Дело касается утверждений заявителя в отношении того, что он не имел доступа к адвокату на начальной стадии разбирательства против него и что в то время он дал показания против себя в результате жестокого обращения и нарушения его права не свидетельствовать против себя.
Заявитель родился в 1979 году. На момент подачи заявления в Суд он содержался под стражей в тюрьме в Виннице. 12 февраля 2006 года пожилой мужчина был найден убитым в своем доме в селе Павлыш Кировоградской области. Следователем из районной прокуратуры Онуфриевки было возбуждено уголовное дело. В тот же день районное отделение милиции Онуфриевки задержало заявителя по статье 263 Кодекса Украины об административных правонарушениях за мелкие акты хулиганства, которое составляет административное правонарушение в соответствии со статьей 173 Кодекса. По словам заявителя, сотрудники милиции в течение следующих двух дней оказывали на него психологическое давление и применяли физическое насилие с целью получения признания в убийстве. 4 февраля 2006 года следователь из прокуратуры Онуфриевского района допросил заявителя по подозрению в убийстве. До начала допроса следователь спросил заявителя, желает ли тот воспользоваться услугами адвоката. Заявитель отказался. В ходе допроса заявитель признался в убийстве.
24 февраля 2006 года, после запроса о юридической помощи со стороны заявителя, следователь предложил ему адвоката. Заявитель отказался, сказав, что хочет воспользоваться услугами другого защитника, которого могут предоставить его родственники. В тот же день заявитель отрицал свою вину и утверждал, что он подвергался физическому и психологическому жестокому обращению со стороны сотрудников милиции и что это привело к его признанию. 13 июня 2006 года заявитель вновь был допрошен. Он утверждал, что будет представлять свои интересы в суде самостоятельно, без адвоката. Он не признал свою вину и отказался давать дальнейшие показания. 5 декабря 2006 года прокурор Петровского района предоставил заявителю адвоката, а также разрешил матери заявителя действовать в качестве защитника в судебном процессе. 21 июня 2007 года районный суд признал заявителя виновным в убийстве и приговорил его к девяти годам лишения свободы. Суд основывал свои выводы на устных и документальных доказательствах, а также заключениях экспертов. Суд опирался, в частности, на изначальные признательные показания заявителя, отмечая, что они согласовывались с другими доказательствами в материалах дела. Суд счёл, что последующее отрицание заявителем его показаний и отрицание вины были попыткой избежать наказания.
Суд отмечает, что утверждение заявителя было рассмотрено органами государственной власти, а именно районной прокуратурой и судами, которые вели уголовное дело заявителя, и они не выявили никаких доказательств жестокого обращения. В частности, при рассмотрении жалобы заявителя районный суд принял во внимание доследственные расследования прокуратуры, заслушал показания следователя и нескольких свидетелей и изучил видеозаписи показаний заявителя. Отсюда следует, что эта часть заявления должна быть объявлена неприемлемой как отчетливо необоснованная, в соответствии со статьей 35 §§ 3 (a) и 4 Конвенции.
Суд не усматривает убедительных причин, которые могут оправдать отсутствие адвоката в течение указанного периода. Следовательно, отсутствие юридической помощи в это время несовместимо с положениями Конвенции. Кроме того, в то время как не существует доказательств того, что заявитель был подвержен жестокому обращению, обстоятельства дела свидетельствуют о том, что отсутствие правовой помощи на начальном этапе расследования нарушило его право хранить молчание и не свидетельствовать против себя. В частности, несколько дней спустя заявитель отказался от ранее предоставленных им показаний, и утверждал о своей невиновности во всех последующих разбирательствах. Однако суды проявили доверие к изначальным признательным показаниям заявителя, которые были сделаны в сомнительных обстоятельствах, без адвоката. Опираясь на эти показания, суды признали заявителя виновным без надлежащего рассмотрения его утверждений о нарушении его процессуальных прав в соответствующий момент времени. Приведенные выше соображения являются достаточными для того, чтобы Суд пришел к выводу, что была нарушена статья 6 §§ 1 и 3 (c) Конвенции.
