Зміст
13 сентября 2015 года Европейский суд по правам человека вынес решение “Милка против Польши” (№ 14322/12), признав нарушение статьи 8 Конвенции и присудив компенсацию в размере 2 500 евро в счет возмещения нематериального вреда. Заявителя представлял в Суде г-н Дж. Кохлер, адвокат в г. Катовице.
Факты
В 2007 и 2008 годах заявитель находился в предварительном заключении. Впоследствии он был осужден и отбывал наказание в различных учреждениях содержания под стражей и тюрьмах. С 24 мая 2011 года заявитель содержался в Сосновецком следственном изоляторе, а с 17 мая 2012 года по 10 июня 2013 года – в тюрьме города Войковице. 20 октября 2011 года заявитель был доставлен в другое место с целью осуществления ряда процессуальных действий (doprowadzenie na czynności proceduralne), и поэтому ему было предложено пройти личный досмотр, однако он отказался раздеваться. Он использовал оскорбительные выражения по отношению к представителям власти и отказался принести извинения. Поэтому его надзиратель по вопросам реабилитации (wychowawca) подал ходатайство о наложении на него дисциплинарного взыскания.
26 октября 2011 года заявитель обратился в медицинский кабинет для стрижки ногтей, и повел себя оскорбительно по отношению к врачу, после чего было подано повторное ходатайство о наложении на него дисциплинарного взыскания. В обоснованиях вышеупомянутого ходатайства указано, что заявитель признался в совершении действий, влекущих дисциплинарное взыскание, но не выразил сожаления по поводу их совершения. 27 октября 2011 года директор Сосновецкого следственного изолятора рассмотрел оба ходатайства одновременно и объявил заявителю выговор (nagana) в порядке дисциплинарного производства. Заявитель обжаловал это решение. 17 января 2012 года Катовицкий окружной суд отклонил жалобу заявителя и оставил в силе обжалуемое решение, посчитав, что оно было вынесено в соответствии с действующими правовыми положениями.
18 мая 2012 года заявитель вновь отказался пройти личный досмотр в тюрьме города Войковице. 23 мая 2012 года начальник тюрьмы города Войковице наложил на заявителя дисциплинарное взыскание за отказ пройти личный досмотр. Заявителю было запрещено получать продовольственные посылки в течение двух месяцев. 28 мая 2012 года заявитель обжаловал это решение в суд. 18 июля 2012 года Катовицский окружной суд отклонил жалобу и оставил в силе обжалуемое решение. Суд не рассматривал причины, по которым заявителю необходимо было пройти личный досмотр. Суд установил, что данное решение было вынесено в соответствии с соответствующими положениями Уголовно-исполнительного кодекса.
26 июня 2012 года заявитель вновь отказался пройти досмотр в тюрьме города Войковице. Согласно письменному ходатайству о наложении на заявителя дисциплинарного наказания, он отказался снять нижнее белье. Надзиратель по вопросам реабилитации просил применить к заявителю взыскание в виде помещения его в одиночную камеру на срок 7 дней. 27 июня 2012 года начальник тюрьмы города Войковице наложил на заявителя дисциплинарное взыскание в форме помещения его в одиночную камеру на срок 7 дней. Заявитель отбыл это взыскание в период с 27 июня по 4 июля 2012 года. Заявитель обжаловал это решение. 3 сентября 2012 года Катовицский окружной суд отклонил жалобу и оставил в силе обжалуемое решение, посчитав, что оно было вынесено в соответствии с законом и было оправдано обстоятельствами дела, а именно отказом заявителя пройти личный досмотр, что является дисциплинарным нарушением.
27 июня 2012 года заявитель отказался пройти личный досмотр при поступлении в медицинскую часть, и, повторно, 30 июня 2012 года, после возвращения с прогулки. Из письменного ходатайства о наложении дисциплинарного взыскания следует, что заявитель позволил провести досмотр «в пределах, которые он счел целесообразными». 4 июля 2012 года начальник тюрьмы города Войковице наложил на заявителя дисциплинарное взыскание в виде помещения его в одиночную камеру на срок 7 дней. Заявитель отбыл это взыскание в период с 4 по 10 июля 2012 года. В решении о дисциплинарном взыскании от 4 июля 2012 года было указано, что оно может быть оспорено в течение семи дней путем подачи жалобы в пенитенциарный суд. Заявитель не обжаловал это решение.
В обосновании письменных ходатайств от 20 октября и 26 декабря 2011 года и от 27 и 30 июня 2012 года о наложении дисциплинарных взысканий также отмечено, что заявитель не выразил сожаления по поводу своего поведения.
10 июня 2013 года заявитель завершил отбытие наказания и был освобожден из тюрьмы.
Оценка Суда
Наличие вмешательства
В деле Wainwright v. the United Kingdom Суд указал, что, если обжалуемая мера не достигает порога, требуемого статьей 3, она может подпадать под действие статьи 8 Конвенции, которая, в частности, обеспечивает защиту физической и моральной неприкосновенности в контексте уважения к личной жизни человека (см. Costello-Roberts v. the United Kingdom, 25 марта 1993 г., § 36, Серия A № 247 C, и Bensaid v. the United Kingdom, № 44599/98, § 46, ЕСПЧ 2001-I). Нет никаких сомнений в том, что требование пройти личный досмотр с раздеванием, как правило, представляет собой вмешательство в соответствии со статьей 8 § 1 и должно быть обосновано с точки зрения § 2, а именно как «предусмотренное законом» и «необходимое в демократическом обществе» для достижения одной или нескольких законных целей, перечисленных в указанном параграфе. В соответствии с установившейся прецедентной практикой, понятие необходимости подразумевает, что вмешательство обусловлено насущной общественной необходимостью и, в частности, является соразмерным преследуемой законной цели (см., например, Olsson v. Sweden (№ 1), 24 марта 1988 г., § 67, Серия A № 130). Хотя личный досмотр с раздеванием может быть необходимым в отдельных случаях для обеспечения безопасности или предотвращения беспорядков в тюрьмах, они должны проводиться надлежащим образом (см. Iwańczuk, § 59).
Было ли вмешательство в соответствии с законом
Приказ пройти личный досмотр и наказание за отказ подчиниться такому приказу основывались на положениях национального законодательства, а именно на Уголовно-исполнительном кодексе. Суд также согласен с тем, что обжалуемое вмешательство преследовало законную цель «предотвращения беспорядков или преступлений».
Было ли вмешательство соразмерным преследуемой законной цели
Суд отмечает, что на протяжении всего содержания под стражей в двух тюрьмах в период с 24 мая 2011 года по 10 июня 2013 года заявитель получал приказ пройти личный досмотр пять раз, три из которых должны быть рассмотрены Судом.
Суд принимает пояснения Правительства о том, что приказы пройти личный досмотр отдавались в случаях, когда заявитель покидал тюремные помещения или поступал в другую тюрьму. Тем не менее, их последующие аргументы, что существовал риск того, что заявитель мог принести с собой какие-либо опасные предметы, не подкреплены никакими доказательствами. Заявитель не принадлежал к категории заключенных, представляющих какую-либо опасность. Точно так же не было доказательств того, что в прошлом он давал тюремной администрации какие-либо основания полагать, что его поведение может быть общественно опасным, или что он может пронести в тюремные помещения какие-то опасные предметы. Несмотря на то, что заявитель вел себя вульгарно и оскорбительно, из документов, представленных сторонами, представляется, что его поведение никогда не выходило за пределы словесных оскорблений. Суд осознает необходимость обеспечения безопасности в учреждениях, где содержатся лица, лишенные свободы, однако он считает, что меры, которые характеризуются высоким уровнем вмешательства и являются потенциально унизительными, такие как личные досмотры и досмотры с раздеванием, требуют достаточного обоснования. Суд не считает, что такое обоснование было представлено заявителю тюремной администрацией в настоящем деле. Суд также отмечает, что в своих рекомендациях от 23 декабря 2014 года Омбудсмен обратил внимание на тот факт, что национальное законодательство, при его применении на практике, не гарантирует заключенным эффективные средства правовой защиты для оспаривания решений о проведении личного досмотра. В отсутствие такого эффективного средства правовой защиты достаточно трудно обеспечить на национальном уровне выполнение требования достаточного обоснования при личном досмотре или досмотре с раздеванием.
Что касается дисциплинарных взысканий, наложенных на заявителя, Суд отмечает, что в первый раз заявитель получил выговор, затем – запрет на получение посылок и, наконец, когда он отказался пройти личный досмотр в третий раз, более жесткое взыскание в виде помещения в одиночную камеру на семь дней. Суд считает, что наказания, наложенные на заявителя, в частности, помещение в одиночную камеру, носили серьезный характер, принимая во внимание тот факт, что причины их наложения так и не были выяснены. Национальные суды, в которые заявитель подавал жалобы, утверждали, что дисциплинарные меры были справедливо наложены на заявителя за отказ пройти личный досмотр. Тем не менее, вопрос, существовали ли подлинные и действительные причины, по которым заявителю было приказано пройти такой досмотр, никогда не рассматривались национальными судами.
Как следует из приведенных выше соображений, не было представлено никаких надлежащих аргументов в пользу того, что обжалуемое вмешательство было оправдано насущной общественной необходимостью и было соразмерным в обстоятельствах настоящего дела.
Следовательно, Суд приходит к выводу, что была нарушена статья 8 Конвенции.
