Зміст
27 октября 2015 года Европейский суд по правам человека вынес решение “Кони против Кипра” (№ 66048/09), признав нарушение статьи 6 Конвенции и присудив компенсацию в размере 8 000 евро в счет возмещения нематериального вреда, а также 2056 евро в счет возмещения затрат и расходов.
Факты
Разбирательство в суде первой инстанции – семейном суде г. Ларнака (в отношении расторжения брака и предоставления правовой помощи)
6 мая 2006 года муж заявителя подал заявление о расторжении брака в семейный суд г. Ларнака. В своем заявлении утверждал, что его брак с заявителем безвозвратно разрушен, поскольку, среди прочего, он и заявитель живут раздельно в течение пяти лет (то есть, на один год дольше минимального срока, предусмотренного законом). Предварительное рассмотрение дела было назначено на 14 июня 2006 года. В этот день заявитель явилась в суд и попросила предоставить ей дополнительное время для подготовки письменных аргументов в свою защиту: семейный суд удовлетворил ее просьбу и перенес слушание на 4 октября 2006 года.
14 июня 2006 года заявитель обратилась в семейный суд с ходатайством о предоставлении ей правовой помощи. Рассмотрение этого ходатайства о предоставлении правовой помощи было назначено на 15 сентября 2006 года. 15 сентября заявитель предстала перед судом и попросила отложить рассмотрение на один месяц, как она не была уверена, что сможет должным образом поддержать свое ходатайство. Суд перенес рассмотрение ходатайства о предоставлении правовой помощи на 19 октября 2006 года. 4 октября 2006 года, заявитель обратилась к суду с просьбой продлить период для подготовки аргументов защиты на основании того, что ее ходатайство о предоставлении правовой помощи еще ожидает рассмотрения. Суд перенес рассмотрение дела на 1 ноября 2006 года и постановил, что заявитель должна подготовить свою защиту к этому дню. Заявитель поддержала свое ходатайство о предоставлении правовой помощи. Рассмотрев это ходатайство 19 октября 2006 года, семейный суд постановил, что ходатайство подпадает под действие Закона о правовой помощи (см. соответствующее национальное законодательство и практику в параграфе 23 ниже). Суд поручил Управлению социального обеспечения подготовить доклад о социальном положении заявителя и отложил рассмотрение ходатайства о предоставлении правовой помощи на 17 ноября 2006 года.
Заявитель не подготовила аргументы защиты по делу о расторжении брака к 1 ноября 2006 года, как было указано. Она также не явилась в суд в тот день. В ее отсутствие, адвокат мужа заявителя попросил назначить дату судебного разбирательства по делу о расторжении брака. Суд удовлетворил эту просьбу и назначил слушание на 22 ноября 2006 года. Ходатайство о предоставлении правовой помощи было рассмотрено судом 17 ноября 2006 года, в соответствии с графиком. Заявитель присутствовала в судебном заседании. Тем не менее, по причине неявки представителя Управления социального обеспечения, суд перенес рассмотрение ходатайства на 21 декабря 2006 года. 22 ноября 2006 года заявитель не явилась в суд для участия в основном разбирательстве. Муж заявителя и его адвокат присутствовали в суде. В отсутствие заявителя, суд заслушал свидетельства мужа, который показал, что в их семье существуют проблемы, и они проживают раздельно с декабря 2000 года. Никакие другие свидетели опрошены не были. Суд принял решение ex tempore удовлетворить заявление о расторжении брака.
Несмотря на то, что заявление о расторжении брака было удовлетворено, слушание по ходатайству о предоставлении правовой помощи состоялось, как и было запланировано, 21 декабря 2006 года. Заявитель не присутствовала в суде. Представитель Управления социального обеспечения сообщил суду, что имеющееся в материалах суда письмо от 20 декабря 2006 года, которое было направлено Управлением социального обеспечения в секретариат суда, свидетельствует о том, что заявитель более не заинтересована в получении правовой помощи. Соответственно, суд отклонил ходатайство о предоставлении правовой помощи.
Апелляционное разбирательство в Апелляционном семейном суде
29 декабря 2006 года заявитель подала апелляцию против решения семейного суда в Апелляционный семейный суд. В суде апелляционной инстанции у заявителя представлял адвокат. Заявитель представила два основания для апелляции: что семейный суд неправомерно рассмотрел заявление о расторжении брака в ее отсутствие, и что он ошибочно принял решение о расторжении брака. В отношении обоих оснований, она утверждала, что семейный суд действовал в нарушение статьи 30 Конституции (право на доступ к суду и справедливое судебное разбирательство), Закона о правовой помощи, и правило естественного правосудия, включая право быть выслушанным (audi alteram partem).
В аргументах, сопровождающих представленные заявителем основания для апелляции, она снова сослалась на статью 30 Конституции, право истца на представление своей аргументации в суде и на помощь адвоката. Заявитель утверждала, что правило естественного правосудия предусматривает право сторон быть выслушанными. Она также заявила, что она сообщила семейному суду, что подала ходатайство о предоставлении ей правовой помощи. Она была уверена, что ее ходатайство о предоставлении правовой помощи будет рассматриваться тем же составом суда, что и заявление о расторжении брака. Поскольку рассмотрение ходатайства о предоставлении правовой помощи было назначено на дату, более позднюю, чем дата рассмотрения заявления о расторжении брака (ходатайство о правовой помощи должно было рассматриваться 21 декабря, а заявление о расторжении брака – 22 ноября), она предполагала, что заявление о расторжении брака будет рассмотрено после ходатайства о предоставлении правовой помощи, чтобы она могла подготовить свою защиту с помощью адвоката. Именно по этой причине она не явилась в суд 1 и 22 ноября 2006 года.
21 сентября 2007 года муж заявительницы скончался. В своем завещании он отписал часть своего имущества другой женщине. По причине развода, заявитель не имела права наследовать его имущество или получать пенсию вдовы. Заявитель поддержала свою апелляцию против решения семейного суда.
19 декабря 2008 года апелляционный суд сообщил о принятии апелляции заявителя и дал сторонам указание представить основные аргументы (краткий письменный обзор своих аргументов). Апелляционный суд также решил, что дата рассмотрения апелляции будет назначена после предоставления сторонами основных аргументов.
В своих основных аргументах от 9 января 2009 года, заявитель изложила свои основания для апелляции в соответствии со статьей 30, а именно, что семейный суд действовал в нарушение статьи 30(1) (право на доступ к суду), статьи 30(3)(b) (право выдвигать свою аргументацию в суде и иметь достаточно времени для ее подготовки), и статьи 30(3)(d) (право на адвоката и на бесплатную правовую помощь). Она сослалась на соответствующее прецедентное право кипрских судов, касающееся этих положений, и соответствующее прецедентное право этого Суда, касающееся применимых положений статьи 6 Конвенции, в том числе Airey v. Ireland (9 October 1979, Series A no. 32). В отношении своего аргумента о правиле естественного правосудия, она сослалась на Halsbury’s Laws of England (4-ое издание, Том 1, § 76) и обязанность суда предоставить каждой из сторон возможность представлять свое дело в суде.
Слушание по существу апелляции состоялось в апелляционном суде 6 марта 2009 года. На слушании заявитель представила свои письменные аргументы. Адвокат бывшего мужа заявителя утверждал, что дело Airey отличается от настоящего дела, поскольку Конвенция не предусматривает общее право на правовую помощь, и, в любом случае, настоящее дело не было настолько сложным, чтобы требовать обязательной правовой помощи. Слушание было отложено до 8 мая 2009 года. В этот день адвокат заявитель представила суду копии решений, упомянутых в ее письменных представлениях. Никаких дополнительных аргументов не было представлено, и суд принял предварительное решение.
30 июня 2009 года апелляционный суд отклонил апелляцию. Он постановил:
«Позиция заявителя заключается в том, что она сообщила суду, что подала ходатайство о предоставлении правовой помощи, и, поскольку она считала, что ее ходатайство будет рассматриваться тем же судом, что и заявление о расторжении брака, она не явилась в суд 1 ноября 2006 года, в результате чего дело слушалось в ее отсутствие, и заявление о расторжении брака было удовлетворено.
Что касается утверждений о нарушении положений Закона 165(I)/2002 и правила естественного правосудия, заявитель не представила никаких конкретных аргументов в обоснование этих утверждений, которые, соответственно, суд считает нужным отклонить.
Что касается предполагаемого нарушения статьи 30 Конституции, заявитель не уточнила, какой именно пункт этой статьи был нарушен, и это утверждение также отклоняется по причине его неопределенности. Независимо от этого вывода, мы уже подробно рассмотрели все, что происходило в рамках разбирательств, связанных с ходатайством о правовой помощи и заявлением о расторжении брака. На основании вышеизложенного, суд считает, что обжалуемое решение стало результатом игнорирования заявителем указаний суда о представлении аргументов в свою защиту и ее неявки в суд. Заявитель не может утверждать, что ее неявка была связана с тем, что она верила, что заявление о расторжении брака будет рассматриваться другим судом.
Апелляция отклоняется, и заявитель обязана оплатить судебные издержки».
Оценка Суда
Обращаясь к настоящему делу, Суд, в первую очередь, отмечает, что хотя основная жалоба заявителя состоит в том, что разбирательство в семейном суде и в Апелляционном семейном суде было несправедливым, в своей аргументации она также утверждала, что апелляционный суд использовал чрезмерно формальный подход, тем самым лишив ее права на доступ к суду (см. параграф 40 выше). Хотя, безусловно, излишний формализм национальных судов может представлять собой нарушение права на доступ к суду, это чаще всего происходит, когда, например, национальный суд применяет временные ограничения или другие процессуальные правила непоследовательно или с чрезмерной строгостью, и, как следствие, вообще отказывается рассматривать апелляцию (см., например, Perez de Rada Cavanilles v. Spain, 28 October 1998, §§ 43-50, Reports of Judgments and Decisions 1998-VIII). В настоящем деле апелляция была рассмотрена. По этой причине, эти аргументы заявителя более правильно рассматривать как часть ее общих утверждений в отношении справедливости разбирательства в семейном суде и в Апелляционном семейном суде.
При решении вопроса, было ли это разбирательство справедливым, сначала будет уместно проанализировать разбирательство в суде первой инстанции – семейном суде, и, после этого, были ли недостатки этого разбирательства исправлены апелляционным судом.
При этом Суд отмечает, что в его задачи не входит решение вопроса, должна ли была заявителю быть предоставлена правовая помощь. На это она не жаловалась. Вместо этого, заявитель жаловалась, что семейный суд действовал недобросовестно, рассмотрев заявление о расторжении брака до принятия решения по ее ходатайству о предоставлении правовой помощи. Суд согласен с этим аргументом. Рассмотрение ходатайства о предоставлении правовой помощи в первую очередь было явно в интересах правосудия. Учитывая значение бракоразводного процесса для заявителя, она имела право знать, как обстоят дела с предоставлением ей правовой помощи, чтобы решить, как организовать свою защиту в разбирательстве о расторжении брака. Кроме того, Суд считает, что семейный суд недобросовестно отнесся к своим обязанностям, когда, вместо того, чтобы сначала рассмотреть ходатайство о предоставлении правовой помощи, а затем заявление о расторжении брака, он позволил этим двум разбирательствам идти параллельно, и, наконец, провел рассмотрение заявления о расторжении брака за месяц до рассмотрения ходатайства о правовой помощи.
В своем решении Апелляционный семейный суд справедливо отметил, что заявитель не представила письменные аргументы в свою защиту к 1 ноября 2006 года и не явилась в суд на слушание по заявлению о расторжении брака 22 ноября 2006 года. Тем не менее, заявитель подала собственный иск. Она, даже на этой поздней стадии разбирательства, все еще ожидала рассмотрения своего ходатайства о предоставлении правовой помощи. Кроме того, она участвовала во всех слушаниях в семейном суде, касающихся ее ходатайства о правовой помощи, кроме последнего, которое, однако, не имело никакого практического значения, так как решение по заявлению о расторжении брака уже было принято. Тем не менее, когда последнее слушание, касающееся ходатайства о правовой помощи, было назначено на 21 декабря 2006 года, она – как и любой другой непрофессионал – вполне могла прийти к выводу, что заявление о расторжении брака не будет рассматриваться до ходатайства о предоставлении правовой помощи, и что, как только вопрос о правовой помощи был решен 21 декабря, она сможет подать, с помощью адвоката, свою аргументацию в связи с бракоразводным процессом.
Следовательно, следует рассмотреть вопрос, были ли эти недостатки исправлены в разбирательстве в Апелляционном семейном суде. Суд считает, что не были. Правительство признало, что ссылка апелляционного суда на неопределенность жалобы заявителя по статье 30 была неверной. Да, несомненно, но она, кроме того, была несправедливой. В основаниях для апелляции, заявитель сослалась на право истцов на представление своей аргументации и на помощь адвоката, права, гарантированные статьей 30(3)(b) и (d) Конституции. В своих основны аргументах, представленных по указанию апелляционного суда, она изложила свои доводы в соответствии со статей 30(3)(b) и (d), дополнив эти доводы ссылками на прецедентное право этого Суда в отношении соответствующих положений статьи 6. Апелляционный суд заслушал устные заявления о применимости решения по делу Airey к вопросам, которые он должен был решить. К тому времени, как апелляционный суд подошел к принятию решения, уже нельзя было обоснованно утверждать, что представленные заявителем основания для апелляции по статье 30 являются неопределенными, и, таким образом, отклонять апелляцию по этой причине было несправедливо. Также нельзя было сказать, что заявитель не привела никакого конкретного обоснования своей жалобы на нарушение правила естественного правосудия, предоставляющего стороне право быть выслушанной в ходе рассмотрения ее дела. Наконец, вопреки доводам Правительства, эта несправедливость не была исправлена выводом апелляционного суда о том, что решение суда первой инстанции стало результатом полного безразличия заявителя к разбирательству. Эта точка зрения не учитывает аргументы заявителя о том, почему она не присутствовала на судебных слушаниях. Она также неправильно интерпретирует один из центральных вопросов дела – несправедливость, вызванную решением семейного суда провести судебное разбирательство в отсутствие заявителя, когда было бы разумно ожидать, что до принятия решения по ходатайству о предоставлении правовой помощи не будет предпринято никаких дальнейших шагов в связи с заявлением о расторжении брака, включая подачу письменных аргументов защиты.
По указанным выше причинам, Суд считает, что разбирательство в семейном суде и в апелляционном суде было несправедливым. Соответственно, Суд приходит к выводу, что была нарушена статья 6 Конвенции.
