Массовая депортация Россией грузинских граждан под прикрытием грифа “государственная тайна”
Решение Большой Палаты Европейского суда по правам человека “Грузия (Georgia) против России”, № 13255/07, 03 июля 2014 года.
Нарушение статьи 38 Конвенции, статьи 4 Протокола № 4 к Конвенции, статьи 5 § 1 Конвенции статьи 5§ 4 Конвенции, статьи 3 Конвенции, статьи 13 Конвенции в сочетании со статьей 5 § 1 Конвенции и в сочетании со статьей 3 Конвенции.
Отсутствие необходимости рассматривать жалобы в соответствии со статьей 13 Конвенции в сочетании со статьей 4 Протокола № 4 и статьей 5 § 4 Конвенции, а также в соответствии со статьей 14 Конвенции в совокупности со статьей 4 Протокола № 4 и статьей 5 § 1 и § 4 и статьей 3 Конвенции, и в соответствии со статьей 18 Конвенции в совокупности со статьей 4 Протокола № 4, статьей 5 §§ 1 и 4 и статьей 3 Конвенции.
Отсутствие нарушения статьи 1 Протокола № 7 Конвенции, статьи 8 Конвенции и статьи 1 и 2 Протокола № 1 Конвенции.
Вопрос о справедливой компенсации в соответствии со статьей 41 Конвенции отложен на время.
Представители заявителя в Европейском суде – Mr Levan Meskhoradze, Mr Besarion Bokhashvili и Mr David Tomadze.
Дело касалось массового задержания и депортации российскими властями граждан Грузии в период с октября 2006 по ноябрь 2007 года с территорию России в нарушение административной практики. Факты дела неоднозначны. По утверждениям грузинского Правительства, в течение этого периода российскими властями было вынесено 4 600 решений о депортации грузинских граждан, из которых более чем 2 300 были задержаны и выдворены принудительно, остальные уезжали за свои собственные средства. Прослеживалось резкое увеличение количества депортированных лиц на месяц. В поддержку своего утверждения, что такое увеличение количества депортаций было следствием политики особенно в отношении грузинских граждан, грузинское правительство предоставило ряд документов, которые были выданы российскими властями вначале и середине октября 2006 года. Этими документами были упомянуты два служебных циркуляра, предположительно приказывающие сотрудникам принять меры по выявлению граждан Грузии, незаконно проживающих в России с целью их задержания и депортации. Грузинское правительство также представило два письма от российских региональных властей, которые были направлены в школы вначале октября 2006 года с просьбой идентифицировать грузинских школьников. Правительство России опровергло эти утверждения. Оно заявило, что это было в рамках иммиграционной политики, и что не применялись никакие карательные меры. Что касается количества депортаций, то существуют только годичные и полугодичные статистические данные, которые показывают, что было 4 000 административных решений о депортации грузинских граждан в 2006 году, и в период с 1 октября 2006 года по 1 апреля 2007 года – 2800 выдворений. Что касается документов, указанных правительством Грузии, то правительство России утверждало, что циркуляры были подделками. Хотя подтверждая существование двух циркуляров, оспаривали их содержание, и, в то же время, отвергая с указанием на то, что они классифицированы как «государственная тайна», чтобы их можно было раскрыть перед Судом. Они не оспаривали, что письма были направлены в школы для выявления грузинских школьников, указав, что это были действия слишком рьяных чиновников, которым впоследствии был оглашен выговор. Различные правительственные и неправительственные организации, включая Комитет по мониторингу Парламентской Ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ), сообщали в 2007 году о массовой депортации грузинских граждан, указывая на скоординированные действия между российскими судебными и административными органами.
Правительство России отказалось предоставить Суду копии двух циркуляров, выданных властями вконце 2006 года на том основании, что они были классифицированы как материалы, которые было запрещено раскрывать в соответствии с российским законодательством. Суд уже установил ранее в ряде дел, связанных с документами, классифицированными как «государственная тайна», что правительства стран-респондентов не могут посылаться на положения национального законодательства, чтобы оправдать отказ выполнить просьбу Суда о предоставлении доказательств (см. Davydov and Others v. Ukraine, 17674/02 and 39081/02, 1 July 2010; Nolan and K. v. Russia, 2512/04, 12 February 2009, Information Note 116; and Janowiec and Others v. Russia [GC], 55508/07 and 29520/09, Information Note 167). В любом случае, российское правительство не смогло предоставить конкретные объяснения секретности инструкций и, даже если предположить, что были законные интересы безопасности в том, чтобы не раскрывать данную информацию, существуют возможности в соответствии с правилом 33 § 2 Регламента Суда ограничить публичный доступ к раскрытым документам, например, путем заверения о конфиденциальности. Поэтому Суд признал, что Россия не исполнила своего обязательства предоставлять все необходимые средства в оказании помощи Суду по установлению всех фактов по делу. Соответственно, была нарушена статья 38 Конвенции.
Что касается несоблюдения заявителем статьи 35 § 1 (исчерпание внутренних средств правовой защиты) Конвенции. С октября 2006 года на территории России была введена в действие скоординированная политика задержаний, арестов и депортации грузинских граждан. Эта политика относится по своему смыслу к административной практике, и в соответствии с устоявшейся прецедентной практикой Суда к этому правилу требование исчерпания внутренних средств правовой защиты не применяется. Суд отметил, что не было ничего, что подрывало бы доверие к указанным правительством Грузии данным о количестве депортированных лиц. Эти события, а именно – выдача циркуляров и инструкций, массовые задержания и депортация грузинских граждан, полеты вместе с грузинскими гражданами из Москвы в Тбилиси, и письма, направленные российскими чиновниками в школы с целью выявления грузинских школьников, – произошли все в один и тот же период, конец сентября – начало октября 2006 года. Согласованность в описании этих событий в отчетах международных правительственных и неправительственных организаций также была значительной. Кроме того, в связи с выводом Суда о нарушении статьи 38 Конвенции, существовало сильное предположение, что заявление правительства Грузии в отношении содержания циркуляров, предписывающих выдворение грузинских граждан, были достоверными. Что касается эффективности и доступности внутренних средств правовой защиты, то на основании имеющихся материалов, Суд указал, что были реальные препятствия грузинским гражданам, стремящимся использовать средства правовой защиты, которые существовали, как в российских судах, так и в последующей процедуре депортации в Грузию. Они были преданы судам группами. Некоторые из них не были допущены в залу суда, а те, кто там был, жаловались на то, что их опрос судьей длился минут пять без какого-либо надлежащего изучения фактов дела. Впоследствии, им приказали подписать судебные решения об их получении, не будучи в состоянии их прочитать или получить их копии. Они не имели переводчика или адвоката, и им препятствовали в обжаловании, как судьи, так и полицейские. Суд пришел к выводу о наличие в этом деле административной практики.
Грузия утверждает, что в нарушение статьи 4 Протокола №4 к Конвенции, ее граждане были объектом коллективной высылки с территории Российской Федерации. Суд подтвердил, что для целей статьи 4 Протокола №4 коллективной высылкой является какое-либо принуждение иностранцев, как группы, покинуть страну, за исключением случаев, когда эта мера была применена после и на основании разумного и объективного изучения конкретного случая каждого отдельного члена группы (см. See Čonka v. Belgium, 51564/99, 5 February 2002, Information Note 39; see also Sultani v. France, 45223/05, 20 September 2007, Information Note 100; and Hirsi Jamaa and Others v. Italy [GC], 27765/09, 23 February 2012, Information Note 149). В отличие от позиции в соответствии со статьей 1 Протокола № 7 к Конвенции статья 4 Протокола № 4 применима, даже если изгоняемые лица не проживают законно на данной территории. Суд принял к сведению совпадающие описания, данные грузинскими свидетелями, и обобщения международных правительственных и неправительственных организаций касательно процедур, проводимых российскими судами. Суд отметил, в частности, что по данным Комитета по мониторингу ПАСЕ выдворения проводились повторяющейся периодично моделью по всей стране, и что в своих докладах международные организации ссылались на скоординированные действия между судебными и административными органами. В рассматриваемый период российские власти приняли тысячи решений о депортации грузинских граждан. Даже хотя формально решения были приняты в отношении каждого отдельного гражданина Грузии, Суд считает, что процедуры депортации в течение этого периода, после выданных циркуляров и инструкций, сделали невозможным значительному количеству граждан Грузии, изгнанных в октябре 2006 года, получить разумное и объективное рассмотрение каждого конкретного дела отдельно взятого человека. В то время как каждое государство имеет право устанавливать свою собственную политику иммиграции, проблемы с иммиграционными потоками не могут оправдать практику не совместимую с обязательствами государства в соответствии с Конвенцией. Депортация грузинских граждан не была проведена последовательно и на основании разумного и объективного рассмотрения конкретного дела каждого человека. Это составило административную практику в нарушение статьи 4 Протокола № 4 к Конвенции.
Большая Палата также обнаружила, шестнадцатью голосами против одного, что задержания и аресты грузинских граждан были частью согласованной политики задержаний, арестов и выдворений грузинских граждан, и соответственно произвольными. Как таковые они составили административную практику в нарушение статьи 5 § 1 Конвенции. Тем же большинством было установлено, что отсутствие эффективных и доступных средств правовой защиты для грузинских граждан против задержаний, арестов и выдворений нарушило статью 5 § 4, в то время как условия содержания под стражей, в которых они находились (переполненность, ненадлежащие санитарно-гигиенические условия и отсутствие личной жизни) граждан Грузии составили нарушение статьи 3 Конвенции. Суд также установил нарушение статьи 13 в сочетание со статьей 5 § 1 Конвенции, а также в сочетание со статьей 3 Конвенции.
Суд не установил нарушения статьи 1 Протокола № 7 к Конвенции (процедурные гарантии в случае высылки иностранцев), так как там четко указано «иностранцев, законно проживающих на территории», а не было установлено, что в течение рассматриваемого периода времени проводились задержания и депортация грузинских граждан, законно проживающих на территории России. А также Суд единогласно не обнаружил нарушения статьи 8 и статей 1 и 2 Протокола № 1 к Конвенции.
Особые мнения
Судьи Lopez Guerra, Bratza и Kalaydjieva, Tsotsoria высказали частично несогласное мнение. Dedov высказал несогласное мнение.
