Зміст
Источник фото: mediacenter.md
Европейский суд по правам человека признал нарушение статьи 3 Конвенции в деле “Веннер против Германии” (Wenner v. Germany, no. 62303/13, § …, 1 September 2016). В деле шла речь об отказе администрацией мест лишения свободы проводить заключенному наркозамещающее лечение. Европейский Суд, на основании имеющихся в его распоряжении материалов, пришел к заключению, что воздержание от наркотиков причиняет наркозависимым с длительным сроком приема наркотиков сильные физические и психологические страдания, которые могут достичь порога, подпадающего под действие статьи 3 Конвенции. А также Европейский Суд указал, что страдания заявителя в этом деле усугублялись тем фактом, что он знал о существовании лечения, которое ранее эффективно облегчало боль, но в котором ему было отказано.
Факты
Начиная с 1973 года, с 17-летнего возраста, заявитель являлся наркозависимым. Он также страдал гепатитом С и был ВИЧ-инфицированным с 1988 года. Он был признан стопроцентным инвалидом и с 2001 года получал пенсию по инвалидности. Он пытался преодолеть наркозависимость с помощью различных видов лечения (включая пять курсов наркологической терапии в стационаре), но безуспешно. С 1991 по 2008 годы он проходил лекарственную наркозамещающую терапию, предписанную и контролируемую врачом. С 2005 года заявитель снизил дозу наркозамещающего препарата (поламидона) и стал, в дополнение к этому препарату, употреблять героин.
В 2008 году заявитель был задержан по подозрению в распространении наркотиков и заключен под стражу в тюрьму Кайсхайма, где наркозамещающая терапия была прекращена против его желания. 3 июня 2009 года Окружной суд Айгсбурга признал заявителя виновным в распространении наркотиков и приговорил его к трем с половиной годам лишения свободы. Суд также принял решение о помещении его в наркологическое учреждение, с отсрочкой исполнения на шесть месяцев. Наркозамещающая терапия героиновой зависимости заявителя не проводилась. 10 декабря 2009 года он был переведен в реабилитационный центр для наркозависимых, расположенный в Гюнзбурге (Бавария), где он подвергся лечению воздержанием, без дополнительной наркозамещающей терапии.
19 апреля 2010 года Окружной суд Меммингена принял решение о прекращении содержания заявителя в отделении детоксикации и его переводе в тюрьму. Решением от 25 июня 2010 г., Апелляционный суд Мюнхена отклонил жалобу заявителя. Приняв во внимание, в частности, мнение лечащих врачей заявителя, суд решил, что он не может ожидать с достаточной вероятностью, что заявитель может быть излечен от наркозависимости в связи с длительным периодом зависимости. Он тайно употреблял метадон в клинике, и ему не хватало мотивации для жизни без наркотиков.
Заявитель был переведен обратно в тюрьму Кайсхайма 30 апреля 2010 года. Тюремные врачи назначили ему ежедневный прием различных болеутоляющих средств для облегчения болей, возникающих из-за полиневропатии. Во время содержания под стражей боли в ногах, шее и позвоночнике были настолько сильными, что в некоторые периоды заявитель проводил большинство времени в постели.
В октябре 2010 года, по ходатайству тюремной администрации, заявитель был осмотрен независимым врачом, Х. Х. не счел необходимым изменить схему лечения ВИЧ и гепатита С. Принимая во внимание хронические боли, которыми страдал заявитель из-за длительного приема наркотиков и из-за полиневропатии, врач предложил медицинской службе тюрьмы пересмотреть возможность проведения наркозамещающей терапии. Он впоследствии подтвердил, что с этой целью заявитель должен быть осмотрен врачом-наркологом.
Заявитель, по его ходатайству, также получил заключение независимого нарколога Б., датированное 27 июля 2011 года и составленное на основании письменных выводов врача Х., а также выводах и утверждениях тюремного врача, не имея возможности осмотреть заявителя лично. Б. пришел к выводу о том, что, с медицинской точки зрения, заявителю должна быть предоставлена наркозамещающая терапия. Он разъяснил, что в соответствии с Руководством Федеральной медицинской ассоциации по наркозамещающему лечению наркозависимых (Richtlinien der Bundesärztekammerzur Durchführung der substitutionsgestützten Behandlung Opiatabhängiger) от 19 февраля 2010 года, наркозамещающая терапия признана на международном уровне как наиболее приемлемый способ лечения наркозависимых с длительным периодом зависимости. Проведение таким лицам детоксикации связано с сильной физической болью и чрезвычайными моральными страданиями, и к ней следует прибегать лишь в случаях коротких периодов зависимости. Наркозамещающая терапия предотвращает ухудшение состояния здоровья больного и снижает риск для жизни, который возникает из-за воздержания от наркотиков в период содержания под стражей. Она также препятствует распространению инфекций, таких как ВИЧ и гепатит С. Также в случае заявителя следовало установить необходимость дальнейшего лечения гепатита С.
17 ноября 2014 года администрация тюрьмы Кайсхайма отклонила очередное ходатайство заявителя о предоставлении наркозамещающей терапии во время подготовки к освобождению. Адвокату заявителя было рекомендовано обеспечить поступление заявителя в реабилитационную клинику немедленно после освобождения с целью предотвращения передозировки героина после того, как он окажется на свободе.
3 декабря 2014 года заявитель был освобожден. Во время осмотра врачом 5 декабря 2014 года его пробы на метадон и кокаин дали положительный результат. Врач подтвердил, что заявителю будет проводиться накрозамещающая терапия начиная с 8 декабря 2014 года.
Оценка Суда
Суд призван определить, выполнило ли государство-ответчик позитивное обязательство по статье 3 Конвенции и гарантировало ли оно охрану здоровья заключенного во время содержания под стражей, предоставив ему необходимое медицинское обслуживание на уровне, сравнимом с тем, который государственные власти обязаны предоставить лицу, находящемуся на свободе.
В настоящем деле Суд не может не отметить, что национальные власти располагали убедительными доказательствами того, что наркозамещающая терапия могла бы быть адекватным медицинским лечением состояния заявителя. Кроме того, как показано выше, после завершения терапии, основанной на воздержании, по причине ее безрезультатности, они получили ряд мнений врачей, включая мнения наркологов, которые отличались от мнения специалистов, проводивших лечение заявителя в тюрьме, а до того, как такая терапия не дала результатов в центре по детоксикации, по вопросу о необходимой медицинской помощи, которая должна предоставляться заявителю. Далее Суд не может не отметить в этой связи, что сторонами не оспаривалось, что в тюрьме Кайсхайма заключенным никогда не предоставлялось наркозамещающее лечение.
При таких обстоятельствах, Суд полагает, что, в целях обеспечения заявителя необходимым лечением в тюрьме, национальные власти, в частности, суды, должны были проверить, своевременно и с помощью независимых врачей-наркологов, осуществлялось ли надлежащее медицинское лечение состояния заявителя без предоставления такой терапии. Однако нет никаких указаний на то, что национальные власти, с помощью медицинских экспертов, рассмотрели вопрос о необходимости наркозамещающей терапии с учетом критериев, установленных соответствующим внутригосударственным законодательством и медицинскими правилами. Несмотря на то, что заявитель получал лечение в виде наркозамещающей терапии в течение 17 лет, мнению врачей Х. и Б. о необходимости повторного предоставления заявителю наркозамещающего лечения не было придано должного значения.
Что касается последствий отказа в наркозамещающем лечении в тюрьме, Суд, на основании имеющихся в его распоряжении материалов, полагает, что воздержание от наркотиков само по себе причиняет наркозависимым с длительным сроком приема наркотиков сильные физические и психологические страдания, которые могут достичь порога, подпадающего под действие статьи 3 Конвенции. Он отмечает, что в то время как было признано, что заявитель более не испытывает физических симптомов отмены, которые проявляются на начальном этапе принудительного воздержания, те скудные материалы, которые имеются в распоряжении Суда, в частности, мнение независимого врача Х., доказывают, что хронические боли, которые испытывал заявитель на протяжении рассматриваемого периода, можно было более эффективно облегчить с помощью наркозамещающего лечения, нежели с помощью назначения болеутоляющих средств. Также не оспаривался тот факт, что боли в конечностях, шее и позвоночнике были настолько сильными, по крайней мере, в некоторые периоды во время нахождения заявителя под стражей, а именно, в течение трех с половиной лет, что заявитель вынужден был проводить это время в постели. Суд далее соглашается с тем, что страдания заявителя усугублялись тем фактом, что он знал о существовании лечения, которое ранее эффективно облегчало боль, но в котором ему было отказано.
Суд далее считает установленным, что отказ в предоставлении заявителю постоянного наркозамещающего лечения, несмотря на его явную наркозависимость, причинял ему значительные и длительные психологические страдания. Заявитель также выдвинул убедительный довод, что ухудшение его и без того плохого состояния здоровья в сочетании с его тягой к героину, снизило его способность участвовать в общественной жизни. В свете вышеизложенного, Суд убежден в том, что физические и психологические страдания, которые испытывал заявитель в силу состояния его здоровья, превысили неизбежный уровень страданий, сопряженных с содержанием под стражей, и достигли уровня, подпадающего под действие статьи 3 Конвенции. Национальные власти, таким образом, должны были надлежащим образом оценить, каково должно быть соответствующее лечение в целях обеспечения заявителю адекватного медицинского обслуживания, но, как показано выше, не смогли доказать, что лечение заявителя с использованием лишь обезболивающих средств было достаточным в обстоятельствах настоящего дела.
В свете вышеизложенного, Суд приходит к выводу, что государство-ответчик не смогло предоставить убедительные доказательства того, что заявитель получал всеобъемлющее и адекватное медицинское обслуживание во время заключения, на уровне, сравнимого с тем, который государственные власти обязались предоставлять лицам, находящимся на свободе, где наркозамещающее лечение было доступно. Приходя к такому выводу, Суд принимает во внимание, в частности, обстоятельства дела заявителя как наркозависимого в течение длительного времени без каких-либо реалистичных шансов преодолеть зависимость и получавшего наркозамещающее лечение в течение многих лет. В этой связи власти не смогли изучить с особой тщательностью и с помощью мнения независимых медицинских экспертов, какой способ лечения мог считаться надлежащим на фоне изменений в медицинском лечении. Государство-ответчик, таким образом, не выполнило свое позитивное обязательство по статье 3 Конвенции.
Таким образом, была нарушена статья 3 Конвенции.
