Содержание в одиночном заключении лица с нестандартной сексуальной ориентацией было признано дискриминацией.
9 октября 2012 года Европейский Суд впервые опубликовал решение о нарушении статьи 3 в отношении обращения, являющегося дискриминирующим на основании сексуальной ориентации. В своем решении Х пр. Турции он признал дискриминирующим, нечеловеческим и унижающим достоинство обращением, содержание мужчины гомосексуальной ориентации в одиночном заключении без социальной активности в результате его просьбы поселить его отдельно от заключенных, которые преследовали его из-за его сексуальной ориентации. Дело было инициировано турецким заключенным гомосексуальной ориентации, который, после жалоб на угрозы и оскорбления со стороны заключенных, с которыми он содержался в общей камере, был помещен в одиночную камеру более чем на восемь месяцев.
Заявитель утверждал, что его поместили в одиночную камеру без какого-либо законного основания, только по причине его гомосексуальной ориентации. Он утверждал также, что лишение каких-либо контактов с другими заключенными и доступа к физической активности за пределами камеры было настолько суровым, что имело необратимый и непоправимый эффект для его психического и физического здоровья. Суд согласился и установил, что такое обращение оценивается как нарушение права заявителя на свободу от нечеловеческого и унижающего достоинство обращения по статье 3 Европейской Конвенции. Он также пришел к заключению, что заявитель пострадал от такого обращения из-за его сексуальной ориентации, в нарушение права не подвергаться дискриминации, по статье 14 в сочетании со статьей 3.
Дело было открыто в отношении условий досудебного содержания под стражей заявителя, которого взяли под стражу 24 октября 2008 года, после прихода в полицейский участок и признания в совершении нескольких преступлений, включая подделку финансовых документов, мошеничество и подделку кредитной карты. Первоначально, заявителя поместили в камеру вместе с несколькими заключенными. Однако 5 февраля 2009 года он попросил перевести его в индивидуальную камеру в результате дискриминационных угроз, запугивания и физического насилия со стороны сокамерников из-за гомосексуальной ориентации. Его просьба была удовлетворена. Однако в его новой камере не было умывальника, она была очень грязной и слабоосвещенной и эта камера обычно использовалась для одиночного заключения как дисциплинарного наказания или заключенных, обвиняемых в педофилии или изнасиловании. Заявитель был лишен каких-либо контактов с другими заключенными и не имел возможности физической активности.
В апреле 2009 года заявитель жаловался на обращение и указывал, что ставшее результатом его содержание в одиночной камере не имело правовых оснований для такого обращения. Он утверждает, что это обращение основывалось только на его сексуальной ориентации и имело негативное физиологическое влияние на него. 25 мая 2009 года судья, которому была распределена его жалоба, отказался рассмотреть её по существу на том основании, что действие закона, регулирующего условия содержания, не распространяется на лиц в стадии досудебного содержания под стражей. Жалоба заявителя на это решение была отклонена, и он обратился в Европейский Суд, жалуясь на нарушение статей 3 и 14 Конвенции. В отношении жалобы заявителя, Правительство Турции доказывало отсутствие нарушение статьи 3 Конвенции, поскольку обращение не достигло требуемого минимального уровня жестокости. Оно также указывало на то, что заявитель был помещен в камеру одиночного заключения по его собственной просьбе вследствие запугивания и угроз со стороны других заключенных из-за гомосексуальности заявителя. Камера была хорошо оборудована мелью и всеми необходимыми ежедневно атрибутами. В довершение всего, заявитель находился в камере один для того, чтобы избежать общества других гомосексуальных заключенных.
Анализируя заявленное нарушение статьи 3 Суд дал оценку индивидуальным особенностям дела, суровости мер, длительности заключения, предполагаемую цель и её эффект для лица, находящегося в заключении. Он отметил важность индивидуального рассмотрения длительности одиночного заключения когда обсуждается пропорциональность. Суд установил, что полное исключение, включая отказ в возможности физической активности или социальных контактов было не пропорциональным. Он также установил, что жалобы заявителя были отклонены без предметного анализа. Он установил, что условия содержания заявителя в одиночном заключении были причиной как душевных, так и физических страданий и сильное чувство того, что его достоинство было унижено. Эти условия, отягощенные отсутствием эффективных способов защиты, составляли нечеловеческое и унижающее достоинство обращение и нарушение статьи 3 Конвенции.
Суд пошел дальше, установив, что обращение было дискриминационным и нарушало статью 14 Конвенции в сочетании со статьей 3. Власти несут обязательства по статье 14, в комбинации со статьей 3, принимать все необходимые меры для проверки того, сыграло ли дискриминационное отношение к заявителю роль в лишении его физической активности. Администрация учреждения не изучила ситуацию надлежащим образом и у заявителя не было никакой компенсации за лишение его возможностей физической активности. Принятые меры не защищали физическую неприкосновенность заявителя, но были следствием его сексуальной ориентации.
