| Дата: | 22.10.2015 |
| Країна: | Украина |
| Судовий орган: | Европейский суд по правам человека |
| Номер справи: | 9414/13 |
| Джерело: | echr.coe.int |
| Коротко: | Нарушение статьи 3 Конвенции: защита от жестокого обращения |
© Перевод Харьковской правозащитной группы
Официальное цитирование – Sokil v. Ukraine, no. 9414/13, § …, 22 October 2015
ПЯТАЯ СЕКЦИЯ
ДЕЛО СОКОЛА ПРОТИВ УКРАИНЫ
(Заявление № 9414/13)
РЕШЕНИЕ
СТРАСБУРГ
22 октября 2015
Это решение станет окончательным при условиях, изложенных в Статье 44 § 2 Конвенции. Оно может быть отредактировано.
По делу Сокола против Украины,
Европейский Суд по правам человека (Пятая секция), заседая палатой в составе:
Josep Casadevall, Председатель,
Ganna Yudkivska,
Vincent A. De Gaetano,
André Potocki,
Helena Jäderblom,
Aleš Pejchal,
Síofra O’Leary, судьи,
и Claudia Westerdiek, секретарь секции,
Рассмотрев дело в закрытом заседании 29 сентября 2015 года,
Провозглашает следующее решение, принятое в этот день:
ПРОЦЕДУРА
1. Данное дело основано на заявлении (№ 9414/13) против Украины, поданном в Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – «Конвенция») гражданином Украины, г-ном Максимом Викторовичем Соколом (далее – «заявитель»), 5 февраля 2013 года.
2. Заявителя, которому была предоставлена оплата правовой помощи, представляла г-жа Н. Г. Охотникова, адвокат, практикующий в Харькове. Украинское правительство (далее – «Правительство») представляли его уполномоченные, в последнее время – г-н Б. Бабин, Министерство юстиции Украины.
3. Заявитель утверждал, что ему не была предоставлена необходимая медицинская помощь в заключении.
4. 21 февраля 2014 года Правительство было уведомлено об этом заявлении.
ФАКТЫ
I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
5. Заявитель родился в 1981 году. По последним имеющимся данным, в январе 2014 года заявитель был освобожден в связи с отбытием им срока заключения. Заявитель не сообщил Суду о своем нынешнем местонахождении.
6. Согласно имеющимся медицинским документам, заявитель принимал наркотики с 1996 года. В 1997 году у заявителя был диагностирован гепатит С и цирроз печени. В 2008 году заявитель был признан ВИЧ-позитивным. В 2008 году у него также обнаружили туберкулез.
7. В марте 2010 года заявитель был взят под стражу и помещен в Киевский следственный изолятор (далее – «СИЗО»). 13 июля 2010 года Оболонский районный суд Киева приговорил заявителя к пяти годам лишения свободы за преступления, связанные с наркотиками, и кражу. 4 сентября 2010 года заявитель был переведен для отбывания наказания в Белоцерковскую исправительную колонию № 35. В мае 2011 года заявителю был поставлен диагноз ВИЧ, клиническая стадия 4. 24 мая 2011 года уровень клеток CD4+ у заявителя составлял 687 (16,3%). 7 июля 2011 года Ирпенский городской суд освободил его от отбывания оставшейся части наказания в связи с плохим состоянием здоровья.
8. 25 июля 2011 года заявитель был поставлен на учет для прохождения регулярных медицинских обследований в Киевском городском центре СПИДа.
9. 1 февраля 2012 года Днепровский районный суд приговорил заявителя к четырем годам лишения свободы за кражу.
10. 2 февраля 2012 года заявитель был помещен в Киевский СИЗО. По прибытии заявитель был осмотрен медицинским персоналом, и ему были сделаны две рентгенографии грудной клетки. Заявителю была рекомендована консультация фтизиатра.
11. 8 февраля 2012 года заявитель был осмотрен фтизиатром, который диагностировал у него остаточные изменения в правом легком после туберкулеза.
12. 16 или 20 марта 2012 года (в соответствующих документах упоминаются обе даты) заявитель был помещен в медицинскую часть СИЗО. Он оставался там до 18 февраля 2013 года со следующими диагнозами: острое геморроидальное кровотечение, геморрой, хроническое употребление различных наркотиков, ВИЧ (клиническая стадия 3), орофарингеальный кандидоз, хронический вторичный кандидоз, острый энтероколит, хронический гепатит, остаточные изменения после туберкулеза, печеночно-клеточная недостаточность и другие заболевания. Заявителю был прописан ряд медикаментов.
13. По данным Правительства, в медицинской части СИЗО заявитель неоднократно осматривался врачами. В частности, 22 марта 2012 года заявитель был осмотрен хирургом. Его также осматривал терапевт в следующие дни: 11, 16, 21 и 25 мая 2012 года в связи с жалобами на лихорадку и слабость; 18 и 22 июня 2012 года в связи с жалобами на лихорадку и слабость; 16 июля 2012 года в связи с жалобами на кашель с мокротой, потливость, общую слабость и лихорадку; 1, 3, 10, 15, 23 и 28 августа 2012 года; 4 и 10 сентября 2012 года; 4, 10, 15, 22 и 29 октября 2012 года; 5, 9, 16, 23 и 29 ноября 2012 года; и 5, 11, 18, 24 и 27 декабря 2012 года.
В большинстве случаев было принято решение продолжать предписанное лечение.
14. В дополнение к упомянутым выше консультациям, в период с марта 2012 года по 18 февраля 2013 года заявителю предоставлялась следующая медицинская помощь. 10 апреля 2012 года заявитель прошел рентгенографию грудной клетки, и ему было рекомендовано посетить фтизиатра. Впоследствии заявитель был осмотрен фтизиатром, который диагностировал у него остаточные изменения в правом легком после туберкулеза. 13 июля 2012 года состоялась еще одна консультация заявителя с фтизиатром; 24 октября 2012 года заявитель был осмотрен врачом-инфекционистом, который диагностировал у него ряд заболеваний, в частности, ВИЧ в клинической стадии 4. Имелось также подозрение на рецидив туберкулеза, так что заявителю было рекомендовано пройти дополнительную рентгенографию; 7 ноября 2012 года заявитель прошел рентгенографию. 14 ноября 2012 года фтизиатр осмотрел заявителя и пришел к выводу, что у него нет никаких признаков активного туберкулеза.
15. Между 18 апреля и 20 декабря 2012 года, в соответствии с результатами анализа, количество клеток CD4+ у заявителя снизилось с 762 (18,4%) до 467 (14,3%).
16. В то же время, 23 июля 2012 года Киевский городской апелляционный суд отменил решение от 1 февраля 2012 года по уголовному делу заявителя и направил дело для нового судебного рассмотрения. 3 сентября 2012 года Днепровский районный суд Киева признал заявителя виновным в совершении преступлений, связанных с наркотиками, и краже, и приговорил его к двум годам лишения свободы.
17. 14 января 2013 года заявитель прошел обследование в Киевском городском диагностическом центре. Два дня спустя заявитель был осмотрен фтизиатром, который диагностировал у него туберкулез. Заявителю было назначено противотуберкулезное лечение.
18. 23 января 2013 года уровень клеток CD4+ у заявителя составлял 314.
19. 25 и 30 января и 4 февраля 2013 года заявитель был осмотрен врачом-терапевтом. Назначенное лечение было продолжено.
20. 5 февраля 2013 года заявитель попросил, в соответствии с правилом 39 Регламента Суда, предложить Правительству-ответчику обеспечить ему необходимое обследование и лечение, что, по мнению заявителя, было невозможно сделать в Киевском СИЗО. 7 февраля 2013 года Суд отказал в удовлетворении ходатайства заявителя.
21. 11 февраля 2013 года фтизиатр рекомендовал перевести заявителя в специализированную туберкулезную больницу.
22. 18 февраля 2013 года заявитель был переведен в Жовтневскую исправительную колонию № 17. Он прибыл туда 21 февраля 2013 года и был помещен в специализированную туберкулезную больницу. По прибытии заявитель жаловался на кашель с гнойной мокротой, боли в груди и подмышках, головную боль, боль и вздутие живота. Состояние здоровья заявителя было классифицировано как состояние средней тяжести. Он прошел анализы крови, мочи и мокроты, рентгенологические и ультразвуковые исследования. 21 и 22 февраля 2013 года заявитель был осмотрен отоларингологом, психиатром и терапевтом. У заявителя был диагностирован туберкулез, ВИЧ, энцефалопатия, хронический гепатит и другие заболевания. Ему было назначено противотуберкулезное лечение.
23. Правительство представило подробное описание обследований, назначений и лечения, полученных заявителем в больнице с февраля по октябрь 2013 года. Эти обследования включали неоднократные рентгенологические и ультразвуковые исследования, анализы крови, мочи и мокроты, осмотры больничными врачами и внешними специалистами: фтизиатром (28 февраля 2013 года и 15 августа 2013 годы), отоларингологом (26 марта 2013 года: заявителю был поставлен диагноз отит), психиатром (22 февраля 2013 года: заявителю был поставлен диагноз опийная наркомания в стадии ремиссии); стоматологом (3 апреля 2013 года), терапевтом (13, 14, 19, 25 и 30 марта 2013 года; 1, 2, 3, 10, 12,22, 26, 28 и 29 апреля 2013 года; 7, 12 и 16 мая 2013 года; 1, 4, 15, 21 и 26 июня 2013 года, и 5, 8 и 17 июля 2013 года); хирургом (24 апреля 2013 года); дерматологом (24 апреля 2013 года); инфекционистом Харьковского областного центра ВИЧ/СПИДа, который назначил заявителю антиретровирусную терапию (АРТ) (22 июля 2013 года), и невропатологом (13 августа 2013 года).
24. 3 мая 2013 года уровень клеток CD4+ у заявителя составлял 477 (15,7%).
25. 21 августа 2013 года заявитель начал АРТ.
26. 4 сентября 2013 года уровень клеток CD4+ у заявителя составлял 297 (12,1%).
27. 20 сентября 2013 года фтизиатр из Харьковской медицинской академии последипломного образования пришел к выводу, что противотуберкулезное лечение заявителя было эффективным.
28. 3 октября 2013 года заявитель был выписан из больницы со следующими диагнозами: остаточные изменения против туберкулеза, ВИЧ (клиническая стадия 4), хронический гепатит в нестойкой ремиссии и хронический тромбофлебит. Заявитель был переведен в Бучанскую исправительную колонию № 85, так как состояние его здоровья улучшилось. Он обеспечивался медикаментами для АРТ в течение двух месяцев.
29. По утверждению сторон, во время пребывания в больнице заявитель также получал различные медикаменты от родственников.
30. Между 1 ноября и 30 декабря 2013 года заявитель провел большую часть времени в больнице Бучанской исправительной колонии. 23 декабря 2013 года уровень клеток CD4+ у заявителя составлял 314 (14,8%).
31. 31 января 2014 года заявитель был освобожден в связи с отбытием срока заключения.
II. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ И МЕЖДУНАРОДНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО И МАТЕРИАЛЫ
32. Соответствующее национальное и международное законодательство и материалы приведены в решении по делу Sergey Antonov v. Ukraine (no. 40512/13, §§ 40-56, 22 October 2015).
ПРАВО
I. ЗАЯВЛЕННОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 3 КОНВЕНЦИИ
33. Заявитель утверждал, что в заключении ему не была предоставлена необходимая медицинская помощь, в нарушение статьи 3 Конвенции, которая гласит:
«Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию».
A. Приемлемость
34. Правительство утверждало, что заявитель не исчерпал эффективные средства правовой защиты в отношении его жалобы. В частности, заявитель должен был подать жалобу в прокуратуру, которая имеет полномочия осуществлять контроль над соблюдением правовых актов в местах содержания под стражей. Решения прокурора в этом отношении являются обязательными и подлежат незамедлительному исполнению. Заявитель не подавал жалобу в прокуратуру на отсутствие надлежащей медицинской помощи.
35. Правительство также утверждало, что, когда заявитель был помещен в СИЗО 1 февраля 2012 года, ему было незамедлительно предоставлено необходимое лечение в полном объеме. До помещения под стражу заявитель страдал рядом серьезных заболеваний. Он также употреблял наркотики. В 1997 году у него был диагностирован гепатит С, а в 2008 году – туберкулез легких и ВИЧ. Тем не менее, в заключении заявитель находился под постоянным наблюдением врачей. В январе 2013 года у заявителя был выявлен рецидив туберкулеза, он прошел обследование (в частности, в Киевском городском диагностическом центре) и получил соответствующее лечение. Позднее заявитель был переведен в специализированную туберкулезную больницу в Жовтневской исправительной колонии. В отношении ВИЧ-статуса заявителя, Правительство утверждало, что, поскольку у заявителя также был туберкулез, первоочередное внимание было уделено именно лечению туберкулеза.
36. Правительство пришло к выводу, что заявитель был помещен в специализированную больницу, находился под постоянным медицинским наблюдением, и при необходимости получал соответствующую медицинскую помощь. Заявитель не смог представить доказательства, что какие-либо из его жалоб не были рассмотрены, или что лечение привело к ухудшению состояния его здоровья. Кроме того, ухудшение здоровья само по себе не указывает на недостаточную медицинскую помощь (см. Rudenko v. Ukraine [Committee], no. 5797/05, § 94, 25 November 2010). Заявитель получал специальное лечение по поводу своих заболеваний, а также соответствующее симптоматическое лечение, что подтверждается регулярными осмотрами заявителя врачами и назначением ему лекарств. Кроме того, заявитель никогда не жаловался в государственные органы на ненадлежащее лечение. Таким образом, Правительство считает жалобу заявителя необоснованной.
37. Заявитель утверждал, ссылаясь на прецедентное право Суда в этом отношении (см. Koval v. Ukraine, no. 65550/01, §§ 92-98, 19 October 2006), что в его распоряжении не было эффективных внутренних средств правовой защиты в отношении его жалоб. В частности, подача жалобы в прокуратуру не может считаться таким средством (см. Merit v. Ukraine, no. 66561/01, § 63, 30 March 2004; см. также, с соответствующими изменениями, Nevmerzhitsky v. Ukraine, no. 54825/00, § 116, ECHR 2005 II (выдержки); и Salov v. Ukraine, no. 65518/01, § 58, ECHR 2005 VIII (выдержки)). В частности, Правительство не продемонстрировало, как подача жалобы в прокуратуру могла бы помочь заявителю получить возмещение за предполагаемое отсутствие медицинской помощи.
38. Суд отмечает, что он уже отклонял аналогичные возражения в отношении неисчерпания, признав средство правовой защиты, упомянутое Правительством, неэффективным на том основании, что Правительство не продемонстрировало, что использование таких процедур могло привести к улучшению условий содержания заявителей под стражей (см. Melnik v. Ukraine, no. 72286/01, §§ 69, 28 March 2006; и недавнее дело Buglov v. Ukraine, no. 28825/02, § 74, 10 July 2014). Суд видит никаких причин прийти к другому выводу в настоящем деле. Поэтому Суд считает, что эта жалоба не может быть отклонена на основании неисчерпания внутренних средств правовой защиты.
39. Суд отмечает, что жалоба не является явно необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 (а) Конвенции. Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по любым другим основаниям. Поэтому она должна быть объявлена приемлемой.
B. Существо дела
40. Правительство не представило никаких замечаний по существу дела.
41. Заявитель утверждал, что он подвергся жестокому обращению в связи с непредоставлением ему своевременной и надлежащей медицинской помощи. Он оспорил утверждения Правительства о том, что ему была предоставлена надлежащая и своевременная медицинская помощь. В частности, вместо того, чтобы улучшиться, состояние здоровья заявителя ухудшилось. Часть информации, представленной Правительством, была неправдивой или заведомо неполной. Снижение количества клеток CD4+ у заявителя подтверждает это заявление; в частности, ВИЧ заявителя перешел из третьей в четвертую клиническую стадию.
42. Заявитель утверждал, что он был признан ВИЧ-позитивным в 2008 году и состоял на учете в Киевском городском центре СПИДа с 2011 года. Тем не менее, заявитель начал получать АРТ только в августе 2013 года.
43. В отношении других проблем со здоровьем, заявитель отметил, что назначенное ему лечение было в основном симптоматическим, и нет никаких признаков, что существовала какая-либо всеобъемлющая стратегия лечения его заболеваний.
44. Заявитель утверждал, что его родственников просили прислать для него лекарства, но впоследствии эти лекарства использовались не им лично, а были переданы в санчасть. В частности, однажды родственникам заявителя предложили прислать ему четыре термометра.
45. Заявитель также отметил, что его представитель несколько раз просила администрацию колонии предоставить ей информацию о состоянии здоровья заявителя, но каждый раз она получала отказ. Заявитель утверждал, что медицинские документы, представленные Правительством, являются противоречивыми и не доказывают, что в заключении он на самом деле получал лекарства, назначенные ему или присланные его семьей.
46. В свете вышеизложенного, заявитель утверждал, что он не получал надлежащей медицинской помощи в заключении, в нарушение статьи 3 Конвенции.
47. В ряде дел Суд подчеркнул, что государство обязано гарантировать, чтобы лицо содержалось под стражей в условиях, совместимых с уважением к человеческому достоинству, и чтобы, с учетом практических требований лишения свободы, его здоровье и благополучие были надлежащим образом защищены (см. Kudła v. Poland [GC], no. 30210/96, §§ 92-94, ECHR 2000 XI). Отсутствие надлежащей медицинской помощи может, таким образом, составить обращение, противоречащее статье 3 Конвенции (см., в частности, Hummatov v. Azerbaijan, nos. 9852/03 and 13413/04, 29 November 2007; Ukhan v. Ukraine, no. 30628/02, 18 December 2008; и Petukhov v. Ukraine, no. 43374/02, 21 October 2010).
48. Другие соответствующие принципы, определенные в прецедентном праве Суда в отношении статьи 3 Конвенции в связи с медицинской помощью в заключении, приведены в деле Sergey Antonov v. Ukraine (упомянутом выше, §§ 70-75)..
49. Суд отмечает, что в настоящем деле заявитель страдал рядом серьезных заболеваний до рассматриваемого периода (февраль 2012 года-январь 2014 года). В частности, он был признан ВИЧ-позитивным еще в 2008 году, и власти, очевидно, знали об этом диагнозе, равно как и о серьезной стадии заболевания (см. пункт 7 выше). Хотя большую часть периода содержания под стражей заявитель находится в различных медицинских учреждениях, нет никаких доказательств того, что он получал какое-либо лечение по поводу ВИЧ в течение долгого времени. Несмотря на то, что властям было известно о ВИЧ-статусе заявителя, АРТ была назначена ему только в июле 2013 года, почти через полтора года после помещения заявителя под стражу.
50. Правительство утверждало, что в течение некоторого времени было невозможно назначить заявителю АРТ, поскольку его туберкулез подлежал лечению в первую очередь. Суд повторяет, что он не должен принимать решения по вопросам, лежащим исключительно в сфере компетенции медицинских специалистов, или устанавливать, действительно ли заявитель нуждался в таком лечении в соответствующее время (см. E.A. v. Russia, no. 44187/04, § 57, 23 May 2013), и соответствовали ли выбранные методы лечения потребностям заявителя (см. Ukhan, упомянутое выше, § 76, и Okhrimenko v. Ukraine, no. 53896/07, § 71, 15 October 2009). Тем не менее, еще до того, как в январе 2013 года у заявителя был диагностирован туберкулез, он не получал АРТ в течение десяти месяцев.
51. Суд отмечает, что вопросы неоказания надлежащей медицинской лицам с ВИЧ в украинских местах лишения свободы уже рассматривались Судом в ряде дел (см. Kats and Others v. Ukraine, no. 29971/04, 18 December 2008; Pokhlebin v. Ukraine, no. 35581/06, 20 May 2010; и Salakhov and Islyamova v. Ukraine, no. 28005/08, 14 March 2013). В частности, в деле Kats and Others, упомянутом выше, несмотря на то, что властям было известно о ВИЧ-статусе дочери/матери заявителей, она не получала соответствующего лечения, что привело к ее смерти. В деле Salakhov and Islyamova v. Ukraine лечение первого заявителя по поводу инфекции, связанной с ВИЧ, было спорадическим и нерегулярным. Общая ситуация, касающаяся лечения лиц с ВИЧ в местах лишения свободы, также была рассмотрена в деле Sergey Antonov v. Ukraine (no. 40512/13, 22 October 2015).
52. Что касается утверждения заявителя об отсутствии всеобъемлющей стратегии лечения, направленной на решение других его проблем со здоровьем, Суд повторяет, что необоснованного утверждения об отсутствии, задержке, или неудовлетворительном качестве медицинской помощи, как правило, недостаточно для возникновения вопросов в соответствии со статьей 3 Конвенции. Обоснованная жалоба обычно включает, среди прочего, сведения о соответствующих заболеваниях и просьбах о медицинской помощи, которые были представлены, удовлетворены или отклонены, а также доклады экспертов, позволяющие выявить серьезные недостатки медицинской помощи, предоставленной заявителю (см. Valeriy Samoylov v. Russia, no. 57541/09, § 80, 24 January 2012).
53. Суд также напоминает, что он уже неоднократно рассматривал дела против Украины, связанные с жалобами на неадекватную медицинскую помощь в заключении (см. недавние решения Barilo v. Ukraine, no. 9607/06, 16 May 2013, и Kushnir v. Ukraine, no. 42184/09, 11 December 2014). В отсутствие эффективных средств правовой защиты в Украине в отношении таких жалоб, Суд обязан произвести первичную оценку свидетельств, прежде чем определить, были ли соблюдены гарантии статьи 3 Конвенции.
54. Эта задача особенно осложняется необходимостью оценки доказательств, требующей экспертных знаний в различных областях медицины. В этой связи Суд подчеркивает, что он помнит о вспомогательном характере своей роли и признает, что он должен соблюдать осторожность, принимая на себя роль суда первой инстанции, если это не является неизбежным в обстоятельствах конкретного дела (см. McKerr v. the United Kingdom (dec.), no. 28883/95, 4 April 2000). Тем не менее, при рассмотрении дел, связанных с обвинениями по статье 3 Конвенции, Суд должен провести «особенно тщательное рассмотрение» (см. Nechiporuk and Yonkalo v. Ukraine, no. 42310/04, § 148, 21 April 2011). В этой роли, обращая особое внимание на уязвимость заявителей ввиду их содержания под стражей, Суд считает, что именно Правительство обязано представить надежные и убедительные доказательства, показывающие, что данный заявитель получал всеобъемлющую и надлежащую медицинскую помощь в заключении.
55. В соответствии с вышеупомянутыми принципами, Суд отмечает, что доказательства, представленные Правительством в поддержку своего утверждения, что заявителю оказывалась надлежащая медицинская помощь, и что он получал предписанные лекарства в полном объеме, являются неудовлетворительными. Копия медицинской карты заявителя крайне низкого качества, и во многих местах ее невозможно прочитать. Очень часто невозможно понять, какие жалобы заявителя рассматривались, или установить, насколько точно соблюдались назначения врачей.
56. Суд, однако, отмечает, что заявитель не оспаривает факт своего полного выздоровления от туберкулеза.
57. Тем не менее, учитывая, в частности, тот факт, что администрация СИЗО не предоставила заявителю незамедлительное лечение по поводу ВИЧ, Суд пришел к выводу, что в заключении заявитель не был обеспечен надлежащей медицинской помощью, что приравнивается к бесчеловечному и унижающему достоинство обращению в нарушение статьи 3 Конвенции.
II. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ
58. Статья 41 Конвенции гласит:
«Если Суд решает, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».
A. Компенсация вреда
59. Заявитель потребовал выплатить ему 100000 евро в качестве компенсации нематериального вреда.
60. Правительство утверждало, что в деле заявителя не было нарушения, и что требуемая сумма является чрезмерной.
61. Принимая решение на справедливой основе, Суд присуждает заявителю 7500 евро в качестве компенсации нематериального вреда.
B. Компенсация расходов и издержек
62. Заявитель также потребовал выплатить ему 850 евро в качестве компенсации расходов и издержек, понесенных в Европейском Суде.
63. Правительство не представило никаких замечаний в отношении этого требования.
64. В соответствии с прецедентным правом Суда, заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той мере, в какой было показано, что они были действительно понесены, были обязательными и разумными. В настоящем деле, принимая во внимание имеющиеся в его распоряжении документы и вышеупомянутые критерии, а также учитывая, что заявителю уже было предоставлено 850 евро в рамках оплаты правовой помощи, Суд отклоняет требование о компенсации издержек и расходов, понесенных в Европейском Суде.
C. Пеня
65. Суд считает разумным, что пеня должна быть основана на предельной кредитной ставке Европейского центрального банка с добавлением трех процентных пунктов.
ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ СУД ЕДИНОГЛАСНО
1. Объявляет жалобу приемлемой;
2. Постановляет, что была нарушена статья 3 Конвенции;
3. Постановляет:
(a) государство-ответчик должно выплатить заявителю, в течение трех месяцев с даты, когда это решение станет окончательным в соответствии со статьей 44 § 2 Конвенции, 7500 (семь тысяч пятьсот) евро в качестве компенсации нематериального вреда, с добавлением любых налогов, которые могут быть начислены на эту сумму, в переводе в валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день выплаты;
(b) с момента истечения вышеупомянутых трех месяцев до выплаты, на вышеуказанную сумму начисляется пеня, равная предельной кредитной ставке Европейского центрального банка в этот период с добавлением трех процентных пунктов;
4. Отклоняет оставшуюся часть требований заявителя относительно компенсации.
Составлено на английском языке и провозглашено в письменном виде 22 октября 2015 года, в соответствии с Правилом 77 §§ 2 и 3 Регламента Суда.
Клаудиа Вестердийк Жосеф Касадеваль
Секретарь Председатель
