Зміст
Источник фото: tzuk.am
16 июня 2015 года Европейский суд по правам человека вынес решение “Мамчур против Украины” (Mamchur v. Ukraine), № 10389/03, признав нарушение статьи 8 Конвенции и присудив компенсацию в размере 15 000 в счет возмещения нематериального вреда, а также 4 000 в счет воозмещения затрат и расходов. Заявителя представлял в Суде адвокат Андрей Кристенко.
Факты
Семейной положение заявителя и события, которые стали причиной спора в отношении опекунства над ребенком
Заявитель был женат на O.M., 5 мая 2002 года у них родилась дочь A.M., и они жили вместе в квартире заявителя в Чернигове. Y.L. – другая дочь O.M., которая родилась 30 апреля 1994 года, и M.M., мать заявителя, также проживали в одной квартире с заявителем.
В октябре 2005 года O.M. вместе с A.M., которой на тот момент было три года, переехала жить в квартиру к своей матери в Чернигове, в связи с тем, что O.M. болела раком и нуждалась в присмотре.
3 апреля 2006 года адвокат, представляющий O.M., подал иск в Деснянский районный суд в городе Чернигов против заявителя, требуя выплаты алиментов. В частности, в жалобе было указано, что O.M. и заявитель «не жили как супружеская пара» с августа 2005 года, и что заявитель «оставил семью», и что он не участвовал в воспитании A.M. и не оказывал финансовой помощи ребенку.
Заявитель в своей жалобе утверждал, что это O.M. “оставила семью” и переехала к своей матери и что O.M. увезла A.M. с собой. Заявитель утверждал, что он оказывал финансовую помощь и участвовал в воспитании дочери, и что в случаях, когда его дочь плохо себя чувствовала, он оставался с ней дома, чтобы защитить O.M. от возможного заражения, в частности с 31 марта по 5 апреля 2006 года. Заявитель также утверждал, что состояние здоровья O.M. было достаточно плохим, и она регулярно принимала лекарственные препараты группы опиоидов, и что иск был подан ее родственниками, в частности V.K. – матерью O.M.. Заявитель просил суд обязать возвратить A.M. под его опекунство, в связи с плохим состоянием здоровья O.M.
16 мая 2006 года Деснянский районный суд удовлетворил иск O.M., установив, что A.M. проживала отдельно от заявителя, и что он не оказывал финансовой помощи ребенку. Заявитель не обжаловал данного решения, указав, что он был уведомлен о данном решении с опозданием.
16 июня 2006 года O.M. умерла. V.K. вместе с A.M. уехали с Чернигова без уведомления заявителя о их последующем местонахождении.
Заявитель утверждал, что он подал ряд жалоб, обращаясь в полицию, прокуратуру, органы местного самоуправления по уходу за детьми и неправительственные организации за помощью в возвращении его дочери. В частности, он предоставил копию своей жалобы от 19 сентября 2006 года, адресованной в милицию и Городской центр социальной помощи семье, детям и молодежи (Міський центр соціальних служб для сім’ї, дітей та молоді).
В письме от 16 октября 2006 года, Городской центр социальной помощи семье, детям и молодежи проинформировал заявителя, что его обращение с требованием о возвращении дочери от 19 сентября 2006 года было рассмотрено. Заявитель также получил информацию от соседей V.K., что она уехала вместе с А.М. с Чернигова в Андреевку, село в Черниговской области (около 25 км от Чернигова). Поєтому к местным властям Андреевки обратились с просьбой помочь заявителю в его ходатайстве о возвращении его дочери. Городской центр социальной помощи семье, детям и молодежи также проинформировал заявителя о том, что ему следовало бы поднять в суде вопрос об установлении места жительства дочери.
В октябре 2006 года милиция сообщила заявителю, что не было никаких оснований для возбуждения уголовного дела по его жалобе, и что он должен обращаться непосредственно в суд.
11 декабря 2006 года V.K. подала заявление в Деснянский районный совет города Чернигова с просьбой, чтобы она была оформлена в качестве опекуна А.М. утверждая, что А.М. проживала с ней после смерти O.M., и что заявитель имеет инвалидность второй группы, и что он не оказывал ей никакой помощи.
Заявитель не был проинформирован о заявлении V.K.
22 декабря 2006 года, в ответ на заявление V.K., Деснянский районный совет принял решение о предоставлении опеки над A.M. на том основании, что «мать ребенка умерла, и отец, который имел инвалидность второй группы, не может заботиться о воспитании ребенка в связи с состоянием его здоровья» (решение об установлении опекунства). В решение было отмечено, что А.М. проживала с V.K. с последнего места жительства.
В письме от 24 февраля 2007 года, Деснянский районный совет проинформировал заявителя о решении об установлении опекунства.
31 декабря 2006 года A.M. сломала бедро, после падения из шкафа в квартире V.K. По словам заявителя, это произошло потому, что V.K. оставила его дочь без присмотра на длительный период времени.
Первое судебное рассмотрение
В феврале 2007 года заявитель подал иск в Деснянский районный суд города Чернигова потребовал возвращения своей дочери. 8 мая 2007 года иск был оставлен нерассмотренным в связи с неявкой заявителя в суд. По словам заявителя, именно адвокат должен был присутствовать на судебном заседании.
В сентябре 2007 года заявитель подал новый иск в Деснянский районный суд города Чернигова требуя незамедлительного возвращения дочери в соответствии со статьей 162 Семейного кодекса. Заявитель утверждал, что после смерти жены, V.K. незаконно оставила его дочь под своим опекунством без согласия с заявителем. Он также утверждал, что V.K. препятствовала его контакту с A.M.. Заявитель ссылался на статьи 151, 153, 154 и 163 Семейного кодекса и статью 23 Гражданского кодекса.
V.K. оспорила требования заявителя, утверждая, что она была опекуном A.M. и что ее внучка живет с ней на законных основаниях. V.K. утверждала, что в октябре 2005 года O.M. и A.M. переехали жить в ее квартиру, так как O.M. требовала дополнительного ухода в связи с состоянием ее здоровья. После ее смерти, A.M. осталась с V.K..
V.K. также подала встречный иск требуя компенсации морального вреда в отношении ложной информации, предоставленной заявителем в суде. В своем встречном иске, V.K. утверждала, что после смерти O.M. заявитель «периодически» совершал телефонные звонки, требуя возвращения дочери. V.K. заявляла, что он оскорблял ее, но не предоставила никаких подробностей по данному заявлению.
Представители органа опеки и попечительства (орган опіки та піклування) утверждали в Деснянском районном совете города Чернигова, что решение об установлении опеки было принято по той причине, что заявитель был инвалидом второй группы и не мог заботиться и воспитывать ребенка, а также отметили, что условия проживания на месте, где проживает ребенок, были проверены, и убедились в том, что интересы ребенка были приняты во внимание.
В ходе судебного заседания 19 декабря 2007 года заявитель сообщил, что он желает внести изменения в свой иск, в частности включить просьбу об отмене решения об установлении V.K. опекуном его дочери. Судья предложил заявителю представить окончательный иск в письменном виде.
Во время слушания 8 февраля 2008 года, заявитель предоставил суду иск с изменениями, оспаривающий законность решения об установлении опекунства и просил суд обязать Деснянский районный совет принять незамедлительные меры по возвращению его дочери. Заявитель утверждал, что оспариваемое решение было принято без его согласия, и что не был проинформирован о рассмотрении данного вопроса. Ссылаясь на инцидент, случившийся 31 декабря 2006 года, в результате которого A.M. получила повреждение (см. параграф 19 выше), заявитель утверждал, что жизнь и здоровье его дочери были в опасности, когда она оставалась с V.K., ссылаясь на статьи 152, 153, 157, 160 и 163 Семейного кодекса и статьи 58, 79, 1167, 1168 Гражданского кодекса, а также ссылался на статьи 3 и 9 Конвенции ООН о правах ребенка 1989 года.
Судья, ведущий судебное разбирательство отказался присоединить измененный иск к материалам дела на том основании, что «изменения» составляли собой новый иск. Судья отметил, что данное присоединение потребует участия новых сторон и усложнит рассмотрение первоначального иска.
На слушании 8 февраля 2008 года суд вынес решение об отклонении первоначального иска заявителя. Суд установил, что прежде чем подать иск заявитель был проинформирован о решении об установлении опекунства и поскольку он не обжаловал данное решение, A.M. проживала с V.K. на законных основаниях.
В том же решении, суд также отклонил встречный иск V.K. как необоснованный.
Заявитель обжаловал данное решение, заявив, что отказ суда первой инстанции рассмотреть его иск с поправками был безосновательным и что решение было не в соответствии с соответствующим законодательством. Заявитель также отметил, что суд не позволил ему допросить свидетелей, которые предстали перед судом, но не предоставил никаких подробностей по данному вопросу.
10 апреля 2008 года Черниговский областной суд отклонил апелляцию заявителя. Суд отметил, что A.M. проживала “на постоянной основе” с V.K. в ее квартире с октября 2005 года и что решением от 16 мая 2006 года Деснянский районный суд города Чернигова обязал заявителя выплатить алименты O.M. на содержание A.M. (см. параграф 10 выше). Апелляционный суд постановил, что не было никаких оснований для возвращения A.M. заявителю в соответствии со статьей 163 частью 2 Семейного кодекса. Учитывая тот факт, что решение о назначении V.K. опекуном было в силе, A.M. оставалась с V.K. на законных основаниях. Кроме того, V.K. была против возвращения ребенка заявителю, потому что она считала, что это будет противоречить интересам ребенка.
Ссылаясь на статью 3 Конвенции о правах ребенка 1989 года, Апелляционный суд установил, что заявитель не только не предоставил доказательств того, что возвращение к заявителю было в интересах ребенка, но также не предоставил доказательств, чтобы доказать обратное, что проживание с опекуном противоречит интересам ребенка.
Апелляционный суд отказался рассматривать аргументы, предоставленные заявителем на основании его измененного иска, так как он не был рассмотрен судом первой инстанции. В данном случае Апелляционный суд постановил, что решение суда первой инстанции не включать изменения в иск было в соответствии со статьей 126 Гражданского процессуального кодекса.
Заявитель подал кассационную жалобу. Он утверждал, что в отношении его дела, суды не действовали в соответствии с надлежащей процедурой. В частности, заявитель утверждал: что суды незаконно отказались рассматривать его измененный иск; и что они отказались вызвать свидетелей с его стороны без указания причин; суды не рассмотрели просьбу заявителя присоединить важные письменные доказательства к материалам дела; и что они систематически ограничивали его процессуальные права, в частности, право на изучение материалов дела и право опрашивать свидетелей, участвующих в судебном рассмотрении.
Заявитель также утверждал, что решения судов были не в соответствии с законом.
В своей кассационной жалобе заявитель также утверждал, что V.K. систематически препятствовала ему в доступе к ребенку.
Решением от 9 сентября 2008 года Верховный Суд отклонил кассационную жалобу как необоснованную, установив, что аргументы, содержащиеся в ней, не являются достаточными, чтобы прийти к заключению, что решения судов низшей инстанции были неправильными или незаконными. Верховный Суд не предоставил больше никаких других мотивов своего решения.
По словам заявителя, некоторые из судебных слушаний были проведены в отсутствие его представителя, который не смог присутствовать по состоянию его здоровья. Он не предоставил никаких подробностей по данному заявлению.
Второе судебное рассмотрение
1 апреля 2008 года заявитель подал иск в Деснянский районный суд города Чернигова, требуя отмены решения об установлении V.K. опекуном. Иск был основан на тех же аргументах, что и в первоначальном и измененном исках, поданных заявителем в ходе первого судебных рассмотрения (см. параграфы 21 и 26 выше).
18 августа 2008 года Деснянский районный суд города Чернигова постановил решение в отношении заявителя опираясь на статью 3 § 1 Конвенции о правах ребенка 1989 года, статьи 243-244 Семейного кодекса и пункта 2.2 «Правил опеки и попечительства» от 26 мая 1999 года № 34/166/131/88.
Суд отметил, что заявитель не только не предоставил доказательств того, что возвращение к заявителю было в интересах ребенка, но также не предоставил доказательств, чтобы доказать обратное, что проживание с опекуном будет противоречить интересам ребенка; орган отвечающий за опекунство не предоставил никаких замечаний в Деснянском городском совете в г. Чернигове касательно исполнения V.K. ее обязанностей как опекуна; A.M. проживала в доме бабушки в течение трех лет, прежде чем решение по делу было принято; в течение этого периода заявитель не интересовался ситуацией ребенка, не использовал какие-либо средства с целью поддержания контакта с ней, и не посещал ребенка как по месту ее жительства, так и в больнице, в которой она проходила лечение и, что заявитель не участвовал в воспитании дочери, за исключением оказания финансовой помощи. Суд постановил, что оспариваемое решение было принято в соответствии с законом и что интересы A.M. были должным образом приняты во внимание.
Заявитель обжаловал решение суда, заявив, что суд первой инстанции не принял во внимание его заявления, в частности: что V.K. незаконно содержала его дочь, до принятия решения об опеке; что V.K. препятствовала его общению с ребенком; заявитель утверждал, что есть свидетели, которые могут подтвердить, что V.K. злоупотребляла алкоголем и «вела себя несоответствующим образом»; что V.K. являлась ответственной за инцидент, случившийся 31 декабря 2006 года (см. параграф 19 выше); и в дополнении к выплате алиментов, заявитель отправлял деньги и посылки A.M. по почте, поскольку он не имел возможности передать их прямо ей. Кроме того, V.K. якобы отказалась пустить его в свой дом, когда он пришел навестить свою дочь, а также она не отвечала на его телефонные звонки.
Заявитель также утверждал, что суд первой инстанции отказался допросить свидетелей с его стороны, и что ему было отказано в возможности задавать вопросы свидетелям, которые были допрошены судом. Заявитель не предоставил дополнительной информации в отношении данных утверждений.
4 ноября 2008 года Апелляционный суд Черниговской области отклонил жалобу заявителя, установив, что (i) A.M. проживала вместе с V.K. в ее доме с октября 2005 года; (ii) A.M. проходила медицинские обследования в клинике с рождения; после смерти O.M., заявитель не взял на себя ответственность за воспитание ребенка; заявитель не оспаривал законности проживания его дочери с бабушкой до принятия решения о предоставлении опекунства V.K.; заявитель был инвалидом второй группы; и в связи с трудностями при передвижении заявитель оставался на ночь в своем кабинете с понедельника по пятницу, возвращаясь домой только на выходные. Опираясь на эти основания, Апелляционный суд постановил, что решение об установлении опеки защищало интересы ребенка и было в соответствии с законом, а также, что решение не нарушило права заявителя на обучение и поддержку ребенка.
Апелляционный суд также постановил, что утверждения заявителя касательно того, что опекунство V.K. над его дочерью было незаконным и что его общение с дочерью было ограничено, а также что V.K. не удалось выполнить свои обязанности как опекуна, не были подкреплены доказательствами и были опровергнуты информацией, предоставленной Деснянским районным советом г. Чернигова.
Заявитель подал кассационную жалобу. Он утверждал, что нарушив надлежащую процедуру, суд первой инстанции и апелляционный суд (i) отказались рассмотреть определенные аудиозаписи в суде и проверить достоверность документов, представленных Деснянским районным советом; (ii) не включили документальные доказательства, на которые ссылался заявитель; (iii) не предоставили заявителю возможности задать вопросы свидетелям, в частности Y.L. или высказать свой свою точку зрения относительно проведения слушаний суда; и (iv) не действовали в соответствии с соответствующими правилами во время принятия медицинской информации( которую он позже не назвал. Заявитель также заявил, что суды не приняли во внимание его аргументы, что он не мог опекать А.М. потому что V.K. препятствовала общению с ребенком. В частности, по утверждениям заявителя, V.K. «скрывала» А.М. от заявителя, не открывала дверь, когда заявитель пытался посетить, и, следовательно, исключила любую возможность для заявителя, чтобы увидеть А.М. Заявитель также утверждал, что суды не применили закон, относящийся к делу.
27 января 2009 года Верховный Суд отклонил кассационную жалобу, установив, что она не содержала никаких аргументов, требующих рассмотрения материалов дела, или, что суды низшей инстанции нарушили процессуальное или материальное право.
Сложившаяся ситуация после завершения судебных разбирательств
По словам заявителя, V.K. продолжала препятствовать его общению с A.M., и он не мог принимать участие в воспитании дочери. В частности, когда заявитель навещал свою дочь, V.K. не впускала его в дом. Она также не разрешила заявителю провести медицинское обследование A.M.
Заявитель утверждал, что, несмотря на его неоднократные обращения за помощью в получении доступа к его дочери на основании его родительских прав, власти не предоставили никакой помощи. Заявитель предоставил копии писем от Деснянского районного совета и Андреевского совета, в которых было отмечено, что условия жизни А.М. были удовлетворительными, и что она показывает хорошие результаты в школе. Несмотря на данные письма, заявитель не обращался в администрацию школы, чтобы узнать о времяпровождении и прогрессе ребенка. В письме от 6 июля 2009 года, Деснянский районный совет заявил, что он больше не будет рассматривать последующие обращения со стороны заявителя.
Заявитель также утверждал, что он может обеспечить надлежащие условия жизни для своей дочери, будучи преподавателем по физиологии, он также имел квартиру и достаточный доход. Заявитель также утверждал, что он являлся на тот момент опекуном Y. L.
По словам заявителя, условия, в которых проживает его дочь в доме V.K. были хуже, чем условия в его месте проживания, поскольку в доме V.K. в Андреевке были плохие санитарные условия и не было доступа к газовому отоплению. Заявитель отметил, что школа в которой учится его дочь должна была закрыться на основании того, что школу посещают слишком мало учеников. Школа была в двух километрах от дома V.K., в то время как дом заявительницы был всего лишь около двух сотен метров от школы.
Оценка Суда
Заявленное нарушение статьи 8 Конвенции
Заявленные препятствия доступа заявителя к своему ребенку и его неспособность участвовать в ее воспитании
Суд отмечает, что заявитель не был официально лишен ни права доступа к своему ребенку, ни права на участие в воспитании ребенка. Однако, по словам заявителя, он не мог эффективно осуществлять эти права, в связи с тем, что после смерти его жены, V.K. препятствовала доступу заявителя поддерживать общение с A.M.. В частности, V.K. переехала вместе с A.M. в другое место жительства, не отвечала на телефонные звонки заявителя и не позволяла заявителю посетить его дочь в ее доме.
Опираясь на материалы, предоставленные сторонами в суде, заявитель обращался по своему вопросу в Центр социальной защиты детей, родителей и молодежи и в местное отделение милиции. Центр социальных служб для семьи, детей, и молодежи сообщил заявителю, что местным властям Андреевки была отправлена просьба о содействии и помощи по вопросу заявителя, но никаких дальнейших действий не было принято по данному вопросу. Полиция, в свою очередь, отказалась вмешиваться, порекомендовав заявителю обратится с данным вопросом в суд, что заявитель и сделал. Суд отклонили его жалобы, посчитав, что они не были подтверждены какими-либо доказательствами. Они также установили, что заявитель не навещал свою дочь как по новому месту ее проживания, так и в медицинском учреждении, где она длительный период времени пребывала на лечении.
После того, как судебные разбирательства по делу были прекращены, заявитель продолжал жаловаться властям в связи с ограничением доступа к своему ребенку, но его жалобы были безрезультатными. В конце концов, власти отказались рассматривать жалобы от заявителя по данному вопросу.
Учитывая данные обстоятельства, Суд установил, что, во-первых, заявитель пытался получить доступ к своей дочери после смерти жены, что было подтверждено V.K.. Во-вторых, учитывая, что V.K. переехала с A.M. в другое место и обращения заявителя за помощью в получении доступа к его дочери были неудачными, скорей всего, он столкнулся с трудностями в общении с дочерью. В-третьих, в свете ответов от властей и решений судов, вопрос о доступе не был тщательно изучен. Не было проведено никаких проверок с целью убеждения в том, имел ли заявитель эффективный доступ к своей дочери. Предполагалось, что это была вина заявителя, что он не мог посещать его дочери, несмотря на то, что не было проведено тщательной проверки, подтверждающей это. В данных обстоятельствах, Суд не может принять во внимание выводы, которые были основаны на таком ограниченном подходе со стороны властей в отношении жалоб заявителя в связи с отсутствие доступа к дочери. Учитывая ситуацию на тот момент, они были обязаны приложить все усилия, чтобы урегулировать доступ заявителя к своему ребенку и помочь в эффективном осуществлении его родительских прав.
Неспособность властей предпринять данные меры привела к лишению соответствующих правовых гарантий в отношении родительских прав заявителя.
В данных обстоятельствах, Суд не считает, что заявителя можно обвинить в том, что он не предпринял меры в соответствии с процедурой, предусмотренной в статье 162 Семейного кодекса, прежде чем решение об опеке было принято. Суд далее отмечает, что во втором судебном разбирательстве, суды поддержали решение об опеке и отклонили жалобу заявителя в отношении доступа к дочери. Таким образом, нельзя обосновано утверждать, что были другие перспективы решение этих вопросов, если бы заявитель подал иск о прекращении опеки, как это было предложено Правительством. В любом случае, Правительство не продемонстрировано, что такая процедура могла бы исправить неспособность властей соответствующим образом рассмотреть вопросы заявителя в отношении отсутствия доступа к своему ребенку и его неспособность принимать участие в воспитании ребенка.
Следовательно, Суд отклоняет утверждения Правительства о не исчерпании внутренних средств правовой защиты и считает, что была нарушена статья 8 Конвенции в отношении отказа властей принять соответствующие эффективные меры, чтобы предоставить доступ заявителя к своему ребенку и его способность участвовать в ее воспитании.
Заявленное незаконное удержание дочери заявителя
Прежде чем перейти к оценке необходимости и соразмерности вмешательства в данном случае, Суд отмечает, что он сталкивался с подобной практикой, когда опекунство над ребенком было предоставлено бабушке и дедушке, которые ранее препятствовали доступу единственного родителя (заявителя в этом случае) к ребенку в течение длительного периода времени. В этом случае Суд подержал решение национальных судов, что вмешательство было основано на соответствующих и достаточных причинах, подкрепленных оценкой экспертов, и что данный вопрос был полностью на усмотрении у национальных судов (см. Hokkanen, § 64).
В данном случае, Суд не готов согласится с национальным решением, приняв во внимание следующие аспекты дела, которые являются решающими.
Во-первых, заявитель не был вовлечен в процесс принятия решений, которые привели к решению касательно передачи опекунства. Он не был проинформирован об этом и не был приглашен принимать участие в данных процедурах. Районный Совет не проводил какой-либо значимой или профессиональной оценки ситуации в целом или интересов сторон, только установив, что сам факт того, что заявитель страдал от инвалидности является достаточным, чтобы продемонстрировать, что он не мог заботиться о ребенке. Например, Районный Совет даже не проверил, нуждается ли заявитель во внешней помощи по хозяйственным вопросам в доме.
Во-вторых, хотя недостатки оценки Деснянского районного совета можно было бы исправить в течение последующих судебных рассмотрений, в которых заявитель принимал участие и имел возможность поднимать и защищать свои аргументы, Суд отмечает, что судебный процесс не оправдал требований тщательности и объективности. Решение судов отстаивать оспариваемую меру не основывалось на весомых усмотрениях тщательности и объективности. Решение судов отстаивать оспариваемую меру не было основано на весомых соображениях.
В частности, одним из главных аргументов, на которых основывается данная мера — это инвалидность заявителя, которая является главной помехой в заботе о ребенка, не был подкреплен последующим рассмотрением. Не было назначено независимой оценки его способности заботиться о своем ребенке, и какая-либо поддержка или помощь в данном случае даже не рассматривались. Апелляционный суд установил, что заявитель находился на роботе ночью и не возвращался домой в рабочие дни, тем самым поддерживая аргумент касательно неспособности заявителя выполнять свои родительские обязанности. Основываясь на информации о степени инвалидности заявителя, нельзя утверждать, что он полностью был не в состоянии заботиться о своем ребенке.
Что касается судебных выводов, что ребенок не жил с заявителем в течение продолжительного периода времени до принятия решения о предоставлении опекунства, то Суд отмечает, что заявитель последовательно оспаривал данные выводы в ходе судебного рассмотрения, утверждая, что он не имел доступа к ребенку в этот период времени, и что он безуспешно обращался за помощью к властям, чтобы они поспособствовали в возвращении его дочери. Как Суд установил выше, требования заявителя в этой связи требуют более тщательной и профессиональной проверки и экспертизы, чем это было проведено национальными судами.
Другие выводы судов касательно того, что опекун выполнил свои обязательства, и что заявитель не предоставил убедительных доказательств, что проживание с ним, а не с опекуном является в интересах ребенка, касаются главным образом среды, в которой ребенок будет воспитываться, чего недостаточно, чтобы оправдать такую крайнюю меру, как отделение ребенка от ее единственного родителя (см., например, Y.C. v. the United Kingdom, § 134).
Несмотря на то, что пребывание ребенка с бабушкой, могло быть оправданным, в частности тем, что ребенок длительный период времени проживал с бабушкой и отсутствие контакта с заявителем, в то же время возможность воссоединение заявителя с дочерью не рассматривалось, и не было сделано никаких усилий, чтобы поспособствовать такому воссоединению (см. Saviny, § 57). Интересам заявителя в опекунстве над своим ребенком и взятия на себя полной ответственности за ее воспитание не было уделено внимания, также, как и не было уделено внимания интересам ребенка в сохранении тесных связей с ее отцом и сестрой.
В заключение, Суд отмечает, что несмотря на то, что данная мера не включает полный разрыв семейных связей, формально за заявителем остается право на доступ к ребенку и право на принятие участия в воспитании ребенка, местные власти не предприняли никаких мер, чтобы помочь заявителю осуществлять его родительские права имея в своем распоряжении соответствующие правовые гарантии.
Учитывая вышеизложенные соображения, Суд считает, что вмешательство в данном случае не было основано на тщательной и профессиональной оценке всей ситуации в семье и соответствующих факторов в отношении интересов заявителя.
Таким образом, в данном отношении была нарушена статья 8 Конвенции.
