© Перевод Украинского Хельсинского союза по правам человека
Официальное цитирование: De Caterina and Others v. Italy, no. 65278/01, § …, 28 June 2011
ПЯТАЯ СЕКЦИЯ
РЕШЕНИЕ ПО ДЕЛУ «ДЕ КАРОЛИ И «FRANCE TELEVISIONS» ПРОТИВ ФРАНЦИИ»
(Заявление № 29313/10)
РЕШЕНИЕ
СТРАСТБУРГ
21 января 2016 года
Это решение стало окончательным в соответствии с условиями, изложенными в статье 44 § 2 Конвенции. Оно может быть отредактировано.
По делу Кароли и «France Télévisions» против Франции,
Европейский суд по правам человека (Пятая секция), заседая палатой в составе:
Ангелика Нуссбергер (Angelika Nußberger), Председатель,
Ганна Юдковськая (Ganna Yudkivska),
Андрей Потоцки (André Potocki),
Фарис Вегабович (Faris Vehabović),
Сиофра О’Лири (Síofra O’Leary),
Карло Ранцони (Carlo Ranzoni),
Мартинш Митс (Mārtiņš Mits), судьи,
и Клаудия Вестердик (Claudia Westerdiek), Секретарь секции,
Рассмотрев дело в закрытом заседании 15 декабря 2015 года,
Провозглашает следующее решение, принятое в этот день:
ПРОЦЕДУРА
1. Данное дело основано на заявлении (№ 29313/10) против Французской республики, поданном в Суд гражданином Франции г-ом Патриком де Кароли, а также корпорацией «France Télévisions» (далее – «заявители») 6 мая 2010 года.
2. Заявителей представляла г-жа Е. Пивница из SCP «Piwnica-Molinie», адвокат при Государственном Совете и Кассационном суде. Правительство Франции (далее – «Правительство») представлял его Уполномоченный, г-н Ф Алабрюн, Начальник дирекции по юридическим вопросам Министерства иностранных дел.
3. Заявители утверждали о нарушении статьи 10 Конвенции в связи с их осуждением.
4. 26 мая 2014 года заявление было направлено на коммуникацию Правительству.
ФАКТЫ
5. Первый заявитель родился в 1953 году и проживает в г. Париже. Он являлся генеральным директором национального телеканала «France 3», правопреемником которого в настоящее время выступает корпорация «France Télévisions», которая также является заявителем в настоящем деле и располагается в г. Париж.
6. 8 сентября 2006 года на телеканале «France 3» вышел документальный фильм журналистки Ванины Канбан, продолжительностью один час и двадцать две минуты, под названием «11 сентября 2001 года: обвинения».
7. Данный документальный фильм был посвящен расследованию того факта, что по прошествию пяти лет с упомянутых событий так и не было проведено судебное разбирательство, которое являлось «расследованием по делу, обещавшему стать процессом века». Сюжет фильма был посвящен жалобе, поданной семьями пострадавших от терактов 11 сентября 2011 года, а также разбирательству в отношении более чем ста физических и юридических лиц, подозреваемых в содействии и финансировании террористической организации Аль-Каида. Исследования, которые журналистка проводила в течение полутора лет, спустя пять лет после событий, вызывали у истцов вопросы, а также опасения, что разбирательство может оказаться под угрозой в связи с экономическими связями между их страной и Саудовской Аравией. Поскольку адвокаты пострадавших настаивали на привлечении к ответственности лиц, подозреваемых в финансировании терактов, расследование включало в себя этот аспект, историю развития Усамы Бен Ладена и созданной ним организации Аль-Каида.
8. В рамках фильма были опрошены как адвокаты семей жертв, г-н Аллан Герсон и г-н Майк Еснер, так и эксперты по борьбе с терроризмом (в частности г-н Жан-Шарль Бризар), лидеры религиозных мусульман, жертвы и их родственники (как г-н Мэт Селлито и г-жа Элизабет Альдерман), бывший министр внутренних дел Франции (г-н Шарль Паскуа), а также бывшие должностные лица и члены организаций Соединенных Штатов Америки (г-н Джеймс Уилси, директор ЦРУ с 1993 по 1995 года; г-н Пол Биллар, руководитель антитеррористического директората ЦРУ с 1978 по 1998 года; г-н Даниель Бенджамин и г-н Ли Волоски, члены антитеррористической группы Совета национальной безопасности США с 1994 по 1999 года и с 1998 по 2001 года, соответственно; г-н Жак Клунан, член антитеррористической группы ФБР с 1972 по 2002 года; г-н Ришар Армитид, первый заместитель Госсекретаря США с 2001 по 2005 года). Интервью также было взято у принца Турки Аль-Фейсала ибн Абдулазиза Аль-Сауда (далее – Принц Турки Аль-Фейсал), которого родственники пострадавших в своей жалобе также обвиняли в содействовии и финансировии талибов во время пребывания на посту главы спецслужб Саудовской Аравии. В фильме несколько раз повторялись отрывки из интервью с ним.
9. 7 декабря 2006 года Принц Турки Аль-Фейсал обратился в Уголовный суд Парижа с иском о защите чести и достоинства против первого заявителя, как директора телеканала «France 3», Ванины Канбан, как журналистки, а также компании «France 3», поскольку она несла гражданскую ответственность. Он ссылался на пять отрывков из фильма:
10. Первый обжалуемый отрывок, воссозданный судом, гласил следующее:
«Г-н Аллан Герсон (адвокат семей пострадавших): Они могут бежать, они могу прятаться, но от нас им не уйти.
Журналист: Мы ехали в Чарльстон в Южной Каролине. Там находится штаб-квартира адвокатов по делу […]
Г-н Аллан Герсон: Семьи снова и снова повторяли нам «Мы не хотим, чтобы других постигла такая кошмарная трагедия, от которой пострадали мы».
Г-н Рон Мотли (адвокат семей пострадавших): Мои клиенты хотят знать, кто финансировал организацию Аль-Каида, чтобы иметь возможность остановить поток денежных средств в адрес Аль-Каиды. Они продолжают свободно действовать. Пока мы здесь сидим, они пытаются взорвать половину Ирака. Кто-то продолжает финансировать Аль-Каиду.
Журналистка: Чтобы их поддержать, они наняли следователей высокого уровня. Майк Еснер, адвокат, отвечающий за доказательства, Жан-Шарль Бризар, специалист по вопросам международного терроризма, отвечающий за расследования, Эван Колман, аналитик исламистского терроризма, компьютерный инженер.
Нам удалось получить доступ к наиболее защищенной зоне здания. Именно здесь хранятся тысячи доказательств, документов, видеокассет или фотографий – информация, которая не без основания классифицируется, как совершенно секретная.
Г-н Майк Еснер (адвокат семей пострадавших): В этих документах содержится большое количество информации, требующей особого внимания. Мы потратили миллионы долларов, чтобы получить информацию такого рода. Большинство исследующих терроризм, исследует также и тех, кто совершает террористические нападения, однако не располагает денежными средствами. Но мы это сделали. Мы отследили денежный поток, откуда средства поступили, куда они поступили, и кто их вложил. Благодаря этим документам мы сможем показать, как используются эти деньги.
Журналистка: Аль-Каида работает как бизнес. Террористическая организация получает огромную материальную поддержку, которая позволяет ей совершать теракты.
Г-н Майк Еснер: Грузовик, который вы видите, оказывает логистические услуги. После того, как оборудование прибывает на место, Аль-Каида может начинать распространять ненависть, страх и идеи Джихада.
Г-жа Ванина Канбан (журналистка): Кто поддерживает организацию Аль-Каида? На сегодняшний день фирма Мотли Райс собрала достаточно доказательств в отношении почти трехсот обвиняемых: самого известного – Усамы Бен Ладена, а также семи международных банков, восьми исламских благотворительных организаций, правительства Судана, саудовских принцев и почти 300 физических и юридических лиц. Мы сосредоточили свое внимание на нескольких обвиняемых, которые по сегодняшний день занимают важные должности на международном уровне: Хассан Аль-Таруби (изображение), суданский идеолог ислама, Рамам Аль-Хатим (изображение), министр обороны Саудовской Аравии, Гутби Аль-Авдах, саудовский радикальный проповедник, Турки Аль-Фейсал, бывший глава спецслужб Саудовской Аравии (изображение). Все они обвиняются в том, что в определенное время они являлись союзниками Усама Бен Ладена. Они оказывали ему содействие и поддержку, как в его идеологии, так и финансово и материально. Все они позволили ему стать злейшим врагом Запада. Одним из основных лиц, оказывающих поддержку был Турки Аль-Фейсал.
Принц Турки Аль-Фейсал (глава секретных служб Саудовской Аравии с 1977-2001 года) :Меня обвиняют в том, что я якобы поддерживал, материально обеспечивал и даже был членом Аль-Каиды.
Г-жа Ванина Канбан (журналистка): В 1979 года во время войны в Афганистане принц Саудовской Аравии впервые встретил Усаму Бен Ладена.
Для того чтобы понять как переплетаются связи между главой секретных служб Саудовской Аравии и общественным врагом номер 1, нужно проследить историю этой войны.»
11. Далее в фильме говорилось о поддержке, которую получали моджахеды со стороны Саудовской Аравии и Соединенных Штатов Америки во время советского вторжения в Афганистан. Принц Турки Аль-Фейсал отметил, что его страна им помогала, предоставляя оружие, денежные средства, медикаменты и тренируя их, и все это через спецслужбы Саудовской Аравии. Он добавил, что пять раз встречался с Усама Бен Ладена, которого он представил как одного из главнейших лиц, оказывающих поддержку моджахедам. Далее в фильме речь шла о победе последних в Афганистане, которые также, как и Усама Бен Ладен вернулись в Саудовскую Аравии и чевствовали его там, как героя. Как безуспешно он пытался с моджахедами вступить в бой во время первой войны в Персидском заливе, в конце боевых действий, призывы к восстанию против американских войск остались позади, а власти Саудовской Аравии были обвинены в пособничестве. Далее в фильме говорилось о его депортации в Судан в 1991 года, где к нему присоединились его моджахеды, предоставив Аль-Каиде возможность развития. Также фильм остановил свое внимание на источнике финансирования, которым пользовался Усама Бен Ладен в то время.
12. Второй обжалуемый отрывок, воссозданный судом, гласил следующее:
«Г-жа Ванина Канбан (журналистка): Для оказания материальной поддержки в расширении Аль-Каиды Усама Бен Ладен уже создал обширную сеть финансирования.
Г-н Ли Волоски: Усама Бен Ладен и Аль-Каида полагались не только на фиксированную сумму денег, семью, близких или даже сети финансирования, существующие по всему миру, которые могли быть использованы для осуществления операций и поддержки организации. Нет, на самом деле Аль-Каида постоянно привлекала денежные средства для финансирования своей деятельности.
Г-н Жан-Щарль Бризар (эксперт по исламистскому терроризму): Это демонстрирует финансовую сеть Усамы Бен Ладена такой, какой ее знали еще в 2001 году, то есть до терактов 11 сентября. В течение десяти лет около 500 миллионов долларов поступили в фонд Аль-Каиды для ее финансирования. Поэтому это очень важно. Это исторический день для борьбы с терроризмом.
Г-жа Ванина Канбан (журналистка): г-н Жан-Шарль Бризар является главным следователем фирмы Мотли Райс. Он был нанят американскими адвокатами в 2002 году. Этот французский специалист по финансированию террористов отслеживает движение средств Аль-Каиды в мире. Он имеет в своем распоряжении неопубликованный документ, из которого можно узнать имена наиважнейших спонсоров организации.
Г-н Жан-Шарль Бризар: Есть очень важная деталь, которая была установлена в ходе нашего расследования, это один из основополагающих документов Аль-Каиды, который называют Golden Chain, золотая цепь. Это список двадцати граждан Саудовской Аравии, которые являлись основным источником финансирования Аль-Каиды в момент ее создания. В этом списке мы видим имена очень известных личностей, бывших министров, крупнейших банкиров Судовской Аравии, бизнесменов и, конечно, торговцев.
Г-жа Ванина Канбан (журналистка): Этот список доноров включает в себя, в частности, имя известного бизнесмена из Саудовской Аравии, приближенного к семье Бен Ладена.
Г-н Жан-Шарль Бризар: … из которых Усама Бен Ладен, является одним из его близких. Так же в нем было имя донора, Ибн Махфуз, который спонсировал деятельность Усамы Бен Ладена в рамках Аль-Каиды.
Г-жа Ванина Канбан (журналистка): Халид Ибн Махфуз является самым крупным банкиром Саудовской Аравии. Его имя присутсвует в жалобе семей пострадавших 11 сентября. Он обвиняется в оказании материальной поддержки Усаме Бен Ладена и Аль-Каиде.
В 1986 году он возглавил первый банк Саудовской Аравии, НКБ, Национальный Коммерческий Банк.
В конце 90-х годов Центральный Банк Саудовской Аравии провел расследование по денежным средствам, выплаченным НКБ. Он уделил особое внимание переводам больших сумм благотворительным организациям.
Г-н Жан-Шарль Бризар: Было установлено, что некоторые денежные средства были переведены ряду НПО, контролируемым Бен Ладеном или непосредственно лицам, связанным с Усамой Бен Ладеном. То есть это банк, который уже в то время можно было заподозрить в том, что он принимал участие в финансировании террористической деятельности.
Г-жа Ванина Канбан (журналистка): И эти движения денежных средств вызывают беспокойство далеко за пределами Саудовской Аравии.
Г-н Жан-Шарль Бризар: С середины 90-х годов, ряд западных и арабских политиков посещали Саудовскую Аравию, встречались с королем, министром внутренних дел, министром обороны, главой секретных служб, чтобы сказать им: «У нас есть доказательства того, что ряд НПО Саудовской Аравии финансируют террористические организаци, жестокие организации, которые совершают теракты».
Г-жа Ванина Канбан (журналистка): Франция является первой страной, которая обеспокоилась этой ситуацией. В 1994 году г-н Шарль Паскуа, занимавший в то время должность министра внутренних дел, ездил в Саудовскую Аравию. Он будет одним из свидетелей стороны обвинения. Он уже дал свои показания американским юристам.
Г-н Шарль Паскуа: Я посетил Саудовскую Аравию. Я встретился с принцем Найефом, моим коллегой, а также рядом арабских чиновников, одним из которых был принц Турки, отвечающий за роботу разведывательных служб, и сказал им, что значительная часть кредитов, которые они предоставили Всемирной исламской лиге на самом деле были направлены – могли бы быть направлены, но, я считаю, были направлены – на развитие радикального исламизма и, в частности, являлись основой для совершения насильственных действий.
Принц Турки Аль-Фейсал: Финансирование террористических организаций поддерживала не только Саудовская Аравия, но также и другие страны Ближнего Востока. Также террористические организации финансировали некоторые частные лица из Франции, Германии, Великобритании и других европейских стран.
Г-жа Ванина Канбан (журналистка): В Южной Каролине расследование в отношении финансирования террористических организаций на сегодняшний момент длится уже четыре года. Большинство адвокатов знает, что основная часть денег, перечисленных Аль-Каиде, поступала непосредственно от исламистских благотворительных организаций.
Г-н Майк Еснер: Они используют большую часть этих пожертвований, переводят эти деньги, утверждая, что они предназначены для покупки одежды или продуктов питания для бедных.
Г-жа Ванина Канбан (журналистка): Очевидно, что Мэтт Селлито разгневан.
Г-н Мэтт Селлито: То есть люди жертвуют деньги, а они попадают в руки к террористам, чтобы в итоге быть использованными для совершения убийств американцев?
Г-н Майк Еснер: Да, абсолютно точно.
Джонатан Селлито (брат пострадавшего): Каким образом они это совершают так, что никто не замечает этого?
Г-н Майк Еснер: Это известно. Это очень хорошо известно. Все об этом знают. Они наладили механизм движения денежных средств еще со времен войны с русскими в Афганистане. Это продолжается по сей день.»
13. Далее в фильме вспоминались взрывы автомобильных бомб, террористические акты совершеные Аль-Каидой в 1995 году перед зданием саудовской тюрьмы в Эр-Рияде и в 1996 году против американской базы в Эль Хабаре, Дхаран. Журналистка отметила, что никто не оценил масштабы и ударную силу Аль-Каиды, в то время, как семьи пострадавших заявили, что они были убеждены в том, что американским властям уже было известно о финансировании террористических организаций. Затем она напомнила, что в 1996 году Усама Бен Ладен сделал сенсационное заявление, сказав, что «джихад» выступает против американцев и, таким образом, став официальным врагом Соединенных Штатов Америки. Показания главы секретных служб Саудовской Аравии, г-на Жака Клунана (агента антитеррористического подразделения ФБР – Федерального бюро расследований – с 1972 по 2002 года) и г-на Поля Пийяра (директора антитеррористического подразделения ЦРУ – Цетрального Разведывательного управления – с 1978 года по 1998 год) объясняли как саудовцы, под оказываемым давлением со стороны Соединенных Штатов выслать Усаму Бен Ладена, в итоге пришли к предложения доставить его в Штаты, в чем, в итоге, было отказано в виду отсутствия достаточных доказательств для его осуждения. В конце концов, высланный и вернувшийся в Афганистан со своими моджахедами, принятый талибами и их главой муллом Омаром, которые захватили власть, Усама Бен Ладен призвал к всемирному джихаду, что в итоге привело саудовцев и американцев к попаткам отсановить его. Принц Турки Аль-Фейсал заявил, что был направлен в Афганистан с этой целью.
14. Третий обжалуемый отрывок, воссозданный судом, гласит следующее:
«Г-н Даниель Бенджамин: Принц Турки Аль-Фейсал являлся одним из тех немногих людей, которые имели влияние на талибов. Надежда заключалась в том, что он приедет и убедит их сделать правильный выбор. Во-первых, из-за того, что Саудовская Аравия и Афганистан поддерживали хорошие отношения. А также потому, что саудовцы поддерживали талибов. И наконец, потому, что Саудовская Аравия играла роль для его религиозной значимости.
Принц Турки Аль-Фейсал: В то время я встретил мулла Омара, и он сказал мне следующее: «Мы должны объединиться с Бен Ладеном, который является кем-то очень хорошим, и которого нельзя судить, а нужно поддерживать». Тогда я встал и ушел.
Г-жа Ванина Канбан (журналистка): Однако адвокаты, подавшие жалобу относительно событий 11 сентября, не придерживаются той же версии и утверждают, что у них есть доказательства.
Среди сотен собранных видеокассет, г-н Майк Иснер показывает нам показания ключевого свидетеля.
О чем говорят эти свидетели?
Г-н Майк Иснер: Они говорят о финансовой поддержке, которую Принц Турки оказал талибам и членам Аль-Каиды. Они свидетельствуют о деятельности Принца Турки Аль-Фейсала в Афганистане. Турки обеспечивал талибов транспортными средства и оказывал им всяческую помощь.
Г-жа Ванина Канбан (журналистка): Как вы нашли этого человека?
Г-н Майк Иснер: Я не могу раскрывать вам все мои секреты. (Смеется.) Мы нашли его в Афганистане, и там есть еще много подобных людей, готовых дать показания.
Г-жа Ванина Канбан (журналистка): В целях защиты этого важнейшего свидетеля, г-н Майк Иснер не может показать нам эту запись, но он согласился дать нам часть письменных показаний свидетеля.»
15. В этот момент фильма на экране появляется изображение, это перевод жалобы на французский язык, в котором можно прочитать параграф 346, где говорится о «показаниях, данных под присягой» свидетеля из Афганистана, изложенных следующим образом:
«Мулл Кахшар является важным лидером талибов и теперь диссидент (…). Заявление мулла Кахсар, сделанное под присягой, касается Принца Турки вследствие его помощи относительно предоставления денежных средств, предназначенных для оказания помощи талибам, Аль-Каиде и международному терроризму».
16. Далее в фильме шла речь:
«[Журналистка]: Принц Турки Аль-Фейсал полностью опровергает это обвинение.
Принц Турки Аль-Фейсал: Все это выдумано. Я вам уже сказал, почему я был в Кандагаре. Это должно было гарантировать, что Бен Ладен будет доставлен в королевство, чтобы предстать перед правосудием.
Г-н Майк Иснер: Естественно он все отрицает, но мы располагаем доказательствами, которые доказывают, что он лжет,
Г-жа Ванина Канбан (журналистка): Мы хотели провести беседу с адвокатами Турки Аль-Фейсала, чтобы иметь представление о доказательствах, которым располагает сторона истца.
[Звонок телефона]
Голос в телефоне: Я не думаю, что нас это заинтересует.
Г-жа Ванина Канбан (журналистка): Вы не хотите поговорить со мной в течение нескольких минут?
Голос в телефоне: Нет, у нас нет никаких комментариев.
Г-жа Ванина Канбан (журналистка): Мы снова пытались добиться встречи с адвокатом, но она все время отказывалась принять нас.»
17. В этот момент журналистка напоминает о нескольких неудачных дипломатических попытках талибов свергнуть Усаму Бен Ладена. Последний мог создавать свою организацию, совершившую два одновременных нападения на американские посольства в Кении и Танзании в августе 1998 года, в результате чего американцами были предприняты ответные меры в виде бомбардировок в Судане и Афганистане.
18. Далее в фильме говорится, что в дополнение к военным действиям, американцы создали специальное подразделение, целью которого было ликвидировать финансовые структуры, оказывающие поддержку террористическим организациям; четвертый обжалуемый отрывок, воссозданный судом:
«Г-жа Ванина Канбан (журналистка): Но ничего не может остановить американское правительство в войне с терроризмом. В дополнение к военным действиям, Соединенные Штаты Америки боролись с их финансовыми структурами. Чтобы отслеживать движение денежных средств Аль-Каиды они создали специальное подразделение, целью которого было ликвидировать финансовые структуры. Они отслеживают потоки денежных средств и, таким образом, обнаруживают основных спонсоров террористических организаций.
Г-н Ли Волоски: Одним из открытий, сделанным правительством Соединенных Штатов Америки после 1998 года, было то, что благотворительные организации и лица, находящиеся в Саудовской Аравии, являлись важными, если не наиважнейшими, международными источниками финансирования. Финансирование, которое поддерживало Аль-Каиду и принадлежащие ей в тот момент организации.
Г-н Джеймс Уилси: Беспокоились на счет некоторых богатых семей Саудовской Аравии. Они осуществляли переводы денежных средств, которые косвенно могли помочь деятельности террористических организаций.
Принц Турки Аль-Фейсал: Мы снова обратились к американцам с просьбой дать нам точную информацию по банковским счетам, именам лиц и городам, в которых предположительно должно было осуществляться финансирование террористических организаций. Но мы никогда не могли засечь даже самую маленькую сумму денежных средств, перечисляемых Саудовской Аравией какой-нибудь террористической организации.
Г-жа Ванина Канбан (журналистка): Однако в то время г-н Жак Клунан, агент антитеррористического подразделения ФБР, посещал Саудовскую Аравию, и его версия событий противоречила версии Турки Аль-Фейсала.
Г-н Жак Клунан: Я лично присутствовал на встрече с генералом Сулейманом (?) и его сотрудниками и я сообщил им имя человека, проживающего в городе Джидда. Я также сообщил им название банка. Арабская инвестиционная компания. Я рассказал им о переводе денежных средств. Я объяснил им, кому они предназначались, какая сумма там была и все возможные детали. Это конкретный пример и я могу это вам подтвердить, потому что именно я это сделал и мне нечего скрывать. Я попросил у них информацию, но они мне ничего не дали.
Г-н Поль Пиллар: Энтузиазма сотрудничать особо не было, реальные действия с их стороны заключались лишь в заявлениях о добрых намерениях: «Да, да мы бы хотели вам помочь». Они не пошли достаточно далеко в своих действиях, они не описывали политических или важных личностей, принцев или бизнесменов, которые были с этим связаны. С политической точки зрения это было бы трудно сделать.
Г-н Аллан Герсон: Они ничего не сделали или почти ничего не сделали в плане сотрудничества с американским правительством, которое просило отслеживать потоки денежных средств, чтобы остановить финансирование Аль-Каиды.
Если страна на самом деле несет ответственность, и именно мы должны доказать это в Суде, то правительство, о котором идет речь, должно нести ответственность за ущерб, причиненный жертвам.
Г-жа Ванина Канбан (журналистка): Адвокаты, подавшие жалобу, имеют большое количество доказательств против саудовских благотворительных организаций.
Г-н Майк Иснер: Вот, смотрите: это Красный Полумесяц Саудовской Аравии. Это перевод документа. В нем есть их номер телефона, а также мы видим подпись какого-то человека из Красного Полумесяца, также, как и подпись Бен Ладена. Бен Ладен написал: «Наш брат Абу-Мазен очень нуждается в оружии, и поэтому прошу вас уже отправить 25 % ожидаемой поставки». То есть, что сейчас просит Бен Ладен? – чтобы оружие было транзитом доставлено через благотворительную организацию.
Саудовскую Аравию много раз предупреждали, что благотворительные организации финансируют террористические организации, но там все время закрывались на это глаза.
Г-жа Ванина Канбан (Журналистка): И это делает их виновными в бездействии?
Г-н Майк Иснер: Конечно. Когда доподлинно известно, что организации вовлечены в финансирование террористических организаций, и это происходит на вашей территории, вы, как правительство, обязаны сделать все возможное, чтобы предотвратить это, а королевство Садовской Аравии никогда не интересовалось этим и ничего не предпринимало.»
19. Тогда семьи пострадавших приняли участие в их допросе, а также в связи с тем фактом, что Соединенные Штаты Америки не действовали достаточно решительно против Саудовской Аравии. В своих показаниях г-н Даниель Бенджамин и г-н Ли Волоски указали, что не было никаких других дополнительных средств давления, обращая внимание на пределы политических дипломатических действий, учитывая энергетическую зависимость Соединенных Штатов Америки от Саудовской Аравии. Далее в фильме сосредотачивалось внимание на террористических угрозах на американской территории в месяцы, предшествующие терактам 11 сентября 2001 года, а также на том факте, что правительство поощряло жалобы против финансистов Аль-Каиды, чтобы в итоге не оказать никакой помощи истцам.
20. Пятый обжалуемый отрывок, воссозданный судом, гласит следующее:
«Г-жа Ванина Канбан (журналистка): Сегодня, в 2006 году, в отношении лиц, несущих ответственностьза теракты 11 сентября, до сих пор не было проведено судебное разбирательство. Тем не менее, к 2002 году, меньше, чем через год после терактов, адвокаты уже называли лиц, поддерживающих Усаму Бен Ладена и Аль-Каиду. Так почему же Джордж Буш не сдержал свое обещание?
Г-н Ли Волоски: Я не удивляюсь, если люди из правительства, также как и люди имеющие отношение к правительству, хотели, чтобы этот процесс никогда не состоялся.
Г-н Ришар Армитаж: Всегда существуют политические соображения, когда речь идет о конфликтах в области права, которые находятся под управлением Государственного департамента. В настоящем случае Государственный департамент сосредоточит свое внимание на важности отношений между Саудовской Аравией и Соединенными Штатами Америки.
Г-н Ли Волоски: Если саудовцы сделали эту жалобу центральным вопросом в их дипломатических отношениях с Соединенными Штатами Америки, то американское правительство находилось в это время под некоторым давлением в связи с тем, что оно обращается к Саудовской Аравии с некоторыми просьбами. Иногда дипломатия это услуга за услугу. Вы что-то получаете исключительно из-за того, что даете что-то взамен.
Г-жа Ванина Канбан (журналистка): Дипломатические отношения между Соединенными Штатами Америки и Саудовской Аравии являются неотъемлемыми. В качестве доказательства – в течение года Турки Аль-Фейсал проживает в Вашингтоне, где он занимает пост посла Саудовской Аравии при поддержке американского правительства. Тем не мене, он является одним из ключевых обвиняемых в жалобе.
Принц Турки Аль-Фейсал: Я был не вправе отказывать, но если бы американское правительство верило в иск против меня, оно бы не утвердило меня на пост посла.
Г-н Ришар Армитаж: Если бы наше правительство и Государственный департамент имел подозрения, что Турки Аль-Фейсала можно упрекнуть за его прошлое, оно бы никогда не подписало это соглашение. Если они это сделали, значит, им не в чем было его обвинять.
Г-н Мэтт Селлито: Вы не можете сначала мне говорить, что вы разыскиваете человека, подозреваемого в финансировании террористических организаций, а на следующий день давать им вознаграждение за это. Или назначать их послами.
Г-жа Елизабет Олдерман: Он был упомянут в нашей жалобе, а сейчас он занимает должность посла его страны в нашей. Единственное слово, приходящее мне на ум это абсурд. Это было сделано для того, чтобы показать саудовской королевской семье: «Мы всегда с вами и будем оставаться на вашей стороне». Я думаю, это была сильная пощечина лицам, подавшим жалобу, и тем, кто верит и кто знает, что саудовцы финансировали террористические организации.
Г-жа Ванина Канбан (журналистка): Семьи верят, что отношения между их страной и Саудовской Аравией не станут угрозой для судебного разбирательства в отношении виновных в 11 сентября.
Что касается обвиняемых, они не кажутся напуганными последствиями судебного разбирательства.»
21. Многие лица, упомянутые в жалобе, в том числе и Принц Турки Аль-Фейсал, заявили, что не явятся в американский суд, если им придет повестка. Журналистка продолжила:
«Спустя пять лет после самых смертоносных терактов в истории чиновники до сих пор на свободе. Усама Бен Ладен так и не был пойман. Аль-Каида продолжает свое существование, а финансирование террористических организаций остается в силе.»
«Все обвиняемые находятся на свободе. Спустя четыре года после подачи жалобы семьями пострадавших 11 сентября, кажется, ничего не было сделано для того, чтобы этот судебный процесс состоялся». [Конец фильма об отрывке из телевизионного обращения Д.В. Буша]
22. Решением от 2 ноября 2007 года Уголовный суд г. Парижа признал первого заявителя и журналистку Ванину Канбан виновными в распространении клеветы, в частности, в отношении Принца Турки Аль-Фейсала, который являлся стороной по гражданскому иску. Суд избрал каждому наказание в виде штрафа в размере 1 000, а также обязал их совместно выплатить заявителю символическое 1 евро компенсации ущерба, и 7 500 евро компенсации судебных расходов. В качестве дополнительной компенсации, суд также постановил, в течение пятнадцати дней после того, как решение станет окончательным, транслировать на канале «France 3» вынесенное судом предупреждение. Суд также признал гражданскую ответственность телеканала «France 3».
23. Прежде всего, суд пришел к выводу, что Принц Турки Аль-Фейсал не мог обжаловать фильм только в связи с тем, что в нем говорилось о его обязанностях как директора разведки Саудовской Аравии или о его помощи, которую он мог прямо или косвенно оказывать Усаму Бен Ладену во время вторжения советских войск в Афганистан. Суд также пришел к выводу, что второй и четвертый абзацы фильма, касающиеся финансовых структур террористических организаций и действий, предпринимаемых западными властями в отношении властей Саудовской Аравии, призывающих к их бдительности в отношении переводов денежных средств Аль-Каиде, не обвиняли прямо или косвенно Принца Турки Аль-Фейсала. 24. Однако, суд решил, что некоторыми утверждениями из первого, третьего и пятого абзацев, он обвинялся в материальной и финансовой поддержке Аль-Каиды на момент, когда намерения и планы террористических актов этой организации уже не были под сомнением, то есть якобы он нес личную ответственность в терактах 11 сентярбя 2001 года; предположив, таким образом, что его безнаказанность могут объяснить только дипломатические аспекты, а не недостаточность собранных в отношении него доказательств. Суд отметил, что в начале фильма Принц Турки Аль-Фейсал с одной стороны был представлен, как один из «трехсот обвиняемых», в отношении которого американские адвокаты «собрали достаточно доказательств» и как один из «главных подозреваемых сторонников» Усамы Бен Ладена, а с другой стороны, как опровергающий версию, которую он выдвинул после встречи с муллом Омаром в 1998 года – после терактов во Всемирномторговом центре (1993 год), Эр-Рияде (1995 год) и Дхаране (1995 год) – убедить его передать ему Усаму Бен Ладена. Кроме того, по мнению суда, в ходе подведения итогов, в фильме делался акцент на показания лиц, утверждающих противоположное о «финансовом вкладе Принца в деятельность талибов и членов Аль-Каиды», подчеркивая при этом влияние экономических (нефть) и дипломатических факторов на судьбу судебного разбирательства, а также напоминая о назначении Принца Турки Аль-Фейсала на должность посла Саудовской Аравии в Соединенных Штатах Америки, что, в свою очередь вызвало недоумение у родственников пострадавших.
25. Кроме того, суд отметил, что обвиняемые не предлагали доказать истину клеветнических заявлений, но в оправдание ссылались на выражение доброй воли. Принимая во внимание значимость терактов 11 сентября 2001 года, что характер возбужденного позднее судебного разбирательства и впечатляющие средства для сбора доказательств полностью оправдывали способ их реализации, что журналистка могла специально остановить на обвинениях, предъявляемых Принцу Турки Аль-Фейсалу, учитывая его высокое положение в Королевствек Саудовской Аравии и его обязанности в свете занимаемого поста главы секретных служб, и наконец, что серьезность характера фильма в целом не вызывала никаких сомнений, суд пришел к выводу, что законность этого фильма не являлась предметом спора.
26. Тем не мене суд добавил, что ни важность затронутой темы, ни должность, занимаемая Принцем или же желание разоблачить возможные дипломатические аспекты, способные препятствовать идее справедливости, не могли обеспечить соблюдение журналистом элементарного долга благоразумия и объективности, которые в обязательном порядке должны соблюдаться по отношению к обвиняемым, когда их дела еще не были рассмотрены судом.
27. Суд принял во внимание аргумент Принца Турки Аль-Фейсала, что невступившие в законную силу решения, которыми исковые требования в отношении него были оставлены без рассмотрения, вынесены американскими судами. Кроме того суд счел, что Национальной комиссией по террористическим атакам против Соединенных Штатов признала значительную часть инкриминируемых обвинений недействительной, придя к выводу, что даже если Саудовская Аравия и является давним и основным источником финансирования Аль-Каиды, этому нет никаких доказательств. Суд пришел к выводу, что журналистка приняла сторону обвинения, противопоставляя, «при помощи хорошего монтажа», доказательства, собранные адвокатами семей пострадавших, «предполагаемому смущению» собеседника, выбранного юридической фирмой, представляющей интересы Принца Турки Аль-Фейсала. Заявители обжаловали это решение в апелляционном порядке.
28. Постановлением от 1-го октября 2008 года Апелляционный суд г. Парижа оставил решение без изменений. Прежде всего, апелляционный суд отметил, что фильм, длительностью примерно девяносто минут, главным образом был посвящен жалобе семей пострадавших в терактах 11 сентября 2001 года в отношении виновных в этом лиц, судебное разбирательство по которой еще длилось, а также созданию и истории развития Аль-Каиды, пути Усамы Бен Ладена и поддержке, которой пользовалась эта организация, и ее руководитель. Апелляционный суд согласился с аргументами суда низшей инстанции, который признал, что некоторые отрывки фильма не имели клеветнического характера.
29. Тем не менее, апелляционный суд постановил, что в первом, третьем и четвертом отрывках Принц Турки Аль-Фейсал обвинялся в том, что он материально и финансово поддерживал организацию Аль-Каида, когда намерения и планы террористов уже были определены. По мнению апелляционного суда зрители уже было осведомлены в том, что Принц Турки Аль-Фейсал являлся одним из обвиняемых, в отношении которого было собрано достаточно доказательств, что он также был одним из главных сторонников Усамы Бен Ладена и, что он оставался безнаказанным в то время, как являлся одним из главных обвиняемых, что, в свою очередь вредило его чести и достоинству. Апелляционный суд также пришел к выводу, что нельзя было обвинять Принца Турки Аль-Фейсал в том, что он каким-то образом исказил суть фильма, внеся в него «мешанину» с целью дальнейшего преследования заявителей, как это утверждали последние, поскольку он был также допрошен и дал часть комментариев, и, что интервью не состояло из одной части, но и не было отмонтажировано отдельно по рассмотренным вопросам.
30. Что касается доброй воли заявителей, апелляционный суд прежде всего пришел к выводу, что законная цель информации не являлась предметом спора, что характер фильма казался достаточно серьезным и, что в нем не высказывалась никакая личная неприязнь в отношении Принца Турки Аль-Фейсала. Вместе с тем, апелляционный суд пришел к выводу, что журналистка должна была проявить особую осторожность и реальную объективность, так как речь шла о чрезвычайно серьезных обвинениях, которые еще не были рассмотрены судом. Апелляционный суд постановил, в частности, что предположение об имеющейся у Принца Турки Аль-Фейсала возможности внести противоречия относительно вменяемых ему обвинений было не только неочевидным, но и ошибочным; обвиняя при этом автора в том, что она посредством монтажа приподнесла лишь точку зрения стороны обвинения, в частности путем сокрытия доказательств в его пользу, таких как окончательный доклад Национальной комиссии по террористическим атакам против Соединенных Штатов или судебные решения Федерального окружного суда, вынесенные в ноябре 2003 года, январе и декабре 2005 года. Апелляционный суд добавил, что не имело значения, что эти решения не вступили в законную силу, поскольку главным образом они касались дипломатического иммунитета, которым пользовался Принц Турки Аль-Фейсал; «в решении от 16 декабря 2005 года говорилось, что инициаторы проведения федерального расследования не предоставили никаких конкретных фактов, способных позволить суду прийти к выводу о изначальном и личном участии Турки Аль-Фейсала в международном терроризме и Аль-Каиде». Кроме того апелляционный суд также отметил, что на экране был показан документ, который мог убедить в показаниях против обвиняемого, в то время как речь шла лишь о переводе жалобы на французский язык. Апелляционный суд пришел к выводу, что согласившись с мнением адвокатов семей пострадавших или прокомментировав финансирование обвиняемых, журнуластка, таким образом, встала на их сторону.
31. Заявители подали кассационную жалобу, ссылаясь, в частности, на статью 10 Конвенции.
32. Постановлением от 10 ноября 2009 года, Кассационный суд оставил жалобу без удовлетворения, постановив, что апелляционный суд правильно оценил значение и масштаб обвинений, о которых идет речь, и справедливо отклонил аргумент относительно доброй воли. Кассационный суд уточнил, что если каждое лицо имеет право на свободу выражения мнения и если общественность изъявляет законный интерес узнать информацию о деятельности террористических организаций и их финансировании, то осуществление этих свобод предполагает, что журналисты должны действовать добросовестно, в соответствии с определенными условиями и ответственностью, также, что осуществление такой свободы может подлежать ограничениям или санкциям, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе, в целях защиты репутации или прав других лиц и презумпции невиновности.
ПРАВО
I. ЗАЯВЛЯЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬ 10 КОНВЕНЦИИ
33. Заявители утверждают о нарушении их права на свободу выражения мнения, которая предусмотрена статьей 10 Конвенции, которая гласит:
«1. Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Настоящая статья не препятствует Государствам осуществлять лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий.
2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия.»
34. Правительство оспаривает это утверждение.
A. Приемлемость
35. Суд считает, что эта жалоба не является необоснованной по смыслу статьи 35 § 3 а) Конвенции или неприемлемой по любым другим основаниям. Поэтому суд объявляет ее приемлемой.
B. Существо дела
1. Заявители
36. Прежде всего, заявители считают, что целью фильма, о котором идет речь, было проинформировать и привлечь внимание общественности к вопросам, имеющим политическое значение и, несомненно, представляющим всеобщий интерес. Этот фильм также отвечал требованиям устоявшейся практики Суда с точки зрения соблюдения журналистской этики. Заявители подчеркивают, что журналистка организовала по-настоящему состязательные дебаты, дав слово Принцу Турки Аль-Фейсалу и его американским адвокатам. Принц Турки Аль-Фейсал уклончиво ответил на заданные вопросы, в то время, как его американские адвокаты отметили, что они не хотят высказывать свое мнение.
37. Кроме того они оспаривают любое сокрытие фактов «в пользу» Принца Турки Аль-Фейсала. Они отмечают, что журналистка предоставила ему полную возможность прокомментировать последствия жалобы семей пострадавших о его причастности к финансированию и поддержке талибов, а также высказаться по существу судебных решений 2003 и 2005 годов. Они добавляют, что эти решения говорят о том, что основные обвинения были отклонены по существу: решения о прекращении производства по делу были вынесены вследствие некомпетентности, в связи с тем, что истцы по делу не смогли подтвердить факты и обстоятельства, которые могли бы позволить применить одно из исключений из принципа суверенного иммунитета в соответствии с «Законом США об иностранном суверенном иммунитете». В этом контексте, а также учитывая сложность американской процедуры, нельзя серьезно обвинять журналистку в том, что она не взяла на себя инициативу рассказать об этих решениях самой. Что касается окончательного доклада Национальной комиссии по террористическим атакам против Соединенных Штатов, заявители утверждают, что по указанию правительства Буша он был сокращен до двадцати страниц. Кроме того, вопреки тому, чего поддерживались национальные суды, журналистка решила дать слово Ришару Армитажу, первому заместителю Госсекретаря США с 2001 по 2005 года, который высказался в пользу Принца, опровергая все факты и предоставляя ему, таким образом, поручительство, а слово первого заместителя Госсекретаря США естественно оказывает сильное влияние на зрителей. Следовательно журналистки действовала уважительно и соответствующе рамкам журналистской этики.
38. Кроме этого заявители утверждали, что Правительство проигнорировало факт, что Кассационной суд, несмотря на то, что он рассматривал это дело и, что производство в кассационной инстанции было инициировано генеральным прокурором, не принял во внимание факты, которые могли ему позволить разрешить конфликт между правом распространять информацию, представляющую общественный интерес, и защитой репутации или прав других лиц, в соответствии с положениями статьи 10 § 2 Конвенции, установленными Судом. Кроме того, заявители отмечают, что Кассационный суд должен был принять во внимание тот факт, что Принц Турки Аль-Фейсал являлся не просто частным лицом, в свете его назначения на должность посла в Соединенных Штатах Америки на период с июля 2005 года по декабрь 2006 года, после более чем двадцати лет (с 1997 по 2001 года) пребывания на должности главы секретных служб Саудовской Аравии: таким образом, допустимые границы критики в отношении политического лица являются более широкими, чем в отношении частных лиц.
39. Наконец заявители считают, что наказание в виде штрафа, наложенное на первого заявителя в связи с критикой Принца Турки Аль-Фейсала, также, как и трансляция судебного запрета на телеканале Франс-3, неявно, но неизбежно являются «сообщением» журналистам-расследователям с целью отговорить их от проведения расследования и информирования общественности о поведении и действиях, совершенных такими же могущественными и влиятельными как Принц Турки Аль-Фейсал лицами в исполнении своих обязанностей.
2. Правительство
40. Правительство не оспаривает, что обжалуемое осуждение являлось вмешательством в право заявителей на свободу выражения мнения. Тем не менее, Правительство считает, что это вмешательство соответствовало положениям 10 § 2 Конвенции. Таким образом, Правительство отмечает, что вмешательство было «предусмотрено законом», осуждение заявителей основывалось на статьях 23, 29 и 32 Закона «О свободе прессы» от 29 июля 1881 года. Что касается «законной цели», то вмешательство было направлено на защиту репутации и прав других лиц.
41. Что касается необходимости в демократическом обществе, то Правительство считает, что заявители выдвинули обвинения крайней тяжести, утверждая о причастности стороны по гражданскому иску в организации терактов 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке, представляя ее в роли одного из трехсот обвиняемых, в отношении которых американские адвокаты собрали уже достаточно доказательств.
42. Правительство утверждает, что первым делом национальные суды, проведя тщательный анализ высказываний, в связи с которыми обвиняются заявители, и, проверив наличие всех составляющих элементов преступления, заключавшегося в распространении клеветы, указали на клеветнический характер некоторых высказываний в фильме. Далее суды проанализировали доводы защиты сторон. Последние имели возможность доказать истинность клеветнических высказываний, что, таким образом, означало бы, что их доказательства были безукоризненными, полными и соотносительными обвинениям в клевете, в их полном объеме. Они также могли доказать их добрую волю, которая характеризируется совокупностью четырех критериев: законностью преследуемой цели, отсутствием личной неприязни, добросовестностью или соответствием выражений и, наконец, серьезностью расследования. Правительство утверждает, что заявители не предоставили информации в доказательство клеветнических высказываний, а предпочли сослаться на аргумент об их доброй воле, который был отклонен национальными судами. По мнению Правительства, последние совершенно обосновано, проанализировав фильм, пришли к выводу, что он предвзятый и недобросовестный. Их аргументы, проанализированные Кассационным судом, были «соответствующими и достаточными».
43. Что касается наложенного наказания, то Правительство считает его пропорциональным причиненному репутации гражданской стороны вреду, и не являющимся сдерживающим для прессы фактором в выполнении ее роли по информированию общественности.
3. Оценка Суда
a) Основные принципы
44. Суд напоминает, что основные принципы, позволяющие оценить необходимость вмешательства в свободу выражения мнения, с момента вынесения им решения по делу Handyside c. Royaume-Uni (от 7 декабря 1976 года, серия A № 24), недавно изложены в решении по делу Morice c. France ([БП], № 29369/10, от 23 апреля 2015 года) :
«…(і) Свобода выражения мнения является одной из существенных основ демократического общества и является одним из основных условий прогресса общества и самовыражения каждого из его членов. Согласно статье 10§2 Конвенции, упомянутое положение применяется не только к «информации» или «идеям», которые благосклонно воспринимаются или считаются безобидными или не влекут каких-либо реакции, но также к тем, которые оскорбляют, шокируют или вызывают обеспокоенность. Таковы требования плюрализма, терпимости и широкого кругозора, без которых нет «демократического общества». Как указано в статье 10 Конвенции, эта свобода подвергается ограничениям, которые …однако должны быть четко истолкованы, а необходимость любого ограничения должна быть убедительно установлена…
(іі) Прилагательное «необходимый» в контексте статьи 10 § 2 Конвенции предусматривает наличие «острой социальной необходимости». Высокие Договаривающиеся Стороны наделены широкой свободой усмотрения в оценке того, существует ли такая необходимость, однако эта свобода сопровождается европейским надзором, который включает в себя как законодательство, так и предыдущие решения, даже вынесенные независимым судом. В связи с этим, Суд имеет право выносить окончательное решение по вопросу, совместно ли «ограничение» со свободой выражения мнений, гарантированной статьей 10 Конвенции.
(ііі) В задачи Суда, при осуществлении его надзорных функций, не входит подмена собой компетентных национальных органов власти, а только пересмотр в контексте статьи 10 Конвенции решений, принятых указанными органами в рамках предоставленной им свободы усмотрения. Это не означает, что надзор ограничен уточнением того, реализовало ли государство-ответчик свою свободу усмотрения разумно, тщательно и добросовестно. Суд должен рассмотреть обжалуемое вмешательство в контексте дела в целом и определить, было ли оно «пропорциональным преследуемой законной цели», и были ли аргументы, приведенные национальными органами в качестве оправдания вмешательства, «достаточными и надлежащими» … Действуя таким образом, Суд должен убедиться, что национальные органы применили стандарты, соответствующие принципам статьи 10 Конвенции, и; более того, что они основываются на правомерной оценке соответствующих фактов ».
125. Более того, что касается уровня защиты, статья 10 § 2 Конвенции предусматривает узкий круг возможностей для ограничения политических речей или дебатов по вопросам, представляющим собой общественный интерес (см. решения по делам Sürek v. Turkey (№ 1) [БП], № 26682/95, § 61, ECHR 1999-IV; Lindon, Otchakovsky-Laurens and July v. France [БП], №№ 21279/02 и 36448/02, § 46, ECHR 2007-IV; и Axel Springer AG v. Germany [БП], № 39954/08, § 90, ECHR 2012). Соответственно, высокий уровень защиты свободы слова, при котором органы власти будут пользоваться очень небольшой свободой усмотрения, должна предоставляться, как правило, в случаях, когда высказывания касаются вопросов общественного интереса, например, в случае высказываний о судебной системе, даже в контексте производства, которое еще не завершено по другим подсудимым (см. решения по делам Roland Dumas v. France, № 34875/07, § 43, от 15 июля 2010 года, и Gouveia Gomes Fernandes and Freitas e Costa v. Portugal, № 1529/08, § 47, от 29 марта 2011 года). Уровень враждебности (см. решение по делу E.K. v. Turkey, № 28496/95, §§ 79-80, от 7 февраля 2002 года) и потенциальная серьезность конкретных высказываний (см. решение по делу Thoma v. Luxembourg, № 38432/97, § 57, ECHR 2001-III) не избавляют от права на высокий уровень защиты, учитывая существование вопроса, который представляет собой общественный интерес (см. решение по делу Paturel v. France, № 54968/00, § 42, от 22 декабря 2005 года).
126. К тому же, в своих решениях по делам Lingens (Lingens v. Austria, от 8 июля 1986 года, § 46, Серия A № 10) та Oberschlick (Oberschlick v. Austria (№ 1), от 23 мая 1991 года, § 63, Серия A № 204) Суд провел разграничение между фактическими утверждениями и оценочными суждениями. Существование фактов может быть продемонстрировано, в то время, когда истинность оценочных суждений не может быть проверена. Требование доказать истинность оценочного суждения невозможно выполнить, и оно нарушает свободу слова, которая является основополагающей частью права, гарантированного статьей 10 Конвенции (см. решение по делу De Haes and Gijsels v. Belgium, от 24 февраля 1997 года, § 42, Reports 1997-I). Если высказывание является оценочным суждением, пропорциональность вмешательства может зависеть от того, существует ли достаточная «фактическая база» для обжалуемого высказывания, и, если нет, то указанное оценочное суждение может оказаться чрезмерным (см. упомянутое решение по делу De Haes and Gijsels, § 47; и решения по делам Oberschlick v. Austria (№ 2), от 1 июля 1997 года, § 33, Reports 1997-IV; Brasilier v. France, № 71343/01, § 36, от 11 апреля 2006 года; упомянутое выше решение по делу Lindon, Otchakovsky-Laurens and July, § 55). Чтобы отличить фактическое утверждение от оценочного суждения, нужно учитывать все обстоятельства дела и общий характер замечаний (см. упомянутое решение по делу Brasilier, § 37), учитывая, что утверждение по вопросам, представляющим общественный интерес, могут на этом основании быть оценочными суждениями, а не фактическими утверждениями о фактах (см. упомянутое решение по делу Paturel, § 37).
127. Наконец, характер и степень тяжести применимого наказания также являются факторами, которые необходимо учитывать при оценке пропорциональности вмешательства. Как отмечал Суд ранее, вмешательство в свободу выражения мнения может оказать негативное влияние на осуществление этой свободы. Относительно умеренный характер штрафов не может быть достаточным для того, чтобы устранить риск охлаждение интереса к осуществлению свободу выражения мнения, и это еще более неприемлемым в случаях, касающихся адвоката, от которого требуется обеспечение эффективной защиты своих клиентов (см. упомянутое решение по делу Mor, § 61). В целом, хотя государственные органы как гаранты институционального общественного порядка могут правомерно пользоваться защитой компетентной власти, их доминирующее положение требует от власти проявлять сдержанность в случае обращения к уголовному судопроизводству (см. решения по делам Castells v. Spain, от 23 апреля 1992 года, § 46, Серия A № 236; Incal v. Turkey [БП], 9 июня 1998 года, § 54, Reports 1998-IV; Lehideux and Isorni v. France, от 23 сентября 1998 года, § 57, Reports 1998-VII; Öztürk v. Turkey [БП], от 28 сентября 1999 года, § 66, ECHR 1999-VI; и Otegi Mondragon v. Spain, № 2034/07, § 58, ECHR 2011 год).»
45. Кроме того Суд напоминает, что свободы прессы играет фундаментальную и главную роль в обеспечении надлежащего функционирования демократического общества. Хотя пресса не должна переступать определенных границ, в особенности в том, что касается вопроса о репутации и правах других лиц, ее обязанностью, тем не менее, является распространение, в соответствии с ее обязанностями и ответственностью, информации и идей по всем вопросам, представляющим общественный интерес, включая относящиеся к отправлению правосудия. Пределы усмотрения национальных органов власти ограничиваются интересами демократического общества, чтобы позволить прессе играть ее важнейшую роль «сторожевого пса» (см., среди многих других, решения по делам Bladet Tromsø et Stensaas c. Norvège [БП], № 21980/93, § 59, CEDH 1999-III, Thoma c. Luxembourg, № 38432/97, § 45, CEDH 2001-III, и Amorim Giestas et Jesus Costa Bordalo c. Portugal, № 37840/10, § 25, от 3 апреля 2014 года). Журналисты должны действовать добросовестно, опираться на достоверные факты, и предоставлять «надежную и точную» информацию в соответствии с принципами журналистской этики (Fressoz et Roire c. France [БП], № 29183/95, § 54, CEDH 1999-I, Radio France et autres c. France, № 53984/00, § 37, CEDH 2004-II, и July et Sarl Libération c. France, № 20893/03, § 69, CEDH 2008). Таким образом, определенная доля «преувеличения» или «провокации» позволительна при осуществлении журналистской свободы (см. упомянутое решение по деле Fressoz et Roire, § 45, и решение по делу Mamère c. France, № 12697/03, § 25, CEDH 2006-XIII).
46. Новостные репортажи, строящие из интервью, отредактированных или нет, представляют собой одно из важнейших средств при помощи которых пресса может играть свою исключительно важную роль «сторожевого пса»: в частности, наказание журналистов за содействие в распространении заявлений, сделанных другим лицом по ходу интервью, могло бы серьезно помешать прессе вносить свой вклад в обсуждение проблем, представляющих общественный интерес, если только речь не идет об особо серьезных ситуациях (см. решение по дел Jersild c. Danemark, от 23 сентября 1994 года, § 35, серия A № 298). Кроме того, нельзя требовать от журналистов систематически дистанцироваться и формально использовать цитаты, которые могли бы оскорбить третьих лиц или причинить ущерб их чести (см. упомянутые решения по делам Thoma, § 64, и July et Sarl Libération, § 71).
b) Применение этих принципов в настоящем деле
47. Прежде всего, Суд отмечает, что стороны соглашаются с тем, что уголовное наказание заявителей является вмешательством в их право на свободу выражения мнения, гарантированную статьей 10 Конвенции. Суд также придерживается такого мнения.
48. Далее Суд говорит, что вмешательство было предусмотрено законом, а именно: статьями 23, 29 и 32 статьи Закона от 29 июля 18881 года; и, что ее целью была защита репутации или прав других лиц, одна из «законных целей», предусмотренных параграфом 2 статьи 10.
49. Таким образом, остается выяснить было ли это вмешательство «необходимым в демократическом обществе», и необходимо установить было ли оно пропорциональным преследуемой цели и были ли мотивы национальных органов власти соответствующими и достаточными.
50. В качестве аргументации обвинения заявителя, Апелляционный суд ссылался не некоторые фразы в первом, третьем и четвертым отрывках фильма. Полагая, что законная цель информации не была спорной, что характер фильма казался серьезным и не предоставлял никакой анонимности Принцу Турки Аль-Фейсала, суд пришел к выводу, что журналистка не проявила особой осторожности и реальной объективности, так как она предъявляла серьезные обвинения, а предположение о возможности заинтересованного лица внести противоречия относительно вменяемых ему обвинений было не только неочевидным, но и ошибочным; обвиняя при этом автора в том, что она посредством монтажа преподнесла лишь точку зрения стороны обвинения, в частности путем сокрытия доказательств в его пользу (см. параграфы 29-30 выше).
51. Прежде всего, Суд отмечает, что факты, изложенные в оспариваемом фильме, затрагивали вопросы, представляющие общественный интерес. К тому же Уголовный суд г. Парижа признал законность фильма, принимая во внимание значимость терактов 11 сентября 2001 года и их последствия, в частности процессуальные.
52. Далее следует отметить, что Принц Турки Аль-Фейсал занимал, как это отметил суд первой инстанции, важную позицию в Саудовской Аравии. Он и в самом деле последовательно занимал должности, напрямую связанные с жалобами пострадавших от терактов 11 сентября 2001 года и обжалуемым фильмом, а именно: сначала пост главы секретных служб Саудовской Аравии, а затем посла своей страны в Соединенных Штатах. Суд, таким образом, напоминает, что допустимые границы критики в отношении политического лица, исполняющего его функциональные обязанности, являются более широкими, чем в отношении частных лиц (см., среди других, решения по делам Mamère c. France, № 12697/03, § 27, CEDH 2006-XIII, Brunet-Lecomte et Sarl Lyon Mag’ c. France, № 13327/04, § 36, от 20 ноября 2008 года, и Haguenauer c. France, № 34050/05, § 47, от 22 апреля 2010 года).
53. В свете этих двух фактов, пределы усмотрения государства в вопросе ограничения права заявителей на свободу выражения мнения были существенно сокращены.
54. Что касается оспариваемых отрывков, Суд напоминает, что следует различать утверждение о факте и оценочное суждение (см. параграф 44 выше). Итак, в обстоятельствах настоящего дела Суд считает, что хотя фильм затрагивает ряд конкретных фактов, обжалуемые заявления являются более оценочными суждениями, нежели утверждением фактов, принимая во внимание общий характер высказываний журналистки, как и контекст, в котором они были приведены, поскольку они в основном относятся к следственной работе и общей оценке поведения Принца Турки Аль-Фейсала в свете различной информации, собранной журналисткой в течение расследования, в том числе и заявления заинтересованного лица в адрес журналистки.
55. Итак, остается рассмотреть вопрос о том, была ли достаточной «фактическая база», на которой строились эти суждения.
56. Суд считает, что в настоящем случае, это условие выполнено. В связи с этим Суд напоминает о существовании жалоб семей пострадавших от терактов 11 сентября 2001 года, судебные разбирательства по которым продолжаются. Суд также отмечает, что Уголовный суд г. Парижа четко определили характер этих производств и особый характер средств, используемых для сбора доказательств. Суд также считает, что своем решении, мотивационная часть которого была подтверждена Апелляционным судом, суд первой инстанции также счел, что было законным поднять разговор об обязанностях Принца Турки Аль-Фейсала в свете его должности главы секретных служб Саудовской Аравии и помощи, оказываемой им Усаму Бен Ладену, во время советского вторжения в Афганистан, в фильме также говорилось о создании и развитии Аль-Каиды и о ее лидере. Кроме того национальные суды пришли к выводу, что характер фильма казался достаточно серьезным. Суд считает, что независимо от вполне обоснованных сомнений, которые это могло вызвать у некоторых наблюдателей, дипломатический иммунитет, которым пользовался Принц после его назначения на должность посла Саудовской Аравии в Соединенных Штатах Америки и на который ссылались в ходе разбирательства, привел к судебным решениям США, которые были направлены исключительно на его защиту, а впоследствии на его снятие.
57. В связи с этим, в настоящем случае существует достаточное фактическое основание.
58. Что касается выражений, использованных в фильме, то Суд отмечает, что если Принц действительно был представлен, как один из обвиняемых, в отношении которых было собрано достаточно доказательств о содействии Аль-Каиде, то они всего лишь пересказывают жалобу родственников пострадавших в терактах, являющихся непосредственным акцентом фильма. Плюс ко всему, Суд отмечает, что журналистка, в частности в первом отрывке, в связи с которым ему предъявлялись обвинения, воспользовалась некой паузой между свидетельскими показаниями, использовав предположение и представив Принца Турки Аль-Фейсала не как «поддержку», а как «предполагаемую поддержку» Усамы Бен Ладена (см. параграф 10 выше).
59. Суд также придает большое значение консультациям журналистки со многими заинтересованными лицами, что не оспаривается, в частности и самим Принцом Турки Аль-Фейсалом. Ответы и комментарии, сделанные в ходе этой беседы, двенадцать раз были использованы в фильме. Его ответы не были ни скрыты, ни изменены вырезками при монтаже, его слова не были искаженными или неточными (см., в качестве противоположного примера упомянутое решение по делу, Radio France et autres, § 38, решение о приемлемости по делу The Wall Street Journal Europe SPRL c. Royaume-Uni (déc.), № 28577/05, от 10 февраля 2009 года, и, mutatis mutandis, решение по делу Couderc et Hachette Filipacchi Associés c. France [БП], № 40454/07, § 144, от 10 ноября 2015 года). Что касается того, как был смонтирован репортаж, то в задание судов не входит обязанность подменять собой прессу, письменную или аудиовизуальную, чтобы сказать в какой технике репортажа следует прибегать журналистам (см. упомянутые решения по делам Jersild, § 31, Radio France et autres, § 39, и решение по делу Axel Springer AG c. Allemagne (№ 2), № 48311/10, § 65, от 10 июля 2014 года); в настоящем деле, журналистка сократила интервью в различных его частях (см. параграфы 6-7 выше).
60. Кроме того, хотя они отказались дать ответ на предложение журналистки, американским адвокатам Принца, также, как и Ришару Ермитажу, первому заместителю Госсекретаря США с 2001 по 2005 года, была также предоставлена возможность высказать свое мнение по теме. Последний дал явные показания в пользу Принца (см. параграф 20 выше). Журналистка также опросила экспертов и представителей американской власти с просьбой высказаться по теме и свободно включить их анализ в обжалуемые отрывки, по примеру высказываний не только адвокатов пострадавших, но и руководителя антитеррористической группы Совета национальной безопасности США (см. параграфы 14, 19 и 20 выше), бывшего директора и бывшего руководителя антитеррористического директората ЦРУ или же члена антитеррористической группы ФБР (см. параграф 18 выше), помимо официальных или религиозных лидеров Саудовской Аравии и Судана. В связи с этим Суд напоминает, что нельзя требовать, чтобы журналисты систематически и формально дистанцировались от содержания цитаты, которая может нанести вред другим лицам, спровоцировать их или нанести ущерб их репутации (см. параграф 45 выше).
61. Наконец, Суд отмечает, что осуждение журналистки за клевету было также аргументировано тем, что в ее фильме был продемонстрирован документ, который мог заставить поверить в действительность обвинений, в то время, как речь шла всего лишь о переводе жалобы пострадавших на французский язык (см. параграф 30 выше). В свете этого, Суд отмечает, что упомянутый документ был представлен сразу же после объяснений журналистки, в соответствии с которыми один из адвокатов заявил, что не может предоставить записи показаний свидетелей обвинения в отношении Принца, согласившись при этом предоставить письменную часть своего заявления (см. параграф 14 выше). Однако, если документ, показанный на экране и касался перевода страницы жалобы пострадавших, он, главным образом, продемонстрировал параграф 346 жалобы, в котором подробно детализировались упомянутые показания, в частности «данные под присягой показания» некого «г-на мулла Кахшара», «одного из лидеров талибов, в настоящее время являющегося диссидентом», который «говорил о Принце в роли помощника в предоставлении денежных средств, направленных на финансирование талибов, Аль-Каиды и международного терроризма» (см. параграф 15 выше). Таким образом, журналистка не преследовала цель ввести общественность в заблуждение, поскольку документ, демонстрируемый в этот конкретный момент фильма, показывал реальность показаний свидетелей обвинения в настоящем деле.
62. Таким образом, Суд приходит к выводу, что способ, которым был освещен этот сюжет, не противоречит нормам журналисткой этики (см., в частности, решение по делу Welsh et Silva Canha c. Portugal, № 16812/11, от 17 сентября 2013 года, упомянутое решение по делу Amorim Giestas et Jesus Costa Bordalo c. Portugal, § 35, решение по делу Delfi AS c. Estonie [БП], № 64569/09, § 134, от 16 июня 2015 года, и упомянутое решение по делу Couderc et Hachette Filipacchi Associés; см., также в качестве противоположного примера, решение по делу Flux c. Moldova (№ 6), № 22824/04, § 31-34, от 29 июля 2008 года).
63. В свете вышеизложенного, Суд приходит к выводу, что, помимо причиненного ущерба и трансляции судебного запрета на телеканале “France 3”, который также понес гражданско-правовую ответственность, избранное в отношении первого заявителя уголовное наказание в виде штрафа было непропорциональным в обстоятельствах настоящего дела. Суд напоминает, что даже если примененное наказание является наиболее мягким из всех возможных, а именно – только обвинительный приговор без избрания наказания и присуждения «символической сумы» в качестве компенсации ущерба, – оно, тем не менее, является уголовным наказанием. В любом случае данный факт сам по себе не может быть достаточным для оправдания вмешательства в право заявителя на свободу выражения мнения. Вмешательство в свободу выражения мнения может иметь сдерживающий эффект в отношении осуществления этой свободы, а относительно небольшой размер штрафа не будет достаточным для того, чтобы устранить подобный риск; немаловажен факт, что заявители были осуждены в порядке гражданского и уголовного законодательств (см. упомянутые решения по делам Jersild, § 35, Brasilier, § 43, и Morice, § 176).
64. В свете вышеупомянутого, Суд приходит к выводу, что осуждение заявителей представляет собой непропорциональное вмешательство в право заявителей на свободу выражения мнения, которое не было «необходимым в демократическом обществе» по смыслу статьи 10 Конвенции.
65. Таким образом, была нарушена статья 10 Конвенции.
II. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ
66. В соответствии со статьей 41 Конвенции,
«Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне.»
A. Компенсация вреда
67. Заявители требуют выплатить им 19 000 (девятнадцать тысяч) евро компенсации материального ущерба (1 000 евро штрафа, уплаченного первым заявителем, 7 500 евро, в соответствии со статьей 475-1 Уголовного процессуального Кодекса в первой и апелляционной инстанциях, также как и 3 000 евро, в соответствии со статьей 618-1 Уголовного процессуального Кодекса в кассационной инстанции. Что касается компенсации их нематериального ущерба, заявители считают, что констатация нарушения статьи 10 Конвенции будет достаточным возмещением их ущерба.
68. Правительство отмечает, что заявители предоставили фотокопию чека на 10 000 (десять тысяч) евро, перечисленных гражданский стороне. Правительство считает, что эта сумма должна возмещена заявителям. Кроме того Правительство считает, что констатация нарушения статьи 10 Конвенции будет достаточным возмещением нематериального ущерба.
69. Суд считает разумным присудить заявителям в качестве компенсации материального ущерба, сумму в размере 10 500 (десять тысяч пятьсот) евро, сумма, указанная на чеке, предоставленном заявителями, и 1 000 (одна тысяча) евро первому заявителю, П. Де Кароли, в качестве компенсации уголовного штрафа, наложенного на него. Нематериальный ущерб, по мнению Суда, компенсирован констатацией нарушения статьи 10 Конвенции.
B. Расходы и издержки
70. Заявители также требуют выплатить им 47 947,33 (сорок семь тысяч девятьсот сорок семь евро 33 цента) евро в качестве компенсации расходов и издержек, понесенных в ходе разбирательства на национальном уровне и в Суде (26 419,33 евро компенсации судебных расходов и возмещения оплаченного их представителю гонорара в ходе разбирательства в суде большой инстанции и Апелляционном суде г. Парижа, 10 764 евро в ходе разбирательства в Кассационном суде и 10 764 евро в Суде).
71. Прежде всего, Правительство считает, что сумму гонорара в отношении разбирательства в Суде большой инстанции г. Парижа, сумму которого кажется ему чрезмерной, ни уточняет характер соответствующих процедур, ни предоставленных услуг: Правительство просит отклонить эти требования. В свою очередь, Правительство предлагает возместить чек в размере 10 764 (десять тысяч семьсот шестьдесят четыре) евро за разбирательство в Кассационном суде и 1 000 (тысячу) евро за разбирательство в Суде, что в общем составляет 17 764 (семнадцать тысяч семьсот шестьдесят четыре) евро.
72. В соответствии с устоявшейся практикой Суда, заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек в той мере, в которой было доказано, что они действительно были понесены, и что они были необходимы и разумны по размеру. В настоящем деле, Суд, принимая во внимание имеющиеся в его распоряжении документы и его устоявшуюся практику, считает разумным присудить заявителю сумму в размере 30 000 (тридцать тысяч) евро, в качестве компенсации расходов, понесенных в ходе судебного разбирательства на национальным уровне и в Суде.
C. Пеня
73. Суд считает разумным, что пеня должна быть основана на предельной кредитной ставке Европейского центрального банка с добавлением трехпроцентных пунктов.
ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ СУД ЕДИНОГЛАСНО
1. Объявляет заявление приемлемым;
2. Постановляет, что была нарушена статья 10 Конвенции;
3. Постановляет, что установление факта нарушения Конвенции само по себе является достаточно справедливой компенсацией нематериального ущерба, причиненного заявителям;
4. Постановляет, что:
a) Государство-ответчик должно выплатить заявителям, в течение трех месяцев с даты, когда это решение станет окончательным в соответствии со статьей, такие суммы:
i) 10 500 (десять тысяч пятьсот) евро заявителям, кроме того 1 000 (одна тысяча) евро первому заявителю, в качестве компенсации материального ущерба, с добавлением любых налогов, которые могут начисляться;
ii) 30 000 (тридцать тысяч) в качестве компенсации расходов и издержек, с добавлением любых налогов, которые могут быть начисляться на заявителя;
b) с момента истечения вышеупомянутых трех месяцев до выплаты, на вышеуказанные суммы начисляется пеня, равная предельной кредитной ставке Европейского центрального банка в этот период с добавлением трех процентных пунктов;;
5. Отклоняет требования относительно справедливой компенсации.
Составлено на французском языке и объявлено в письменном виде 21 января 2016 года в соответствии с Правилом 77 §§ 2 и 3 Регламента Суда.
Клаудия Вестердик Ангелика Нуссбергер
(Claudia Westerdiek) Angelika Nußberger
Секретарь Председатель
