Дичле и Садак против Турции: нарушение судом презумпции невиновности в связи с использованием в отношении подсудимого терминов «обвиняемый/осужденный» до вынесения приговора

© Перевод Украинского Хельсинского союза по правам человека

Официальное цитирование –  Dicle and Sadak v. Turkey, no. 48621/07, § …, 16 June 2015

Официальный текст (фр.)

 

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

ВТОРАЯ СЕКЦИЯ

ДЕЛО ДИЧЛЕ И САДАК ПРОТИВ ТУРЦИИ

(Заявление № 48621/07)

РЕШЕНИЕ

СТРАСБУРГ

16 июня 2015 года

Это решение станет окончательным при условиях, изложенных в статье 44 § 2 Конвенции. Оно может быть отредактировано.

По делу Дичле и Садак против Турции,
Европейский суд по правам человека (Вторая Секция), заседая палатой в составе:
András Sajó, Председателя,
Işıl Karakaş,
Nebojša Vučinić,
Helen Keller,
Egidijus Kūris,
Robert Spano,
Jon Fridrik Kjølbro, судей,
и Abel Campos, заместителя Секретаря Секции,
Рассмотрев дело в закрытом заседании 19 мая 2015 года,
Провозглашает следующее решение, принятое в этот день:

ПРОЦЕДУРА

1. Данное дело основано на заявлении (№ 48621/07) против Турецкой Республики, поданном в Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – «Конвенция»), гражданами Мехметом Хатипом Дичле и Селимом Садаком (далее – «заявители») 24 октября 2007 года.
2. Заявителей представляла г-жа Л. Канат, адвокат в г. Анакара. Турецкое правительство (далее – «Правительство») представлял его уполномоченный по вопросам Европейского суда по правам человека.
3. Заявители жаловались на нарушение статьи 6 § 2 Конвенции, а также на нарушение статьи 3 Протокола № 1 к Конвенции.
4. 5 января 2011 года заявление было направлено Правительству.

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

5. Г-н Хатип Дичле и г-н Селим Садак родились в 1955 и 1954 годах и проживают в г. Диярбакыр и г. Ширнак, соответственно.

A. Обстоятельства дел по заявлениям №№ 29900/96, 29901/96, 29902/96 и 29903/96

6. Депутаты Великого национального Собрания Турции и члены политической партии «Партия демократии» (DEP), распущенной Конституционным Cудом, г-н Хатип Дичле и г-н Селим Садак были задержаны 2 марта 1994 года и 1-го июля 1994 года, соответственно.
7. 8 декабря 1994 года Суд государственной безопасности Анкары приговорил заявителей к наказанию в виде лишения свободы сроком на пятнадцать лет за принадлежность к вооруженной группировке, в соответствии со статьей 168 § 2 Уголовного кодекса.
8. Постановлением от 26 октября 1995 года Кассационный Cуд оставил это решение в силе.

B. Разбирательство в Конвенционных органах

1. Решение от 17 июля 2001 года

9. Рассмотрев жалобу заявителей и двух других лиц, в решении по делу Sadak et autres c. Turquie (№ 1) (№№ 29900/96, 29901/96, 29902/96 и 29903/96, CEDH 2001‑VIII) от 17 июля 2001 года Европейский суд по правам человека пришел к выводу, что была нарушена статья 6 § 1 Конвенции в связи с отсутствием независимости и беспристрастности в Суде государственной безопасности, а также к тому, что была нарушена статья 6 § 3 a), b) и d) Конвенции в сочетании со статьей 6 § 1 в силу того, что заявители не были вовремя уведомлены об изменении квалификации предъявленных им обвинений и не имели возможности допросить свидетелей обвинения или поручить допросить их другим.

2. Контроль за исполнением решения от 17 июля 2001 года, осуществляемый Комитетом Министров Совета Европы

10. 9 декабря 2004 года, на 906-ом заседании Представителей Министров Совета Европы, Комитет Министров принял окончательную резолюцию (ResDH(2004)86) относительно решения Суда по упомянутому делу Sadak et autres. Соответствующие части этой резолюции гласят:
«Комитет Министров, в соответствии со статьей 46 § 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод с поправками, внесенными в нее Протоколом № 11 (далее – «Конвенция»),
Принимая во внимание окончательное решение Европейского суда по правам человека по делу Садак, Зана, Дичле и Доган, вынесенное 17 июля 2001 года и переданное Комитету Министров в тот же день, в соответствии со статьей 46 Конвенции;
Напоминая, что дело основано на четырех заявлениях (№№29900/96, 29901/96, 29902/96 и 29903/96) против Турецкой Республики, поданном в Европейский суд по права человека в соответствии с бывшей статьей 25 Конвенции, гражданами Турции г-ом Селимом Садаком, г-ой Лейлой Зана, г-ом Хатипом Дичле и г-ом Орханом Доганом и, что Комиссия объявила приемлемыми заявления относительно отсутствия справедливого судебного разбирательства в отношении них, отсутствия независимости и беспристрастности в Суде государственной безопасности, который в 1994 году приговорил их к пятнадцати годам лишения свободы в связи с их принадлежностью к вооруженной группировке, а также относительно дискриминационного нарушения их права на свободу выражения мнения и объединений;
Принимая во внимание, что в решении от 17 июля 2001 года Суд единогласно:
– постановил, что была нарушена статья 6 Конвенции в связи с отсутствием независимости и беспристрастности в Суде государственной безопасности Анкары;
– была нарушена статья 6 § 3 a), b) и d) Конвенции в сочетании со статьей 6 § 1 в силу того, что заявители не были вовремя уведомлены об изменении квалификации предъявленных им обвинений и не имели возможности допросить свидетелей обвинения или поручить допросить их другим;
– что не было необходимости рассматривать другие жалобы, поданные в контексте статьи 6 Конвенции;
– что не было необходимости рассматривать жалобы, подан¬ные в контексте статей 10, 11 и 14 Конвенции;
– постановил, что Государство-ответчик должно выплатить в течение трех месяцев 25 000 долларов США каждому из четырех заявителей за все виды нанесенного ущерба; 10 000 долларов США всем заявителям вместе в качестве возмещения судебных затрат и расходов, плюс соответствующие суммы налога по состоянию на момент выплаты и, что по истечении названого срока, вплоть до даты выплаты этой суммы, будут начисляться проценты, исходя из ставки 6 процентов годовых;
– отклонил остальные требования заявителей о справедливой компенсации;
Учитывая правила, принятые Комитетом Министров относительно применения статьи 46 § 2 Конвенции;
Предоставляя возможность Правительству Государства-ответчика проинформировать Комитет Министров относительно мер, принятых по решению от 17 июля 2001 года, принимая во внимание обязательство Турции выполнять это решение в соответствии со статьей 46 § 1 Конвенции;
Принимая во внимание, что в ходе оценки дела Комитетом Министров, Правительство Государства-ответчика предоставило информацию о мерах, принятых по устранению для заявителей последствий нарушений, установленных Судом, а также о мерах, принятых по предотвращению новых нарушений, аналогичных тем, о которых идет речь в настоящем решении. Данная информация содержится в приложении к настоящей резолюции;
Убедившись в том, что 16 октября 2001 года, в установленный срок, Правительство Государства-ответчика выплатило заявителям суммы, предусмотренные решением от 17 июля 2001 года;
Напоминая, что касается индивидуальных мер, о промежуточной Резолюции ResDH(2002)59 от 30 апреля 2002 года, в которой Комитет просил о возобновлении производства по уголовному делу в отношении заявителей или о принятии других мер ad hoc для устранения последствий их несправедливого осуждения, а также о промежуточной Резолюции ResDH(2004)31 от 6 апреля 2004 года в которой Комитет, подчеркивая важность презумпции невиновности, просил об освобождении заявителей из-под стражи, в ожидании результатов нового судебного разбирательства, в отсутствие каких-либо веских причин, оправдывающих их дальнейшее содержание под стражей;
Отмечая, что 14 июля 2004 года Кассационный Суд отменил решение Суда национальной безопасности Анкары от 21 апреля 2004 года, которым был подтвержден первоначальный обвинительный приговор заявителей; что с июня 2004 года, после приостановки исполнения приговора, заявители больше не находятся под стражей; что ограничения на их право выезжать за границу были сняты 16 сентября 2004 года, что заявители больше не считаются осужденными и, что в настоящее время дело вновь находится на рассмотрении 11-го Уголовного суда Анкары;
Принимая во внимание тот факт, что установленные Европейским Судом нарушения касаются справедливого судебного разбирательства, а не результатов оспариваемого разбирательства, нет необходимости дожидаться результатов нового судебного разбирательства;
Объявляет, на основании информации, предоставленной турецким Правительством, что они исполнили свои обязательства, предусмотренные статьей 46 § 2 Конвенции по настоящему делу.»

C. Возобновление производства по делу в отношении заявителей

11. Между тем, 3 февраля 2003 года вступил в силу закон № 4793 о внесении изменений в некоторые законы. Этим законом в статью 327 Уголовно-процессуального кодекса был добавлен параграф 6, предусматривающий возобновление производства по делу, после вынесения Европейским судом по правам человека решения о наличии нарушений.
12. 4 февраля 2003 года, заявители, ссылаясь на вынесенное Судом решение, потребовали возобновления производства по делу.
13. 21 апреля 2004 года, после возобновления производства по делу в соответствии со статьей 327 § 6 УПК, Суд государственной безопасности Анкары повторно вынес свой приговор от 8 декабря 1994 года. В мотивировочной части решения, суд для описания заявителей в основном использовал термины «обвиняемый (осужденный)». Иногда суд употреблял термины “осуждённый” (обвиняемый) по отношению к г-ну Селиму Садаку и термин “осужденный” по отношению к г-ну Хатипу Дичле.
14. 8 июня 2014 года, заявители обжаловали решение Суда государственной безопасности от 21 апреля 2004 года в кассационном порядке. В своей жалобе заявители, ссылаясь на статью 38 Конституции и их право на презумпцию невиновности, требовали их освобождения из-под стражи. Они утверждали, что в соответствии со статьей 338 КПК, окончательный характер их первого обвинительного приговора был отменен как только было возобновлено производство по делу. Они отмечали, что закон умалчивал относительно исполнения первоначального приговора и условий проведения предстоящего пересмотра дела, в случае подачи ходатайства о возобновлении производства по делу. Однако, заявители считают, что даже если законодательством не предусмотрен такой случай, это не свидетельствует о пробеле в праве, так как это означало бы что при возобновлении производства по делу, существовала бы отправка к определенной стадии судебного разбирательства. Заявители добавляли, что лицо, в отношении которого ведется повторный пересмотр дела, больше не должно считаться осужденным и, что ограничение его свободы больше не может рассматриваться, как «исполнение» наказания, к которому оно изначально было приговорено. Таким образом, они пришли к выводу, что поскольку производство по делу было возобновлено, они должны рассматриваться как задержанные, а не как осужденные.
15. Впоследствии, заявители, в дополнение к первоначальной жалобе, предоставили Кассационному Суду подробное письменное объяснение. В этом объяснении, они утверждали, что, помимо всего прочего, Суд государственной безопасности нарушил их право на презумпцию невиновности, описывая заявителей с помощью термина «осужденный». В действительности, по словам заявителей, поскольку производство по делу было возобновлено, обвинительный приговор, ранее вынесенный в их отношении, больше не считался окончательным, следовательно, они не должны были больше рассматриваться как осужденные и, по мнению заявителей, в соответствии со статьей 38 Конституции и статьей 6 § 2 Конвенции, в отношении них должно было соблюдаться право на презумпцию невиновности
16. 9 июня 2004 года, Кассационный Суд вынес решение об освобождении заявителей из-под стражи.
17. Решением от 13 июля 2004 года, Кассационный Суд отменил решение от 21 апреля 2004 года, утверждая, что оно не устраняло нарушения, установленные решением Европейского суда по правам человека от 17 июля 2001 года. В частности, Кассационный Суд утверждал следующее:
«III. Стадия процесса после возобновления производства по делу
И в практике, и в доктрине считается, что в случае принятия ходатайства о возобновлении производства по делу, в соответствии с (…) Уголовно-процессуальным кодексом, следствие, которое будет проводиться [после возобновления производства по делу] должно быть независимым и отличным от предыдущего, а решение о возобновлении производства по делу является основанием для такого нового следствия. Как указано в решении (E. 8/220 et K. 258), вынесенном на Пленарном заседании Кассационного суда 5.11.1990, слушания, которые должны проводиться [в рамках нового судебного разбирательства], не являются продолжением ранее проводимых слушаний, а также во время этих слушаний должны соблюдаться все процессуальные нормы, таким образом, как если бы это было первое судебное разбирательство. Оценка новых доказательств, характера правонарушения и меры наказания в процессе слушаний в рамках возобновленного производства по делу, должна проводиться полностью независимо и отлично от той, что была сделана в первоначальном разбирательстве, а также могут быть собраны и оценены новые доказательства (…).
IV. Вывод
(…)
2– Производство по делу, открытое после принятия решения о возобновлении производства по делу, является абсолютно независимым от предыдущего; в соответствии с данным принципом, во время слушаний должны соблюдаться все процессуальные нормы: должен быть зачитан обвинительный приговор, должно быть упомянуто об изменении квалификации предъявляемых обвинений, а также снова должны быть проведены допросы. (…)»
18. Законом № 5190 были упразднены Суды государственной безопасности. Кассационный Суд отправил дело на рассмотрение суду присяжных Анкары (далее – «суд присяжных»).
19. 1го июня 2005 года вступил в силу новый Уголовный кодекс Турции. Преступление в принадлежности к вооруженной группировке, о котором ранее говорилось в статье 168, теперь регулировалось статьей 314 нового Уголовного кодекса.
20. 9 марта 2007 года, приняв во внимание аргумент Кассационного Суда о том, что производство, открытое после вынесения решения о возобновлении производства по делу должно быть абсолютно независимым от первого, суд присяжных оставил в силе приговор от 8 декабря 1994 года. Однако, в соответствии со статьей 314 § 2 Уголовного кодекса, суд присяжных сократил срок лишения свободы заявителей до семи лет и шести месяцев. В мотивировочной части своего решения, суд присяжных для описания заявителей использовал термины «обвиняемый (осужденный)».
21. 27 февраля 2008 года, Кассационный Суд оставил в силе это решение.

D. Регистрация кандидатур заявителей на участие в парламентских выборах 22 июля 2007 года

22. Тем временем, 19 мая 2007 года, Высшая Избирательная Комиссия вынесла решение, в котором уточнила требования к кандидатам, включая независимых беспартийных кандидатов, участвующим в парламентских выборах 22 июля 2007 года. Соответствующая часть этого решения гласит:
« 1. (…) После отбытия наказания, в соответствии с окончательным обвинительным приговором (…) [кандидат] должен, в соответствии со статьей 13/А Закона о реестре учета судимости, предоставить по каждому обвинительному приговору документ, подтверждающий, что он восстановил свои гражданские права и, что решение, о котором идет речь, стало окончательным.
(…)
3. В соответствии с Уголовным кодексом (…) лица, приговоренные к длительному тюремному заключению за совершение тяжких преступлений, а также к тюремному заключению общим сроком на год и более, за исключением лиц, совершивших преступление по неосторожности, в соответствии со статьей 11 f) Закона «О выборах депутатов» № 2839, обвинительный приговоры в отношении которых стали окончательными, должны предоставить документ, подтверждающий, что они отбыли тюремное заключение или, что они рассматриваются как отбывшие наказание.»
23. 10 мая 2007 года, г-н Хатип Дичле обратился к суду присяжных Анкары с целью получить документ, подтверждающий, что он в полном объеме отбыл свое наказание.
24. В своем решении от 15 мая 2007 года, суд присяжных пришел к следующему:
«При применении в отношении осужденного положений Закона № 5237 о вступлении в силу [Уголовного кодекса] от 1го июня 2005 года, было решено приговорить Мехмета Хатипа Дичле к наказанию в виде лишения свободы сроком на семь лет и шесть месяцев, применить статью 53 Закона № 5237 и вычесть из срока наказания период, который он уже отбыл в заключении.
Прокурор Республики, в установленный законом срок, обжаловал это решение, которое еще не стало окончательным.
Осужденный, Мехмет Хатип Дичле, чье наказание в виде лишения свободы была сокращено до семи лет и шести месяцев, в соответствии с положениями [Уголовного кодекса], был задержан между 2 марта 1994 года и 17 марта 1994 года, и содержался под стражей с 17 марта 1994 года по 9 июня 2004 года, изначально в роли задержанного, а далее осужденного.
В свете этих разъяснений, окончательным наказанием для Мехмета Хатипа Дичле стало лишение свободы сроком на 15 лет за принадлежность к незаконной вооруженной группировке (…). Для отбывания данного наказания, он содержался под стражей в течение упомянутого срока.
При применении положений Уголовного кодекса [в отношении заявителя], 9 марта 2007 наш суд года вынес решение (E. 2004/343 и K. 2007/67), которым срок лишения свободы заявителя сокращался с пятнадцати лет до семи лет и шести месяцев. Это решение еще не стало окончательным и не вступило в законную силу. Таким образом, невозможно было установить дату, с которой наказание считалось отбытым. Однако, [можно отметить], что срок наказания, которое отбыл осужденный, вплоть до его освобождения из-под стражи, соответствует сроку в семь лет и шесть месяцев (…).
По этим причинам:
Наш суд не был в праве выдать по просьбе осужденного Мехмета Хатипа Дичле документ, подтверждающий, что он в полном объеме отбыл наказание в соответствии с вынесенным в отношении него обвинительным приговором, по следующим причинам: с одной стороны, решение, сокращающие срок отбывания наказания до семи лет и шести месяцев еще не стало окончательным, с другой стороны, [первоначальный] приговор, которым заявитель был приговорен к пятнадцати годам лишения свободы, оставался окончательным, а также по причине того, что заявитель был освобожден из-под стражи в связи с приостановлением исполнения приговора.»
25. 1го и 4 июня 2007 года, г-н Хатип Дичле и г-н Селим Садак подали заявление на регистрацию в роли беспартийных кандидатов для участия в парламентских выборах 22 июля 2007 года в административных районах Диярбакыр и Ширнак, соответственно. Они также предоставили свои личные дела, в которых фигурировала информация об обвинительных приговорах в отношении них. Один приговор, вынесенный Судом государственной безопасности 8 декабря 1994 года и, второй – судом присяжных 15 мая 2007 года.
26. Решением от 9 июня 2007 года, Высшая Избирательная Комиссия отклонила кандидатуры заявителей по причине того, что их судимости противоречили предъявляемым к кандидатам требованиям.

II. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

A. Положения, касающиеся требований, предъявляемых к кандидатам

27. Статья 67 Конституции гласит:
«В соответствии с условиями, определенными в законе, граждане имеют право избирать, избираться, заниматься политической деятельностью как непосредственно, так и через политические партии, а также принимать участие в референдуме.
(…)
Высшая Избирательная Комиссия устанавливает меры, которые гарантируют безопасность подсчета голосов при осуществлении избирательного права лицами, содержащимися в местах лишения свободы; такое голосование осуществляется под руководством и при надзоре уполномоченного судьи. (…) »
28. Статья 76 § 2 Конституции гласит:
«Лица, не имеющие начального образования, лишенные правоспособности, не прошедшие обязательную военную службу, лица, не имеющие права состоять на государственной службе, приговоренные к длительному тюремному заключению за совершение тяжких преступлений, а также к тюремному заключению общим сроком на год и более, за исключением лиц, совершивших преступление по неосторожности; лица, осужденные за такие постыдные преступления, как растрата, коррупция, взяточничество, хищение, мошенничество, подделка документов, злоупотребление доверием, злостное банкротство, а также за контрабанду, преступный сговор в подкупе должностного лица, преступления, связанные с разглашением государственной тайны, участие в идеологических и анархистских выступлениях или подстрекательство и поддержка таких действий, не могут быть избраны депутатами, даже если эти лица были амнистированы.»
29. Соответствующие части статьи 79 Конституции гласят:
« 1. Выборы проводятся под общим руководством и контролем судебных органов.
2. Высшая Избирательная Комиссия выполняет все функции в целях обеспечения честного и организованного проведения выборов с начала и до конца голосования, рассматривает и выносит окончательное решение относительно всех нарушений, жалоб, возражений по поводу выборов во время и после голосования, а также проверяет результаты выборов членов Великого Национального Собрания Турции. Решения Высшей Избирательной Комиссии не могут быть обжалованы в какой-либо иной инстанции.
(…)
4. Высшая Избирательная Комиссия состоит из семи основных членов и четырех заместителей. Шестеро из них избираются на пленарном заседании Высшего апелляционного суда, а пятеро избираются на пленарном заседании Государственного Совета из числа собственных членов тайным голосованием и абсолютным большинством от общего числа членов. Эти члены выбирают председателя и заместителя председателя из своего состава абсолютным большинством и тайным голосованием. (…) »
30. Статья 53 Уголовного кодекса гласит:
«(1) Каждый, кто приговорен к лишению свободы за умышленное преступление, лишен права голоса, как следствие такого осуждения (…)
b) права быть избранным и других его гражданских прав (…)
(2) Лицо не может пользоваться этими правами до тех пор, пока не отбудет в полном объеме наказание, к которому оно было приговорено (…)»
31. В статье 11 Закона «О выборах депутатов» № 2839 перечисляются критерии для отказа в праве стать депутатом:
Лица, которые не могут быть избраны депутатами
«Лица, упомянутые ниже, не могут быть избраны депутатами:
a) лица, не имеющие начального образования;
b) лица, лишенные правоспособности;
c) лица, не прошедшие обязательную военную службу;
d) лица, не имеющие права состоять на государственной службе;
e) лица, приговоренные к длительному тюремному заключению за совершение тяжких [уголовных] преступлений, а также к тюремному заключению общим сроком на год и более, за исключением лиц, совершивших преступление по неосторожности;
f) даже если эти лица были амнистированы:
(…)
2. лица, которые были осуждены в совершении или публичном подстрекательстве к совершению преступления, предусмотренного разделом первым книги второй Уголовного кодекса;
3. лица, осужденные за террористическую деятельность;
(…) »

B. Положения, относительно возобновления производства по уголовному делу

32. В бывшей статье 327 УПК перечислялись случаи, когда «дело, в котором было вынесено решение, ставшее окончательным, может стать предметом нового судебного разбирательства в пользу осужденных». Статьей 3 закона № 4793 (принятого 23 января 2003 года и опубликованного в Официальном вестнике 4 февраля 2003 года), в нее была внесена поправка, которая добавила шестой пункт, в котором говорилось о случае в котором может быть возобновлено производство по делу:
«Если окончательным решением [ЕСПЧ] установлено, что приговор был вынесен в нарушение Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Дополнительных протоколов к ней, ходатайство о возобновлении производства по делу может быть подано в течение года с даты, когда решение [ЕСПЧ] стало окончательным.»
33. В соответствии со статьей 1 переходных положений этого закона, данное положение работает только в двух следующих случаях: если Суд вынес окончательное решение до вступления в законную силу закона, или если Суд вынес окончательной решение по поданной жалобе после вступления в законную силу закона.
34. 1го июля 2005 года, вступил в законную силу новый УПК. Соответствующая часть статьи 311 УПК, вступившая в силу 1го июня 2005 года, гласит:
(1) Производство по делу, по которому было вынесено окончательное решение, может быть возобновлено при нижеупомянутых условиях:
(…)
f) Если будет установлено, на основании окончательного решения Европейского суда по правам человека, что приговор нарушил Конвенцию о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней, или если это решение легло в основу такого нарушения. В данных случаях, в течение года с даты, когда решение Европейского суда по правам человека стало окончательным, может быть подано ходатайство о возобновлении производства по делу.»
35. Закон № 6459 был принят 11 апреля 2013 года и 30 апреля 2013 года был опубликован в Официальном вестнике. Статья 21 этого закона предусматривает исключение из статьи 311 § 2 УПК. В соответствии с этим положением, ограничение ratione temporis, предусмотренное статьей 311 § 2 УПК, не распространяется на дела от 15 июня 2012 года, рассматриваемые Комитетом Министров Совета Европы в рамках исполнения надзора за выполнением. Лица, которых касается данное ограничение, могут подать заявление о возобновлении производства по делу в течение трех месяцев с момента вступления в силу упомянутого закона (Hulki Güneş c. Turquie (реш.), № 17210/09, §§ 29-32, 2 июля 2013 года).
36. В соответсвии со статьями 318-323 УПК, ходатайство о возобновлении производства по делу должно быть подано в суд, который вынес первоначальный обвинительный приговор. Этот суд обладает юрисдикцией выносить решение о приемлемости ходатайства без проведения слушания. Если не соблюдены все условия, то суд объявляет ходатайство неприемлимым. В противном случае, суд назначает судью-докладчика для сбора доказательств и проведения публичных слушаний. После окончания судебного следствия, этот судья решает, следует ли подтвердить ранее принятое решение или отменить его. При вынесении оправдательного приговора после возобновления производства по делу, лицу, пострадавшему в связи с частичным или полным приведением в исполнение предыдущего обвинительного приговора, должна быть выплачена компенсация (Leyla Zana et autres c. Turquie (реш.), № 2932/04, 29 сентября 2008 года).

C. Положения, относительно реестра учета судимости

37. Статья 9 Закона № 5352 от 25 мая 2005 года о реестре учета судимости (опубликованном в Официальном вестнике 1го июня 2005 года), в которой перечисляются случаи когда из реестра учета судимости может быть удалена информация, гласит:
« 1. Информация удаляется из реестра учета судимости (…) и вноситься в архивные реестры в случаях:
a) отбытия наказания или превентивных мер;
b) отказа от жалобы или раскаяния, устраняющего все последствия судимости;
c) давности исполнения обвинительного приговора;
d) общей амнистии;
(…)»

D. Статья 38 Конституции

38. Абзац 4 статьи 38 Конституции гласит:
«Никто не должен быть признан виновным, пока его виновность не будет доказана в суде. »

ПРАВО

I. ЗАЯВЛЯЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 § 2 КОНВЕНЦИИ

39. Ссылаясь на статью 6 § 2 Конвенции, заявители утверждали, что их право на презумпцию невиновности было нарушено. Это положение гласит:
«Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным, до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком.»
40. Правительство оспаривало утверждение заявителей.

A. Приемлемость

41. Правительство заявляло о неприемлемости жалобы в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты. Правительство отмечало, что право на презумпцию невиновности гарантировано статьей 38 Конституции. Вместе с тем, Правительство отмечало, что заявители не подавали свою жалобу в Кассационный Суд. Из этого следует, что у Кассационного Суда не было возможности выразить свое мнение относительно использования судом присяжных термина «осужденный» для описания заявителей, а также относительно факта, что информация об обвинительном приговоре от 8 декабря 1994 года фигурировала в реестре учета судимости и после возобновления производства по делу.
42. Заявители не поддерживали возражения Правительства. Они утверждали, что подавали настоящую жалобу в Кассационный Суд, но он не исправил положения.
43. Суд отмечает, что в жалобе, которую заявители подавали в Кассационный Суд, они несколько раз тщетно говорили о своих жалобах относительно права на презумпцию невиновности. Таким образом, возражения Правительства о неприемлемости должны быть отклонены.
44. Отмечая, что эта жалоба не является необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 а) Конвенции или неприемлемой по любым другим основаниям, Суд объявляет ее приемлемой.

B. Существо дела

1. Аргументы сторон

a) Заявители

45. По словам заявителей, в мотивировочной части решения Кассационный Суд, ссылаясь на статью 341 УПК, уточнил, что заново открытое производство по делу является независимым и отличным от первоначальной процедуры. Поэтому заявители считают, что они должны рассматриваться не как «осужденные», а как «обвиняемые». Они также добавляют, что они должны пользоваться правом на презумпцию невиновности до тех пор, пока вынесенное решение не станет окончательным.
46. Также заявители утверждают, что после возобновления производства по делу, каждый из них был приговорен к наказанию в виде лишения свободы сроком на семь лет и шесть месяцев. По словам заявителей, этот срок является меньшим, чем тот, который они уже отбыли. Г-н Хатип Дичле отбыл десть лет, три месяца и семь дней, а г-н Селим Садак – девять лет, одиннадцать месяцев и восемь дней. Таким образом, заявители обвиняют национальные власти в действиях, противоречащих статье 53 §§ 1 и 2 Уголовного кодекса.

b) Правительство

47. Правительство отмечает, что жалобы, поданные заявителями в свете статьи 6 § 2 Конвенции, касаются исполнения решения, которое Суд вынес по делу Sadak et autres c. Turquie (№ 1) (№№ 29900/96, 29901/96, 29902/96 и 29903/96, CEDH 2001‑VIII). Ссылаясь на устоявшуюся практику Суда, Правительство утверждает, что установление Судом факта нарушения, по существу, носит декларативный характер. Ссылаясь, в частности, на решение по делу Leyla Zana et autres c. Turquie ((реш.), № 2932/04, от 29 сентября 2008 года), Правительство отмечает, что даже если в данном случае и должна была применяться статья 6 Конвенции, возобновление производство по делу должно рассматриваться как часть продолжающегося судебного разбирательства на национальном уровне, которое берет свое начало от отсутствия справедливого судебного разбирательства в деле, приведшем к первоначальному осуждению заявителей.
48. Основываясь на законе № 5352 о реестре учета судимости, Правительство отмечает, что, в соответствии с внутренним законодательством, возобновление производства по делу не является основанием для автоматического снятия судимости по первоначальному обвинительному приговору, и, тем более, не отменяет исполнения приговора. Правительство также добавляет, что для того, чтобы была снята судимость, решение, вынесенное в повторном судебном разбирательстве, должно стать окончательным. Тем не менее, независимость повторного судебного разбирательства означает не «независимость» относительно сути дела, а независимость самой процедуры разбирательства. Другими словами, процессуальные нормы должны применяться так, как если бы это было новое судебное разбирательство. Правительство считает, что настоящая жалоба должна быть отклонена как несовместимая ratione materiae, так как она не предоставит никаких новых фактов, которые могли бы привести к иному выводу, чем тот, к которому Суд пришел в своем решении по упомянутому делу Leyla Zana et autre.
49. Правительство также утверждает, что статья 6 § 2 Конвенции не применяется к данному случаю. Правительство говорит, что возобновление процедуры по делу не привело к вынесению нового «уголовного обвинения» в отношении заявителей, а лишь к подтверждению обвинительного приговора от 8 декабря 1994 года. Правительство считает, что поскольку обвинительный приговор стал окончательным, то в ходе повторного разбирательства заявители не могли рассматриваться как «обвиняемые» по смыслу статьи 6 § 2 Конвенции, а лишь как «осужденные». Правительство также добавило, что первоначальный окончательный обвинительный приговор от 8 декабря 1994 года был отменен, только после того, как 27 февраля 2008 года стало окончательным решение Кассационного Суда, вынесенное при повторном пересмотре дела. По мнению Правительства, именно с этой даты, информация о первой судимости заявителей могла быть удалена и заменена второй.

2. Оценка Суда

a) Общие принципы, относящиеся к данному делу

50. Статья 6 § 2 защищает право каждого «считаться невиновным, до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком». Суд напоминает (Allen c. Royaume-Uni [БП], № 25424/09, § 93, CEDH 2013)), что презумпция невиновности, которая рассматривается как процессуальная гарантия в контексте самого уголовного производства, налагает требования, в частности, относительно бремени доказывания (Barberà, Messegué et Jabardo c. Espagne, от 6 декабря 1988 года, § 77, серия A № 146, и Telfner c. Autriche, № 33501/96, § 15, от 20 марта 2001 года); правовых презумпций факта и права (Salabiaku c. France, от 7 октября 1988 года, § 28, серия A № 141‑A, и Radio France et autres c. France, № 53984/00, § 24, CEDH 2004‑II); и преждевременных высказываний суда, рассматривающего дело по существу, или других представителей государства о вине обвиняемого (упомянутое решение по делу Allenet de Ribemont, §§ 35-36, и Nešťák c. Slovaquie, № 65559/01, § 88, от 27 февраля 2007 года).
51. По мнению Суда, презумпция невиновности считается нарушенной, если официальное заявление относительно обвиняемого отражает мнение о его виновности еще до того, как его вина будет установлена законным порядком. В связи с этим, даже в отсутствие какого-либо официального утверждения, этого достаточно для того, чтобы предположить, что судья считает обвиняемого виновным. Суд напоминает, что презумпция невиновности может быть нарушена не только судьей или судом, но и другими органами власти (Allenet de Ribemont c. France, от 10 февраля 1995 года, § 36, серия A № 308, Daktaras c. Lituanie, № 42095/98, § 42, CEDH 2000‑X, Butkevičius c. Lituanie, № 48297/99, § 49, CEDH 2002‑II, и Gutsanovi c. Bulgarie, № 34529/10, §§ 191 и 193, CEDH 2013).
52. Суд также напоминает, что должно быть сделано различие между решениями, которые отражают мнение, что человек виновен, и решениями, в которых просто идет речь о подозрении в отношении обвиняемого. Первые нарушают принцип презумпции невиновности, в то время как вторые рассматриваются в контексте статьи 6 Конвенции (Marziano c. Italie, № 45313/99, § 31, от 28 ноября 2002 года, и ссылки, упомянутые в этом решении).
53. Наконец, Суд напоминает, что статья 6 § 2 Конвенции регулирует весь уголовный процесс, «независимо от исхода судебного разбирательства». Тем не менее, как только обвиняемый признан виновным, в принципе, это положение перестает применяться в отношении любых утверждений, сделанных во время последующей процедуры вынесения приговора (Matijašević c. Serbie, № 23037/04, § 46, CEDH 2006‑X).
54. Вместе с тем, презумпция невиновности, соблюдая необходимости обеспечить практичность и эффективность права, гарантированного статьей 6 § 2, имеет и другой аспект. Ее общая цель в этом втором аспекте состоит в защите лиц, которые были оправданы по уголовному обвинению, или в отношении которых уголовное дело было закрыто, от отношения представителей государства и органов власти, как будто они на самом деле виновны в предъявленном им обвинении. В этих случаях презумпция невиновности уже действовала путем применения в судебном производстве различных требований, присущих процессуальным гарантиям, которые она предоставляет, с целью обеспечения предотвращения вынесению несправедливого обвинительного приговора. Без защиты, предназначенной для обеспечения уважения к любому дальнейшему производству по оправданию или закрытию дела, гарантии справедливого судебного разбирательства в рамках статьи 6 § 2 рискуют стать теоретическими и иллюзорными (упомянутое решение по делу Allen [БП], § 94).

b) Применение этих принципов в настоящем деле

55. Прежде всего, Суд отмечает, что если в упомянутом деле Leyla Zana et autres, в возобновлении производства по делу было отказано, то в настоящем деле, ходатайство, поданное заявителями с этой целью, было принято. В связи с этим, Суд напоминает, что в принципе, статья 6 Конвенции не применяется к отказу о возобновлении производства по делу в соответствии с национальным законодательством. Однако если возобновление производства по делу принимается в национальном законодательстве, в рамках новой процедуры, против заявителя может быть вынесено новое «уголовное обвинение» (Nikitine c. Russie, № 50178/99, § 60, CEDH 2004‑VIII, и Vaniane c. Russie, № 53203/99, § 56, от 15 декабря 2005 года). Таким образом, гарантии, предусмотренные статьей 6 Конвенции, а именно относительно презумпции невиновности, применяются к процедуре, о которой идет речь в настоящем деле.
56. Таким образом, Суд должен был определить, указывают ли факты данного дела на вмешательство в право заявителей на презумпцию невиновности по смыслу статьи 6 § 2 Конвенции. Во-первых, Суд должен был установить, считал ли суд присяжных Анкары, описывая заявителей в ходе дальнейшего рассмотрения дела после возобновления производства по делу при помощи терминов «обвиняемый/осуждённый» вместо одного термина «обвиняемый», их виновными до того, как это было бы установлено законным порядком. Во-вторых, Суд должен был установить, представлял ли тот факт, что даже после возобновления производства по делу с заявителей не была снята судимость, вмешательство в их право на презумпцию невиновности.
57. Что касается первого аспекта жалобы заявителей, Суд отмечает, что из мотивировочной части решения Кассационного Суда 13 июля 2004 года очевидно, что последствия возобновления производства по делу судом первой инстанции не являются очевидными. В действительности, необходимо было установить, рассматривалось ли возобновленное производство по делу как продолжение первоначальной процедуры, в ходе которой заявители были признаны виновными и приговорены к наказанию в виде лишения свободы, или же это новое производство по делу рассматривалось как полноправная новая процедура.
58. Суд отмечает, что в своем решении от 13 июля 2004 года, Кассационный Суд положил конец этой правовой дискуссии и подходу, установленному суду первой инстанции, относительно процессуальных норм, применяемых для вынесения решения, по делу заявителей, в рамках возобновления производства по делу. Кассационный Суд дал ясный юридический ответ, ссылаясь на решение, вынесенное на пленарном заседании (см. параграф 17 выше) и, отмечая, что возобновленное производства по делу является абсолютно независимым от первоначального производства в отношении заявителей. Кассационный суд также добавил, что в рамках возобновления производства по делу, процессуальные нормы должны применяться так, как если бы это было новое судебное разбирательство, речь идет о слушаниях, которые должны быть проведены, об уведомлении о выдвигаемых обвинениях в адрес заявителей и о проведении новых допросов.
59. Из этого следует, что суд присяжных Анкары, который заново заслушал дело заявителей после вынесения Кассационным Судом решения от 13 июля 2004 года, отметил, что возобновленное производств по делу представляет собой абсолютно независимую от первоначальной процедуру. Однако Суд отмечает, что суд присяжных, тем не менее, продолжал использовать для описания заявителей термины «обвиняемый/осужденный», несмотря на то, что в свете имеющихся доказательств и возражений против обвинения, их вина еще не была установлена. В действительности, в рамках возобновленного производства по делу, виновность заявителей была юридически установлена только 27 февраля 2008 года, это дата, когда Кассационный Суд оставил в силе решение суда присяжных от 9 марта 2007 года.
60. Суд подчеркивает, что тот факт, что заявители были признаны виновными и приговорены к наказанию в виде лишения свободы сроком на шесть лет и семь месяцев, не может отменить изначальное право считаться невиновным, пока вина не будет доказана в соответствии с законом. Суд еще раз напоминает, что статья 6 § 2 Конвенции регулирует весь уголовный процесс, «независимо от исхода судебного разбирательства» (упомянутое решение по делу Matijašević, § 49).
61. Поэтому, приняв во внимание соответствующие обстоятельства дела, Суд считает, что использование соответствующими национальными судами, в рамках пересмотра дела, терминов «обвиняемый/осужденный» для описания заявителей еще до вынесения решения по существу, являлось вмешательством в право заявителей на презумпцию невиновности.
62. Что касается второго аспекта жалобы заявителей, принимая во внимание имеющиеся факты и юридические вопросы, возникающие в контексте данного дела, основанного на индивидуальной жалобе, Суд напоминает, что в его задачи не входит обязанность выносить решения in abstracto, относительно национального законодательства, регулирующего положения о судимости и практических механизмов его применения. В данном случае, Суд должен оценить in concreto влияние на заявителей, по смыслу статьи 6 § 2 Конвенции, сохранения информации о первой судимости, в то время как Суд установил нарушения отдельных положений Конвенции в своем решении, которое, в соответствии с действующим законодательством, послужило основанием для принятия соответствующими национальными органами ходатайства заявителей о возобновлении производства по делу.
63. Суд отмечает, что дискуссия сторон касалась вопроса, являлось ли ходатайство о возобновлении производства по делу основанием для снятия с заявителей судимости по их первоначальному приговору. Суд отмечает, что вопреки заявлением Правительства в этой связи, в соответствии с мнением Кассационного Суда, если производство по делу было возобновлено, то оно должно рассматриваться так, как если бы это было новое производство. В свете своей дальнейшей аргументации, Суд считает, что новое производство по делу не зависит от первого.
64. Соответственно, принимая во внимание рассуждения Кассационного Суда в его решении от 13 июля 2004 года, Суд отмечает, что в личных делах заявителей упоминалась судимость по первоначальному обвинительному приговору. Суд считает, что такое упоминание, в соответствии с которым заявители считались виновными, хотя в рамках возобновления производства по делу, они должны были, в принципе, рассматриваться как подозреваемые в совершении преступлений, по которым осталось вынести решения, противоречило праву на презумпцию невиновности заявителей, гарантированного статьей 6 § 2 Конвенции.
65. Таким образом, утверждение Правительства, в соответствии с которым, снятие судимости по первоначальному обвинительному приговору, может быть возможно только после вынесения решения в рамках возобновленного производства по делу, вызывает сомнения. Следует подчеркнуть, что эта точка зрения идет вразрез с доводами Кассационного Суда (см. параграф 17 выше) и устоявшейся практикой Суда. В связи с этим, Суд напоминает, что имеется принципиальное различие между утверждением, согласно которому кто-то просто подозревается в совершении преступления, и прямым объявлением в отсутствие вступившего в силу обвинительного приговора, что лицо совершило преступление, в котором оно обвинялось (упомянутое решение по делу Marziano, § 31, и упомянутое решение по делу Gutsanovi, § 203). Суд считает, что в настоящем деле, упоминание оспариваемой судимости имело характер утверждения.
66. Таким образом, Суд приходит к выводу, что была нарушена статья 6 § 2 Конвенции, в этой части.

II. ЗАЯВЛЯЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 3 ПРОТОКОЛА № 1

67. Заявители жаловались на нарушение их права на участие в выборах в роли независимых кандидатов. Они ссылаются на статью 3 Протокола № 1 к Конвенции, которая гласит:
«Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются проводить с разумной периодичностью свободные выборы путем тайного голосования в таких условиях, которые обеспечивали бы свободное волеизъявление народа при выборе органов законодательной власти.»
68. Правительство оспаривало утверждение заявителей.
69. Суд отмечает, что эта жалоба связана с жалобой, рассмотренной выше и, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.

A. Аргументы сторон

1. Заявители

70. Заявители утверждали, что вопреки положениям статьи 53 Уголовного кодекса, их заявления на регистрацию в роли кандидатов на парламентских выборах были отклонены по причине того, что ранее они были приговорены к лишению свободы сроком на пятнадцать лет. Заявители уточняли, что на момент отклонения их заявлений на регистрацию в роли кандидатов, приговор, которым заявители были приговорены к лишению свободы сроком на семь лет и шесть месяцев, уже был исполнен и, что они выполнили все условия для того, чтобы быть освобожденными из-под стражи. В любом случае, по мнению заявителей, национальное законодательство не позволяло им быть приговоренными к более тяжкому наказанию. Именно поэтому они считали, что, отбыв свое наказание к моменту подачи заявлений на регистрацию в роли кандидатов на выборах, не было никаких оснований для их отклонения. Заявители считали, что соответствующее национальное законодательство применялось произвольно, с целью помешать им принять участие в выборах.
71. Что касается аргументов Правительства, в соответствии с которым заявитель таки принимал участие в парламентских выборах 12 июня 2011 года (см. параграф 73 ниже), г-н Хатип Дичле объясняет, что он был избран, однако в последствии его избрание было отменено. Он уточняет, что в связи с этим 11 августа 2011 года он подал жалобу в Суд (заявление № 53915/11). Что касается г-на Селима Садака, то он заявил, что он был избран мэром Сиирта и, следовательно, поэтому он не был представлен на парламентских выборах 12 июня 2011 года.
72. Ссылаясь на устоявшуюся практику Суда, заявители утверждают, что они стали жертвами непропорционального вмешательства в их право на участие в выборах и, что это вмешательство повиляло на саму суть этого права в нарушение статьи 3 Протокола № 1 к Конвенции.

2. Правительство

73. Ссылаясь на общие принципы, вытекающие из устоявшейся практики Суда относительно статьи 3 Протокола № 1 к Конвенции, Правительство утверждало, что Высшая Избирательная Комиссия должна следить за выполнением кандидатами условий для участия в выборах. Правительство заявляло, что в соответствии со статьей 76 Конституции, статьей 11 Закона № 2839 и статьи 53 Уголовного кодекса, невозможность заявителей быть избранными, ограниченная во времени, была предусмотрена законом, преследовала законную цель, и что она была совместима с принципом верховенства права и общими целями Конвенции, а именно защитой демократического порядка.
74. Также Правительство утверждало, что на момент подачи заявителями заявления на регистрацию в роли кандидатов на парламентских выборах 22 июля 2007 года, они были проговорены к пятнадцати годам лишения свободы, так как приговор, которым они приговаривались к лишению свободы сроком на семь лет и шесть месяцев, вынесенный в ходе возобновленного производства по делу, еще не стал окончательным. Правительство отмечало, что приговор, вынесенный при повторном рассмотрении дела, мог заменить первоначальный только после 27 февраля 2008 года и, что не момент освобождения заявителей из-под стражи – 9 июня 2004 года, после возобновления производства по делу, они еще не отбыли полностью срок в пятнадцать лет, как это было отмечено в решении суда присяжных от 15 мая 2007 года. Правительство считает, что отказ принять заявления заявителей на регистрацию в роли кандидатов на парламентских выборах 22 июля 2007 года не может рассматриваться как непропорциональная мера или как препятствие свободному выражению мнения народа в выборе законодательной власти.
75. Наконец, Правительство уведомляло Суд, что г-н Селим Садак не регистрировал свою кандидатуру на участие в выборах 12 июня 2011 года и, что касается г-на Хатипа Дичле, Высшая Избирательная Комиссия утвердила его кандидатуру для участия в парламентских выборах 12 июня 2011 года. Правительство утверждало, что невозможность заявителей быть избранными – как последствие их осуждения 8 декабря 1994 года – было временным. Следовательно, заявители не могли считаться жертвами нарушения статьи 3 Протокола № 1 к Конвенции.

B. Оценка Суда

1. Общие принципы, имеющие отношение к настоящему делу

76. Суд продолжает подчеркивать значение статьи 3 Протокола № 1 к Конвенции в подлинной демократической системе, и первоочередную важность этого положения в конвенционном механизме защиты прав человека. В своем решении Yumak et Sadak c. Turquie ([БП], № 10226/03, § 105, CEDH 2008), Суд напомнил, что права, которые гарантирует это статья, играют первостепенную роль в установлении и поддержании основ настоящей демократии, основанной на верховенстве права (Tănase c. Moldova [БП], № 7/08, § 154, CEDH 2010).
77. Устоявшаяся практика Суда различает активный аспект прав, гарантированных статьей 3 Протокола № 1 к Конвенции, которые касаются права голоса, и пассивный аспект этих прав, то есть права выдвигать свою кандидатуру на выборах (Mathieu-Mohin et Clerfayt c. Belgique, от 2 марта 1987 года, §§ 46-51, серия A № 113, и Ždanoka c. Lettonie[БП], № 58278/00, §§ 105 и 106, CEDH 2006‑IV).
78. Кроме того, Суд напоминает, что данные права не носят абсолютного характера, что существует возможность для «имплицитных ограничений» и, что в данной области Государства-участники обладают значительными пределами усмотрения (упомянутое решение по делу Mathieu-Mohin et Clerfayt, § 52, Podkolzina c. Lettonie, № 46726/99, § 33, CEDH 2002-II, и Ekoglasnost c. Bulgarie, № 30386/05, § 58, от 6 ноября 2012 года).
79. В частности, Государства-участники достаточно свободны в рамках своего конституционного строя устанавливать статус парламентариев, включая критерии избираемости. Хотя в основе этих критериев общая забота о том, чтобы обеспечить независимость членов Парламента, а также свободное волеизъявления избирателей, эти критерии различаются в зависимости от исторических и политических особенностей каждого государства. Множество ситуаций, предусмотренных Конституциями и избирательным законодательством Государств-членов Совета Европы, свидетельствует о разнообразии выбора критериев. Однако ни один из них не должен считаться более значимым, чем любой другой, если только он гарантирует волеизъявление народа путем свободных, справедливых и периодических выборов (Gitonas et autres c. Grèce, от 1 июля 1997 года, § 39, Сборник постановлений и решений 1997‑IV, упомянутое решение по делу Podkolzina, § 33, и Krasnov et Skouratov c. Russie, №№ 17864/04 и 21396/04, § 41, от 19 июля 2007 года).
80. Следовательно, хотя государство, несомненно, обладает значительной свободой усмотрения, когда оно in abstracto определяет условия для реализации этого права, принцип, согласно которому права должны быть действенными, требует, чтобы вывод о том, что тот или иной кандидат не отвечает этим условиям, удовлетворял ряду критериев, имеющих целью предотвращение принятия произвольных решений (Parti conservateur russe des entrepreneurs et autres c. Russie, №№ 55066/00 и 55638/00, § 50, CEDH 2007, упомянутое решение по делу Podkolzina, § 35, Melnitchenko c. Ukraine, № 17707/02, § 59, CEDH 2004‑X, и Oran c. Turquie, № 28881/07 и 37920/07, § 54, от 15 апреля 2014 года).

2. Применение данных принципов в настоящем деле

81. Прежде всего Суд принимает к сведению информацию, предоставленную Правительством, что кандидатура г-на Хатипа Дичле была одобрена для участия в парламентских выборах июня 2011 года, в то время как г-н Селим Садак не подавал заявления на участие в этих выборах, так как он был избран мэром Сиита. Однако Суд уточняет, что его задача ограничивается оценкой обстоятельств данного дела. Поэ¬тому от Суда нельзя ждать вывода, что дело больше не представляет собой юридической ценности для заявителя, поскольку со¬бытия произошли по прошествии соответствующего времени (см., mutatis mutandis, упомянутое решение по делу Sadak et autres, § 38).
82. Далее, Суд отмечает, что настоящее дело фокусируется на пассивном аспекте права голоса, то есть, на праве выдвигать свою кандидатуру на выборах (упомянутое решение по делам Mathieu-Mohin et Clerfayt, §§ 46-51, и Ždanoka, §§ 105 и 106). В этом контексте, Суд отмечает, что каждый заявитель подал заявление на регистрацию в роли независимых беспартийных кандидатов для участия в парламентских выборах 22 июля 2007 года, один в избирательном округе Диярбакыр, а второй в округе Ширнак. Высшая Избирательная Комиссия отклонила кандидатуры заявителей по причине того, что в личном деле заявителей фигурировали судимости по обвинительному приговору Суда государственной безопасности от 8 декабря 1994 года и, что, таким образом, заявители не выполнили условия, установленные законом (см. параграф 26 выше).
83. Таким образом, Суд считает, что было вмешательство в право заявителей на участие в выборах в соответствии со статьей 3 Протокола № 1 к Конвенции. Кроме того, для того чтобы ответить на вопрос являлось ли такое вмешательство нарушением этого положения, Суд должен установить, отвечало ли оно условиям законности, то есть было ли оно «предусмотрено законом», преследовало ли оно законную цель и было ли оно пропорционально преследуемой цели (упомянутое решение по делу Tănase [БП], № 7/08, § 163, и Tănase [БП], № 7/08, § 163).
84. Суд напоминает, что с самого начала он уже указывал, что принятие независимых кандидатов к участию в парламентских выборах Турции 22 июля 2007 года было одной из особенностей этих выборов. Такая стратегия использовалась для того, чтобы обойти десятипроцентный заградительный барьер на национальном уровне, который был введен по отношению ко всем партиям, принимающим участие в этих выборах (упомянутые решения по делам Yumak et Sadak, § 147, и Oran, § 58). Именно в этом контексте должно рассматриваться желание заявителей предстать в парламентских выборах 22 июля 2007 года в роли независимых беспартийных депутатов.
85. Из материалов дела следует, что в данном случае необходимо решить вопрос соответствовали ли рассуждения суда присяжных Анкары в его решении от 15 мая 2007 года, в соответствии с которыми заявители еще не отбыли полный срок наказания, установленного приговором, вынесенным Судом государственной безопасности Анкары 8 декабря 1994 года, требованиям статьи 11 закона № 2839, статьи 9 закона № 5352 и статьи 53 Уголовного кодекса. Таким образом, исходя из информации, предоставленной судом присяжных, с заявителей не была снята судимость, несмотря на то, что соответствующими национальными судами было возобновлено производство по делу, в соответствии с решением Страсбургского суда от 17 июля 2001 года устанавливающим факт наличия нарушения.
86. Суд считает, что жалобу заявителей необходимо рассмотреть в свете аргументов, изложенных выше в ходе рассмотрения жалобы заявителей по статье 6 § 2 Конвенции (см. параграфы 54-64 выше). Более того, необходимо напомнить, что так как производство по делу было возобновлено, в результате установления Судом Страсбурга факта наличия нарушения, возникает вопрос о применимости и предсказуемости последствий статьи 11 закона № 2839, статьи 9 закона № 5352 и статьи 53 Уголовного кодекса. В этом контексте, из мотивировочной части постановления Кассационного Суда от 13 июля 2004 года следует, что при возобновлении производства по делу, оно должно рассматриваться таким образом, как если бы речь шла об абсолютно независимом от первого производстве. Таким образом, дело о котором идет речь, должно было рассматриваться таким образом, как будто оно рассматривалось впервые. В связи с этим, Суд напоминает, что он уже приходил к выводу, что в связи с неснятием с заявителей первоначальной судимости, после возобновления производства по делу, они далее считались виновными в совершении преступлений, несмотря на то, что их вина еще не была установлена в законном порядке и, таким образом, было вмешательство в право заявителей на презумпцию невиновности в соответствии со статьей 6 § 2 Конвенции (см. параграф 64 выше).
87. Таким образом, Суд отмечает, что вероятно существовал конфликт между законами, действовавшими на момент объявления требований к кандидатам на участие в парламентских выборах 22 июля 2007 года, а также интерпретацией и практическим применением этих законов в национальной правовой системой различными юрисдикциями или национальными судебными органами. Вместе с тем, Суд считает, что он не должен, в контексте данной жалобы, рассматривать вопрос об этом очевидном конфликте между применением национальной нормы судом низшей инстанции и апелляционной судебной инстанцией, в частности Кассационным Судом.
88. В свете упомянутых замечаний, Суд приходит к выводу, что в данном случае, оспариваемое вмешательство не было «предусмотрено законом». Поэтому, Суд считает, что нет необходимости рассматривать, преследовало ли упомянутое вмешательство законную цель и было ли оно пропорционально преследуемой цели.
89. Из этого следует, что применение оспариваемого национального законодательства, действующего на тот момент, в данном случае ограничило саму суть права заявителей на участие в выборах по смыслу статьи 3 Протокола № 1.
90. Таким образом, была нарушена статья 3 Протокола № 1 к Конвенции.

III. ЗАЯВЛЯЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 13 КОНВЕНЦИИ В СОЧЕТАНИИ СО СТАТЬЕЙ 3 ПРОТОКОЛА № 1 К КОНВЕНЦИИ

91. Заявители также жаловались на отсутствие эффективного средства правовой защиты в национальном законодательстве, поскольку, по их мнению, в соответствии со статьей 79 Конституции, решения Высшей Избирательной Комиссией не могли быть обжалованы в другой инстанции. Они ссылались на статью 13 Конвенции в сочетании со статьей 3 Протокола № 1 к Конвенции. Суд решил рассмотреть эту жалобу только в свете статьи 13 Конвенции, которая гласит:
«Каждый, чьи права и свободы, признанные в (…) Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве.»
92. Правительство оспаривало утверждение заявителей.
93. Суд считает, что эта жалоба связана рассмотренной выше и, следовательно, она должна быть объявлена приемлемой.
94. Заявители подтверждали свои заявления, утверждая, что, по их мнению, в соответствии со статьей 79 Конституции, решения, вынесенные Высшей Избирательной Комиссией, не могли быть обжалованы в любой другой инстанции.
95. Ссылаясь на свою аргументацию в свете статьи 3 Протокола № 1 к Конвенции, Правительство отмечало, что статья 13 Конвенции не заходит настолько далеко, чтобы требовать особой формы правовой защиты и, что Договаривающиеся стороны располагают определенной свободой усмотрения относительно выполнения ими своих обязательств в рамках этого положения (Vilvarajah et autres c. Royaume-Uni, от 30 октября 1991 года, серия A № 215). Ссылаясь на состав Высшей Избирательной Комиссии, Правительство добавляло, что она является высшей инстанцией в национальном законодательстве и, что, таким образом, применение статьи 13 может стать ограничением (Amihalachioaie c. Moldavie(реш.), № 60115/00, от 23 апреля 2002 года, и Crociani et autres c. Italie (реш.), №№ 8603/79, 8722/79, 8723/79 и 8729/79, от 18 декабря 1980 года).
96. Суд напоминает, что он уже отклонял подобную жалобу в другом заявлении, где заявитель утверждал, что, с одной стороны, режим, который он обжаловал в свете статьи 3 Протокола № 1, основывался на действующих законах и, с другой стороны, что решение, вынесенное Высшей Избирательной Комиссией, не могло быть обжаловано в суде апелляционной инстанции. Суд установил, что заявитель жаловался на невозможность обжаловать упомянутый закон в Конституционном суде или другой национальной юрисдикции. В связи с этим, Суд пришел к выводу, что статья 13 Конвенции не гарантирует средства правовой защиты, позволяющего обжаловать положения Договаривающего государства в национальный орган государственной власти на основании того, что они противоречат Конвенции (упомянутое решение по делу Oran, § 87).
97. В данном случае, заявители утверждали в частности, что решение Высшей Избирательной Комиссии не может быть обжаловано в другой инстанции. В связи с этим, Суд устанавливает, что в соответствии со статьей 79 Конституции, Высшая Избирательная Комиссия может рассматривать жалобы, поданные в соответствии со статьей 3 Протокола № 1 к Конвенции. Тот факт, что решением от 9 июня 2007 года, Высшая Избирательная Комиссия отклонила кандидатуры заявителей, показывает, что заявители подали в национальную инстанцию жалобу, которую позже подали в Суд. В связи с этим с этим, Суд напоминает, что эффективность данного средства правовой защиты, с точки зрения целей статьи 13 Конвенции, не зависит от однозначной предопределенности благоприятного исхода. Таким образом, заявители воспользовались средством правовой защиты, удовлетворяющим требования этого положения (см., среди прочих решений, решение по делу Vereinigung demokratischer Soldaten Österreichs c. Autriche, № 15153/89, § 55, от 19 декабря 1994 года, и Pine Valley Developments Ltd et autres c. Irlande, от 29 ноября 1991 года, § 66, серия A № 222).
98. Таким образом, статья 13 Конвенции не была нарушена.

IV. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

99. В соответствии со статьей 41 Конвенции,
«Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне.»

A. Компенсация вреда

100. Заявители не просят компенсации материального вреда, однако они требуют выплатить 50 000 евро каждому в качестве возмещения нематериального вреда.
101. Правительство оспаривает данные суммы.
102. Суд считает разумным присудить каждому из заявителей 6 000 евро в качестве возмещения нематериального вреда.

B. Компенсация затрат и расходов

103. Основываясь на тарифах на услуги адвоката в Анкаре в декабре 2011 года, заявители просят 10 000 турецких лир (TRY – около 3 968 евро) за подготовку и подачу заявления в Суд. Заявители также просят 1 800 TRY (около 715 евро), это сумма трех часов переговоров с адвокатом, почасовая ставка которого составляет 600 турецких лир. В качестве доказательства они предоставляют почасовое исчисление расходов за услуги их адвоката. Кроме того, они требуют 650 турецких лир (около 258 евро) в качестве компенсации расходов, связанных с работой Секретариата Европейского Суда.
104. Правительство оспаривает требования заявителей.
105. Согласно практике Суда, заявитель имеет право на возмещение затрат и расходов в той мере, в которой было доказано, что они действительно были понесены, и что они были необходимы и разумны по размеру. В настоящем деле, принимая во внимание имеющиеся документы и устоявшуюся практику, Суд считает разумным присудить 715 евро в качестве компенсации расходов, понесенных в ходе разбирательства в Суде.

C. Пеня

106. Суд считает разумным, что пеня должна быть основана на предельной кредитной ставке Европейского центрального банка с добавлением трехпроцентных пунктов.

ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ, СУД,

1. Объявляет, единогласно, жалобу приемлемой;

2. Постановляет, пятью голосами против двух, что была нарушена статья 6 § 2 Конвенции;

3. Постановляет, пятью голосами против двух, что была нарушена статья 3 Протокола № 1 к Конвенции;

4. Постановляет, единогласно, что не была нарушена статья 13 Конвенции;

5. Постановляет, пятью голосами против двух, что:
a) Государство-ответчик должно выплатить заявителям в течение трех месяцев с даты, когда это решение станет окончательным в соответствии со статьей 44 § 2 Конвенции, в переводе на валюту Государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты следующие суммы:
i. 6 000 (шесть тысяч) евро каждому заявителю, с добавлением любых налогов, которые могут быть начислены на эту сумму, в качестве компенсации нематериального ущерба,
ii. 715 (семьсот пятнадцать) евро заявителям совместно, с добавлением любых налогов, которые могут быть начислены на эту сумму, в качестве компенсации судебных расходов и издержек;
b) с момента истечения вышеупомянутых трех месяцев, на вышеуказанную сумму начисляется пеня, равная предельной кредитной ставке Европейского центрального банка в этот период с добавлением трех процентных пунктов;

6. Отклоняет, единогласно, остальные требования заявителей относительно справедливой сатисфакции.
Составлено на французском языке и объявлено в письменном виде 16 июня 2015 года в соответствии с правилом 77 §§ 2 и 3 Регламента Суда.

Абель Кампос                                                                                                     Андрас Сахо
Заместитель Секретаря                                                                                      Председатель

В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2 правила 74 Регламента Европейского Суда к настоящему постановлению прилагается отдельное мнение судей Spano и Kjølbro.

A.S.
A.C.

СОВМЕСТНОЕ ЧАСТИЧНО НЕ СОВПАДАЮЩЕЕ ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЕЙ SPANO И KJØLBRO

I. Предварительные замечания
1. Статья 6 § 2 Конвенции предусматривает, что каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления является невиновным, пока виновность не будет доказана в соответствии с законом. Мы не можем согласиться с большинством, что по фактам данного дела было нарушение этого положения, уделяя особое внимание особенностям турецкой системы относительно возобновления уголовного производства. То же самое относится и к признанию большинством, нарушения статьи 3 Протокола № 1 к Конвенции, так как оно тесно связано с рассуждениями, лежащими в основе нарушения положений статьи 6 § 2. Вместе с тем, мы согласны с Судом, что в данном случае не было нарушения статьи 13.
II. Турецкая правовая система относительно возобновления производства по уголовному делу
2. Так как правильное понимание возобновления производства по уголовному делу в турецкой правовой системе, после окончательного осуждения, имеет решающее значение для разрешения данного дела, мы начнем с обзора основных элементов этой системы.
3. Соответствующие положения турецкого законодательства, касающиеся возобновления производства по уголовному делу описаны в параграфах 32-36 настоящего решения. Основные особенности этой системы заключаются в следующем. Во-первых, решение, которое приобрело силу res judicata, может быть пересмотрено, если будут выполнены определенные условия. Во-вторых, если ходатайство о возобновлении производства по делу считается приемлемым, Суд назначает судью-докладчика, который несет ответственность за получение доказательств и проведения публичных слушаний. После прекращения прений сторон, Суд решает, подтвердить первоначальное решение или отменить его.
4. Кроме того, как следует из решения Кассационного Суда от 13 июля 2004 года, при возобновлении производства по делу заявителей, как это описано в параграфе 17 решения, новое производство должно быть полностью независимым от предыдущего, а обвиняемому должны быть предоставлены все процессуальные права и гарантии, которые вытекают из права на справедливое судебное разбирательство.
5. В настоящем деле имеет значение то, что в своем решении от 2004 года, Кассационный Суд не рассматривал правовые последствия для статуса ранее осужденного, силы res judicata первоначального обвинительного приговора. Как следует из положений Уголовно-процессуального кодекса, упомянутого в решении (см. пункт 3 выше), в котором шла речь об открытии нового производства, условия для пересмотра дела были выполнены. Тем не менее, первоначальный обвинительный приговор остается в силе, имея обязательную юридическую силу, пока суд пересматривающий дело не решит подтвердить или отменить его. На наш взгляд, это разумное толкование национального законодательства подтверждается решением суда присяжных по делу первого заявителя о его праве баллотироваться в качестве кандидата на парламентских выборах в 2007 году. В решении суда присяжных от 15 мая 2007 года, как упоминается в параграфе 24 настоящего решения, четко сказано, что первоначальный обвинительный приговор, вынесенный национальным судом, в соответствии с которым первый заявитель был обвинен, вступил в силу res judicata, обязательный характер которого еще в силе, и суд присяжных не делал каких-либо выводов по этому поводу, не смотря на то, что было принято ходатайство о возобновлении производства по делу.
6. В целом, в соответствии с действующим законодательством Турции, как истолковывается и применяется национальными судами, решение о возобновлении уголовного производства по делу заявителей, само по себе, не изменило юридическую силу первоначального обвинительного приговора от 1995 года. С нашей точки зрения, рассмотрение жалоб заявителей в соответствии со статьями 6 § 2 и статьей 3 Протокола № 1 к Конвенции, должно проводиться в контексте внутренней законодательной системы, что мы сейчас объясним подробнее.
III. Жалоба по статье 6 § 2 Конвенции
7. Соответствующие общие принципы прецедентного права Суда в соответствии со статьей 6 § 2 Конвенции, изложены в пунктах 50-54 решения Суда. Отметим, что главным и необходимым элементом в развитии прецедентной практики Суда в этой области является факт, что презумпция невиновности предназначена для защиты лиц от публичного обвинения, характеризования и обращения со стороны национальных властей, как к виновным в преступных действиях, если они не были признаны виновными в соответствии с законом. Конечно, как правильно указано большинством в параграфе 55 решения, в ходе нового разбирательства обвиняемому должны быть предоставлены все соответствующие процессуальные гарантии справедливого судебного разбирательства и право на презумпцию невиновности. Тем не менее, и что не мало важно, тот факт, что лицо изначально было признано виновным в совершении преступления, может оказывать влияние на оценку его правовой ситуации в других контекстах, даже если производство было возобновлено. Например, в отношении его права баллотироваться на выборах, по крайней мере, до тех пор, пока не закончиться новое разбирательство или первоначальное решение не будет аннулировано, если ситуация такова.
8. Как говорится в параграфе 56 решения Суда, жалоба заявителей в соответствии со статьей 6 § 2 Конвенции имеет две ветви. Во-первых, возникает вопрос относительно употребляемых терминов «обвиняемый/осуждённый», вместо одного – «обвиняемый». В своем решении суд присяжных рассматривает заявителей как виновных в совершении преступления, в которых они обвинялись, прежде чем их вина была доказана в законном порядке. Во-вторых, должен быть рассмотрен вопрос было ли сохранение информации об первоначальном осуждении заявителей после возобновления производства по делу несовместимо с принципом презумпции невиновности.
9. Относительно первой ветви, большинство полагается на рассуждения Кассационный Суд в его решении от 13 июля 2004 года, в котором суд постановил (см. пункт 4 выше), что возобновленное производство по делу, должно было рассматриваться абсолютно независимо от первоначального разбирательства и, следовательно, что заявителям должны были быть предоставлены все процессуальные гарантии, таким образом, как если бы уголовное дело рассматривалось впервые. Большинство по-прежнему утверждает, что суд присяжных Анкары, который заново разрешил этот вопрос после вынесения решения Кассационным Судом, подтвердил, что повторное разбирательство проводилось абсолютно независимо от первоначального. Тем не менее, Суд приходит к тому, что суд присяжных виновен в том, что употреблял в своем решении термины «обвиняемый/осужденный», до того, как вина заявителей была установлена в новом производстве по делу. Большинство считает, что такое использование судом присяжных этих терминов, представляет собой нарушение права на презумпцию невиновности.
10. Мы не согласны с этим. Большинство применяет статью 6 § 2 Конвенции к фактам дела, не принимая должным образом во внимание контекст новых разбирательств и продолжающуюся обязательную юридическую силы первоначального осуждения в соответствии с национальным законодательством и практикой. Во-первых, Суд присяжных оказался в деликатной ситуации, пытаясь сбалансировать противоречивое положение заявителей, которые все еще, в соответствии с внутренним законодательством, рассматривались как виновные в совершении преступления в соответствии с обвинительным приговором от 1995 года, но в то же время, были и обвиняемыми в новом разбирательстве, имея право на все гарантии справедливого судебного разбирательства, в том числе и на презумпцию невиновности. Использование терминов «обвиняемый/осужденный» должно рассматриваться в этом конкретном контексте. Во-вторых, и что более важно, заявители ни в какой-либо форме, не заявляли, что использование такой комбинации слов имело какой-либо эффекта на то, как суд присяжных применял бремя доказывания, оценивал доказательства или на то, как к ним относились во время рассмотрения дела в суде. Со стороны заявителей не было никаких утверждений, что терминология, используемая в решении, имела какие-либо практические последствия для них в ходе судебного разбирательства. Напротив, как признает большинство (см. параграф 59 решения и пункт 9 выше), суд присяжных ясно подтвердил то, что заявителям были представлены все процессуальные гарантии, так как новое разбирательство было абсолютно независимым от предыдущего, в соответствии с решением Кассационного Суда от 2004 года. Другими словами, заявители не жаловались на то, что употребление терминов «обвиняемый/осужденный», которые, как это ранее упоминалось, должны оцениваться в контексте возобновленного производства делу в соответствии с турецкой правовой системой, понимались так, как будто суд присяжных считал их виновными.
11. Для ясности, мы, конечно, признаем, что в более традиционном контексте уголовного процесса, который не предполагает новых разбирательств после вынесения окончательного приговора, юридическая сила которого сохраняется, использование судом слов такого характера будет весьма проблематичным в соответствии со статьей 6 § 2 Конвенции. Но в конкретных обстоятельствах настоящего дела, и по причинам, изложенным выше, мы не видим, каким образом данная формулировка представляет собой нарушение принципа презумпции невиновности. Этот вывод, по нашему мнению, является чрезмерно абстрактным и формальным применением статьи 6 § 2, которой не учитывается особый контекст настоящего дела.
12. Относительно второй ветви жалобы заявителей по статье 6 § 2, большинство считает, что необходимо дать ответ на вопрос, должно ли было возобновление производства по делу привести к немедленному удалению информации о первоначальном осуждении заявителей в 1995 году (см. параграф 63 решения Суда). Опять же, большинство, для положительного ответа на этот вопрос, ссылаются на решение Кассационного Суда от 13 июля 2004 года. Большинство считает, что, так как новое производство было абсолютно независимым от первого, а заявители должны были считаться невиновными в ходе нового разбирательства, сохранение информации о первоначальном осуждении само по себе, является нарушением права на презумпцию невиновности.
13. Опять же, при всем уважении, большинство не может оценить должным образом то, как работает турецкая правая система относительно возобновления производства по уголовному дела. Мы подтверждаем, что независимо от решения о возобновлении производства по делу, первоначальный обвинительный приговор остается в силе в соответствии с турецким законодательством, до тех пор, пока в новом производстве не будет вынесено решение подтверждающее или аннулирующее его. Хотя из устоявшейся практики Суда ясно, что в рамках нового производства лицу должны предоставляться все процессуальные гарантии, включая и право на презумпцию невиновности, это не означает, что информация о первоначальном обвинительном приговоре, который сохраняет свою юридическую силу, должна быть удалена сразу же при возобновлении производство по делу. Ничто в решения Кассационного Суда в 2004 не предполагает иное. Опять же, Суд изучал только вопрос о том, какие процессуальные гарантии должны быть предоставлены заявителям в ходе нового разбирательства, так как оно должно было рассматриваться независимо от предыдущего. Таким образом, Кассационный Суд не ставил под вопрос дальнейшее действие обязательной юридической силы первоначального осуждения или не давал оценку тому, может ли оно иметь юридическую значимость в других контекстах, например, в отношении сохранения судимости заявителей. Наконец, исходя из фактов этого дела, заявители не делали никаких заявлений относительно того, что дальнейшее хранение информации о первоначальном осуждении заявителей имело какое-либо влияние на рассмотрение дела судом присяжных. В заключение, принимая во внимание соответствующие турецкие законы, мы не согласны с большинством, что статья 6 § 2 Конвенции предусматривает, в обстоятельствах данного дела, удаление из реестра учета судимости информации о первоначальном осуждении заявителей до того, как в новом производстве по делу будет вынесено решение.
IV. Жалоба по статье 3 Протокола № 1
14. Заявители также жаловались на нарушение статьи 3 Протокола № 1 к Конвенции, поскольку они были лишены права баллотироваться в качестве кандидатов на парламентских выборы в Турции в 2007 году. Мы согласны с большинством, что имело место вмешательство в пассивных правы заявителей, но мы не согласны с тем, что была нарушена статья 3 Протокола № 1 в связи с отсутствием предсказуемой правовой базы относительно вмешательства (см. параграфы 86-89 решения Суда).
15. В параграфе 87 решения, большинство считает, что рассуждения суда присяжных Анкары от 15 мая 2007 года (см. параграф 24), при принятии решения по просьбе первого заявителя подтвердить то, что он отбыл свое первоначальное наказание в полной мере, вместе с решением Кассационного Суда от 2004 года с одной стороны, и сохранение первоначальной судимости, с другой стороны, не соответствуют условиям предсказуемости внутреннего законодательства в соответствии с прецедентным правом Суда. Большинство отмечает в этом отношении несоответствие между законами, действующими на тот момент, относительно права избираться на выборах, и применением этих законов различными национальными судами. Мы понимаем, что большинство заявляет, что интерпретация судом присяжных Анкары соответствующих положений избирательного права (см. параграф 24), не отвечает принципам, изложенным в решении Кассационного Суда от 2004 года, как независимое новое производство в рамках возобновленного производства по делу. В целом, рассуждения большинства при установлении нарушения статьи 3 Протокола № 1 тесно связано с их мнением о применении статьи 6 § 2 Конвенции к фактам дела, в частности о сохранении информации о судимости после возобновления производства по делу (см. параграф 86 решения).
16. По тем же причинам, которые мы уже указывали выше (см. пункты 12-13), мы не можем согласиться с большинством в этом вопросе. Опять же, большинство переоценивает влияние и смысл решения Кассационного суда от 2004 года. Мы вновь заявляем о том, что этот суд не ставил под вопрос дальнейшую обязательную юридическую силу первоначального обвинительного приговора и не высказывал свое мнение о том, может ли оно иметь юридическую значимость в других контекстах, например, в отношении упоминания информации о судимости заявителей в заявлениях на участие в парламентских выборах. Из этого следует, что толкование судом присяжных Анкары применяемых законов о выборах, в частности статьи 11 Закона № 2839, статьи 9 Закона № 5352 и статьи 53 Уголовного кодекса, как это описано в параграфе 24 решения, не может, на наш взгляд, считаться явно необоснованным или произвольным, принимая во внимание продолжающуюся обязательную юридическую силу первоначального обвинительного приговора от 1995 года. Соответственно, большинство не представляет каких-либо убедительных аргументов того, что для вмешательства в права заявителей в соответствии со статьей 3 Протокола № 1 отсутствовала предсказуемость правовой базы.
17. В заключение, мы выражаем свое уважение, однако не можем согласиться с мнением большинства наших коллег, что в настоящем деле была нарушена статья 6 § 2 и статья 3 Протокола № 1.