Григорьев и Какаурова против Российской Федерации

CASE OF GRIGORYEV & KAKAUROVA v. RUSSIA

Европейский Суд по правам человека

(Первая Секция)

Дело “Григорьев (Grigoryev) и Какаурова (Kakaurova)

против Российской Федерации”

(Жалоба N 13820/04)

Постановление Суда

Страсбург, 12 апреля 2007 г.

Европейский Суд по правам человека (Первая Cекция), заседая Палатой в составе:

Л. Лукаидеса, Председателя Палаты,

А. Ковлера,

Э. Штейнер,

Х. Гаджиева,

Д. Шпильманна,

С.Э. Йебенса,

Дж. Малинверни, судей,

а также при участии С. Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 22 марта 2007 г. ,

вынес в тот же день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 13820/04, поданной 15 декабря 2002 г. в Европейский Суд против Российской Федерации гражданами России Гурием Александровичем Григорьевым и Алевтиной Александровной Какауровой (далее – заявители) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция).

2. Власти Российской Федерации в Европейском Суде были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3. 22 февраля 2005 г. Европейский Суд решил коммуницировать жалобу заявителя властям Российской Федерации. В соответствии спунктом 3 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

4. Заявители – 1930 и 1934 годов рождения, соответственно, проживают в г. Иркутске.

5. Факты по делу в том виде, в каком они представлены сторонами, могут быть изложены следующим образом.

6. 22 декабря 1986 г. администрация Иркутской области* (*Так в тексте. В действительности это был Иркутский областной совет народных депутатов. При этом основанием изъятия земельного участка было решение Иркутского городского исполнительного комитета от 17 июня 1986 г. (прим. переводчика).) произвела отчуждение земельного участка, дома и строений на нем из собственности заявителей в публичных интересах. Отчужденное имущество было передано государственному предприятию Производственное объединение “Восток”. Реальная передача отчужденного имущества произошла в 1992 году.

7. 27 января 1993 г. первый заявитель заключил мировое соглашение с Производственным объединением “Восток”, согласно которому предприятие “Восток” обязуется переместить гараж и погреб заявителя по его новому месту жительства. Решением Свердловского районного суда Иркутской области* (*Так в тексте. В действительности это был Свердловский районный суд г. Иркутска (прим. переводчика).), вынесенным в этот же день, было утверждено данное мировое соглашение.

8. 22 сентября 1995 г. Свердловский районный суд удовлетворил гражданские иски заявителей к Производственному объединению “Восток” и присудил им компенсацию за экспроприированное имущество. Заявители не указали присужденную им сумму компенсации. Как представляется, данное судебное решение вступило в силу и стало подлежать исполнению 2 октября 1995 г.

9. 1 ноября 1996 г. и 13 марта 2001 г. этот же суд вынес определение об увеличении размера компенсаций в соответствии с судебным решением от 22 сентября 1995 г. с учетом инфляции.

10. В соответствии с решениями от 22 сентября 1995 г., 1 ноября 1996 г. и 13 марта 2001 г. Федеральное государственное унитарное предприятие “Восток” было обязано выплатить 72 856 рублей 20 копеек первому заявителю и 4 856 рублей 30 копеек второму заявителю.

11. В неустановленный день служба судебных приставов возбудила исполнительное производство и внесла заявителей в список многочисленных кредиторов Федерального государственного унитарного предприятия “Восток”.

12. 28 января 2002 г. Арбитражный суд Иркутской области возбудил процедуру банкротства в отношении Федерального государственного унитарного предприятия “Восток”.

13. 24 февраля 2004 г. служба судебных приставов направила исполнительные документы конкурсному управляющему Федерального государственного унитарного предприятия “Восток”.

14. В неустановленный день заявители подали гражданский иск к администрации г. Иркутска, заявляя об ответственности администрации по долгам Федерального государственного унитарного предприятия “Восток”.

15. 3 декабря 2003 г. Кировский районный суд г. Иркутска отклонил их исковое заявление как не имеющее оснований в национальном праве. 30 января 2004 г. судебная коллегия по гражданским делам Иркутского областного суда, рассмотрев дело в кассационной инстанции, оставила судебное решение от 3 декабря 2003 г. без удовлетворения.

16. Как представляется, судебные решения от 22 сентября 1995 г., 1 ноября 1996 г. и 13 марта 2001 г. до настоящего времени не исполнены, а процедура банкротства в отношении Федерального государственного унитарного предприятия “Восток” продолжается.

II. Применимое национальное законодательство

А. Общие положения законодательства Российской Федерации о государственных предприятиях

17. Гражданский кодекс Российской Федерации определяет государственные и муниципальные унитарные предприятия как специальные формы коммерческих организаций, которые не наделены правом собственности на закрепленное за ними собственником имущество (часть 1 статьи 113). Имущество государственного или муниципального унитарного предприятия находится соответственно в государственной или муниципальной собственности и принадлежит такому предприятию на праве хозяйственного ведения или оперативного управления (часть 2 статьи 113). Наименование унитарного предприятия должно содержать указание на собственника его имущества (часть третья статьи 113).

18. Руководитель унитарного предприятия назначается собственником либо уполномоченным собственником органом и им подотчетен (часть четвертая статьи 113). Собственник вправе провести реорганизацию и ликвидацию унитарного предприятия. Для совершения сделок, могущих повлечь обременение или отчуждение имущества, требуется согласие собственника.

В. Унитарное предприятие, основанное на праве хозяйственного ведения

19. Государство или муниципальный собственник имущества предприятия, основанного на праве хозяйственного ведения, не отвечает по обязательствам предприятия, если только несостоятельность (банкротство) предприятия не вызвана собственником имущества предприятия или собственником нарушена процедура ликвидации предприятия (статья 114 Гражданского кодекса Российской Федерации и статья 184 Федерального закона от 8 января 1998 г. N 8-ФЗ “О несостоятельности (банкротстве)”* (*Как представляется, имеется в виду Федеральный закон от 8 января 1998 г. N 6-ФЗ “О несостоятельности (банкротстве)” (прим. переводчика).), действовавшего на момент событий).

20. Унитарные предприятия, основанные на праве хозяйственного ведения, могут быть объявлены банкротами в соответствии с процедурой банкротства, применимой к частным юридическим лицам. Государство или муниципальный собственник может, но не обязан, оплатить задолженности предприятия в рамках процедуры банкротства (статьи 1 и 89 Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)”).

С. Унитарное предприятие, основанное на праве оперативного управления

21. Государство или муниципальный собственник имущества унитарного предприятия, основанного на праве оперативного управления, несет ответственность по обязательствам такого предприятия при недостаточности его имущества (статья 115 Гражданского кодекса Российской Федерации).

22. Унитарное предприятие, основанное на праве оперативного управления, не может быть объявлено несостоятельным (банкротом) (статья 65 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Право

I. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

23. Заявители жаловались на длящееся неисполнение судебных решений от 22 сентября 1995 г., 1 ноября 1996 г. и 13 марта 2001 г., вынесенных в их пользу. Данная часть жалобы должна быть рассмотрена с точки зрения пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Эти статьи в части, применимой в настоящем деле, гласят:

Пункт 1 статьи 6 Конвенции

“Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях_ имеет право на справедливое_ разбирательство дела_ судом_”.

Статья 1 Протокола N 1 к Конвенции

“Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права…”.

А. Приемлемость жалобы

24. Европейский Суд напомнил, что его юрисдикция ratione temporis* (*Ratione temporis – ввиду обстоятельств, связанных со временем, критерий, применяемый при оценке приемлемости жалобы (прим. переводчика).) охватывает только период после ратификации Конвенции и Протоколов к ней государством-ответчиком. С момента ратификации все предполагаемые действия и бездействие должны соответствовать Конвенции и Протоколам к ней, и последующие факты подпадают под юрисдикцию Европейского Суда, даже если они являются лишь продолжением предположительно существовавшей ситуации (см., например, Постановление Европейского Суда по делу “Ягчи и Саргин против Турции” (Yagci and Sargin v. Turkey) от 8 июня 1995 г., Series А, N 319-А, р. 16, §40; Постановление Европейского Суда по делу “Алмейда Гарретт, Машкареньяш Фалькао и другие против Португалии” (Almeida Garrett, Mascarenhas Falcao and Others v. Portugal), жалобы NN 29813/96 и 30229/96, §43, ECHR 2000-I).

25. Европейский Суд компетентен рассматривать соответствие положениям Конвенции фактов по настоящему делу лишь в той части, которые имели место после 5 мая 1998 г. – даты ратификации Конвенции Российской Федерацией. Однако он может учитывать факты, имевшие место до ратификации, в той мере, в какой они могут рассматриваться как создающие ситуацию, длящуюся до этой даты, или в какой они могут способствовать пониманию фактов, имевших место после этой даты (см. Решение Большой Палаты Европейского Суда по делу “Брониовски против Польши” (Broniowski v. Poland), жалоба N 31443/96, §§74-77, ECHR 2002-X).

26. Возвращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд отметил, что судебное решение 1995 года, измененное в 1996 году, до настоящего времени остается неисполненным. Период после 5 мая 1998 г., то есть почти девять лет, подпадает под сферу юрисдикции Европейского Судаratione temporis.

27. Власти Российской Федерации утверждали, что заявители не исчерпали внутренние средства правовой защиты, поскольку они могли подать иск к службе судебных приставов. Власти Российской Федерации также утверждали, что процедура банкротства в отношении Федерального государственного унитарного предприятия “Восток” все еще продолжалась и, таким образом, жалоба заявителей на неисполнение судебных решений, вынесенных в пользу заявителя, преждевременна.

28. Европейский Суд напомнил, что пункт 1 статьи 35 Конвенции, устанавливающий требование об исчерпании внутренних средств правовой защиты, предусматривает распределение бремени доказывания. Власти государства-ответчика, утверждая о неисчерпании внутренних средств правовой защиты, должны убедить Европейский Суд в том, что данное средство правовой защиты эффективно и доступно как теоретически, так и на практике на момент рассматриваемых событий, то есть оно было доступно и являлось таковым, что могло устранить предмет жалобы заявителя и иметь разумные шансы на успех (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу “Сельмуни против Франции” (Selmouni v. France), жалоба N 25803/94, ECHR 1999-V, §76, и Решение Европейского Суда по делу “Мифсуд против Франции” (Mifsud v. France), жалоба N 57220/00, ECHR 2002-VIII, §15). Далее Европейский Суд напомнил, что внутренние средства правовой защиты должны быть эффективными в том смысле, что они должны предотвращать предполагаемое нарушение или его прекращать, равно как и предоставлять адекватную компенсацию за уже произошедшее нарушение (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу “Кудла против Польши” (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, ECHR 2000-XI, §158).

29. Европейский Суд отметил, что процедура банкротства в отношении Федерального государственного унитарного предприятия “Восток” была возбуждена в 2002 году. Европейский Суд также подчеркнул, что к этому моменту заявители уже были внесены в список кредиторов предприятия (см. выше, §11). Следовательно, уже к моменту возбуждения процедуры банкротства предприятие определенное время было не в состоянии удовлетворить требования своих кредиторов. Европейский Суд пришел к выводу, что при данных обстоятельствах любой гражданский иск, поданный заявителями в отношении службы судебных приставов, не был бы эффективным.

30. Далее Европейский Суд отметил, что возражение властей Российской Федерации относительно продолжающейся процедуры банкротства предприятия тесно связано с существом жалобы и должно быть присоединено к рассмотрению дела по существу.

31. В свете доводов сторон Европейский Суд счел, что данная часть жалобы поднимает сложные вопросы фактов и права в соответствии с Конвенцией, решение которых требует рассмотрения жалобы по существу. Таким образом, Европейский Суд пришел к выводу, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Иных оснований для объявления жалобы неприемлемой не установлено.

В. Существо жалобы

32. Власти Российской Федерации отрицали свою ответственность за длящееся неисполнение судебных решений. Они утверждали, что органы власти проявили надлежащее усердие при исполнении судебных решений и не могут быть признаны ответственными за какие-либо задержки при их исполнении.

33. Заявители настаивали на том, что государство несет ответственность за неисполнение судебных решений, вынесенных в их пользу.

34. Европейский Суд установил, что 22 сентября 1995 г., 1 ноября 1996 г. и 13 марта 2001 г. в пользу заявителей были вынесены судебные решения, на основании которых Федеральное государственное унитарное предприятие “Восток” должно было им выплатить существенные денежные суммы. Данные судебные решения до настоящего времени не исполнены.

35. Европейский Суд отметил, что в соответствии с законодательством Российской Федерации собственник унитарного предприятия сохраняет право собственности на имущество предприятия, утверждает его сделки с этой собственностью, контролирует управление предприятием и принимает решения относительно того, следует ли предприятию продолжать свою деятельность или его необходимо ликвидировать (см. выше, §§17 и 18). Соответственно, власти Российской Федерации не продемонстрировали, что государственное предприятие, такое как Федеральное государственное унитарное предприятие “Восток”, пользовалось достаточной институциональной и оперативной независимость от государства, чтобы последнее не несло ответственность за его действия или бездействие в соответствии с Конвенцией (см. Постановление Европейского Суда по делу “Михайленко и другие против Украины” (Mykhaylenky and Others v. Ukraine), жалобы NN 35091/02, 35196/02, 35201/02, 35204/02, 35945/02, 35949/02, 35953/02, 36800/02, 38296/02 и 42814/02, ECHR 2004-XII, §§41-46, и Постановление Европейского Суда по делу “Лисянский против Украины” (Lisyanskiy v. Ukraine) от 4 апреля 2006 г., жалоба N 17809/02, §§17-20).

36. Таким образом, Европейский Суд счел, что государство должно нести ответственность за долги Федерального государственного унитарного предприятия “Восток”.

37. Европейский Суд напомнил, что органы государственной власти не могут ссылаться на нехватку денежных средств или иных ресурсов в качестве оправдания непогашения задолженности государства (см., mutatis mutandis* (*Mutatis mutandis (лат.) – с соответствующими изменениями, внеся необходимые изменения (прим. переводчика).) Постановление Европейского Суда по делу “Бурдов против России” (Burdov v. Russia), жалоба N 59498/00, ECHR 2002-III, §35* (*Опубликовано в “Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда за 2002 год”.)). Точно так же государство не может оправдывать неисполнение судебного решения по иску к государственному предприятию ликвидацией этого предприятия.

38. Европейский Суд неоднократно устанавливал нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции по делам, поднимающим вопросы, схожие с рассматриваемыми в настоящем деле (см. среди прочих прецедентов упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу “Бурдов против России” (Burdov v. Russia), §§33-42; Постановление Европейского Суда по делу “Герасимова против Российской Федерации”(Gerasimova v. Russia) от 13 октября 2005 г., жалоба N 24669/02, §§14-22* (*Опубликовано в “Бюллетене Европейского Суда по правам человека” N 2/2006.); Постановление Европейского Суда по делу “Гиззатова против Российской Федерации” (Gizzatova v. Russia) от 13 января 2005 г., жалоба N 5124/03, §§18-25* (*Опубликовано в “Бюллетене Европейского Суда по правам человека” N 7/2005.)).

39. Рассмотрев представленные ему материалы дела, Европейский Суд отметил, что власти Российской Федерации не привели каких-либо фактов или доводов, которые могли бы оправдать неисполнение судебных решений. Европейский Суд пришел к выводу, что, не исполняя судебные решения, вынесенные в пользу заявителей, национальные власти нарушили саму сущность их права на доступ к правосудию и воспрепятствовали им в получении денежных средств, которые они разумно ожидали получить.

40. Соответственно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

II. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

41. Заявители также жаловались на нарушение статьи 8 Конвенции, не указав сущность их жалобы. Принимая во внимание все представленные ему материалы, Европейский Суд счел, что данная часть жалобы не раскрывает каких-либо признаков нарушения прав и свобод, закрепленных в Конвенции и Протоколах к ней. Следовательно, данная часть жалобы должна быть отклонена как явно необоснованная в соответствии спунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

42. Статья 41 Конвенции гласит:

“Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне”.

А. Ущерб

43. Заявители потребовали компенсацию материального ущерба в размере суммы, присужденной им национальными судами с учетом ее увеличения в связи с индексацией минимального размера оплаты труда с 1995 года. Первый заявитель также потребовал компенсацию за неисполнение мирового соглашения, заключенного с государственным предприятием “Восток” в 1993 году. Кроме того, заявители потребовали компенсацию морального вреда в размере примерно 12 000 евро.

44. Власти Российской Федерации утверждали, что требования заявителей необоснованны. Они полагали, что сам факт установления нарушения будет представлять собой достаточную справедливую компенсацию.

45. Европейский Суд отметил, что заявители не получили изначально присужденные им денежные суммы в размере 72 502 рублей 20 копеек и 4 856 рублей 30 копеек. Европейский Суд напомнил, что наиболее правильная форма устранения нарушения статьи 6 Конвенции – поставить заявителя в такое положение, в котором он бы находился, если бы требования статьи 6 Конвенции не были нарушены (см. Постановление Европейского Суда по делу “Пьерсак против Бельгии” (Piersack v. Belgium) от 26 октября 1984 г. (справедливая компенсация), Series А, §85, р. 16, §12;mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу “Генчель против Турции” (Gencel v. Turkey) от 23 октября 2003 г., жалоба N 53431/99, §27). Европейский Суд пришел к выводу, что в настоящем деле данный принцип также применим, если учитывать факт установления нарушения. Таким образом, Европейский Суд счел, что власти Российской Федерации должны приемлемым им способом обеспечить исполнение судебных решений, вынесенных в пользу заявителей национальными судами.

46. Относительно остальных требований заявителей о компенсации материального ущерба Европейский Суд установил, что заявители не обосновали эти требования. Соответственно, Европейский Суд не присудил компенсации в связи с этим.

47. Обращаясь к требованиям заявителей о компенсации морального вреда, Европейский Суд счел, что заявителям были причинены страдания ввиду неисполнения государственными властями судебных решений, вынесенных в их пользу. Однако требования заявителей о компенсации морального вреда представляются чрезмерными. Исходя из принципа справедливости, Европейский Суд присудил 3 000 евро первому заявителю и 750 евро второму заявителю в качестве компенсации морального вреда плюс сумму налогов, которые могут быть начислены на указанные суммы.

В. Судебные расходы и издержки

48. Заявители не потребовали компенсации судебных расходов и издержек, понесенных в национальных органах власти и Европейском Суде, и Европейскому Суду нет необходимости рассматривать этот вопрос по своей инициативе (см. Постановление Европейского Суда по делу “Мотьер против Франции” (Motiere v. France) от 5 декабря 2000 г., жалоба N 39615/98, §26).

С. Процентная ставка при просрочке платежей

49. Европейский Суд счел, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной годовой процентной ставки по займам Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил часть жалобы заявителей на неисполнение судебных решений, вынесенных в их пользу, приемлемой, а остальную часть жалобы неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 6 Конвенции истатьи 1 Протокола N 1 к Конвенции;

3) постановил:

(a) что государство-ответчик в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции должно обеспечить соответствующими средствами исполнение национальных судебных решений, а также дополнительно выплатить заявителям следующие суммы:

(i) первому заявителю 3 000 (три тысячи) евро и второму заявителю 750 (семьсот пятьдесят) евро в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в национальную валюту Российской Федерации по курсу на день произведения выплаты;

(ii) сумму налогов, которые могут быть начислены на указанные выше суммы;

(b) что с даты истечения вышеуказанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты в размере предельной годовой ставки по займам Европейского центрального банка плюс три процента;

4) отклонил остальные требования заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 12 апреля 2007 г. в соответствии спунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Серен Нильсен	Лукис Лукаидес

Секретарь Секции Суда	Председатель Палаты Суда