Нарушает ли строительство кладбища возле жилых домов право на приватность?
4 сентября 2014 года Европейский суд по правам человека вынес решение Дземюк (Dzemyuk) против Украины, №42488/02, в котором признал нарушение права на приватность путем незаконного строительства местными властями кладбища возле дома заявителя, определив справедливое возмещение в размере 6 000 евро в счет возмещения нематериального вреда. Свои интересы в Европейском суде по правам человека заявитель представлял самостоятельно.
Европейский Суд признал в этом деле нарушение статьи 8 Конвенции.
Дело касается незаконного строительства кладбища возле дома заявителя, что привело к загрязнению поступающей питьевой воды и воды для личного садоводства, препятствуя ему вести обычный образ домашней жизни и пользоваться разными удобствами, в том числе грунтом на собственном земельном участке, что негативно повлияло на психическое состояние его и его семьи.
Суд отметил, что ранее в ряде дел, когда поднимались экологические проблемы, статья 8 Конвенции упоминалась Судом (см. Fadeyeva v. Russia, no. 55723/00, § 68, ECHR 2005-IV). Тем не менее, чтобы поднять вопрос о применении статьи 8, вмешательство, на которое жалуется заявитель, должно напрямую влиять на его дом, семью или личную жизнь, и достигнуть определенного минимального уровня (см. López Ostra v. Spain, 9 December 1994, § 51, Series A no. 303-C).
В частности, оценка минимального уровня относительна и зависит от всех обстоятельств дела, таких как интенсивность и продолжительность неприятности, ее физических и психических последствий. Общее состояние окружающей среды также должно быть принято во внимание. Суд напоминает, что жалоба может быть признана неприемлемой в контексте статьи 8 Конвенции, если заявителю был причинен незначительный ущерб в сравнении с опасностями, присущими жизни в любом современном городе (см. Hardy and Maile v. the United Kingdom, no. 31965/07, § 188, 14 February 2012). Что касается нарушения здоровья, то трудно отличить последствия влияния окружающей среды от воздействия других факторов, таких как возраст, профессия или личный образ жизни. Кроме того, что касается общего состояния окружающей среды, то нет никаких сомнений, что плохая вода и загрязнённая почва могут негативно повлиять на здоровье населения в целом, так и ухудшить качество жизни человека, однако сложно установить их реальные количественные последствия раздельно, так как само «качество жизни» является субъективной характеристикой, которая не поддается точному определению (см. mutatis mutandis, Ledyayeva and Others v. Russia, nos. 53157/99, 53247/99, 53695/00 and 56850/00, § 90, 26 October 2006).
Принимая во внимание трудности с доказыванием, Суд, прежде всего, учитывает выводы национальных судов и других компетентных органов в установлении фактических обстоятельств дела. В качестве основы для анализа могут быть использованы, например, положения национального законодательства, определяющие опасный уровень загрязнения, и государственные экспертные исследования окружающей среды. Особое внимание Суд уделяет отдельным решениям, принятыми властями в конкретной ситуации заявителя, таких как обязательство отменить решение об источнике загрязнения или переселения жителя из загрязненной зоны. Тем не менее, Суд не может слепо полагаться только на решения национальных органов, тем более, когда они противоречат друг другу. В таком случае он должен оценивать доказательства во всей их полноте. Дополнительными источниками доказательств для рассмотрения, в дополнение к личному виденью событий, будут, например, медицинские справки или исследования частных лиц (см. Dubetska and Others v. Ukraine, no. 30499/03, §§ 107 and 113, 10 February 2011).
Суд пришел к выводу в этом деле, что строительство и использование кладбища так близко к дому заявителя с последующим воздействием на окружающую среду и «качество жизни» заявителя достигли минимального уровня, требуемого статьей 8 Конвенции, и представляют собой вмешательство в право заявителя на уважение его личной и семейной жизни. Суд также считает, что такое вмешательство потенциально вредно и достигает достаточного уровня значимости для применения статьи 8 Конвенции.
Суд отмечает, что Правительство не отрицает того факта, что кладбище было построено и использовалось с нарушениями национального законодательства. Суд также установил, что вмешательство в право заявителя на уважение его жилища, частной и семейной жизни не были по смыслу статьи 8 Конвенции «в соответствии с законом». Следовательно, в этом деле были нарушены положения статьи 8. Суд считает, с учетом последствий незаконной деятельности властей, что нет необходимости выносить отдельные решения по остальным аспектам заявленного нарушения статьи 8 Конвенции.
Заявитель указывал также на нарушение статьи 6 § 1 Конвенции в отказе национальных властей и частных лиц исполнить судебное решение о запрете использования участка ВЛ возле дома заявителя для целей захоронения, однако Суд пришел к выводу об отсутствии необходимости рассматривать этот вопрос отдельно от ранее установленного в этом деле нарушения статьи 8 Конвенции (см. mutatis mutandis, W. v. the United Kingdom, 8 July 1987, § 84, Series A no. 121, and Mihailova v. Bulgaria, no. 35978/02, § 107, 12 January 2006).
