| Дата: | 08.02.2015 |
5 февраля 2015 года Большая Палата Европейского суда по правам человека вынесла решение “Бочан (Bochan) (№ 2) против Украины”, № 22201/58, 5 февраля 2015 года, признав нарушение статьи 6 § 1 (право на справедливое судебное разбирательство) Конвенции. Представитель заявительницы в Европейском суде – И. Бочан, адвокат. Справедливое возмещение: 10 000 евро в счет возмещения нематериального вреда.
Фактические обстоятельства
Заявительница, Бочан Мария Ивановна, гражданка Украины, 1917 г.р., проживает в г. Тернополь. Заявительница с 1997 года пыталась получить через суд, до сих пор безуспешно, право собственности на часть дома и земли, на которой он стоял, принадлежащие на тот момент г-ну М. Ее требования основывались на таких аргументах: часть спорного дома была построена на ее средства и средства ее покойного мужа; ее муж законно получил право собственности на имущество, которое она впоследствии унаследовала; имущество не было продано г-ну М., несмотря на то, что изначально была договоренность с сыном заявителя на этот счет; договор купли-продажи, на котором основывались претензии г-на М. на имущество, был сфальсифицирован. Имущественный иск заявительницы неоднократно рассматривался национальными судами. В конце концов, после перенаправления дела Верховным Судом в суды низшей инстанции с другой территориальной юрисдикцией, иск заявителя был отклонен. Основываясь на заявлениях 17 свидетелей, один из них был заслушан в ходе судебного рассмотрения, и документах, представленных г-ном М., суды первой и второй инстанций постановили, что г-н М. купил фундамент спорной части дома у сына заявительницы в 1993 году и впоследствии построил его за свой счет. Г-н М., соответственно, является законным владельцем этой части дома, и имеет право на пользование землей, на которой он был построен. Окончательное решение, оставившее в силе решения нижестоящих судов, было принято Верховным Судом 22 августа 2002 года. Заявительница обратилась в Суд 17 июля 2001 года, жалуясь, в частности на несправедливость разбирательства ее дела в национальных судах. 3 мая 2007 года Суд вынес решение по делу, которое вступило в силу 3 августа 2007 года. Принимая во внимание обстоятельства, при которых дело заявителя было перенаправлено Верховным Судом, и отсутствие достаточной мотивировки в решениях национальных судов, Суд рассмотрел эти вопросы вместе и в совокупности, и постановил, что была нарушена статья 6 § 1 Конвенции. Заявительнице было присуждено 2 000 евро в качестве справедливой компенсации нематериального вреда. Суд также отметил, что в соответствии с законодательством Украины, заявительница имеет право подать заявление с просьбой о повторном рассмотрении ее дела в свете вывода Суда о том, что в ее деле национальные суды не выполнили требований статьи 6 (см. Bochan v. Ukraine, no. 7577/02, 3 May 2007). На сегодняшний день Комитет министров Совета Европы еще не завершил надзор за исполнением данного судебного решения в соответствии со статьей 46 § 2 Конвенции.
14 июня 2007 года заявительница подала в Верховный Суд заявление о пересмотре судебных решений по ее делу в соответствии со статьями 353-355 Гражданского процессуального Кодекса. Ссылаясь на решение Суда от 3 мая 2007 года, она попросила Верховный суд отменить решения судов по ее делу и принять новое решение, удовлетворив ее требования в полном объеме. Она приложила к своему заявлению копии решений Суда и национальных судов. 14 марта 2008 года Верховный Суд, рассмотрев заявление в закрытом заседании и сославшись на статью 358 Гражданского процессуального кодекса, отклонил просьбы заявительницы. Вскоре, 8 апреля 2008 года, заявительница подала в Верховный Суд еще одно заявление о пересмотре судебных решений в ее деле. Она утверждала, что решение 14 марта 2008 года, было основано на неправильном «толковании» решения Суда от 3 мая 2007 года, и обратилась к Верховному Суду с просьбой пересмотреть дело по существу в свете выводов Суда по статье 6 § 1 Конвенции. Однако 5 июня 2008 года Верховный Суд, ссылаясь на статью 356 Гражданского процессуального кодекса, отказал в рассмотрении данного заявления, так как оно не содержало никаких доводов, которые могли бы послужить основанием для пересмотра судебных решений в этом деле в соответствии со статьей 354 Гражданского процессуального кодекса.
7 апреля 2008 года заявительница обратилась вновь в Суд, а 6 сентября 2011 года Правительство было уведомлено о данной жалобе. Палата Пятой секции Суда 19 ноября 2013 года отказалась от своей юрисдикции в пользу Большой Палаты Суда.
Решение Суда
Суд считает, что некоторые утверждения заявительницы в настоящем деле можно интерпретировать как жалобы на отсутствие надлежащего исполнения решения Суда от 3 мая 2007 года по ее предыдущему делу. В частности, заявительница утверждает, что недостатки в первоначальном национальном судебном рассмотрении, которые стали предметом решения Суда 2007 года, не были исправлены в судебном разбирательстве, завершившегося решением Верховного Суда от 14 марта 2008 года, поскольку Верховный Суд не решил вопрос о подлинности основного документального доказательства, на котором базировались оспариваемые решения национальных судов. Тем не менее, жалобы на неисполнение решения Суда и на непринятие мер для исправления нарушения, уже признанного Судом, находятся за пределами компетенции ratione materiae Суда. Соответственно, жалобы заявителя, в той мере, в какой они связаны с неустранением исходного нарушения статьи 6 § 1 Конвенции, признанного решением Суда 2007 года, должны быть объявлены несовместимыми ratione materiae с положениями Конвенции в соответствии со статьей 35 §§ 3 (a) и 4 Конвенции. Тем не менее, новая жалоба заявительницы также поднимает новые вопросы, касающиеся не столько исхода разбирательства, завершившегося решением Верховного Суда в 2008 году, а скорее проведения и справедливости этого разбирательства, которые проводилось позже по времени и отличалось от национального судебного рассмотрения, которого касалось решение Суда 2007 года. Жалоба заявительницы в этой связи, как можно заключить из ее заявления, касается того, как Верховный Суд рассмотрел один из ее главных аргументов, основанных на решении Суда 2007 года. В частности, она утверждала, что обоснования, приведенные Верховным Судом в решении от 14 марта 2008, явно противоречат соответствующим выводам Суда в его решении 2007 года. Эта новая жалоба, таким образом, касается того, как было принято решение по ее заявлению о пересмотре судебных решений в ее деле в марте 2008 года, а не исхода этого разбирательства как такового или эффективности исполнения решении Суда национальными судами. Хотя в настоящем деле инициатива заявителя в отношении пересмотра внутренних решений была, несомненно, связана с исполнением решения Суда от 3 мая 2007 года, ее жалобы на несправедливость последующих судебных разбирательств касаются ситуации, отличной от рассмотренной в этом решении, и содержат соответствующую новую информацию, касающуюся вопросов, не рассмотренных в этом решении. Как следствие, в настоящем деле «новый вопрос», который Суд компетентен рассматривать, не посягая на прерогативу государства-ответчика и Комитета Министров в соответствии со статьей 46 Конвенции, касается якобы несправедливого разбирательства по заявлению о пересмотре судебных решений по данному делу, а не его результата, как такового, и влияния этого разбирательства на надлежащее исполнение решения Суда от 3 мая 2007 года. Соответственно, статья 46 Конвенции не препятствует Суду рассматривать новую жалобу заявителя на несправедливость разбирательства, завершившегося решением Верховного Суда от 14 марта 2008 года.
Далее Суд обратился к вопросу, удовлетворяло ли оспариваемое национальное судебное рассмотрение гарантии справедливости, предусмотренным в статье 6 § 1 Конвенции. Суд напоминает, что, согласно устоявшемуся прецедентному праву, в функции Суда не входит рассмотрение предполагаемых ошибок права или факта, совершенных национальными судами, за исключением случаев, когда они могут способствовать нарушению прав и свобод, защищаемых Конвенцией (см., например, Garcia Ruiz v. Spain [GC], no. 30544/96, § 28, ECHR 1999-I; и Perez v. France [GC], no. 47287/99, § 82, ECHR 2004-I), в частсности, когда, в исключительных случаях, можно сказать, что эти ошибки стали основополагающими для «несправедливости», несовместимой со статьей 6 Конвенции. Хотя это положение гарантирует право на справедливое судебное разбирательство, оно не устанавливает каких-либо правил в отношении допустимости доказательств или способов оценки доказательств, которые должны, в первую очередь, регулироваться национальным законодательством и национальными судами. Как правило, Суд не должен рассматривать такие вопросы, как вес, придаваемый национальными судами конкретным доказательствам, выводам или оценкам. Суд не должен выступать в качестве четвертой инстанции и, следовательно, не может рассматривать решения национальных судов в соответствии со статьей 6 § 1, если они не являются произвольными или явно необоснованными (см., например, Dulaurans v. France, no. 34553/97, §§ 33-34 and 38, 21 March 2000; Khamidov v. Russia, no. 72118/01, § 170, 15 November 2007; и Andelkovic v. Serbia, no. 1401/08, § 24, 9 April 2013).
В настоящем деле, Суд отмечает, что в своем решении от 14 марта 2008 года Верховный Суд грубо исказил выводы Суда, изложенные в его решении от 3 мая 2007 года. В частности, Верховный Суд утверждал, что этот Суд установил, что решения национальных судов по делу заявителя были законными и обоснованными, и заявителю была присуждена компенсация за нарушение требования «разумного срока», что абсолютно неверно. Суд отмечает, что доводы Верховного Суда не являются всего лишь другой интерпретацией юридического текста. По мнению Суда, решение Верховного Суда может рассматриваться только как «чрезвычайно произвольное» или влекущее за собой «отказ в правосудии», в том смысле, что искаженное представление решения Суда 2007 года по первому делу заявительницы свело на нет ее попытку добиться рассмотрения ее имущественных требований в свете решения Суда по ее предыдущему делу в рамках процедуры кассационного типа, предусмотренной национальным законодательством. В этой связи следует отметить, что в своем решении 2007 года Суд постановил, что, учитывая обстоятельства, при которых дело заявителя было передано Верховным Судом в суды низшей инстанции, сомнения заявителя относительно беспристрастности судей, занимающихся делом, включая судей Верховного Суда, были объективно оправданы. Соответственно, в свете выводов Суда в отношении характера и последствий несправедливости решения Верховного Суда от 14 марта 2008 года, следует сделать вывод, что обжалуемое разбирательство не соответствовало требованию «справедливого судебного разбирательства» в соответствии со статьей 6 § 1 Конвенции, и что имело место нарушение этого положения. Принимая во внимание свои выводы в соответствии со статьей 6 § 1 Конвенции, Суд считает, что нет необходимости рассматривать вопрос, была ли в настоящем деле нарушена статья 1 Протокола № 1.
Особые мнения
Судьи Yudkivska and Lemmens высказали частично совпадающее мнение. Судья Wojtyczek высказал совпадающее мнение.
Перевод полного текста решения по ссылке: /2015/12/16/bochan-protyv-ukrayny-2-pervoe-resheny/
