Корнейкова против Украины

© Перевод Центра стратегической защиты

Официальное цитирование – Korneykova v. Ukraine, no. 39884/05, § …, 19 January 2012

Официальный текст (анг)

ПЯТАЯ СЕКЦИЯ

КОРНЕЙКОВА ПРОТИВ УКРАИНЫ

(Заявление № 39884/05)

РЕШЕНИЕ

СТРАСБУРГ

19 января 2012

Это решение станет окончательным при условиях, изложенных в Статье 44 § 2 Конвенции. Может подвергаться редакторской правке.

По делу «Корнейкова против Украины»,

Европейский Суд по правам человека (Пятая секция), заседая в составе:

Dean Spielmann, Председатель,

Elisabet Fura,

Karel Jungwiert,

Boštjan M. Zupančič,

Mark Villiger,

Ganna Yudkivska,

Angelika Nußberger, судьи,

и Claudia Westerdiek Секретарь секции,

Рассмотрев дело в закрытом заседании 13 декабря 2011 года,

Провозглашает следующее решение, принятое в этот день:

ПРОЦЕДУРА

1. Данное дело основано на заявлении (№ 39884/05) против Украины, поданном в Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – «Конвенция») гражданкой Украины г-жой Викторией Юрьевной Корнейковой (далее – «заявительница») 18 октября 2005 года.

2. Заявительницу представлял г-н Г. Токарев, адвокат, практикующий в Харькове. Украинское правительство (далее – «Правительство») представлял его уполномоченный г-н Юрий Зайцев.

3. Заявительница жаловалась на незаконное и произвольное задержание и лишение свободы, а также на то, что она не имела реальной возможности обратиться в суд, чтобы оспорить свое задержание или получить компенсацию за незаконное лишение свободы. 

4. 2 декабря 2009 года Председатель Пятой секции постановил уведомить Правительство о данном заявлении. Суд также постановил изучить приемлемость заявления одновременно с его рассмотрением по существу (статья 29 § 1).

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

5. Заявительница родилась в 1990 году и проживает в Харькове.

6. В неуказанный день Дзержинский районный отдел милиции Харькова возбудил уголовное дело против заявительницы, которой на тот момент было четырнадцать лет, по подозрению в краже мобильного телефона и соучастия в неудачной попытке грабежа – похищении серег, часов и мобильного телефона, совместно с двумя другими несовершеннолетними, в январе 2005 года. Попытка грабежа была пресечена благодаря вмешательству двух свидетелей инцидента.

7. 29 марта 2005 года было подготовлено обвинительное заключение, и следователь отдал распоряжение участковому доставить заявительницу для допроса. Кроме того, следователь избрал для заявительницы меру пресечения в форме подписки о невыезде.

8. В тот же день милиция сообщила, что заявительницу невозможно найти, и ее объявили в розыск.

9. 19 апреля 2005 года сотрудники Дзержинского районного отдела милиции Харькова задержали заявительницу по домашнему адресу ее матери, и составили протокол о задержании, соответствующие части которого гласят:

«Следователь … Л., 19 апреля 2005 года в 15:00, в соответствии со статьей 115 Уголовно-процессуального кодекса Украины задержал Викторию Юрьевну Корнейкову по подозрению в совершении преступления…

Преступление, по подозрению в совершении которого была задержана Корнейкова В.Ю., подпадает под статью 15 пункт 2 [и] статью 186 пункт 2 Уголовного кодекса Украины.

Основания и мотивы для задержания: совершение тяжкого преступления; может скрыться от следствия и суда, воспрепятствовать установлению истины по делу …»

10. 21 апреля 2005 года г-н Токарев, адвокат заявительницы, подал жалобу в Дзержинский районный суд Харькова (далее – «районный суд»), утверждая, в частности, что задержание заявительницы и содержание ее под стражей являются нарушением статьи 29 Конституции Украины, которая позволяет внесудебное содержание под стражей, только если это необходимо, чтобы предотвратить преступление или пресечь его. Он утверждал, что, поскольку преступления, вменяемые заявительнице, были совершены в январе 2005 года, в соответствии со статьей 165-2 Уголовно-процессуального кодекса Украины (далее – “УПК”), следственные органы были обязаны получить санкцию на арест заявительницы в судебном порядке. Кроме того, он отметил, что статья 434 УПК позволяет содержание несовершеннолетних под стражей только при исключительных обстоятельствах, которые отсутствовали в деле заявительницы.

11. В тот же день следственные органы обратились в районный суд с просьбой санкционировать заключение заявительницы под стражу. Проведя слушания в присутствии заявительницы и ее адвоката, суд выдал запрошенную санкцию. В обоснование своего решения суд отметил, что заявительница обвинялась в серьезных преступлениях и скрывалась от следственных органов, в результате чего была объявлена в розыск. Кроме того, ее мать, которая была лишена родительских прав, вряд ли сможет гарантировать явку заявительницы в следственные органы, как она сама имеет судимость и страдает алкоголизмом. Кроме того, суд сослался на характеристику, данную сотрудниками, ответственными за воспитание заявительницы в школе-интернате, где она официально проживает, в которой говорится, что у заявительницы имеются проблемы с поведением, в том числе склонность к побегам из школы. В свете всего этого суд пришел к выводу, что если заявительница не будет заключена под стражу, она может совершить другое преступление или помешать расследованию. В решении суда никак не упоминалась жалоба адвоката заявительницы относительно незаконности ее задержания и содержания под стражей в период с 19 по 21 апреля 2005 года.

12. 24 апреля 2005 года г-н Токарев обжаловал решение суда от 21 апреля 2005 года. Он утверждал, в частности, что районный суд не проанализировал ситуацию заявительницы с точки зрения статьи 434 Уголовно-процессуального кодекса, которая позволяет содержание под стражей несовершеннолетних лишь при условии существования «исключительных обстоятельств». Он утверждал, что в обстоятельствах данного дела задержание было незаконным. В частности, преступления, в совершении которых обвинялась заявительница, не были особо тяжкими, а вывод, что она может скрыться, помешать расследованию или совершить другое преступление, были чисто умозрительными. В частности, не было представлено никаких доказательств, что в течение трех месяцев после предполагаемого правонарушения заявительница пыталась совершить другое преступление или помешать расследованию. Кроме того, к апрелю 2005 года данные были в основном собраны, что делало маловероятным то, что заявительница сможет препятствовать следствию. Что касается утверждений, что заявительница уже скрывалась, что вызвало объявление ее в розыск, власти не представили никаких доказательств того, что заявительница получала повестку о явке на допрос в своей школе или по адресу ее матери. Она была объявлена в розыск в тот день, когда было отдано распоряжение о ее доставке для допроса. Позднее она была задержана в доме своей матери – по ее постоянному адресу, хорошо известному милиции. В то же время, физическому и психическому здоровью заявительницы мог быть нанесен серьезный вред вследствие содержания в обычном следственном изоляторе, так как она страдает туберкулезом и ранее проходила стационарное лечение в связи с психическим расстройством. Г-н Токарев также отметил, что он не получил копию постановления от 21 апреля 2005 года и подал запрос о приглашении заявительницы для личного участия в апелляционном разбирательстве.

13. 25 апреля 2005 года следователь по делу заявительницы сообщил г-ну Токареву в письме, что он может ознакомиться с решением от 21 апреля 2005 года в кабинете следователя в «любое удобное для него время».

14. 26 апреля 2005 года г-н Токарев внес изменения в свою первоначальную апелляцию на решение от 21 апреля 2005 года. В частности, он отметил, что его жалоба на незаконность ареста заявительницы и ее содержания под стражей в период с 19 по 21 апреля 2005 года, не была рассмотрена. Заявительница представила Суду копию этой измененной апелляции с оригинальной подписью г-на Токарева. Уведомление о получении или любые другие доказательства того, что документ был представлен на судебное рассмотрение, отсутствуют.

15. 27 апреля 2005 года Харьковский областной апелляционный суд (далее – «апелляционный суд») отклонил апелляцию г-на Токарева после слушания, проведенного в присутствии прокурора и г-на Токарева, но в отсутствие заявительницы. В своем решении апелляционный суд сослался на то же аргументы, что и суд первой инстанции, и, кроме того, отметил, что состояние здоровья заявительницы никак не связано с выводом, что она может скрыться, помешать расследованию или совершить другое преступление.

16. В то же время, 26 апреля 2005 года Дзержинский районный отдел милиции приостановил уголовное разбирательство в отношении заявительницы в связи с ее состоянием здоровья, заявив в своем решении, что все следственные действия, необходимые на тот момент, были завершены. Впоследствии расследование возобновляли и приостанавливали несколько раз в связи с состоянием здоровья заявительницы.

17. 12 мая 2005 года г-н Токарев подал в районный суд письменный запрос о состоянии рассмотрения его жалобы на незаконность ареста и содержания под стражей заявительницы в период с 19 по 21 апреля 2005 года, но ответа, по его утверждению, не получил.

18. 18 мая 2005 года районный суд постановил, без проведения слушания, но в присутствии прокурора, направить заявительницу на стационарное психиатрическое обследование.

19. 30 мая 2005 года прокурор Дзержинского района санкционировал досрочное освобождение заявительницы из-под стражи под подписку о невыезде, ссылаясь на ее заболевание туберкулезом, требующее стационарного лечения. В неуказанный день заявительница была направлена на стационарное психиатрическое обследование.

20. 24 июня 2005 года заявительница была выписана из психиатрической больницы после проведения психиатрической экспертизы, которая установила, что она не страдает никакими психотическими расстройствами.

II. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ДОКУМЕНТЫ

A. Соответствующее национальное законодательство

21. Текст соответствующего положения Конституции Украины 1996 года (статья 29) можно найти решении по делу Svershov v. Ukraine (no. 35231/02, § 39, 27 November 2008).

22. Текст соответствующих положений статей 148, 149 и 165-2 Уголовно-процессуального кодекса Украины 1960 года (далее «УПК») можно найти решении по делу Osypenko v. Ukraine, no. 4634/04, § 33, 9 November 2010).

23. Другие соответствующие положения УПК, в редакции, действовавшей в то время, гласят:

Статья 106. Задержание органом дознания подозреваемого в совершении преступления

«Орган дознания вправе задержать лицо, подозреваемое в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы, только при наличии одного из следующих оснований:

1) когда это лицо застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения;

2) когда очевидцы, в том числе и потерпевшие, прямо укажут на данное лицо, как на совершившее преступление;

3) когда на подозреваемом или на его одежде, при нем или в его жилище будут обнаружены явные следы преступления.

При наличии иных данных, дающих основания подозревать лицо в совершении преступления, оно может быть задержано лишь в том случае, если это лицо покушалось на побег, или когда оно не имеет постоянного места жительства, или когда не установлена личность подозреваемого.

О каждом случае задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, орган дознания обязан составить протокол с указанием оснований, мотивов, дня, часа, года, месяца, места задержания, пояснений задержанного, времени составления протокола о разъяснении подозреваемому в порядке, предусмотренном частью второй статьи 21 настоящего Кодекса, права иметь свидание с защитником с момента задержания.

Протокол задержания подписывается составившим его лицом и задержанным.

Копия протокола с перечнем прав и обязанностей немедленно вручается задержанному и направляется прокурору. По требованию прокурора ему также направляются материалы, послужившие основанием для задержания…

В течение семидесяти двух часов после задержания орган дознания:

1) освобождает задержанного, если не подтвердилось подозрение в совершении преступления, истек установленный законом срок задержания или задержание было осуществлено с нарушением требований, предусмотренных частями первой и второй настоящей статьи;

2) освобождает задержанного и избирает в отношении него меру пресечения, не связанную с содержанием под стражей;

3) доставляет задержанного к судье с представлением об избрании ему меры пресечения в виде заключения под стражу.

В случае обжалования задержания в суд жалоба задержанного немедленно направляется начальником места предварительного заключения в суд. Жалоба рассматривается судьей одновременно с представлением органа дознания об избрании меры пресечения. Если жалоба поступила после избрания меры пресечения, она рассматривается судьей в течение трех суток со времени поступления. Если представление не поступило или если жалоба поступила по истечении семидесятидвухчасового срока после задержания, жалоба на задержание рассматривается судьей в течение пяти суток со времени поступления.

Жалоба рассматривается с соблюдением требований, предусмотренных статьей 1652 настоящего Кодекса. По результатам рассмотрения судья выносит постановление о законности задержания или об удовлетворении жалобы и признании задержания незаконным. Копия постановления направляется прокурору, органу дознания, задержанному и начальнику места предварительного заключения.

На постановление судьи в течение семи суток со дня его вынесения может быть подана апелляция прокурором, лицом, в отношении которого принято решение, либо его защитником или законным представителем. Подача апелляции не приостанавливает исполнение постановления суда.

Задержание подозреваемого в совершении преступления не может продолжаться более семидесяти двух часов.

Если в установленный законом срок задержания постановление судьи о применении к задержанному лицу меры пресечения в виде содержания под стражей либо постановление об освобождении задержанного не поступило в учреждение для предварительного заключения, начальник места предварительного заключения освобождает это лицо, о чем составляет протокол и направляет уведомление об этом должностному лицу или органу, осуществлявшему задержание.

Статья 115. Задержание следователем подозреваемого в совершении преступления

«Следователь вправе задержать и допросить лицо, подозреваемое в совершении преступления, на основаниях и в порядке, предусмотренных статьями 106, 1061 и 107 настоящего Кодекса».

Статья 205. Направление обвиняемого на стационарную экспертизу

« Если при производстве судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы возникает необходимость длительного наблюдения за обвиняемым или его обследования его, суд по представлению следователя, согласованному с прокурором или его заместителем, помещает его в соответствующее медицинское учреждение, о чем выносит постановление.

Представление рассматривается с соблюдением порядка, предусмотренного частью пятой статья 1652, на постановление судьи прокурором, обвиняемым, его защитником или законным представителем…»

Статья 434. Задержание и заключение под стражу несовершеннолетнего

«Задержание и заключение под стражу в качестве меры пресечения могут применяться к несовершеннолетнему лишь в исключительных случаях, когда это вызывается тяжестью преступления, в совершении которого он обвиняется, при наличии оснований и в порядке, которые установлены статьями 106, 148… настоящего Кодекса».

24. Соответствующие положения закона «О порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда» от 1 декабря 1994 года (с изменениями и дополнениями) можно найти в решении по делу Dubovik v. Ukraine, nos. 33210/07 and 41866/08, § 34, 15 October 2009.

B. Соответствующие международные документы

1.  Рекомендация Комитета Министров государствам-членам Совета Европы относительно социальной реакции на преступность несовершеннолетних (№ R (87) 20), принятая 17 сентября 1987 года на 410-м заседании Заместителей Министров

25. Этот документ, в частности, гласит:

«…рекомендует правительствам государств-членов пересмотреть, в случае необходимости, свое законодательство и практику с целью: …

7. исключить содержание под стражей несовершеннолетних, кроме исключительных случаев совершения очень серьезных преступлений старшими несовершеннолетними; в таких случаях, ограничить продолжительность содержания под стражей и содержать несовершеннолетних отдельно от взрослых; решения такого рода, в принципе, должны приниматься после консультации с опекунским отделом с обсуждением альтернативных предложений…»

2.  Рекомендация Комитета Министров государствам-членам Совета Европы относительно новых способов борьбы с преступностью среди несовершеннолетних и роли ювенальной юстиции (Rec (2003) 20), принятая 24 сентября 2003 года на 853-м заседании Заместителей Министров

26. Этот документ, в частности, гласит:

«15. При содержании несовершеннолетних под стражей в полиции, следует учитывать их статус несовершеннолетнего, их возраст, а также степень их уязвимости и уровень зрелости. Они должны быть немедленно проинформированы о своих правах и гарантиях полностью понятным для них образом. При допросе несовершеннолетних полицией, должны, в принципе, присутствовать их родители, опекуны или другие соответствующие взрослые. Они также должны иметь право доступа к адвокату и врачу. В целом они не должны содержаться под стражей в полиции в течение более чем сорока восьми часов, а в случае младших правонарушителей следует приложить все усилия для дальнейшего сокращения этого срока. Содержание несовершеннолетних под стражей в полиции должно контролироваться компетентными органами.

16. Когда, в крайнем случае, несовершеннолетний подозреваемый заключается под стражу, это заключение не должно длиться более шести месяцев до начала судебного разбирательства. Этот срок может быть продлен, если судья, не участвующий в расследовании дела, признает, что задержки в производстве полностью оправданы исключительными обстоятельствами.

17. Если это возможно, к несовершеннолетним подозреваемым следует применять меры, альтернативные заключению под стражу, такие как проживание у родственников, в приемных семьях или другом месте под присмотром. Содержание под стражей никогда не должно использоваться в качестве наказания или формы запугивания, либо в качестве мер для защиты ребенка или его психического здоровья».

3. Конвенция ООН о правах ребенка от 20 ноября 1989 года

27. Статья 37 этого документа, в частности, гласит:

«Государства-участники обеспечивают, чтобы…

(b) ни один ребенок не был лишен свободы незаконным или произвольным образом. Арест, задержание или тюремное заключение ребенка осуществляются согласно закону и используются лишь в качестве крайней меры и в течение как можно более короткого соответствующего периода времени;

(c) каждый лишенный свободы ребенок пользовался гуманным обращением и уважением неотъемлемого достоинства его личности с учетом потребностей лиц его возраста. В частности, каждый лишенный свободы ребенок должен быть отделен от взрослых, если только не считается, что в наилучших интересах ребенка этого делать не следует, и иметь право поддерживать связь со своей семьей путем переписки и свиданий, за исключением особых обстоятельств».

ПРАВО

I. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 5 § 1 (c) КОНВЕНЦИИ В СВЯЗИ С АРЕСТОМ ЗАЯВИТЕЛЬНИЦЫ И ЕЕ СОДЕРЖАНИЕМ ПОД СТРАЖЕЙ С 19 ПО 21 АПРЕЛЯ 2005 ГОДА

28. Заявительница жаловалась на то, что ее арест и содержание под стражей в период с 19 по 21 апреля 2005 года не были основаны на законе и были произвольными. Она сослалась на статью 5 § 1 (с) Конвенции, которая гласит:

«1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

…

(c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения;

…»

A. Приемлемость

29. Правительство не прокомментировало вопрос о приемлемости этой жалобы. 

30. Суд отмечает, что жалоба не является явно необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции. Кроме того, Суд отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть признана приемлемой.

B. Существо дела

31. Заявительница утверждала, что, в соответствии со статьей 29 Конституции Украины, лицо может быть заключено под стражу только по мотивированному решению суда. Единственным исключением из этого правила является насущная необходимость предупредить или пресечь преступление. Поскольку преступления, вменяемые заявительнице, были совершены в январе 2005 года, ее арест без санкции суда в апреле 2005 года не соответствовал статье 29 Конституции. Этот арест также был произвольным и необоснованным обстоятельствами дела.

32. Правительство не согласилось. Они утверждали, что задержание заявительницы и ее содержание под стражей были основаны на статье 115 УПК и были законными. Они также утверждали, что жалоба заявительницы относительно незаконности ареста и содержания под стражей была рассмотрена и отклонена районным судом одновременно с ходатайством следственных органов о ее заключении под стражу, что подтверждается тем фактом, что заявительница не поднимала этот вопрос в своей апелляции на решение суда от 21 апреля 2005 года.

33. Суд повторяет, что, когда дело касается лишения свободы, особенно важно соблюдать общий принцип правовой определенности. Поэтому крайне важно, чтобы условия для лишения свободы были четко определены в национальном законодательстве, и чтобы само законодательство было предсказуемым в своем применении и соответствовало норме «законности», установленной Конвенцией, норме, которая требует, чтобы все права были определены достаточно точно, чтобы позволить лицу – в случае необходимости, при соответствующей консультации – предвидеть, до разумной степени, последствия, которые может повлечь за собой данное действие (см. Baranowski v. Poland, no. 28358/95, § 52, ECHR 2000-III). Термин «законный» в статье 5 § 1 по существу относится к национальному законодательству и устанавливает обязательство соблюдать материальные и процессуальные нормы. Суд может рассмотреть вопрос, было ли соблюдено национальное законодательство для целей настоящей Конвенции, однако именно национальные органы, особенно суды, должны, в первую очередь, толковать и применять внутреннее право (см. Oleksiy Mykhaylovych Zakharkin v. Ukraine, no. 1727/04, § 84, 24 June 2010). Кроме того, Суд повторяет, что «законность» содержания под стражей в соответствии с внутренним законодательством является основным, но не всегда решающим фактором. Суд должен, кроме того, убедиться, что содержание под стражей в течение оспариваемого периода было совместимо с целью статьи 5 § 1 Конвенции, которая заключается в том, чтобы предотвратить лишение свободы в произвольном порядке (см. Yeloyev v. Ukraine, no. 17283/02, §§ 41-42, 6 November 2008).

34. Суд считает, что в обстоятельствах данного дела он не в состоянии оценить in abstracto аргумент заявительницы о неконституционности ее ареста без судебной санкции. Суд отмечает, с другой стороны, что, согласно рапорту милиции от 19 апреля 2005 года, правовой основой для ареста заявительницы послужила статья 115 УПК (см. пункт 23 выше). Это положение не перечисляет исчерпывающие основания для ареста, а ссылается на некоторые другие положения УПК, ни одно из которых не было упомянуто милицией в деле заявителя. Поэтому из рапорта неясно, какое именно положение внутреннего законодательства послужило основанием для ареста заявительницы. Кроме того, причины ареста заявительницы были изложены в рапорте в формальной и стандартной форме, без объяснений, почему это было необходимо в конкретных обстоятельствах. Хотя заявительница подавала жалобу на незаконность ареста в национальные судебные органы, создается впечатление, что мотивированное решение по этому вопросу так и не было принято. При отсутствии четкого указания правовых оснований для ареста заявительницы и объяснения необходимости применения соответствующих правовых положений, Суд считает, что арест заявительницы был произвольным.

35. Таким образом, имело место нарушение статьи 5 § 1 (с) Конвенции в этом отношении.

II. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 5 §§ 1 (C) И 3 КОНВЕНЦИИ В СВЯЗИ С ЗАКЛЮЧЕНИЕМ ЗАЯВИТЕЛЬНИЦЫ ПОД СТРАЖУ 21 АПРЕЛЯ 2005 ГОДА

35. Заявительница также жаловалась, что решение суда от 21 апреля 2005 года о заключении ее под стражу было несправедливым и не основанным на достаточных мотивах. Она сослалась на статью 5 § 1 (с), упомянутую выше, и статью 5 § 3 Конвенции. Статья 5 § 3 Конвенции гласит:

«3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом (с) пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд».

A. Приемлемость

36. Правительство не прокомментировало вопрос о приемлемости этой жалобы. 

37. Суд считает, что статья 5 § 1 (с) Конвенции должна рассматриваться в совокупности со статьей 5 § 3, которая составляет с ней единое целое (см. Ciulla v. Italy, 22 February 1989, § 38, Series A no. 148, и Smirnova v. Russia, nos. 46133/99 and 48183/99, §§ 56 and 71, ECHR 2003‑IX (extracts)), и что данная жалоба может рассматриваться в рамках обоих положений одновременно.

38. Кроме того, Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции. Она также не является неприемлемой по любым другим основаниям. Следовательно, эта жалоба должна быть признана приемлемой.

B. Существо дела

1. Аргументы сторон

39. Заявительница утверждала, что, в соответствии со статьей 434 УПК, несовершеннолетний может быть помещен под стражу только в «исключительных обстоятельствах». Национальное законодательство не определяет понятие «исключительные обстоятельства», таким образом, соответствующие положения неоднозначны. Кроме того, во время ее содержания под стражей, заявительнице было только четырнадцать лет, что является минимальным возрастом для привлечения к уголовной ответственности. В ее случае не было «исключительных обстоятельств», которые оправдывали бы применение такой суровой меры, как содержание под стражей. Суды произвольно отказались рассматривать доводы заявительницы в рамках статьи 434 УПК, а также ряд других аргументов в пользу ее освобождения.

40. Во-первых, судебные власти проигнорировали ее доводы о том, что вменяемые ей преступления (кража мобильного телефона и попытка кражи серег, часов и мобильного телефона) не были особенно серьезными или связанными с насилием. Во-вторых, эти преступления были совершены за три месяца до ее ареста. Не имелось никаких доказательств, что она занималась любой другой преступной деятельностью в течение этого периода, поэтому аргумент, на который ссылался районный суд, что, оставшись на свободе, заявительница может повторно совершить преступление, был надуманным. В-третьих, аргумент, что заявительница может скрыться, также был чисто гипотетическим. Нет никаких доказательств того, что она предпринимала какие-либо попытки помешать расследованию или уклониться от дачи показаний. Заявительница в то время жила с матерью, и сотрудники милиции были хорошо осведомлены об этом факте. До объявления заявительницы в розыск, ее ни разу не пытались пригласить на допрос в официальном порядке. В-четвертых, суды не приняли во внимание многочисленные медицинские справки, касающиеся плохого состояния здоровья заявительницы, в частности, о том, что она страдает туберкулезом и психическими расстройствами, которые могут усугубиться вследствие пребывания под стражей в следственном изоляторе для взрослых. Она сбежала из школы, потому что чувствовала себя заброшенной и подвергалась жестокому обращению. Отрицательные характеристики, представленные суду лицами, ответственными за ее воспитание в школе (чья функция должна была бы состоять в защите ее интересов), показывают, что педагоги были гораздо больше заинтересованы в том, чтобы избавиться от «проблемного» ребенка, чем в создании условий для ее адекватного воспитания. Использование этих характеристик в качестве основания для ее задержания было несправедливым и произвольным, особенно учитывая тот факт, что расследование было приостановлено через несколько дней после задержания в связи с ее состоянием здоровья, и что вскоре после этого (30 мая 2005 года) она была освобождена под подписку о невыезде по состоянию здоровья.

41. Правительство утверждало, что заключение заявительницы под стражу оправдывалось несколькими причинами. Во-первых, она обвинялась в совершении нескольких преступлений, которые могли повлечь за собой наказание в форме лишения свободы. Во-вторых, с учетом ее личности и образа жизни, имелся серьезный риск, что, оставаясь на свободе, она может совершить новые преступления или воспрепятствовать расследованию. Согласно характеристикам из школы-интерната, заявительница была склонна к прогулам, употреблению алкоголя и курению, а также отрицательно влияла на своих одноклассников. Кроме того, заявительница было объявлена в розыск до ее ареста, что свидетельствует о ее склонности к побегу. Эти причины, на основании которых районный суд оставил ее в предварительном заключении, были существенными и достаточными для применения данной меры.

2. Оценка Суда

42. Суд отмечает, что для того, чтобы лишение свободы считалось свободным от произвола, недостаточно, чтобы эта мера применялась в соответствии с национальным законодательством, она также должна быть необходимой в конкретных обстоятельствах (см. Nešťák v. Slovakia, no. 65559/01, § 74, 27 February 2007). По мнению Суда, содержание под стражей в соответствии со статьей 5 § 1 (​​с) должно удовлетворять требованию пропорциональности, которое требует принятия мотивированного решения с изложением соответствующих аргументов за и против освобождения (см. Ladent v. Poland, no. 11036/03, § 55, ECHR 2008-… (extracts) и Khayredinov v. Ukraine, no. 38717/04, § 86, 14 October 2010). Аргументы за и против освобождения, в том числе риск того, что обвиняемый будет препятствовать надлежащему проведению судебного разбирательства, не должны формулироваться «in abstracto», а должны подтверждаться фактическими данными (см. Becciev v. Moldova, no. 9190/03, §§ 56 and 59, 4 October 2005).

43. Кроме того, очень важным фактором является возраст подсудимого: так, предварительное содержание под стражей несовершеннолетних должно использоваться лишь в качестве крайней меры и в течение кратчайшего периода (Selçuk v. Turkey, no. 21768/02, §§ 35-36, 10 January 2006, и Nart v. Turkey, no. 20817/04, §§ 31 and 33, 6 May 2008).

44. Суд отмечает, что решение районного суда от 21 апреля 2005 о содержании заявительницы под стражей было принято в конце слушания, в котором заявительница участвовала лично, хотя ее и представлял адвокат. Районный суд подробно изложил основания для ее задержания. Эти основания включали оценку личности заявительницы, образ и условия ее жизни, и, в частности, риск того, что ее педагоги не смогут предотвратить ее побег и неявку в следственные органы.

45. С другой стороны, Суд подчеркивает, что заявительнице в данном деле было всего четырнадцать лет. Ее содержание под стражей являлось исключительной мерой по смыслу статьи 434 УПК, согласно которой несовершеннолетний может быть заключен под стражу только в «исключительных обстоятельствах». Несмотря на то, что адвокат заявительницы неоднократно ссылался на это положение, судебные органы не уточнили, почему они считают обстоятельства дела заявительницы «исключительными». Кроме того, суд вообще не упомянул в своих рассуждениях статью 434 УПК, и поэтому Суд не может оценить качество этого положения in abstracto.

46. Кроме того, при оценке личности заявительницы национальные суды опирались, прежде всего, на ее отрицательные характеристики из школы-интерната (см. пункт 11 выше). Ссылаясь на неотъемлемый риск того, что она может скрыться или продолжить преступную деятельность, с учетом ее образа жизни, суд не уделил никакого внимания аргументам адвоката заявительницы об отсутствии какой-либо информации о преступной деятельности заявительницы в январе-апреле 2005 года; о том, что объявление заявительницы в розыск было произвольным, поскольку она постоянно проживала по адресу своей матери; что расследование близилось к завершению, и поэтому вряд ли она могла препятствовать сбору доказательств; и что не было ни одного случая, когда заявительница препятствовала расследованию или уклонялась от него. Кроме того, суд не рассмотрел аргументы о возможности ухудшения здоровья заявительницы – она ​​страдала туберкулезом и психическими расстройствами – в случае ее содержания под стражей в обычном следственном изоляторе для взрослых.

47. В свете вышеизложенного, Суд считает, что в обстоятельствах данного дела национальные власти не предоставили достаточных мотивов для наложения на четырнадцатилетнюю заявительницу меры пресечения, которая, в соответствии с международными и отечественными нормами, должна применяться лишь в качестве крайней меры.

48. Таким образом, имело место нарушение статьи 5 § 1 (с) в этом отношении.

III. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 5 § 1 КОНВЕНЦИИ В СВЯЗИ С НАПРАВЛЕНИЕМ ЗАЯВИТЕЛЬНИЦЫ НА СТАЦИОНАРНОЕ ПСИХИАТРИЧЕСКОЕ ОБСЛЕДОВАНИЕ

49. Заявительница также жаловалась, в рамках статьи 5 § 1, на ее направление на психиатрическое обследование 18 мая 2005 года.

50. Правительство утверждало, что заявительница не исчерпала внутренние средства правовой защиты в отношении вышеуказанной жалобы, так как она никогда не обжаловала соответствующее решение от 18 мая 2005 года.

51. Заявительница утверждала, что она и ее адвокат не были своевременно уведомлены ни о ходатайстве прокуратуры о проведении психиатрического обследования, ни о дате рассмотрения этого ходатайства. Адвокат заявителя, случайно узнав о направлении на обследование в конце мая 2005 года, не пытался оспорить его, так как срок подачи апелляции, в любом случае, уже истек.

52. Суд повторяет, что статья 35 Конвенции предусматривает, что жалобы, подаваемые в Суд, должны быть прежде поданы, по крайней мере, по существу, в соответствующий национальный орган, с соблюдением официальных сроков, установленных в национальном законодательстве, и должны были использованы все процедурные средства, способные предотвратить нарушение Конвенции (см. Cardot v. France, 19 March 1991, § 34, Series A no. 200). Правительство, заявляющее о неисчерпании внутренних средств правовой защиты, должно доказать Суду, что эти средства были эффективными и доступными в теории и на практике в соответствующее время. После предоставления таких доказательств, заявитель обязан продемонстрировать, что средства, предложенные Правительством, на самом деле использовались, или были по какой-то причине недостаточными или неэффективными в конкретных обстоятельствах данного дела, либо что существовали особые обстоятельства, освобождающие его от этого требования (см. Vladimir Fedorov v. Russia, no. 19223/04, § 39, 30 July 2009).

53. Суд отмечает, что заявительница не представила никаких доказательств того, что она не могла обжаловать решение о проведении психиатрического обследования, когда она узнала о нем (что не могло произойти позднее конца мая 2005 года, когда решение было представлено к исполнению), и, при необходимости, подать ходатайство о продлении срока подачи апелляции на том основании, что она была уведомлена об этом решении с опозданием. Таким образом, Суд не считает себя вправе рассматривать в качестве первой инстанции вопрос, который должен был быть сначала рассмотрен национальными судебными органами. Поэтому Суд поддерживает возражение Правительства.

54. Соответственно, эта часть жалобы должна быть отклонена по причине неисчерпания внутренних средств правовой защиты в соответствии со статьей 35 §§ 1 и 4 Конвенции.

 

IV. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 5 § 4 КОНВЕНЦИИ

55. Заявительница также жаловалась, что суды не рассмотрели жалобу ее адвоката о том, что ее арест и содержание под стражей 19 апреля 2005 года были незаконными, что ее не вызвали на слушание, касающееся ее апелляции на решение от 21 апреля 2005 года, и что ее адвокат имел ограниченный доступ к материалам дела при подготовке апелляции на это решение. В связи с указанными жалобами заявительница сослалась на статью 5 § 4 Конвенции, которая гласит:

«…

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

…»

A. Приемлемость

1. Непроведение разбирательства для рассмотрения вопроса о законности ареста заявительницы и ее содержания под стражей в период с 19 по 21 апреля 2005 года

56. Правительство утверждало, что жалоба заявительницы на незаконность ее ареста и содержания под стражей по 21 апреля 2005 года была надлежащим образом рассмотрена в соответствии со статьей 106 УПК 21 апреля 2005 года в рамках разбирательства, касающегося ее содержания под стражей. В любом случае, заявительница могла поднять этот вопрос в своей апелляции на решение о содержании под стражей, но не сделала этого. Так как жалоба заявительницы была рассмотрена в рамках разбирательства, касающегося ее содержания под стражей, и апелляция в отношении предполагаемого бездействия районного суда не была подана, не имелось никаких оснований для последующего рассмотрения этой же жалобы в отдельном производстве, как того просил адвокат заявителя.

57. Заявительница утверждает, что ее жалоба о незаконности ареста и содержания под стражей по 21 апреля 2005 года никогда не рассматривалась, ни в рамках разбирательства, касающегося ее содержания под стражей, ни отдельно, несмотря на то, что 12 мая 2005 года ее адвокат направил в районный суд запрос в этой связи, который остался без ответа.

58. Суд отмечает, что согласно материалам дела, 21 апреля 2005 года, еще до рассмотрения судом ходатайства следствия о содержании заявительницы под стражей, заявительница, представляемая г-ном Токаревым, подала в районный суд жалобу на незаконность ее ареста и содержания под стражей в период с 19 по 21 апреля 2005 года. С учетом положений статьи 106 УПК (см. пункт 23 выше), эта жалоба должна была быть рассмотрена в судебном заседании 21 апреля 2005 года. Тем не менее, в решении суда не содержится никаких прямых упоминаний о данной жалобе.

59. На основании имеющихся материалов, у заявительницы было два средства правовой защиты в этой ситуации: (1) подать жалобу на отказ районного суда принять решение по ее жалобе в своей апелляции на решение от 21 апреля 2005 года, или (2) требовать отдельного рассмотрения этой жалобы.

60. Что касается первого варианта, заявительница не поднимала соответствующих вопросов в своей первоначальной апелляции, поданной 24 апреля 2005 года, и не предоставила никаких объяснений, почему она не сделала этого. Хотя позже она и подала эту жалобу в своей исправленной апелляции от 26 апреля 2005 года, она не предъявила доказательств того, что эта версия ее апелляции была представлена ​​на рассмотрение. Так как не было доказано, что заявительница должным образом воспользовалась своим правом на подачу апелляции, и она не утверждала, что использование этой возможности представлялось prima facie бесполезным, Суд не может прийти к выводу, что заявительница на практике была лишена предусмотренного национальным законодательством права на подачу апелляции.

61. Что касается возможности требовать отдельного рассмотрения настоящей жалобы, Суд отмечает, что 12 мая 2005 года адвокат заявительницы направил письмо по этому вопросу в районный суд. Кроме того, Суд отмечает, что, как правило, именно заинтересованное лицо должно прилагать особые усилия для защиты своих интересов (см., в частности, mutatis mutandis, Gurzhyy v. Ukraine (dec.), no. 326/03, 1 April 2008). Суд считает, что, даже если предположить, что, по причине бездействия работников суда, вышеуказанное письмо было утеряно или иным образом проигнорировано, при отсутствии каких-либо дополнительных действий со стороны заявительницы, направленных на то, чтобы этот вопрос был все же рассмотрен, этого факта будет недостаточно, чтобы считать, что этот способ инициировать разбирательство относительно законности ареста заявительницы и ее содержания под стражей по 21 апреля 2005 года был для нее недоступен.

62. В свете вышесказанного, Суд считает, что жалоба заявительницы о невозможности инициировать разбирательство относительно законности ее ареста и содержания под стражей по 21 апреля 2005 года, является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии со статьей 35 § 3 (а) и 4 Конвенции.

2. Несправедливость апелляционного разбирательства

63. Правительство не представило никаких комментариев относительно приемлемости жалобы заявительницы о несправедливости апелляционного разбирательства против решения от 21 апреля 2005 года.

64. Суд отмечает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции. Кроме того, Суд отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть признана приемлемой.

B. Существо дела

65. Заявительница утверждала, что ее личное участие в судебном заседании 27 апреля 2005 года, на котором рассматривалась ее апелляция на решение районного суда о содержании ее под стражей, было очень важным, поскольку решение по этому вопросу в значительной степени основывалось на оценке ее характера и личности. Она также утверждала, что ее адвокат не смог должным образом подготовиться к защите ее интересов в апелляционном разбирательстве, так как ему отказали в предоставлении копии решения районного суда и не обеспечили достаточные возможности для ознакомления с материалами дела.

66. Правительство оспорило доводы заявительницы. Они считают, что личное участие заявительницы в апелляционном разбирательстве не было необходимым. В частности, суд апелляционной инстанции должен был оценить объективные факты, что можно было сделать на основании материалов дела, проконсультировавшись, в случае необходимости, с адвокатом заявительницы. Ее устные заявления в этой ситуации вряд ли могли существенно повлиять на рассмотрение, в частности, так как она была несовершеннолетней, имеющей низкий уровень образования и страдающей психическими расстройствами. Кроме того, Правительство считает, что жалоба заявительницы о том, что ее адвокат не имел возможности ознакомиться с материалами дела, является необоснованной, так как адвокат мог получить неограниченный доступ к материалам дела в кабинете следователя, о чем он был должным образом проинформирован (см. пункт 13 выше).

67. Суд повторяет, что, в силу статьи 5 § 4, арестованное или задержанное лицо имеет право обратиться в суд для рассмотрения судом процессуальных и материальных условий, необходимых для соблюдения «законности» лишения его свободы в смысле статьи 5 § 1 (см. Brogan and Others v. the United Kingdom, 29 November 1988, § 65, Series A no. 154-B). Хотя не всегда необходимо, чтобы процедура в соответствии со статьей 5 § 4 обеспечивала те же гарантии, которые предусматриваются статьей 6 § 1 Конвенции для уголовного или гражданского судопроизводства, она должна иметь судебный характер и предоставлять гарантии, соответствующее данной форме лишения свободы (см. Reinprecht v. Austria, no. 67175/01, § 31, ECHR 2005-…., с дальнейшими ссылками). Судебное разбирательство должно быть состязательным и всегда должно обеспечивать равноправие сторон. Равенство сторон не обеспечено, если адвокату отказано в доступе к документам в следственном деле, которые необходимы для эффективного обжалования законности задержания его клиента, по смыслу Конвенции (Kehayov v. Bulgaria, no. 41035/98, § 84, 18 January 2005).

68. Кроме того, задержанный должен, как правило, иметь право принять участие в слушании, на котором рассматривается вопрос о его содержании под стражей (см. Lebedev v. Russia, no. 4493/04, § 113, 25 October 2007). Это особенно важно в случаях, когда необходимо представить новые аргументы в пользу освобождения, или когда аргументы тесно связаны с характером и личной ситуацией заявителя (см., например, Mamedova v. Russia, no. 7064/05, §§ 91-92, 1 June 2006; Farhad Aliyev v. Azerbaijan, no. 37138/06, § 207, 9 November 2010; и Michalko v. Slovakia, no. 35377/05, §§ 159-161, 21 December 2010).

69. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Суд отмечает, что, хотя заявительница жаловалась на препятствия, с которыми столкнулся ее адвокат при доступе к материалам дела, выясняется, что адвокат имел возможность ознакомиться с материалами дела в кабинете следователя. Из материалов дела неясно, какие трудности он испытал (см., напротив, Kehayov, упомянутое выше, § 85). Суд, однако, не будет рассматривать этот аспект жалобы в деталях, так как он считает, что самого факта отсутствия заявительницы на заседании суда апелляционной инстанции достаточно, чтобы постановить, что гарантии статьи 5 § 4 Конвенции были нарушены в данном случае.

70. Суд отмечает в этой связи, что в апелляционном разбирательстве 27 апреля 2005 года участвовали прокурор и адвокат заявительницы, но не сама заявительница, несмотря на просьбу ее адвоката по этому поводу.

71. Похоже, что и суд первой инстанции, и апелляционный суд в значительной степени основывали свои рассуждения на оценке «характера» заявительницы. Апелляционный суд сделал это на основании письменных документов, не допросив заявительницу лично и не дав ей возможности описать свою личную ситуацию. Кроме того, Суд отмечает, что именно апелляционный суд впервые изучил факты в пользу освобождения заявительницы, представленные ее адвокатом в письменном виде. Учитывая важность первого слушания в апелляционном суде и тот факт, что апелляционный суд основывался в своих суждениях на оценке характера заявительницы, Суд считает, что отказ судебных властей обеспечить присутствие заявительницы в судебном заседании 27 апреля 2005 г. без какого-либо приемлемого объяснения, нанес вред справедливости рассмотрения судом правомерности ее содержания под стражей.

72. Таким образом, имело место нарушение статьи 5 § 4 Конвенции в этом отношении.

V. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 5 § 5 КОНВЕНЦИИ

73. Наконец, заявительница жаловалась, что внутреннее законодательство не позволило ей получить компенсацию за ее содержание под стражей в нарушение статьи 5 § 5 Конвенции, которая гласит:

«…

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию ».

A. Приемлемость

74. Правительство не представило никаких комментариев относительно приемлемости этой жалобы.

75. Суд отмечает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции. Кроме того, Суд отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть признана приемлемой.

B. Существо дела

76. Заявительница утверждала, что, хотя Закон Украины «О порядке возмещения вреда, нанесенного гражданину незаконными действиями органов дознания, досудебного следствия, прокуратуры и суда» (далее – «Закон о компенсации») от 1 декабря 1994 года, с поправками, и статья 1166 Гражданского кодекса Украины предусматривают теоретическую возможность требовать выплаты компенсации за незаконный арест или задержание, результат такого иска зависит от того, признают ли национальные суды, что арест или содержание под стражей нарушили национальное законодательство. Поскольку суды не признали незаконность ареста и содержания под стражей заявительницы, любые претензии такого рода были бы безрезультатными.

77. Правительство не согласилось. Они отметили, что национальное законодательство содержит ряд положений, которые заявительница могла бы использовать для подачи иска о компенсации. В их число входит Закон о компенсации, упомянутый заявительницей, а также статьи 1166 и 1167 Гражданского кодекса Украины, более общо определяющие право лица на получение компенсации за незаконные действия со стороны органов власти. Они согласились, что заявительница могла бы требовать компенсацию в соответствии с данными положениями, если бы национальные суды признали факт ее незаконного ареста или задержания. Они также отметили, что в государственном бюджете на 2006 год отдельной строкой было выделено 15000000 украинских гривен для этих целей.

78. Суд отмечает, что поскольку он признал нарушения статьи 5 §§ 1, 3 и 4 Конвенции в деле заявительницы, статья 5 § 5 Конвенции, здесь также применима (см. Steel and Others v. the United Kingdom, 23 September 1998, § 81, Reports of Judgments and Decisions 1998-VII). Кроме того, он напоминает, что статья 5 § 5 Конвенции относится к возможности требовать компенсацию в связи с лишением свободы, произведенным в условиях, противоречащих одному из предыдущих пунктов статьи 5 Конвенции, если это нарушение установлено национальным органом или Судом (см. Dubovik v. Ukraine, nos. 33210/07 and 41866/08, § 71, 15 October 2009).

79. В деле заявительницы национальные суды не признали, что она была лишена свободы незаконно. Отсюда следует, что указанные правовые положения не обеспечивали заявительнице право требовать компенсации. Нет также никаких признаков того, что такое право обеспечивалось или обеспечивается любыми другими положениями украинского законодательства, принимая во внимание отсутствие каких-либо юридически предусмотренных процедур подачи иска о получении компенсации за лишение свободы, признанное Страсбургским Судом нарушением статьи 5 §§ 1, 3 и 4 Конвенции.

80. Таким образом, Суд приходит к выводу, что заявительница не имела возможности получить компенсацию за свое незаконное задержание, как того требует статья 5 § 5 Конвенции.

81. Таким образом, Суд заключает, что имело место нарушение статьи 5 § 5 Конвенции.

VI. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

82. Статья 41 Конвенции гласит:

«Если Суд решает, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».

A. Ущерб

83. Заявительница потребовала выплатить ей 6000 евро в качестве компенсации нематериального вреда.

84. Правительство сочло это требование необоснованным.

85. Суд считает, что, в связи с фактами, послужившими основанием для признания нарушения в данном деле, заявительница испытала страдания, которые не могут быть возмещены путем простого признания нарушения. Принимая решение на справедливой основе, Суд присуждает выплатить заявительнице требуемую сумму в полном объеме.

B. Расходы и издержки

86. Заявительница не выдвинула требований о компенсации ей расходов и издержек. Соответственно, Суд не принимает никакого решения по этому поводу. 

C. Пеня

87. Суд считает разумным, что пеня должна быть основана на граничной кредитной ставке Европейского Центрального Банка, к которой следует добавить три процентных пункта.

ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ СУД ЕДИНОГЛАСНО

1.  Объявляет жалобы относительно незаконности ареста заявительницы и ее содержания под стражей в период с 19 апреля по 30 мая 2005 года, непроведении разбирательства для оперативного рассмотрения вопроса о законности ее содержания под стражей в период с 21 апреля по 30 мая 2005 года и невозможности для заявительницы требовать компенсации за нарушение ее права на свободу, приемлемыми, а остальную часть жалобы неприемлемой

2.  Постановляет, что имело место нарушение статьи 5 § 1 (c) Конвенции в связи с арестом заявительницы и ее содержанием под стражей в период с 19 по 21 апреля 2005 года;

3.  Постановляет, что имело место нарушение статьи 5 §§ 1 (c) и 3 Конвенции в связи с содержанием заявительницы под стражей в период с 21 апреля по 30 мая 2005 года;

4.  Постановляет, что имело место нарушение статьи 5 § 4 Конвенции в связи с отсутствием заявительницы на слушании, касающемся ее апелляции на решение о содержании ее под стражей;

5.  Постановляет, что имело место нарушение статьи 5 § 5 Конвенции;

6.  Постановляет:

(a)  государство-ответчик должно выплатить заявителю, в течение трех месяцев с даты, когда судебное решение станет окончательным в соответствии со статьей 44 § 2 Конвенции, 6000 (шесть тысяч) евро в качестве компенсации нематериального вреда, в переводе в национальную валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты;

(b)  с момента истечения вышеупомянутых трех месяцев до выплаты, на вышеуказанную сумму начисляется пеня, равная граничной кредитной ставке Европейского Центрального Банка в этот период, плюс три процентных пункта.

Составлено на английском языке и зарегистрировано в письменном виде 19 января 2012 года, в соответствии с Правилом 77 §§ 2 и 3 Регламента Суда.

Клаудия Вестердийк                      Дин Шпильман

Секретарь                                          Председатель