по делу, Radio France et autres, § 38, решение о приемлемости по делу The Wall Street Journal Europe SPRL c. Royaume-Uni (déc.), № 28577/05, от 10 февраля 2009 года, и, mutatis mutandis, решение по делу Couderc et Hachette Filipacchi Associés c. France [БП], № 40454/07, § 144, от 10 ноября 2015 года). Что касается того, как был смонтирован репортаж, то в задание судов не входит обязанность подменять собой прессу, письменную или аудиовизуальную, чтобы сказать в какой технике репортажа следует прибегать журналистам (см. упомянутые решения по делам Jersild, § 31, Radio France et autres, § 39, и решение по делу Axel Springer AG c. Allemagne (№ 2), № 48311/10, § 65, от 10 июля 2014 года); в настоящем деле, журналистка сократила интервью в различных его частях.
Кроме того, хотя они отказались дать ответ на предложение журналистки, американским адвокатам Принца, также, как и Ришару Ермитажу, первому заместителю Госсекретаря США с 2001 по 2005 года, была также предоставлена возможность высказать свое мнение по теме. Последний дал явные показания в пользу Принца. Журналистка также опросила экспертов и представителей американской власти с просьбой высказаться по теме и свободно включить их анализ в обжалуемые отрывки, по примеру высказываний не только адвокатов пострадавших, но и руководителя антитеррористической группы Совета национальной безопасности США, бывшего директора и бывшего руководителя антитеррористического директората ЦРУ или же члена антитеррористической группы ФБР, помимо официальных или религиозных лидеров Саудовской Аравии и Судана. В связи с этим Суд напоминает, что нельзя требовать, чтобы журналисты систематически и формально дистанцировались от содержания цитаты, которая может нанести вред другим лицам, спровоцировать их или нанести ущерб их репутации.
Наконец, Суд отмечает, что осуждение журналистки за клевету было также аргументировано тем, что в ее фильме был продемонстрирован документ, который мог заставить поверить в действительность обвинений, в то время, как речь шла всего лишь о переводе жалобы пострадавших на французский язык (см. параграф 30 выше). В свете этого, Суд отмечает, что упомянутый документ был представлен сразу же после объяснений журналистки, в соответствии с которыми один из адвокатов заявил, что не может предоставить записи показаний свидетелей обвинения в отношении Принца, согласившись при этом предоставить письменную часть своего заявления (см. параграф 14 выше). Однако, если документ, показанный на экране и касался перевода страницы жалобы пострадавших, он, главным образом, продемонстрировал параграф 346 жалобы, в котором подробно детализировались упомянутые показания, в частности «данные под присягой показания» некого «г-на мулла Кахшара», «одного из лидеров талибов, в настоящее время являющегося диссидентом», который «говорил о Принце в роли помощника в предоставлении денежных средств, направленных на финансирование талибов, Аль-Каиды и международного терроризма» (см. параграф 15 выше). Таким образом, журналистка не преследовала цель ввести общественность в заблуждение, поскольку документ, демонстрируемый в этот конкретный момент фильма, показывал реальность показаний свидетелей обвинения в настоящем деле.
Таким образом, Суд приходит к выводу, что способ, которым был освещен этот сюжет, не противоречит нормам журналисткой этики (см., в частности, решение по делу Welsh et Silva Canha c. Portugal, № 16812/11, от 17 сентября 2013 года, упомянутое решение по делу Amorim Giestas et Jesus Costa Bordalo c. Portugal, § 35, решение по делу Delfi AS c. Estonie [БП], № 64569/09, § 134, от 16 июня 2015 года, и упомянутое решение по делу Couderc et Hachette Filipacchi Associés; см., также в качестве противоположного примера, решение по делу Flux c. Moldova (№ 6), № 22824/04, § 31-34, от 29 июля 2008 года).
В свете вышеизложенного, Суд приходит к выводу, что, помимо причиненного ущерба и трансляции судебного запрета на телеканале “France 3”, который также понес гражданско-правовую ответственность, избранное в отношении первого заявителя уголовное наказание в виде штрафа было непропорциональным в обстоятельствах настоящего дела. Суд напоминает, что даже если примененное наказание является наиболее мягким из всех возможных, а именно – только обвинительный приговор без избрания наказания и присуждения «символической сумы» в качестве компенсации ущерба, – оно, тем не менее, является уголовным наказанием. В любом случае данный факт сам по себе не может быть достаточным для оправдания вмешательства в право заявителя на свободу выражения мнения. Вмешательство в свободу выражения мнения может иметь сдерживающий эффект в отношении осуществления этой свободы, а относительно небольшой размер штрафа не будет достаточным для того, чтобы устранить подобный риск; немаловажен факт, что заявители были осуждены в порядке гражданского и уголовного законодательств (см. упомянутые решения по делам Jersild, § 35, Brasilier, § 43, и Morice, § 176).
В свете вышеупомянутого, Суд приходит к выводу, что осуждение заявителей представляет собой непропорциональное вмешательство в право заявителей на свободу выражения мнения, которое не было «необходимым в демократическом обществе» по смыслу статьи 10 Конвенции.
Таким образом, была нарушена статья 10 Конвенции.
