Кулиш против Украины

РЕШЕНИЕ

СТРАСБУРГ
21 июня 2012

Это решение примет статус окончательного в порядке, установленном статьей 44 § 2Конвенции. Оно может быть направлено на дополнительное рассмотрение.  

По делу Кулиш против Украины, Европейский суд по правам человека (Пятая секция), на заседании Палаты в составе:

         Dean Spielmann, President,
         Elisabet Fura,
         Boštjan M. Zupančič,
         Ann Power-Forde,
         Ganna Yudkivska,
         Angelika Nußberger,
         André Potocki, judges,
and Claudia Westerdiek, Section Registrar,

Заседая за закрытыми дверями 22 мая 2012 года,

Вынес в тот же день следующее решение:

ПРОЦЕДУРА

1.  Дело было открыто по заявлению (№ 35093/07) против Украины, направленным в Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция) гражданином Украины, г-ном Сергеем Николаевичем Кулишом (далее – заявитель) 18 июля 2007 года.

2.  Заявитель был представлен г-ном А. А. Кристенко, адвокатом, практикующим в Харькове. Правительство Украины (далее – правительство) представляла их уполномоченный, г-жа В. Лутковская из Министерства юстиции Украины.

3.  Заявитель жаловался на то, что он подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников милиции и его заявления не были надлежащим образом расследованы.

4.  28 апреля 2011 года жалоба была передана на коммуникацию правительству Украины. Также было принято решение одновременно рассматривать вопрос относительно приемлемости и по сути жалобы (статья 29 § 1).

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

5.  Заявитель родился в 1947 году и проживает в Харькове.

A. Предполагаемое жестокое обращение с заявителем со стороны сотрудников милиции

1.  Версия заявителя относительно событий 6 декабря 2004 года

6.  6 декабря 2004 года заявитель встретился с г-жой Ч., которая пыталась дать ему взятку. Когда заявитель отказался принять взятку, г-жа Ч. бросила пакет с деньгами в свою машину и уехала. После этого, незнакомые люди в гражданской одежде (как оказалось позже, сотрудники милиции) сели в машину заявителя и, не представившись, начали закручивать его руки за спину. Один из сотрудников милиции сел сзади  заявителя и начал его душить. Двое других ударили заявителя в нижнюю часть спины. Затем на заявителя одели наручники. Один из сотрудников милиции вытянул заявителя наружу, вставил палец ему в рот и потянул к щеке. Ощущая острую боль, заявитель укусил милиционера за палец. Указанный милиционер четыре раза ударил заявителя по голове, в то время как другой ударил заявителя в челюсть. После этого они вытащили заявителя из машины, бросили его на землю и начали наносить удары по спине в области почек. За этой сценой наблюдала жена заявителя.

7.  Сотрудники милиции поместили заявителя в автомобиль со скованными наручниками руками, протянутыми между его ног, и головой на сиденье автомобиля. Сотрудник милиции, которого укусил заявитель, накрыл заявителя капюшоном его куртки и сел сверху. Заявитель начал задыхаться и потерял сознание.

8.  Заявитель был доставлен в Харьковское областное управление милиции, где следователь разъяснил заявителю, что он был задержан за получение взятки. Следователь предложил заявителю “договориться” и проигнорировал его жалобы на насилие со стороны сотрудников милиции. Заявитель также жаловался на острые головные боли и головокружение во время допроса, который длился пять часов. Затем заявитель был доставлен в прокуратуру, где сотрудники прокуратуры допрашивали его о событиях того дня. После этого заявитель был освобожден под подписку о невыезде.

2.  Версия правительства относительно событий 6 декабря 2004 года

9.  6 декабря 2004 года заявитель был задержан на улице сотрудниками милиции и доставлен в Харьковское областное управление милиции для допроса по подозрению в мошенничестве и подстрекательстве к даче взятки. В тот же день заявитель был освобожден под подписку о невыезде.

B. Расследование жалоб заявителя на жестокое обращение

10. Примерно в 11:30 вечера в тот же день заявитель подал жалобу в Дзержинский районный отдел внутренних дел (далее – Дзержинский РОВД) о том, что он подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников милиции во время задержания. Он получил больничное направление на медицинское освидетельствование. Милиция также допросила двух очевидцев и одного свидетеля, которые присутствовали во время задержания заявителя.

11.  7 декабря 2004 года заявитель прошел медицинское освидетельствование. Согласно сертификату Харьковской больницы скорой помощи № 4 от 9 декабря 2004 года, у заявителя имели место следующие повреждения: закрытая травма головы, ушибы, черепно-мозговая травма, травмы мягких тканей грудной клетки и поясницы. Эти повреждения были квалифицированы как «повреждения средней тяжести».

12. 8 декабря 2004 года было возбуждено уголовное дело против заявителя по подозрению в совершении мошенничества и подстрекательства к даче взятки. Это дело было закрыто 22 июня 2006 года на основании отсутствия доказательств.

13.  9 декабря 2004 года заявитель подал жалобу против сотрудников милиции, которые подвергли его жестокому обращению, в прокуратуру Харьковской области.  

14.  В период с 9 по 31 декабря заявитель прошел лечение в стационаре, а с 1 по 10 января он также получил амбулаторное лечение полученных травм.

15.  10 декабря 2004 года прокуратура Харьковской области получила вышеупомянутую жалобу заявителя.

16.  15 декабря 2004 года прокуратура города Харькова получила жалобу.

17.  24 декабря 2004 года прокуратура города Харькова отказала в возбуждении уголовного дела на основании отсутствия состава преступления в действиях сотрудников милиции. В решении указывалось, что три сотрудника милиции, которые задерживали заявителя, были допрошены, и в своих показаниях пояснили, что во время задержания заявитель вел себя агрессивно, кричал на них, а потом упал на землю, где начал биться об поверхность, пытаясь причинить себе телесные повреждения. В решении также значилось, что были показания других свидетелей. В конце решения указывалось, что заявитель находился на лечении в больнице, однако это может быть рассмотрено, как попытка уйти от уголовной ответственности за совершенное им преступление.   

18.  5 января 2005 года Харьковское областное бюро судебно-медицинской экспертизы составило экспертное заключение относительно телесных повреждений заявителя. В решении отмечалось, что травмы были причинены твердыми предметами и могли возникнуть при  обстоятельствах, указанных заявителем.

19.  31 января 2005 года по жалобе заявителя прокуратура Харьковской области отменила решение от 24 декабря 2004 года на том основании, что утверждения заявителя не были проверены в полном объеме. Она передала дело в прокуратуру города Харькова для дальнейшего расследования.

20. 3 февраля 2005 года прокуратура города Харькова получила жалобу заявителя о совершении преступления, вместе с заключением медицинского эксперта от 5 января 2005 года.   

21. 26 апреля 2005 года прокуратура города Харькова  приняла решение об отказе в возбуждении уголовного дела против сотрудников милиции, на основании отсутствия в их действиях состава преступления.  Аргументация решения была такой же, как и в решении от 24 декабря 2004 года.

22.  6 мая 2005 года прокуратура Харьковской области возбудила уголовное дело по факту причинения заявителю телесных повреждений средней тяжести.

23.  4 июня 2005 года уголовное расследование согласно территориальной юрисдикции было передано Дзержинскому РОВД города Харькова. Следователь допросил заявителя, его жену и сына, а также сотрудников милиции, которые задерживали заявителя. По версии правительства, следователь провел очную ставку между заявителем и сотрудниками милиции. По версии заявителя, очная ставка была назначена, но не проведена.

24.  5 июня 2005 года Харьковское областное бюро судебно-медицинской экспертизы вынесло экспертное заключение, в котором повреждения заявителя были квалифицированы как телесные повреждения средней тяжести.

25.  Согласно версии правительства, 18 января 2006 года следователь провел реконструкции событий на  месте с участием заявителя. По версии заявителя, он не принимал участие в реконструкции.

26.  19 августа 2006 года уголовное дело было приостановлено, в связи с невозможностью установить виновного.

27.  26 сентября 2006 года по жалобе заявителя, прокуратура Харьковской области отменила решение от 19 августа 2006 года и направила дело в Дзержинский РОВД для проведения дальнейшего расследования.

28. 8 октября 2006 года уголовное дело было возобновлено. Следователь провел реконструкцию событий на месте, в которой были задействованы все участники инцидента. Следователь также изъял все медицинские документы, касающиеся лечения заявителя после инцидента. 

 29.  4 ноября 2006 года следователь принял решение о том, что Харьковское областное бюро судебно-медицинской экспертизы должно составить комплексное медицинское заключение.

30.  19 декабря 2006 года дело было передано в Центральное бюро судебно-медицинской экспертизы, поскольку Харьковское областное бюро судебно-медицинской экспертизы не смогло дать исчерпывающие ответы на вопросы следователя, а заявитель высказал недоверие к специалистам Харьковского областного бюро.   

31. 10 июля 2007 года, по просьбе заявителя, дело было передано в Полтавское областное бюро судебно-медицинской экспертизы, поскольку время ожидания проведения экспертизы в Центральном бюро превышает два года.

32. 1 апреля 2011 года Центральное бюро судебно-медицинской экспертизы вынесло заключение, в котором были сделаны выводы, что у заявителя имели место только некоторые травмы, указанные в предыдущем заключении, и что эти повреждения должны быть квалифицированы как легкие телесные повреждения, которые могли возникнуть при обстоятельствах, указанных заявителем или причинены заявителем самим себе. Что касается других травм, эксперты поставили их под сомнение, поскольку они были диагностированы на основании субъективных факторов и не подтверждались объективной информацией.

33.  29 августа 2011 года следователь прекратил уголовное расследование на основании отсутствия события преступления. Решение включало в себя первичные показания жены и сына заявителя, которые подтвердили его версию событий. Далее следователь  отметил, что учитывая заключение судебно-медицинской экспертизы от 1 апреля 2011 года, травмы заявителя должны быть квалифицированы как легкие телесные повреждения, и поэтому расследование уголовного дела о причинении заявителю телесных повреждений средней тяжести должно быть прекращено.

34.  Заявитель обжаловал это решение в прокуратуру и суд.

35.  30 августа 2011 прокуратура Дзержинского района города Харькова отменила решение от 29 августа 2011 года на том основании, что оно было преждевременным, следователь не принял всех необходимых мер для всестороннего исследования обстоятельств дела. Она (прокуратура) также дала следователю ряд поручений.

36.  9 сентября 2011 прокуратура Харьковской области приняла решение об  изменении подследственности по этому делу и передала его для проведения дальнейшего расследования из милиции в прокуратуру. Дело было передано через прокуратуру города Харькова. Процедура расследования еще продолжается

37.  Письмом от 19 сентября 2011 года Дзержинский районный суд города Харькова проинформировал заявителя, что рассмотрение его жалобы на решение следователя от 29 августа 2011 года назначено на 5 октября 2011 года.

II. ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

38.   Применимое национальное законодательство обобщено в решении по делу Oleksiy Mykhaylovych Zakharkin v. Ukraine(№ 1727/04, §§ 38-41 и 45‑46, 24 июня 2010 года).

ПРАВО

I. ПРЕДПОЛАГАЕМЫЕ НАРУШЕНИЯ СТАТЬИ 3 КОНВЕНЦИИ

39.  Заявитель жаловался на то, что он был подвергнут жестокому обращению со стороны сотрудников милиции и что его заявления не были расследованы должным образом. Он ссылался на статьи 3 и 13 Конвенции. Суд, являющийся хозяином характеристики, которая должна быть представлена ​​на основании закона в связи с обстоятельствами дела, будет рассматривать эти жалобы в соответствии со статьей 3 Конвенции, соответствующие положения которой предусматривают следующее:

 «Никто не может быть подвергнут пыткам, нечеловеческому или унижающему достоинство обращению или наказанию» 

A. Приемлемость

1.  Не исчерпание национальных средств защиты   

40.  Правительство отметило, что расследование утверждений заявителя о жестоком обращении не было завершено, и эффективность такого расследования еще ​​не была проверена национальными судебными органами. Они сослались на решение по делу Misiak v. Poland, в котором Суд отклонил жалобу заявителя на жестокое обращение со стороны полиции как преждевременное, поскольку соответствующие национальные процедуры не были окончены (Misiak v.Poland, no. 43837/06, § 32, 3 июня 2008 года). Они также ссылались на два решения о приемлемости, касающиеся Украины, в которых жалобы заявителей в соответствии со статьей 3 был отклонены та том основании, что не были исчерпаны внутренние средства правовой защиты (Aliev v. Ukraine (dec.), № 33617/02, 14 октября 2008 года, и Vinokurovv. Ukraine and Russian (dec.), 16 октября 2007 года).

41.  Заявитель не соглашался. Он считал, что существуют два средства, доступные ему в соответствии с внутренним законодательством: жалоба в прокуратуру и обращение в суд. Он подал жалобу в прокуратуру, которая отменила решение о прекращении уголовного дела от 29 августа 2011 года решением от 30 августа 2011 года. Несмотря на то, что заявитель также обжаловал оспариваемое решение в суде, это не имело никакой цели, с учетом того, что оспариваемое решение уже было отменено прокурором.

42.  Суд отмечает, что в делах Aliev и Vinokurov, на которые ссылается правительство, заявители отказались воспользоваться своим правом на подачу жалоб в национальные органы,  а в деле Misiak заявитель не заявлял перед Судом, что внутренние расследования его утверждения о жестоком обращении оказались неэффективными. В настоящем деле, однако, заявитель несколько раз успешно обжаловал прекращение уголовного расследования и поэтому, можно сказать, что он принял на национальном уровне достаточные меры для того, чтобы начать процедуры расследования по его заявлениям о жестоком обращении, прежде чем обратиться в Суд (см., mutatis mutandis, Bocharovv. Ukraine, no. 21037/05, § 59, 17 марта 2011  года).

43.  Таким образом, Суд отклоняет возражения Правительства, касающиеся не исчерпания внутренних средств правовой защиты.

2.  Другие случаи относительно приемлемости

44.  Суд отмечает, что эта жалоба не является, в противном случае, явно необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции, и не является неприемлемой на каких-либо других основаниях. Следовательно, она должна быть признана приемлемой.

B. Существо жалобы

1.  Предполагаемое жестокое обращение со стороны полиции

45. Заявитель утверждал, что он был подвергнут жестокому обращению со стороны сотрудников милиции во время его задержания, а также то,  что сила, которую использовали сотрудники милиции была чрезмерной и они без всякой причины продолжали избивать заявителя, даже после того, как на него одели наручники. Он утверждал, что жестокое обращение подтверждалось многочисленными медицинскими документами, а также фактом его задержания и отсутствием каких-либо правдоподобных объяснений альтернативных причин возникновения у него  травм.  46.  Правительство не предоставило никаких возращений относительно существа дела.

47. Как Суд установил в многих других случаях, Статья 3 Конвенции провозглашает одну из основных ценностей демократического общества. Даже при таких сложных обстоятельствах, как борьба с терроризмом и организованной преступностью, Конвенция в абсолютной форме запрещает применение пыток, нечеловеческого и унижающего достоинство обращения или (см. Selmouni v. France [GC], no. 25803/94, § 95, ECHR 1999‑V, и Assenov and Others v. Bulgaria, 28 октября 1998 года, § 93, Reports of Judgments and Decisions 1998-VIII). При определении того, может ли определенная форма жестокого обращения быть квалифицирована как пытки, должны быть приняты во внимание различия, предусмотренные статьей 3, между этим понятием и понятием нечеловеческого или уни унижающим достоинство обращением. Как было отмечено в предыдущих  делах, целей такого различия, Конвенция должна установить специальный признак преднамеренного нечеловеческого обращения, вызывающего очень серьезные и жестокие страдания  (см. Ireland v. the United Kingdom, 18 января 1978 года, § 167, Series A no. 25). В дополнение к жестокости обращения, существует также целевой элемент пыток, который закреплен в Конвенции Организации Объединенных Наций против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания:

Статья 1

“1.  Для целей настоящей Конвенции определение «пытка» означает любое действие, которым какому-либо лицу умышленно причиняется сильная боль или страдание, физическое или нравственное, чтобы получить от него или от третьего лица сведения или признания, наказать его за действие, которое совершило оно или третье лицо или в совершении которого оно подозревается, а также запугать или принудить его или третье лицо, или по любой причине, основанной на дискриминации любого характера, когда такая боль или страдание причиняются государственным должностным лицом или иным лицом, выступающим в официальном качестве, или по их подстрекательству, или с их ведома или молчаливого согласия. …”

В решении по делу Selmouni, процитированному выше, Суд высказал мнение о том, что необходимы все более высокие стандарты в области защиты прав человека и основных свобод, которые, соответственно, неизбежно требуют большей твердости в оценке нарушений фундаментальных ценностей демократического общества (§ 101).

48.  При оценке доказательств, Суд обычно применяет стандарт доказывания «вне разумного сомнения»” (см. Ireland v. the United Kingdom, 18 января 1978 года, § 161, Series A no. 25). Тем не менее, такие доказательства могут следовать из совместного существования достаточно сильных, ясных и согласованных выводов или подобных неопровержимых презумпций факта (см. Salman v. Turkey [GC], no. 21986/93, § 100, ECHR 2000-VII).

49.  Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Суд отмечает, что стороны не оспаривают сам факт задержания заявителя сотрудниками милиции 6 декабря 2004 года. Не было высказано никакой точки зрения относительно того, что до задержания заявитель принимал участие в конфликте и демонстрировали какое-либо агрессивное поведение, которое могло бы привести к возникновению травм. Он также отметил, что со стороны властей не было предоставлено никакой альтернативной версии возникновения повреждений у заявителя. На этих основаниях, можно предположить,  что телесные повреждения были нанесены заявителю во время его задержания сотрудниками милиции.

50. Кроме того, Суд отмечает, что заявитель был осмотрен на следующий день после инцидента и прошел лечение в стационаре на протяжении более двадцати дней. Степень телесных повреждений установлена медицинской экспертизой, проведенной в отношении заявителя вскоре после его освобождения (см. пункт 11 выше), дает возможность предположить, что имеющиеся у заявителя травмы были достаточно серьезными, чтобы подпадать под определение жестокого обращения, противоречащего положениям статьи 3. 

 51.  Что касается дополнительной судебно-медицинской экспертизы, которая поставила под сомнение некоторые выводы первоначального медицинского осмотра (см. п. 18 и 32 выше), следует отметить, что существование некоторых травм у заявителя не было поставлено ​​под сомнение. Кроме того, дополнительная экспертиза была проведена намного позже, и не отменила предыдущие результаты, а поставила под сомнение их надежность, предоставив альтернативные версии возникнувших у заявителя жалоб на состояние здоровья. Тем не менее, первые результаты, помимо того, что они были основаны на прямом осмотре заявителя, в отличие от более поздних обследований, которые были основаны на документах, были подтверждены систематическими утверждениями заявителя о жестоком обращении и обстоятельствами его задержания сотрудниками милиции  6 декабря 2004 года. Более того, исходя из объяснений сторон, нигде не видно, что следователем был допрошен кто-либо из медицинских сотрудников, принимавших участие в осмотре заявителя 7 декабря 2004 года.

52.  В этих обстоятельствах, учитывая обязанность государства предоставить правдоподобное объяснение причины получения травм лицом, находящимся  под контролем милиции, Суд пришел к выводу, что правительство не привело убедительных доказательств того, что применение силы в отношении заявителя было законным и вызвано необходимостью.

53.  В свете вышеизложенного, необходимо учитывать, что заявитель получил травмы в результате обращения с ним, за которое правительство должно нести ответственность  согласно Конвенции. Принимая во внимание тяжесть жестокого обращения с  заявителем, а также общие обстоятельства, в частности, те факты, что избиение произошло на глазах у его жены и продолжалось даже после того, как на заявителя одели наручники, Суд считает, что он стал жертвой причинения очень серьезных и жестоких страданий, которые могут быть расценены как пытки.

54.  Суд приходит к выводу, что здесь имело место нарушение статьи 3 Конвенции в этом аспекте.

2.  Предполагаемый отказ провести эффективное расследование

55.  Заявитель утверждал, что, несмотря на то, что он подал заявление о возбуждении уголовного дела на следующий день после того, как он был подвергнут жестокому обращению, расследование длилось более шести лет. Кроме того, он утверждал, что уголовное дело было возбуждено только через пять месяцев после инцидента. Он жаловался на то, что расследование не соответствовало принципу независимости, поскольку большую часть времени жалобы на действия сотрудников милиции расследовались самой милицией. Он отметил, что следователь назначил проведение нескольких судебно-медицинских экспертиз, одна из которых длилась более четырех  лет, прежде чем было составлено заключение. Он также обращал внимание на то, что в нескольких случаях национальные власти прекращали уголовное расследование, которое каждый раз возобновлялось после его жалоб

56.  Правительство не предоставило никаких возражений относительно существа дела.

57.  Суд повторяет, что, когда человек подает небезосновательную жалобу о том, что он подвергся жестокому обращению в нарушение статьи 3, со стороны полиции или других агентов государства, это положение, в сочетании с общей обязанностью государства в соответствии со статьей 1 Конвенции “обеспечить каждому, находящемуся под его юрисдикцией, права и свободы, определенные в … [] Конвенции », подразумевает, что должно быть проведено эффективное официальное расследование. Как и расследование в соответствии со статьей 2, такое расследование должно быть способным привести к установлению и наказанию виновных. В противном случае, общий правовой запрет пыток и бесчеловечного и унижающего достоинство обращения и наказания будет, несмотря на принципиальное значение, неэффективным на практике, и для агентов государства, в некоторых случаях,  будет возможным с виртуальной безнаказанностью нарушать права тех, кто находится под их контролем (см., как наиболее точное руководство, Labita v. Italy [GC], no. 26772/95, § 131, ECHR 2000-IV).

58. Расследование серьезных заявлений о жестоком обращении должно быть тщательным. Это означает, что власти должны всегда предпринимать серьезные попытки выяснить, что произошло, и не должны полагаться на поспешные или необоснованные выводы, чтобы прекратить расследование, или основывать на них свои решения (см. Assenov and Others, процитировано выше, §§ 103 et seq.) Они должны принять все разумные меры, имеющиеся в их распоряжении, для обеспечения доказательств по делу, в том числе, в частности, свидетельских показаний и вещественных доказательств (см. Tanrıkulu v. Turkey [GC], no. 23763/94, §§ 104 et seq., ECHR 1999-IV, и Gül v. Turkey, no. 22676/93, § 89, 14 декабря 2000 года). Любой недостаток расследования, который подрывает его способность установить причину возникновения травм или личности виновных, несут  риск падения этого стандарта.

59.  В обстоятельствах настоящего дела, Суд отмечает, что задержки в дальнейшем ходе расследования, на которые указывает заявитель, поставили под угрозу эффективность расследования. Суд также отмечает, что, несмотря на ясность постановки диагноза заявителю, который должен был сыграть ключевую роль в процессе расследования, в материалах дела нигде не указывается, что был допрошен кто либо из медицинских сотрудников, которые принимали участие в обследовании заявителя 7 декабря 2004 года. Более того, некоторые недостатки в ходе расследования были признаны национальными властями, которые направили дело на дополнительное расследование (см. параграфы19 и 34 выше).

60.  Суд также отмечает, что в течение почти пяти лет (сентябрь 2006 – сентябрь 2011 года) уголовное дело расследовалось сотрудниками  районного отделения милиции, которые, по мнению Суда, не могли провести независимое расследование действий вышестоящих должностных лиц из областного управления внутренних дел.

61. В свете серьезных недостатков, упомянутых выше, Суд считает, что национальные власти не выполнили свои обязательства по расследованию жалоб заявителя на жестокое обращение. Как Суд постановил в своем решении по делу Kaverzin v. Ukraine, такая ситуация связана с наличием системных проблем на национальном уровне, что позволяет агентам государства, ответственным за такое жестокое обращение, оставаться безнаказанными (no. 23893/03, от 15 мая 2012, §§ 169-182, еще не окончательное). Соответственно, здесь имело место нарушение статьи 3 Конвенции в этом аспекте.

II. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

62.  Статья 41 Конвенции предусматривает:

“Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».

 

A. Компенсация вреда

63.  Заявитель требовал 100.000 (EUR)  евро в качестве компенсации морального вреда, а также 4000 украинских гривен (UAH), которые эквивалентны 364 евро, в качестве компенсации материального вреда.

64. Правительство считало эти требования преждевременными, учитывая то обстоятельство, что расследование еще ​​не завершено. 

65.   В свете документов, имеющихся в его наличии, Суд присуждает заявителю 17 евро в качестве компенсации материального вреда и, руководствуясь справедливыми основаниями, 30 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

B. Расходы и издержки

66.  Заявитель также требовал 2000 гривен (эквивалентны 184,21 евро), в качестве компенсации расходов и издержек в национальных судах и 37375, 80 гривен (эквивалентны 3442,45 евро) за понесенные издержки перед Судом, включая 700 гривен (эквивалентны 64,47) за оплату почтовых и транспортных услуг.

67.  Правительство оспаривало эти требования. Они отметили, что транспортные расходы и расходы, понесенные в ходе внутреннего судебного разбирательства, были необоснованными и не имеют отношения к обстоятельствам дела. Кроме того, они оспаривали обоснованность некоторых юридических услуг, предоставляемых заявителю и некоторые расходы, которые не могли быть идентифицированы как имеющие отношение к данному заявлению.

68.  Согласно прецедентному праву Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той мере, в которой было доказано, что они были разумны и действительно понесены по необходимости. В настоящем деле, принимая во внимание документы, имеющиеся в его распоряжении, Суд отклоняет требование по компенсации расходов и издержек, понесенных во время национальных процедур, а также расходы на транспортные услуги, и считает разумным присудить сумму 3460 евро в качестве компенсации за расходы, понесенные перед судом, и почтовые услуги.

C. Пеня

69.  Суд считает разумным, чтобы пеня основывалась на предельной кредитной ставке Европейского центрального банка с добавлением трех процентных пунктов.

НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ, СУД ЕДИНОГЛАСНО

1.  Отбрасывает возражения Правительства, касающиеся не исчерпания внутренних средств правовой защиты;

 

2.  Объявляет жалобу приемлемой;

 

3.  Постановляет, что здесь имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части применения к заявителю пыток;

 

4.  Постановляет, что здесь имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части отсутствия эффективного расследования по жалобам заявителя на применение пыток;

 

5.   Постановляет

(a)  что государство-ответчик должно выплатить заявителю в течение трех месяцев с даты, когда решение станет окончательным в соответствии со статьей 44 § 2 Конвенции следующие суммы, переведенные на украинскую валюту по курсу, действующему на дату выплаты, плюс любой налог, который может быть наложен на заявителя;

 (i)  EUR 17 (семнадцать евро), плюс любой налог, который может быть взыскан, в качестве компенсации материального вреда;

(ii)  EUR 30,000 (тридцать тысяч евро), плюс любой налог, который может быть взыскан, в качестве компенсации морального вреда;

(iii)  EUR 3,460 (три тысячи четыреста шестьдесят евро), плюс любой налог, который может быть взыскан, в качестве компенсации расходов и издержек;  

(b)  что по истечении вышеупомянутых трех месяцев до выплаты простые проценты должны начисляться на эти суммы в размере, равном предельной годовой процентной ставке по займам Европейского Центрального Банка в течение периода по умолчанию, плюс три процентных пункта;

6.  Отклоняет остальные требования заявителя о справедливой сатисфакции.

Составлено на английском языке и объявлено в письменном виде 21 июня 2012 года в соответствии с правилом 77 §§ 2 и 3 Регламента Суда.

.

            Claudia Westerdiek   Dean Spielmann         Секретарь Секции    Президент