Дело касается утверждений заявителей о том, что они подверглись жестокому обращению со стороны милиции и что эффективное государственное расследование их жалоб не было проведено. Первый заявитель также жаловался, что были нарушены его право на юридическое представительство и право не свидетельствовать против себя. Заявители являются супружеской парой.
Они родились в 1976 году и 1988 году соответственно. В настоящее время первый заявитель отбывает наказание в виде лишения свободы в Холодногорской исправительной колонии № 18. Второй заявитель проживает в Харькове. На момент событий заявители жили в двухкомнатной квартире вместе с г-жой С., матерью второго заявителя. В то время Суд рассматривал спор г-жи С. с неким г-ном Л. в отношении наследования дома. Заявители, будучи заинтересованными в улучшении своих жилищных условий, оказывали ей различную поддержку в этом разбирательстве. В апреле 2008 года первый заявитель посетил г-на Л., чтобы убедить его отказаться от участия в этом разбирательстве.
27 июня 2008 года г-н Л. был найден мертвым в своем доме. У него было перерезано горло, а на теле имелось несколько ножевых ран и порезов. Одно из окон было выломано, а рядом с ним на полу лежала тяпка. В тот же день было возбуждено уголовное дело по факту убийства. В 22:00 этого дня, когда заявители пришли домой, их ожидали несколько сотрудников милиции. Заявители были доставлены в Фрунзенский РУВД г. Харькова. По словам заявителей, это было сделано под предлогом того, что их нужно было допросить в связи с долгом первого заявителя перед третьими лицами. По информации Правительства, милиция задержала заявителей по подозрению в убийстве г-на Л. Заявители были допрошены относительно их местонахождения и действий 26 и 27 июня 2008 года. Они заявили, что они вместе ходили за покупками, были в кино, обедали и так далее. Оба заявителя оставались в отделении милиции в течение ночи с 27 на 28 июня 2008 года. Они заявили Суду, что на этом этапе они не подвергались жестокому обращению.
28 июня 2008 года первый заявитель был направлен на судебно-медицинскую экспертизу. Согласно заключению экспертизы от 1 июля 2008 года, у него были выявлены многочисленные ушибы и раны практически по всему телу. По мнению эксперта, эти телесные повреждения, возможно, были получены вследствие ударов тупыми и острыми предметами, такими, как осколки стекла.
Первый заявитель описал дальнейшие события следующим образом. После вышеупомянутой экспертизы, он был доставлен в отдел уголовного розыска, где один из сотрудников милиции предложил ему признаться в убийстве г-на Л. После того, как первый заявитель отказался сделать это, несколько сотрудников милиции принесли грязный матрас и противогаз. Они обмотали его запястья мокрыми тряпками, и надели на него наручники. Один из сотрудников милиции ударил его в солнечное сплетение и толкнул на матрас. Жестокое обращение с первым заявителем продолжалось достаточно долго. Что касается второго заявителя, утром 28 июня 2008 года сотрудники милиции отвезли ее из отдела к ней домой, где был проведен обыск. Сотрудники милиции угрожали ей, что если она откажется свидетельствовать против своего мужа, они обвинят ее в преступлении, связанном с наркотиками, поскольку они уже подбросили наркотики в ее квартиру. После этого второго заявителя снова привезли в отделение милиции, где она заявила, якобы под принуждением, что ее муж признался ей в убийстве г-на Л. Второй заявитель утверждала, что трое сотрудников милиции несколько раз ударили ее по голове и таскали ее за волосы.
Суд отмечает, что в деле «Каверзин против Украины» (Kaverzin v. Ukraine № 23893/03) он установил, что нежелание властей проводить оперативное и всестороннее расследование жалоб лиц, подозреваемых в совершении уголовного преступления, на жестокое обращение представляет собой системную проблему по смыслу статьи 46 Конвенции. Суд приходит к выводу, что, в свете обстоятельств дела и в соответствии с предыдущим прецедентным правом, в настоящем деле государственные власти также не выполнили свое процессуальное обязательство эффективно расследовать утверждения о жестоком обращении. Таким образом, также была нарушена статья 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте в отношении обоих заявителей.
Суд отмечает, что при осуждении заявителя государственные суды опирались, помимо других доказательств, на признания первого заявителя. Также, хотя Высший специализированный суд сразу отменил решение суда первой инстанции, потому что в нем не были должным образом рассмотрены жалобы первого заявителя на жестокое обращение, в последующем решении нет никаких признаков каких-либо дальнейших мер, принятых в этом отношении. В свете всего вышесказанного, Суд считает, что право первого заявителя на свободу против самооговора и правовую помощь были чрезмерно ограничены во время его первоначальных допросов милицией и что это ограничение не было исправлено в ходе судебного процесса над ним. Этого достаточно для того, чтобы Суд пришел к выводу, что была нарушена статья 6 §§ 1 и 3 (с) Конвенции в отношении первого заявителя.
