| Дата: | 23.02.2015 |
Европейский суд по правач человека (далее – Суд) 29 января 2015 года вынес решение “А. В. (A.V.) против Украины”, № 65032/09, признав нарушение статьи 6 §§ 1 и 3 (c) Конвенции, и определив справедливое возмещение: 2400 евро в счет возмещения нематериального вреда и 716,61 евро в счет возмещения затрат и расходов. Представитель заявителя в Европейском Суде – И. Бойкова, адвокат.
Дело касается жалобы заявителя на непредоставление адвоката с момента первого его допроса сотрудниками милиции.
Заявитель, A.В., гражданин Украины, 1982 года рождения. Заявителя признали виновным в незаконном приобретении и хранении наркотиков в больших количествах и приговорили к трем годам лишения свободы. Он утверждал, что во время задержания 29 декабря 2006 года он был избит сотрудниками милиции, которые подбросили ему маленькие пакетики кокаина и угрожали сексуальным насилием. Во время его последующего административного задержания он написал признание, что он незаконно приобрел кокаин для личного пользования, которое, как он утверждает, его заставили сделать.. В июле 2008 года районный суд признал заявителя виновным и отметил, что не было никаких признаков того, что заявитель подвергался жестокому обращению или страдал от нарушения его процессуальных прав во время дачи им первоначальных признательных показаний. Заявитель подал апелляцию, утверждая, что ключевые сведения были сфабрикованы во время его незаконного задержание и жестокое обращения, и ему не предоставили доступ к адвокату после задержания. Апелляционный и кассационный суды отклонили жалобы заявителя.
Суд отметил, что статья 6 § 1 требует, чтобы, как правило, доступ к адвокату был обеспечен с первого момента допроса подозреваемого, если только в силу определенных обстоятельств дела присутствуют явные причины ограничения данного права. Даже если явные причины могут в исключительных случаях оправдать отказ в доступе к адвокату, такое ограничение, даже если обоснованно, не должно чрезмерно ущемлять права в соответствии со статьей 6. Право на защиту, в принципе, будет нарушено, когда показания, отобранные во время допроса сотрудниками милиции без участия адвоката, используются в дальнейшем для осуждения (см. Salduz v. Turkey [GC], no. 36391/02, § 55, 27 November 2008).
Из материалов дела следует, что 29 декабря 2006 года сотрудники милиции задержали заявителя по подозрению в приобретении им наркотических средств. Это правонарушение было первоначально классифицировано как административное. Независимо от того, была ли первоначальная классификация в соответствии с национальным законодательством обоснованной или нет, Суд отметил, что административное производство включает в себя возможные санкции содержания под стражей более 15 дней. Принимая во внимание природу и суровость санкций, Суд счел, что статья 6 Конвенции охватывает такие производства (см. Galstyan v. Armenia, no. 26986/03, §§ 58-60, 15 November 2007 and Luchaninova v. Ukraine, no. 16347/02, § 39, 9 June 2011).
Заявителя лишили права на доступ к адвокату, когда его допрашивали 29 декабря 2006 года ввиду обстоятельств приобретения им наркотиков. Осуществление данного права по Конвенции не зависело от фактической просьбы заявителя обеспечить предоставление юридической помощи. Однако статья 6 Конвенции не защищает лицо от отказа по своей собственной воле от данного права, гарантирующего справедливое судебное разбирательство (см. Strzałkowski v. Poland, no. 31509/02, § 42, 9 June 2009). Однако, отказ, помимо других вещей, должен осуществляться соответствующим способом и с наличием минимальных гарантий, соизмеримых с его значением (см. Sejdovic v. Italy [GC], no. 56581/00, § 86, ECHR 2006-II). Необходимые гарантии права на получение юридической помощи предполагают, помимо других вещей, обязанность властей установить, что лицо не желает воспользоваться этим правом в определенный период времени (см. Yerokhina v. Ukraine, no. 12167/04, § 68, 15 November 2012).
У заявителя не было адвоката во время дачи им своих первых признательных показаний 29 декабря 2006 года. Также не было никаких признаков отказа от своего права на адвоката и вопрос возможного отказа не был предметом доказательства в Суде. Суд не увидел убедительных причин для ограничения права заявителя на адвоката. Суд счел, что данное ограничение лишило права заявителя на защиту. Суд первой инстанции отказал ему в просьбе исключить его первоначальные признания из доказательств по делу. Тот факт, что суд позже не сделал прямого посылания на первоначальные показания, когда признавал заявителя виновным, не был решающим (см. Khayrov v. Ukraine, no. 19157/06, § 78, 15 November 2012). Апелляционный суд позже явно опирался на его признание от 29 декабря 2006 года, когда поддержал решение суда первой инстанции. Верховный суд также опирался на признательные показания при отклонении кассационной жалобы. Соответственно, была нарушена статья 6 §§ 1 и 3 (с) Конвенции.
Заявитель также жаловался на нарушение статьи 6 § 1 Конвенции в контексте нарушения его права на справедливое судебное разбирательство, потому что суды вынесли обвинительный приговор на основании признательных показаний, которые были получены путем бесчеловечного обращения. Суд отклонил жалобу заявителя касательно бесчеловечного обращения и, соответственно, отдельного вопроса в связи с этим в свете статьи 6 Конвенции не возникло (см. Yerokhina v. Ukraine, no. 12167/04, § 77, 15 November 2012 and Nikolayenko v. Ukraine, no. 39994/06, § 71, 15 November 2012). Поэтому, Суд признал эту часть жалобы неприемлемой.
Заявитель жаловался на нарушение статьи 3 Конвенции в связи с тем, что его побили и оказывали на него психологическое давление сотрудники милиции 29 декабря 2006 года. Но, Суд отметил, что избиение 29 декабря 2006 года, не подтверждается какими-либо доказательствами. 2 января 2007 года он контактировал со своим адвокатом и не было каких-либо документов о их обращении провести медицинскую экспертизу. После освобождения заявителя, он свободно контактировал с докторами, которые не обнаружили каких-либо физических травм, о которых он заявлял. Суд также отметил, что 16 января 2007 года психотерапевт обнаружил признаки посттравматического стрессового расстройства у заявителя. Однако это общее заключение не предусматривает никаких дополнительных деталей и не может быть основанием для вывода о том, что психологическое состояние было вызвано событиями 29 декабря 2006 года. Поэтому, Суд указал на отсутствие нарушения статьи 3 Конвенции в контексте заявленного бесчеловечного обращения 29 декабря 2006 года.
В том числе заявитель жаловался на то, что в период с 29 декабря 2006 года по 5 января 2007 года его содержали в ненадлежащих условиях, что в результате ухудшило его состояние здоровья, однако Суд отклонил эту часть жалобы как явно необоснованную.
