Савин против Украины

 

© Перевод Центра стратегической защиты

Официальное цитирование – Savin v. Ukraine, no. 34725/08, § …, 16 February 2012

Официальный текст (анг)

ПЯТАЯ СЕКЦИЯ

САВИН ПРОТИВ УКРАИНЫ

(Заявление № 34725/08)

РЕШЕНИЕ

СТРАСБУРГ

16 февраля 2012

Решение примет статус окончательного на основании § 2 статьи 44 Конвенции. Оно может быть направлено на дополнительное рассмотрение.

По делу Савина против Украины,

Европейский Суд по правам человека (Пятая Секция), на заседании Палаты в составе:

Dean Spielmann, председателя,

Elisabet Fura,

 Boštjan M. Zupančič,

 Ann Power-Forde,

 Ganna Yudkivska,

 Angelika Nußberger,

 André Potocki, судей,

и г-жи  Claudia Westerdiek, секретаря секции,

заседая за закрытыми дверями 24 января 2012 года,

вынес в тот же день следующее решение:

ПРОЦЕДУРА

1.  Дело было открыто по заявлению (№ 34725/08) поданному против Украины в Суд на основании статьи 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенции) гражданином России, г-ном Вячеславом Юрьевичем Савиным (далее- заявитель) 15 июня 2008 года.

2.   Интересы заявителя представлял г-н А. Кристенко, юрист, практикующий в Харькове. Правительство Украины (далее – Правительство) представлял ее уполномоченный, г-н Ю. Зайцев, заместитель г-жи В. Лутковской.

3.  Заявитель жаловался на то, что с ним плохо обращались во время незаконного задержания под а также, что администрация не провела эффективного расследования по существу в разумные сроки, таким образом позволяя правонарушителю избежать ответственности.

4.  10 марта 2010 года, Председатель Пятой секции решил передать жалобу на коммуникацию с Правительством. Он также решил рассмотреть вопросы приемлемости и существа жалобы одновременно (статья 29 § 1).

5.  Правительство России, уведомленное о его праве вступить в судебное разбирательство (Статья  36 § 1 Конвенции и Регламент 44 Регламента Суда), указало, что не желает использовать это право.

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

6.  Заявитель родился в 1972 году и живет в Харькове.

A.  События  18 и 19 октября 1999 года

7. Со слов задержанного, подтвержденных местным судом (см. & 22 и 28 ниже), днем  18 октября 1999 он был в Дзержинском районном отделении милиции, по вызову следователя как свидетель в уголовном деле, связанном с мошенничеством. Около 19:00 , следователь К. допрашивал его. Будучи недовольным объяснениями задержанного и пытаясь вынудить его признаться в мошенничестве, K. связал ремнем руки задержанного за его спиной, заставил его сесть на стул  и ударил его кулаком по голове, по крайней мере, 8 или 10 раз. Затем K. вывел задержанного в коридор, бросил его на пол лицом вниз, заламывал его связанные за спиной руки 7 или 8 раз . K. так же несколько раз ударил задержанного в ребра.

8.  Согласно показаний K.  дежурному милиционеру (там нет ничего о следователе), которые позже оказались неправдивыми (см. & 22 ниже), он задержал заявителя за ругань в общественном месте. В результате, он заполнил протокол об административном правонарушении и взял под арест заявителя. Согласно милицейским записям записи в деле, он был в   8 часов вечера  18 октября 1999 года. Как было позже установлено, заявитель находился под стражей до 9 часов утра  19 октября 1999 года.

9.  В дополнение ко всему вышеперечисленному, установленному судом, заявитель утверждал, что еще два офицера милиции избивали его под руководством К.

B.  Здоровье заявителя

10. Согласно медицинской документации, до событий октября 1999, заявитель был абсолютно здоров.

11.   21 октября 1999 года заявитель прошел осмотр врачом , который зафиксировал следующие повреждения: многочисленные ушибы на лице, голове, левом ухе, шее и груди, а также закрытая травма головы с сотрясением в левой лобной доле и внутримозговой гематомой. В завершение врач указал, что повреждения были нанесены тупым предметом в периоде между 18 и 19 октября 1999 года.

12.  В тот же день, 21 октября 1999 года, заявитель был доставлен в неврологическую больницу  , где он проходил лечение до 13 ноября 1999 года.

13.  Черепно-мозговая травма, полученная заявителем, имела негативные последствия и сильно повлияла на его здоровье. В результате, в последующие годы он был госпитализирован еще много раз. В частности, по этому поводу он проходил лечение в стационаре в течение следующих периодов: с 17 января по 7 февраля 2000 года, с 9 по 30 января 2001 года, с 18 апреля по 6 мая 2002 года, с 12 по 22 ноября 2002 года , с 11 по 25 апреля 3003 года и в течение последующих неопределенных сроков.

14. В 2002 году, учитывая остаточные явления черепно-мозговой травмы, и посттравматическую энцефалопатию, заявителю была установлена третья степень инвалидности (самая легкая).

15. С 2004 года его состояние было классифицировано как инвалидность второй категории (более серьезная), а посттравматическая энцефалопатия ухудшилась.

16.  С октября 1999  с целью проверки показаний заявителя о жестоком обращении, была проведена восьмая судебно-медицинская экспертиза (см. & 17 ниже).В соответствии с заключением экспертизы, заявитель получил черепно-мозговую травму с субарахноидальным кровоизлиянием, сотрясение мозга, а так же многочисленные гематомы на различных частях головы, шее, спине и груди.Все экспертизы установили, что показания заявителя о времени и происхождении телесных повреждений являются правдоподобными.Не смотря на то, что изначально травмы были классифицированы как тяжкие, эксперты, позже переквалифицировали их как травмы средней тяжести. Их последствия были описаны следующим образом: продолжительное ухудшение состояния здоровья, а именно, мозгового рубца, ликворно гипертензионный синдром, нарушение сенсорной и моторной функций правой стороны тела, судорожные расстройства, которые в сумме привели к потере заявителем тридцати процентов его общей работоспособности и пятидесяти процентов общей работоспособности. В ходе последней судебно-медицинской экспертизы было установлено, что травмы нанесенные заявителю в октябре 1999 года стали причиной его последующей инвалидности.

C.  Расследование показаний заявителя о незаконном задержании и жестоком обращении.

17.  С 19 октября 1999 года заявитель подавал множество жалоб в органы прокуратуры относительно  незаконного задержания и пыток со стороны милиции.

18.В период с 1999 по 2008 год прокуратура шесть раз отказала в возбуждении уголовного дела в отношении работников милиции, т.к. не обнаружила в их действиях никаких признаков преступления. Эти решения были впоследствии отменены вышестоящей прокуратурой,   как  преждевременные, незаконные и основанные на поверхностном расследовании, не предназначенном для установления истины.

 19. В тоже время, 20 декабря 1999 года, прокуратура Дзержинского района возбудила уголовное дело в отношении неизвестных лиц, нанесших заявителю тяжкие телесные повреждения. Впоследствии, 2 декабря 2002, обвинения были переклассифицированны в “причинение здоровью вреда средней тяжести”. Следствие было приостановлено из-за невозможности установления личностей виновных.

20. 27 марта 2006 года прокуратура Орджоникидзевского района  ( hereafter – “the Ordzhonikidze Prosecutor”) обратилась к суду Дзержинского района (“the Dzerzhynskyy Court”) для прекращения производства по делу о нанесении заявителю телесных повреждений средней тяжести неизвестными лицами, ввиду истечения срока давности.

21. 6 июля 2006 Дзержинский суд отклонил данное заявление как необоснованное и преждевременное. Суд также отметил, что неоднократно расследование не было проведено в соответствии с указаниями Харьковской Областной прокуратуры и Генеральной прокуратуры.

22. 30 июля 2008 года прокуратурой Орджоникидзевского района было возбуждено уголовное дело в отношении К., в соответствии со статьей 365 § 2  Уголовного Кодекса, по подозрению в превышении служебных полномочий, связанных с насилием и оскорбительным отношением. Следствие установило факты, представленные в пунктах 7 и 8 выше.

23.  23 января 2009 года К. было предъявлено обвинение, а заявителю назначен статус жертвы.

24. 28 января 2009 года заявитель подал гражданский иск, в рамках уголовного процесса, в котором он ходатайствовал о компенсации морального и материального ущерба.

25.  29 января 2009 года прокуратура Орджоникидзевского района отказала в возбуждении уголовного дела против двух других сотрудников милиции, в отношении жестокого обращения с заявителем, не усмотрев в их действиях состава преступления.26.  19 февраля 2009 дело было передано в суд Орджоникидзевского района (“the Ordzhonikidzhe Court”) для рассмотрения.

27.  Суд откладывал слушанье несколько раз, т.к. К. находился на лечении из-за чрезмерной гипертонии, проктологических проблем и случайного падения.

28.  2 марта 2010 суд Орджоникидзевского района оставил в силе результаты расследования и признал К. виновным. Суд постановил, что К. нарушил права заявителя, в соответствии со статьями 28 и 29 Конституции, а так же статьей 365 § 2 Уголовного Кодекса. Однако суд освободил К. от уголовной ответственности, т.к. срок давности в десять лет истек.

29.  9 марта 2010 суд Орджоникидзевского района изменил вышеупомянутое решение для того чтобы указать, что К. избежал как уголовной ответственности, так и наказания. Суд так же постановил оставить гражданский иск заявителя без дальнейшего рассмотрения.

30.  И прокурор и К. подали апелляцию. К. утверждает, что уголовное дело против него должно быть прекращено за отсутствием доказательств его вины. Прокурор подчеркнул, что К. совершил серьезное умышленное преступление в ходе своей профессиональной деятельности, тем самым подрывая авторитет правоохранительных органов и государства. Он, также, отметил, что К. не признал свою вину, не сделал никаких выводов, не компенсировал заявителю моральный и материальный ущерб, и не показал своего раскаяния в содеянном. Поэтому прокурор посчитал обвинительный приговор правильным итогом в данном случае.

31. 1 июля 2010 года Харьковский Областной Апелляционный суд отклонил обе апелляции.

D.  Карьера K. в правоохранительных органах

32.  Во время событий 1999 года К. занимал должность оперуполномоченного («оперуповноважений») в Дзержинском районном отделении милиции.

33.  15 июня 2000 года он был назначен старшим оперуполномоченным («старший оперуповноважений»)

34.  Позднее, в неустановленный день он был назначен на должность заместителя начальника Золочевского районного отделения милиции.

35. 23 января 2009 года, после предъявления К. официальных обвинений, прокуратура Орджоникидзевского района отстранила его от служебных обязанностей.

36.  2 марта 2010 года суд Орджоникидзевского района, в дополнение к вышеупомянутому решению (см. пункт 28 выше), вынес специальное постановление, в котором он сообщил Харьковскому областному отделению милиции о прекращении производства по делу против К.,   ввиду истечения срока давности, и отметил, что К. должен быть восстановлен на своем посту в правоохранительных органах.

37.  К. очевидно, продолжает работать в милиции.

II.  ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

38.  Статьи 28 и 29 Конституции Украины приведены в деле Нечипорука и Йонкало против Украины № 42310/04, § 121, 21 апреля 2011 года.

39. Статья 166 Уголовного Кодекса (1960 г.) предусматривает лишение свободы от трех до восьми лет, с запретом на занятие определенной должности либо осуществления определенной деятельности, сроком до пяти лет, в качестве наказания за злоупотребление властью, относящимся к насилию и оскорбительному обращению с жертвой.

40.  После вступления в силу в 2001 году нового Уголовного Кодекса, его статья 365 §2 предусматривает такое же наказание за это преступление, за исключением того, что запрет на занятие должности был ограничен до трех лет.

41.  Статьи 1 и 2 Закона Украины «О порядке возмещения вреда, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, досудебного следствия, прокуратуры и суда» («Закон о возмещении вреда») (изложено до вступления поправок от 1 декабря 2005 года), можно найти в следующих решениях, соответственно: Kobtsev v. Ukraine, no. 7324/02, § 35, 4 April 2006, and Afanasyev v. Ukraine, no. 38722/02, § 52, 5 April 2005).

42.  После внесения 1 декабря 2005 года изменений в Закон о возмещении вреда перечень случаев, в которых возникает право на компенсацию, был расширен, включив в себя следующий пункт:

 «(1-1) установление в обвинительном приговоре суда (кроме определения и постановления суда о возвращении дела на дополнительное расследование или новое судебное рассмотрение) факта… незаконного заключения и содержания под стражей…»

III.  СООТВЕТСТВУЮЩИЕ МЕЖДУНАРОДНЫЕ ДАННЫЕ

43.  В соответствующих выдержки из доклада Правительству Украины о визите в Украину, осуществленном КПП с 9 по 21 сентября 2009 года [CPT/Inf (2011) 29], говорится:

«14. …частота и согласованность жалоб, полученных делегацией КПП, во время визита в 2009 году, дает основания предполагать, что методы жестокого обращения/пыток продолжают безнаказанно использоваться работниками милиции. Ясно,   что для борьбы с этим феноменом необходимы постоянные решительные действия, объединяющие усилия соответствующих государственных органов…

16. …КПП рекомендует, регулярно давать понять персоналу Министерства внутренних дел об абсолютной нетерпимости к жестокому обращению. Должно стать понятным, что тот, кто применяет жестокое обращение, и те, кто попустительствует либо поощряет такие действия, подвергнутся суровым наказаниям».

44.  Руководство Комитета Министров Совета Европы по искоренению безнаказанности серьезного нарушения прав человека, принятое 30 марта 2011 года, предусматривает среди основных мер предотвращения безнаказанности следующее:

 «… 7. Государства должны…создать механизмы, обеспечивающие добросовестность и ответственность своих представителей. Государства должны отстранить от должности лиц, которые, по заключению компетентного органа ответственны за серьезное нарушение прав человека либо за последующее допущение безнаказанности, или принять другие соответствующие дисциплинарные меры. …»

ПРАВО

I.                    ПРЕДПОЛАГАЕМЫЕ НАРУШЕНИЯ СТАТЬИ 3 КОНВЕНЦИИ

45.  Заявитель пожаловался на то, что он подвергся жестокому обращению под стажей, которое , по его мнению, может определяться как пытки, а так же, на последующее расследование. Он ссылался на статью 3 Конвенции, которая гласит:

« Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию».

A.      Приемлемость

46.  Ссылаясь на текущие национальные производства в отношении жалобы заявителя о жестоком обращении, Правительство утверждало, что он не исчерпал средства правовой защиты, имеющиеся в его распоряжении, в соответствии с внутренним правом и в соответствии со статьей 35 § 1 Конвенции. Он отметил, что судами двух инстанций был установлен факт жестокого обращения с заявителем, не смотря на то, что дело против сотрудника милиции было прекращено, за истечением срока давности. Правительство подчеркнуло, что  решение еще может быть обжаловано по вопросам права.

47.  Правительство постановило, что обстоятельства данного дела,   похожи на обстоятельства в деле Мисяка против Польши (№ 43837/06, 3 июня 2008 года), в котором суд отклонил жалобу заявителя о жестоком обращении, как преждевременную, потому что внутреннее расследование этого дела еще не было завершено (§ 32).

48.  Наконец, Правительство отметило, что заявитель не воспользовался гражданским процессом для получения компенсации за ущерб, в связи с жестоким обращением.

49.  Заявитель не согласился. Он утверждал, что внутреннее расследование по его делу длилось более десяти лет, и являлось неэффективным, что позволило вышеупомянутым работникам милиции избежать уголовной ответственности. Заявитель, отметил, что никакие дальнейшие призывы не могли бы исправить это.

50.  Что касается уголовного дела, заявитель утверждал, что в отсутствие уголовного преследования его обидчика, компенсация сама по себе не может обеспечить достаточного возмещения за его страдания.

51. Суд, с самого начала, отмечает, что по статье 35 Конвенции требуют,   чтобы были исчерпаны  только те средства правовой защиты, которые доступны, достаточны и связаны с предполагаемыми нарушениями  (см. Derman v. Turkey, no. 21789/02, § 22, 31 May 2011).

52.  Суд также напоминает, что обязательства государства, в соответствии со статьей 3, не могут быть исполнены только путем возмещения ущерба (см. Okkalı против Турции, №. 52067/99, § 58, ECHR 2006-XII (выдержки)). Потому что власти могут ограничивать их реакции на инциденты умышленного жестокого обращения со стороны государственных должностных лиц к простой выплате компенсации, а не делают достаточно для судебного преследования и наказания виновных. (см. Vladimir Romanov v. Russia, no. 41461/02, §§ 78 and 79, 24 July 2008).

53. Из вышеизложенного следует, что эффективное расследование не требуется, в дополнение к достаточной компенсации, чтобы обеспечить достаточное возмещение ущерба, по жалобе заявителя о жестоком обращении со стороны государственных должностных лиц (Kopylov v. Russia, no. 3933/04, § 130, 29 July 2010).

54.  В тоже время, суд отмечает, что нельзя поставить заявителю в упрек, что он не стал добиваться завершения расследование, которое, как установлено, было неэффективным (см. Lotarev v. Ukraine, no. 29447/04, § 93, 8 April 2010).

55. Суд отмечает, что в отличие от данного дела, в случае Масяка против Польши, приведенном Правительством, заявитель не утверждает, что внутреннее расследование по факту обвинений в жестоком обращении оказалось неэффективным. Соответственно, суд постановил, что он должен был ждать его завершения, прежде чем подавать жалобы в этот суд.

56.  В данном случае, однако, невозможно установить, находился ли заявитель под таким обязательством до рассмотрения по существу его жалобы о якобы неэффективности внутреннего расследования в вопросе.

57.  Суд, таким образом присоединяется к этому возражению Правительства по существу жалобы заявителя в отношении процессуального аспекта статьи 3 Конвенции (см. Lotarev v. Ukraine, cited above, § 74, and Oleksiy Mykhaylovych Zakharkin v. Ukraine, no. 1727/04, § 50, 24 June 2010).

58. Кроме того, суд отмечает, что эта жалоба не является, в противном случае, явно необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции, и не является неприемлемой на каких-либо других основаниях. Следовательно, она должна быть признана приемлемой.

B.  По существу

1.       Жестокое обращение с заявителем

59.  Сторонами не оспаривается факт жестокого обращения с заявителем со стороны К. в октябре 1999 года.

60.  Суд утверждает, что если обвинение составлено в соответствие со статьей 3 Конвенции, он должен провести особо тщательную проверку. Когда дело уже рассматривалось в рамках национальной правовой системы, задачей Суда не является замена оценки установленных местными судами фактов собственной оценкой фактов. Как правило, национальные суды должны самостоятельно производить оценку полученных ими доказательств. Несмотря на то, что Суд не связан выводами национальных судов, для того, чтобы увести его в сторону от сделанных ими выводов, как правило, необходимы убедительные доводы (см. Gäfgenv. Germany[GC], no. 22978/05, § 93, 1 June2010, , с дальнейшими ссылками).

61. При оценке обращения, которому подвергся заявитель, во время своего двухдневного задержания в октябре 1999 года, суд, прежде всего, ссылается на результаты внутреннего расследования, приведшего к судебным решениям от 2 марта и 1 июля 2010 года (см. пункты 7, 8, 22 и 28 выше). Было установлено, что сотрудник милиции К. , связав руки заявителя, сильно избивал его по голове и другим частям тела. Местными властями было установлено, что целью вышеупомянутого жестокого обращения было принуждения заявителя к признанию в совершении уголовного преступления. Наконец, суд придает весомости выводам судебно-медицинских экспертов, согласно которым инвалидность заявителя явилась прямым следствием жестокого обращения, речь о котором идет выше ( см. пункт 16 выше).

62.  Эти выводы сами по себе, независимо от дополнительных показаний заявителя о причастности двух других сотрудников милиции в его избиении, (см. пункт 9 выше), являются достаточными для суда, для заключения того факта, что заявитель подвергался пыткам в данном случае. Основными соображениями, приведшими суд к этим выводам, стали, во-первых, тяжесть нанесенных травм, которые впоследствии нарушили здоровье заявителя до такой степени, что он стал инвалидом, во-вторых умышленный характер жестокого обращения, направленного извлечение у заявителя признания в совершении уголовного преступления (см. Selmouni v. France [GC], no. 25803/94, §§ 97 and 101, ECHR 1999-V, and Nechiporuk and Yonkalo v. Ukraine, упомянутыхвыше, § 149).

63.  Таким образом, суд считает, что заявитель был подвергнут пыткам в нарушение статьи 3 Конвенции.

2.  Эффективность расследования

64.  Что касается внутреннего расследования этого дела, заявитель утверждал, что оно было медленным и неэффективным. Кроме того, он считал, что оно было намеренно затянуто дольше установленного срока исковой давности, с целью освобождения виновных от уголовной ответственности. Он так же отметил, что на определенных этапах расследование проводилось милицией и поэтому не может считаться независимым. В целом, заявитель считает, что в следствии по его делу были допущены многочисленные передачи дела из одной инстанции в другую, ненужные судебно-медицинские экспертизы и необоснованные задержки, которые, в конце концов, не привели к наказанию виновных, способствовали «ощущению безнаказанности» сотрудников милиции и на самом деле продемонстрировали терпимость государства к жестокому обращению.

 65. Правительство утверждало, что расследования являлось тщательным и эффективным. Ссылались, в частности, на многочисленные судебно-медицинские экспертизы, которые были проведены. Правительство так же отметило, что расследование, в конце концов, привело выводы в пользу заявителя, обнаружив его утверждения о жестоком обращении обоснованными, и предало сотрудника милиции К. суду.

66.  Суд отмечает, что, если человек подает обоснованную жалобу о том, что он подвергся жестокому обращению со стороны милиции, в нарушение статьи 3,   то эта ситуация, косвенно, требует проведения эффективного официального расследования, способного привести к установлению и наказанию виновных.В противном случае общий правовой запрет на пытки и бесчеловечное и унижающее обращение, несмотря на свое фундаментальное значение, будет неэффективным на практике, и в ряде случаев представители государства смогут фактически безнаказанно нарушать права лиц, находящихся под их контролем (см. Assenov and Others v. Bulgaria, 28 October 1998, § 102, Reports of Judgments and Decisions 1998-VIII, and Labita v. Italy [GC], no. 26772/95, § 131, ECHR 2000-IV). Минимальным стандартом эффективности, определенным Судом прецедентного права, включает в себя требования о том, что расследование должно быть независимым, беспристрастным и являться объектом общественного контроля, а так же, что компетентные органы должны действовать с примерным усердием и оперативностью (см., например, , Meneshevav. Russia, no. 59261/00, § 67, ECHR2006-III).

67. Кроме того, суд постановил в своем прецедентном праве, что, когда представитель государства обвиняется в преступлениях, связанных с применением пыток или жестокого обращения, уголовные дела и приговоры не должны иметь срока давности, а амнистия или помилование не должны допускаться (см. Abdülsamet Yaman v. Turkey, no. 32446/96, § 55, 2 November 2004).

68.  суд также напоминает, что, когда представителя государства обвиняют в преступлениях, связанных с применением пыток или жестокого обращения, крайне важно, чтобы он был отстранен от  работы во время следствия и суда, и работа должна быть прекращена при его осуждении( см. Nikolova and Velichkova v. Bulgaria, no. 7888/03, § 63, 20 December 2007, and Serdar Güzel v. Turkey, no. 39414/06, § 42, 15 March 2011, сдальнейшимиссылками).

69. Соблюдение указанных требований – неотъемлемая обязанность государства в целях недопущения безнаказанности за жестокое обращение и демонстрирования своей нетерпимости к этому явлению (см. также соответствующие международные материалы, указанные в пунктах 43 и 44 выше).

70.  Возвращаясь к настоящему делу, суд отмечает, что расследование утверждений заявителя о пытках продолжалось более десяти лет, в течение которых следователи шесть раз отказали в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции, все эти решения были позже отменены высшими органами прокуратуры как преждевременные, незаконные и принятые на основе поверхностного расследования (см. пункт 18 выше). Принимая во внимание все эти передачи дела  и пренебрежение следователем указаниями вышестоящих прокуроров, которые кажутся обычной практикой( см. пункт 21 выше), суд считает, что такие передачи  раскрывают серьезные недостатки в расследования и являются структурными проблемами в Украине (см. Aleksandr Smirnov v. Ukraine, no. 38683/06, § 61, 15 July 2010).

71.  Суд также отмечает что дело против К. было прекращено  2 марта 2010 года за истечением срока давности. В результате, он не столкнулся ни с уголовной ответственностью ни с санкциями. Кроме того, в течение десяти лет, во время проведения расследования, он был отстранен от службы один раз с января 2009 по март 2010 года. В противном случае, расследование никаким образом не препятствовало его карьере в правоохранительных органах. Напротив, К. был повышен о крайней мере дважды в течение этого срока и, видимо до сих пор продолжает работать в милиции ( см. пункты 33, 34, 36 и 37 выше). Таким образом. Эта ситуация показывает отсутствие каких-либо усилий для предотвращения подобных нарушений в будущем и, практически, полную безнаказанность за пытки и жестокое обращение в милиции (см. и сравнивай  с  Pădureţ v. Moldova, no. 33134/03, § 77, 5 January 2010).

72.  Изложенные соображения, даже без анализа дополнительных аргументов заявителя относительно предполагаемого отсутствия независимости следственных органов, являются достаточными основаниями для суда к выводу о том, что государство выполняло свои обязательства по проведению эффективного расследования о пытках над заявителем в милиции.

73.  Таким образом, суд отклоняет возражения Правительства об исчерпании национальных средств правовой защиты, которые ранее были присоединены к существу дела ( см. пункт 57 выше), и находит, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

II.  О ПРЕДПОЛАГАЕМОМ НАРУШЕНИИ СТАТЬИ 5 КОНВЕНЦИИ

74.  заявитель  жаловался на то, что был задержан незаконно между 18 и 19 октября 1999 и что местные власти были не в состоянии эффективно расследовать его заявление в связи с этим, что является нарушением статьи 5 § 1 из Конвенции, которая гласит :

« Каждый человек имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе, как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

а) законное содержание лица под стражей на основании признания его виновным компетентным судом;

b) законный арест или задержание лица за невыполнение законного решения суда или с целью обеспечения выполнения любого обязательства, предписанного законом;

c) законный арест или задержание лица, произведенные с тем, чтобы оно предстало перед компетентным судебным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения;

…»

A.  Приемлемость

75.  Поскольку внутреннее расследование утверждений заявителя о жестоком обращении в равной степени касается его жалобы о якобы незаконности его содержания под стражей, правительство подтвердило свои возражения относительно исчерпания национальных средств правовой защиты поднятых относительно жалобы заявителя в соответствии со статьей 3 (см. п. 46-48 выше). Они отметили, в частности, что, как жестокое обращение с заявителем так и незаконность его содержания под стражей на 18 и 19 октября 1999 года были признаны национальными судами и для заявителя остается открытым право требовать возмещения убытков по этому поводу.

76.  Заявитель не согласился, обращаясь, главным образом, к беспорядочной продолжительности расследования, которое, в конечном счете, запретило судебное преследование, ответственных за его незаконное задержание.

 77.  Суд принимает во внимание отсроченное подтверждение внутренними властями незаконности задержания кандидата. Относительно перспектив его получения , суд уже рассмотрел подобную проблему при схожих обстоятельствах в случае Лопатина и Медведского против Украины, № 2278/03 и 6222/03, §§ 76 и 77, 20 мая 2010 года) и обнаружили, что средства правовой защиты, о которых идет речь, будь то в соответствии с Гражданским Кодексом или в специализированном Законе о компенсации, не могут считаться эффективным и не должны быть исчерпаны.

78.  Суд не имеет никаких оснований считать иначе в данном случае и отклоняет возражение Правительства.

79. Не найдя других оснований для признания жалобы неприемлемой, суд признает ее приемлемой.

B.  По существу

80.  Заявитель настаивал на своей жалобе.

81.  Ссылаясь на свои возражения относительно исчерпания национальных средств правовой защиты, Правительство не представило никаких дополнительных замечаний по существу данной жалобы.

82.  Суд отмечает, что, как установлено внутренним расследованием, содержание заявителя под стражей 18 и 19 октября 1999 года было частично основано на заведомо ложном протоколе об). административном правонарушении, и было частично неучтено (см. пункты 8, 22 и 28 выше).

83.  Суд постановил, во многих случаях, что содержание лица под административным арестом, чтобы обеспечить его доступность для допроса в качестве подозреваемого, что на самом деле и произошло в данном случае, является произвольным в соответствии со статьей 5 Конвенции ( см. seeDoroninv. Ukraine, no. 16505/02, § 56, 19 February2009; OleksiyMykhaylovychZakharkinv. Ukraine, citedabove, § 88; andNechiporukandYonkalov. Ukraine, citedabove, § 178).

84.  Суд также отмечает, что неучтенные задержание лица является полным отрицанием принципиально важных гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции, а также раскрывает грубое нарушение этого положения. Отсутствие учета таких данных, как дата, время и место задержания, имя задержанного, причины задержания и имя человека, производившего задержание,   следует рассматривать как несовместимое с требованием законности и самой цели статьи 5 Конвенции (см. Kurtv. Turkey, 25 May1998, § 125, Reports1998-III).

85.  В свете вышеизложенного, суд пришел к выводу, что в данном случае имело место нарушение статьи 5 § 1 Конвенции.

III.  ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

86.  Статья 41 Конвенции обеспечивает:

“Если суд объявляет, что имело место нарушение положений Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного возмещения, суд, в случае необходимости, присуждает выплату справедливой компенсации потерпевшей стороне..”

A.  Ущерб

87.  Заявитель требовал 1, 800 и 40, 000 евро (EUR) в качестве компенсации материального и морального ущерба соответственно.

88.  В обоснование материальным требованиям о возмещении ущерба, он предъявил справку из Института Неврологии, Психиатрии и Наркологии от 11 июня 2010 года, с подробным перечнем лекарств прописанных ему для лечения травмы головы в октябре 1999 года. Заявитель также предоставил копии соответствующих рецептов в аптеках.

89.  Правительство оспорило претензии, отметив, что вопрос о получении заявителем компенсации в национальных судах остается открытым.

90. Суд не сомневается, что заявитель страдает болями, в связи с его незаконным задержанием и жестоким обращением со стороны милиции, которое не было признано, не говоря уже об отсутствии компенсации, уже более десяти лет. Учитывая серьезность выявленных нарушений в данном случае, и решение на объективной основе, суд удовлетворяет в полном объеме требования заявителя в 40, 000 евро в качестве возмещения морального вреда, плюс любой налог, который может быть начислен на эту сумму.

91.  Кроме того, принимая во внимание все документы, имеющиеся в его распоряжении, суд считает разумным присудить заявителю, заявленную сумму 1, 800  евро в качестве возмещения материального ущерба, плюс любой налог, который может быть наложен на заявителя.

B.  Судебные издержки и расходы

1.  Юридическое представительство в национальных судах

92. Заявитель также потребовал, 1, 400 евро для возмещения расходов, понесенных в национальных судах. Он представил копии соглашения, подписанного им самим и адвокатом в следующие сроки в отношении его юридическое представительства в национальных судах в отношении жестокого к нему обращения со стороны милиции в октябре 1999 года: 25 апреля 2006 г. – на оплату юридических услуг в сумме 1, 500 украинских гривен (UAH ), оплачивались заявителем в тот же день, 12 июля 2007 г. – 4600 грн, выплаченных  15 августа и 15 сентября 2007, 16 марта 2009 г. – 3000 грн, выплачивались в тот же день, 21 мая 2010 г. – 2000 грн, выплаченных в тот же день.

93.  Правительство оспорило это утверждение. Они утверждали, что заявитель все еще может получить компенсацию, внутри страны.

94.  Принимая во внимание документальные доказательства, представленные заявителем, Суд считает, что расходы и издержки, указанные им были фактически им оплачены (см. Макканн и другие против Соединенного Королевства, 27 сентября 1995 г., § 220, Серия А, № 324). Поэтому присуждает заявленную сумму EUR 1400 в полном объеме.

2.  Представительство в ходе разбирательства в суде

95. Заявитель также потребовал EUR 8, 550 за расходы, понесенные в суде. В поддержку этого утверждения он представил копию контракта, подписанного им и г-ном  А. Кристенко за представление его интересов в ходе разбирательства в суде, от 1 июля 2008 года. Было также указано, что заявитель должен был заплатить г-ну Кристенко, после завершения судебного разбирательства 60 евро за час работы, однако, при этом общая сумма, не должна превышать суммы, присужденной судом в этом отношении. Заявитель предоставил четыре акта о затратах времени и отчеты о расходах заполненных г-ном Кристенко в отношении проведенной работы в период с 2008 по 2010 год. В соответствии с ними, г-н Кристенко работал над делом 129 часов, 100 из которых он потратил на изучение возражений Правительства.  

 96.  Правительство считает требования чрезмерными.

97.  Суд отмечает, что хотя заявитель и не оплатил судебные издержки, он обязан оплатить их в соответствии с договорными обязательствами. Как видно из материалов дела, г-н Кристенко представлял интересы заявителя в течение всего разбирательства в суде и, следовательно, вправе требовать оплаты своих платы по договору. Соответственно, суд считает, что эти сборы были “фактически понесены”( см. TebietiMühafizeCemiyyetiandIsrafilovv. Azerbaijan, no. 37083/03, § 106, 8 October2009). Тем не менее, суд считает, что требование является чрезмерным и возмещает его часть, в размере 2000 евро, менее 850 евро в качестве суммы, полученной путем правовой помощи, а также любые налоги на добавленную стоимость, которые могут быть наложены на заявителя .

3.  Прочие расходы

98.  Наконец, заявитель потребовал 690 евро для возмещения стоимости поездок из Харькова в Киев для встречи с Управлением Генеральной прокуратуры. В подтверждение он представил копии билетов на поезд.

99.  Правительство оспорило это утверждение как не имеющие отношения к делу.

100. В свете материалов, имеющихся в его распоряжении, а также замечаний сторон, судотклоняет требования заявителя по этому поводу.

C. Пеня

101.  Суд считает разумным, чтобы пеня основывалась на предельной кредитной ставке Европейского центрального банка с добавлением трех процентных пунктов.

НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД ЕДИНОГЛАСНО

1. Решает присоединить к существу дела возражение правительства об исчерпании национальных средств правовой защиты в отношении жалобы заявителя о нарушении статьи 3 Конвенции касательно заявленного применения к нему пыток со стороны милиции и отклоняет его после изучения существа жалобы;

2.  Объявляет жалобу приемлемой;

3.  Постановил, что заявитель был подвергнут пыткам в нарушение статьи 3 Конвенции;;

4.  Постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с отсутствием эффективного расследования утверждений заявителя о пытках со стороны милиции;

5.  Постановил, что имело место нарушение статьи 5 § 1 Конвенции на счет содержания заявителя под стражей на 18 и 19 октября 1999;

6.  Постановил

(a)  что государство-ответчик должно выплатить заявителю в течение трех месяцев с даты, когда решение станет окончательным в соответствии со статьей 44 § 2 Конвенции, следующие суммы, переведенные на украинскую валюту по курсу, действующему на дату выплаты, плюс любой налог, который может быть наложен на заявителя:

(i)   40, 000 евро (сорок тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда;

(ii)  1, 800 евро (тысяча восемьсот евро) в качестве компенсации материального ущерба;

(iii)  1, 400 евро (тысяча четыреста евро) в качестве компенсации судебных расходов и расходов, связанных с юридическим представительством заявителя в национальных судах;

(iv)  1, 150 евро (тысяча сто пятьдесят евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек, связанных с юридическим представительством заявителя во время разбирательства в суде;

(b)  что по истечении вышеупомянутых трех месяцев до выплаты простые проценты должны начисляться на эти суммы в размере, равном предельной годовой процентной ставке по займам Европейского Центрального Банка в течение периода по умолчанию, плюс три процентных пункта;

7.  Отклонил остальные требования заявителя о справедливой компенсации.

Составлено на английском языке и объявлено в письменном виде 3 ноября 2011 года в соответствии с правилом 77 §§ 2 и 3 Регламента Суда.

Клаудиа Вестердик Дин Шпильманн

 

Секретарь Секции Председатель