Дело касается утверждений заявителя о ненадлежащем медицинском лечении и длительном рассмотрении его жалоб.
Заявитель, 1942 года рождения, проживает в г. Кривой Рог. До его задержания он занимал должность ректора государственного университета. До задержания у заявителя были проблемы со здоровьем, затем 23 сентября 2009 года заявитель прошел медицинский осмотр. Эндокринолог выявил у него сахарный диабет 2-го типа и назначил инъекции инсулина. Эндокринолог также посоветовал начать и согласовать курс лечения инсулином во время стационарного лечения в местной больнице. 29 сентября 2009 года следователь прокуратуры Днепропетровской области задержал заявителя по подозрению в получении взятки в должности ректора университета. Он был помещен под стражу в изолятор временного содержания г. Кривой Рог. 2 октября 2009 года Дзержинский районный суд г. Кривой Рог выбрал заявителю меру пресечения в виде заключения под стражу сроком на три месяца, отметив, не ссылаясь на какие-либо конкретные факты, что в противном случае заявитель может скрыться от правосудия, препятствовать следствию или продолжать свою преступную деятельность. 5 октября 2009 года заявителя перевели в Криворожского следственного изолятора.
29 января 2010 года следствие по делу заявителя было закончено и дело передано на рассмотрение в районный суд. Приговором от 23 мая 2011 года районный суд назначил заявителю наказание в виде пяти лет и двух месяцев лишения свободы за получение взятки.
5 октября 2011 года апелляционный суд Днепропетровской области изменил приговор и назначил заявителю наказание в виде пяти лет лишения свободы и освободил его от отбывания наказания с испытательным сроком на три года.
11 февраля и 9 марта 2010 года медицинская часть СИЗО сообщила адвокату заявителя о том, что, согласно результатам анализов, диабет и почечная патология заявителя должна быть обследована в условиях стационара в специализированном медицинском учреждении. Однако в связи с этим никаких дальнейших мер принято не было. Ссылаясь на выводы судебно-медицинских экспертиз, проведенных 12 ноября 2010 года и 28 января 2011 года, заявитель утверждал, что лечение, которое ему предоставлялось во время его содержания под стражей, являлось ненадлежащим и что он нуждается в стационарном лечении в специализированном медицинском учреждении. Затем 16 июня и 2 июля 2010 года заявитель обратился в суд с просьбой обязать Украину на основании Правила 39 Регламента Суда перевести его в специализированную больницу, в которой он мог бы получить надлежащую медицинскую помощь. 16 марта 2011 года после нового ходатайства, поданного заявителем на основании Правила 39, Суд пришел к выводу, что правительство должно «обеспечить лечение заявителя в специализированных учреждениях, указанных в заключении от 28 января 2011 года». 17 марта 2011 года Суд сообщил Правительству о своем решении. 18 марта 2011 года заявителя привезли на скорой помощи в городскую больницу № 8.
Суд отмечает, что хотя органы власти были полностью осведомлены о плохом состоянии здоровья заявителя с 5 октября 2009 года, районный суд до конца 2010 года не назначал обследование заявителя для того, чтобы установить возможность его перевозки. Суд считает, что представленных выводов достаточно, чтобы сделать вывод, что государство не сдержало своих обязательств в отношении статьи 3 Конвенции. Соответственно, статья 3 Конвенции была нарушена.
Суд также уже рассматривал дела против Украины, в которых суды обосновывали свои решения о досудебном содержании под стражей или не устанавливали срока такого содержания под стражей. В решении по делу (Kharchenko v. Ukraine) Суд постановил, что такая практика составляет повторяющуюся системную проблему в Украине. В этом деле нет убедительных аргументов, способных убедить Суд прийти к иному выводу. Соответственно, в связи с незаконностью содержания заявителя под стражей с 29 января 2010 года по 23 мая 2011 года была нарушена статья 5 § 1 Конвенции.
Также Суд указал, что общая продолжительность досудебного содержания под стражей была неоправданной. Соответственно, была нарушена статья 5 § 3 Конвенции.
Суд отмечает отсутствие доказательств того, что в ситуации заявителя национальное законодательство обеспечивало его право на возмещение вреда (Korneykova v. Ukraine). Правительство не предоставило никаких сведений, которые бы могли дать Суду возможность отойти от своих приведенных выше выводов (Korneykova v. Ukraine). Таким образом, Суд отклоняет возражения Правительства и делает вывод, что была нарушена статья 5 § 5 Конвенции.
