Вассерман против Российской Федерации (N 2)

вассерман (wasserman) против российской федерации.pdf

Европейский Суд по правам человека

(Первая Секция)

Дело “Вассерман (Wasserman)

против Российской Федерации” (N 2)

(Жалоба N 21071/05)

Постановление Суда

Страсбург, 10 апреля 2008 г.

Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Х. Розакиса, Председателя Палаты,

Н. Ваич,

А. Ковлера,

Э. Штейнер,

Д. Шпильманна,

Д. Малинверни,

Г. Николау, судей,

а также при участии С. Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 20 марта 2008 г.,

вынес в тот же день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 21071/05, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее – Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция) гражданином Российской Федерации и Израиля Кимом Ефимовичем Вассерманом (далее – заявитель) 8 июня 2005 г.

2. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3. Заявитель жаловался на длительное неисполнение судебного решения, вынесенного в его пользу, и отсутствие внутреннего эффективного средства правовой защиты в связи с предметом его жалобы.

4. 13 марта 2006 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1926 году и проживает в г. Ашдод (Израиль).

A. Решение российского суда в пользу заявителя

6. 9 января 1998 г. заявитель прибыл в Россию. На границе он не внес определенную сумму в таможенную декларацию, и таможенный орган изъял эти средства. Заявитель обжаловал эти действия в суде.

7. 30 июля 1999 г. Хостинский районный суд г. Сочи отменил постановление таможенного органа и обязал казначейство выплатить заявителю эквивалент изъятых 1600 долларов США в российских рублях. 9 сентября 1999 г. Краснодарский краевой суд оставил решение без изменения.

8. По требованию заявителя 15 февраля 2001 г. районный суд изменил резолютивную часть решения и обязал казначейство перевести 1600 долларов США на банковский счет заявителя в Израиле.

9. 10 апреля 2001 г. районный суд выдал исполнительный лист и направил его в службу судебных приставов в г. Москва. По неустановленной причине 30 октября 2001 г. последняя возвратила исполнительный лист в г. Сочи.

10. В связи с тем, что вынесенное в его пользу решение оставалось неисполненным в течение более чем года, заявитель подал жалобу в Европейский Суд (жалоба N 15021/02).

B. Постановление Европейского Суда по делу “Вассерман против Российской Федерации” (Wasserman v. Russia), жалоба N 15021/02

11. 18 ноября 2004 г. Европейский Суд вынес Постановление по указанному делу. Он принял к сведению признание властями Российской Федерации того факта, что исполнительный лист был утрачен в процессе его пересылки службой судебных приставов г. Москвы в г. Сочи. Однако Европейский Суд указал, что сложности материального обеспечения, испытываемые государственными службами исполнения решений, не могут служить оправданием для неисполнения решений, и жалобы заявителя на неисполнение решения должны были стимулировать компетентные органы к расследованию вопроса и обеспечению успешного исполнения решения. Европейский Суд признал нарушение права заявителя “на доступ к правосудию”, предусмотренного пунктом 1 статьи 6Конвенции, и права на уважение собственности, предусмотренногостатьей 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 18 ноября 2004 г. по делу “Вассерман против Российской Федерации” (Wasserman v. Russia), жалоба N 15021/02, §§ 38-40 и 43-45* (* Опубликовано в “Бюллетене Европейского Суда по правам человека” N 6/2005.)).

12. Европейский Суд удовлетворил требование заявителя о взыскании процентов на сумму, присужденную судебным решением. Однако он отклонил требование о взыскании основной суммы долга, “поскольку обязанность властей Российской Федерации по исполнению указанного решения не прекратилась, и заявитель не утратил право на взыскание этой суммы в рамках национального исполнительного производства” (см. упоминавшееся выше Постановление по делу “Вассерман против Российской Федерации”, § 49). Европейский Суд также присудил определенные суммы в счет компенсации морального вреда и судебных расходов и издержек (§§ 50-53).

C. Дальнейшие меры по исполнению решения

13. В то же время 17 февраля 2004 г. был выдан дубликат исполнительного листа и передан на исполнение в Министерство финансов.

14. В своих объяснениях по поводу требований заявителя (см. ниже) Министерство финансов указало, что 21 июня 2004 г. санкционировало выплату причитающейся заявителю суммы на его счет в Израиле.

15. Письмом от 17 мая 2005 г. Министерство финансов уведомило заявителя о том, что не станет исполнять решение, поскольку в определении районного суда от 15 февраля 2001 г. имеется опечатка в его отчестве, и в исполнительном листе в качестве должника ошибочно указано “главное государственное управление Федерального казначейства” (правильное название этого органа не содержит слова “государственное”).

16. Определением от 5 октября 2005 г. районный суд исправил опечатку в определении от 15 февраля 2001 г.

17. 3 октября 2006 г. сумма в 1569 долларов США была переведена на банковский счет заявителя в Израиле. 31 доллар США был удержан государственным банком “Внешторгбанк” в качестве комиссии за перевод средств.

D. Разбирательство о взыскании компенсации в связи с чрезмерной продолжительностью исполнения решения

18. 12 мая 2003 г. заявитель предъявил иск к службе судебных приставов г. Москвы, Министерству юстиции и Министерству финансов. Он просил взыскать компенсацию материального ущерба и морального вреда, причиненных незаконными действиями судебных приставов-исполнителей и длительным неисполнением судебного решения.

19. 25 августа 2004 г. Замоскворецкий районный суд г. Москвы признал действия московских судебных приставов-исполнителей незаконными в части уклонения от возбуждения исполнительного производства и отсутствия правовых оснований для возвращения исполнительного листа в г. Сочи. Тем не менее он отказал в возмещении ущерба, придя к выводу о том, что неисполнение решения от 30 июля 1999 г. не причинило заявителю материального ущерба. Что касается морального вреда, российское законодательство не предусматривало его компенсации в делах, подобных делу заявителя.

20. 30 марта 2005 г. Московский городской суд отклонил жалобу заявителя, воспроизведя текст решения районного суда.

21. Заявитель подал надзорную жалобу. 1 июня 2006 г. президиум Московского городского суда удовлетворил ее, частично отменив решение от 25 августа 2004 г. и определение от 30 марта 2005 г., и возвратил дело в части возмещения ущерба на новое рассмотрение районным судом.

22. В период с 25 сентября 2006 г. по 22 февраля 2007 г. районный суд провел девять заседаний, откладывавшихся по различным причинам.

23. 22 февраля 2007 г. Замоскворецкий районный суд вынес новое решение. Он отклонил требование заявителя о возмещении материального ущерба на том основании, что оно не подкреплено допустимыми доказательствами. Он частично удовлетворил требование о компенсации морального вреда, указав следующее:

“…суд учитывает, что решением Замоскворецкого районного суда от 25 августа 2004 г. действия службы судебных приставов [г. Москвы] признаны незаконными; исполнение решения было чрезмерно длительным, и решение было фактически исполнено только 3 октября 2006 г. Этот факт сторонами не оспаривался.

В связи с этим суд находит, что было допущено нарушение права заявителя на справедливое судебное разбирательство дела в разумный срок в части незаконной задержки исполнения судебного решения, что подразумевает выплату справедливой компенсации лицу, претерпевшему ущерб по причине такого нарушения.

Принимая во внимание конкретные обстоятельства дела, принцип разумности, физические и нравственные страдания, причиненные заявителю несвоевременным исполнением решения, а также тот факт, что заявитель является пенсионером и [имеет звание] “Заслуженный тренер России”, суд считает необходимым взыскать с Министерства финансов в пользу заявителя 8000 рублей в качестве компенсации морального вреда.

Суд не считает возможным присудить более высокую сумму компенсации, поскольку заявитель не представил доказательств того, что ответчики причинили ему физические или нравственные страдания необратимого характера…”.

Районный суд отклонил также требования заявителя о возмещении судебных расходов.

24. 7 августа 2007 г. Московский городской суд, рассмотрев жалобу, оставил решение без изменения, воспроизведя мотивировку районного суда.

II. Применимое национальное законодательство

25. Суд может возложить на причинителя морального вреда обязанность денежной компенсации за действия, нарушающие личные неимущественные права гражданина либо посягающие на принадлежащие ему другие нематериальные блага (статья 151 и пункт 1 статьи 1099 Гражданского кодекса).

26. Моральный вред, причиненный действиями (бездействием), нарушающими имущественные права гражданина, подлежит компенсации только в случаях, предусмотренных законом (пункт 2 статьи 1099 Гражданского кодекса).

27. Компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда вред причинен жизни или здоровью гражданина в результате его незаконного привлечения к уголовной ответственности, распространения ложных сведений* (* В тексте статьи говорится о случаях, когда “вред причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию” (прим. переводчика).) и в иных случаях, предусмотренных законом (статья 1100 Гражданского кодекса).

28. В постановлении N 1-П от 25 января 2001 г. Конституционный Суд указал, что не противоречит Конституции положение, содержащееся в пункте 2 статьи 1070 Гражданского кодекса, устанавливающее особые условия возмещения государством вреда, причиненного при осуществлении правосудия. При этом он разъяснил, что понятием “осуществление правосудия” охватываются судебные акты гражданского судопроизводства, которыми дела разрешаются по существу, и определяется материально-правовое положение сторон. Иные судебные акты – преимущественно процессуального характера – не охватываются понятием “осуществление правосудия”. Основания для возмещения государством вреда, причиненного при осуществлении гражданского судопроизводства в иных случаях в результате незаконных действий (или бездействия) суда (судьи), в том числе при нарушении разумных сроков судебного разбирательства, могут возникать, даже если вина судьи установлена не приговором суда, а в рамках гражданского судопроизводства. Конституционный Суд подчеркнул, однако, что конституционное право на возмещение государством вреда не может увязываться непременно с личной виной судьи. Лицо должно иметь возможность получить компенсацию за любой ущерб, причиненный нарушением его права на справедливое судебное разбирательство в значении статьи 6 Конвенции. Конституционный Суд постановил также, что парламенту надлежит в законодательном порядке урегулировать основания и порядок возмещения государством вреда, причиненного незаконными действиями или бездействием суда или судьи, а также определить территориальную и субъектную подсудность таких споров* (* Буквально: “Федеральному Собранию надлежит в законодательном порядке урегулировать основания и порядок возмещения государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) суда (судьи), а также определить подведомственность и подсудность дел применительно к случаям, предусмотренным абзацем вторым пункта 1 резолютивной части настоящего Постановления, руководствуясь Конституцией Российской Федерации и с учетом настоящего Постановления” (прим. Переводчика).).

Право

I. Возражения, выдвинутые властями Российской Федерации относительно отсутствия у Еевропейского Суда компетенции ratione materiae* (* Ratione materiae (лат.) – “ввиду обстоятельств, связанных с предметом рассмотрения”, критерий существа обращения, применяемый при оценке приемлемости жалобы Европейским Судом (прим. переводчика).) для рассмотрения настоящего дела

29. Власти Российской Федерации утверждали, что у Европейского Суда отсутствует юрисдикция для рассмотрения настоящей жалобы согласно пункту 2 статьи 46 Конвенции, поскольку Комитет министров еще не завершил надзор за исполнением Постановления Европейского Суда по делу N 15021/02. Они полагали, что жалоба должна быть признана неприемлемой на основании пунктов 2 и 4 статьи 35 Конвенции как не относящаяся к юрисдикции Европейского Суда.

30. Заявитель указывал, что решение по его делу все еще не исполнено, несмотря на Постановление Европейского Суда по делу N 15021/02.

31. Соответственно, Европейскому Суду следует установить, обладает ли он компетенцией ratione materiae для рассмотрения настоящей жалобы. Прежде всего, он напоминает, что согласно статье 46 Конвенции Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются выполнять окончательные постановления Суда по делам, сторонами которых они являются, под контролем Комитета министров. Отсюда следует, что постановление, которым Европейский Суд признал нарушение Конвенции или Протоколовк ней, возлагает на государство-ответчика правовое обязательство не только выплатить заинтересованным лицам суммы, присужденные в качестве компенсации, но также принять под контролем Комитета министров общие и/или, если необходимо, индивидуальные меры в рамках национального правопорядка для того, чтобы положить конец нарушению, признанному Европейским Судом, и устранить его последствия таким образом, чтобы восстановить, насколько это возможно, ситуацию, существовавшую до нарушения (см. Постановление Большой Палаты по делу “Брониовский против Польши” (Broniowski v. Poland), жалоба N 31443/96, § 192, ECHR 2004-V; Постановление Большой Палаты по делу “Ассанидзе против Грузии” (Assanidze v. Georgia), жалоба NN 71503/01, § 198, ECHR 2004-II; Постановление Большой Палаты по делу “Скоццари и Джунта против Италии” (Scozzari and Giunta v. Italy), жалобы N 39221/98 и 41963/98, § 249, ECHR 2000-VIII, и Постановление Большой Палаты по делу “Сейдович против Италии” (Sejdovic v. Italy), жалоба N 56581/00, § 119, ECHR 2006-…). Европейский Суд не обладает юрисдикцией для удостоверения того, что Высокая Договаривающаяся Сторона исполнила обязательства, возложенные на нее одним из постановлений Европейского Суда (см. Решение Европейской Комиссии от 16 мая 1995 г. по делу “Обершлик против Австрии” (Oberschlick v. Austria), жалобы NN 19255/92 и 21655/93, Decisions and Reports 81-A, p. 5).

32. Однако это не означает, что меры, принимаемые государством-ответчиком после вынесения постановления по возмещению заявителю в связи с установленными нарушениями, не относятся к юрисдикции Европейского Суда (см. Решение Европейского Суда по делу “Лайонс и другие против Соединенного Королевства” (Lyons and Others v. United Kingdom), жалоба N 15227/03, ECHR 2003-IX). Ничто не препятствует Европейскому Суду в рассмотрении последующей жалобы, затрагивающей вопросы, не разрешенные в первоначальном постановлении (см. Постановление Европейского Суда по делу “Мехеми против Франции” (Mehemi v. France) (N 2), жалоба N 53470/99, § 43, ECHR 2003-IV; Постановление Европейского Суда от 22 апреля 1998 г. по делу “Пейо против Франции” (Pailot v. France), Reports of Judgments and Decisions 1998-II, p. 802, § 57; Постановление Европейского Суда от 29 апреля 1998 г. по делу “Летерм против Франции” (Leterme v. France), Reports 1998-III, и Постановление Европейского Суда от 15 февраля 2000 г. по делу “Рандо против Италии” (Rando v. Italy), жалоба N 38498/97).

33. В специфическом контексте продолжающегося нарушения конвенционного права после принятия постановления, в котором Европейский Суд установил нарушение этого права в определенный период, Европейский Суд не раз рассматривал повторные жалобы на нарушение этого права в последующий период (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу “Мехеми против Франции” (N 2) и Постановление Европейского Суда от 25 октября 2001 г. по делу “Ронгони против Италии” (Rongoni v. Italy), жалоба N 44531/98, § 13).

34. Европейский Суд отмечает, что жалоба N 15021/02 касалась неисполнения властями Российской Федерации решения сочинского суда от 30 июля 1999 г., измененного определением от 15 февраля 2001 г. К моменту вынесения Европейским Судом Постановления от 18 ноября 2004 г. решение сочинского суда оставалось неисполненным, в связи с чем Европейский Суд признал нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1Протокола N 1 к Конвенции и присудил компенсацию за предшествующий период.

35. Настоящая жалоба, поданная заявителем 8 июня 2005 г., затрагивает неисполнение государством-ответчиком решения сочинского суда в период после вынесения Постановления Европейского Суда от 18 ноября 2004 г. Заявитель также жаловался на отсутствие на уровне страны эффективного средства правовой защиты, причем этот вопрос в деле N 15021/02 не затрагивался.

36. Европейский Суд признает, что не обладает юрисдикцией для рассмотрения мер, принятых на уровне страны для прекращения нарушений, признанных в Постановлении по делу N 15021/02. Однако он вправе оценить дальнейшее развитие обстоятельств дела. Европейский Суд отмечает, что, хотя решение сочинского суда от 30 июля 1999 г., измененное определением от 15 февраля 2001 г., было исполнено в 2006 году, это случилось почти спустя два года после вынесения Постановления по делу N 15021/02.

37. Отсюда следует, что поскольку жалоба заявителя затрагивает последующий период неисполнения решения, вынесенного в его пользу, она ранее не рассматривалась Европейским Судом. То же относится и к его новой жалобе по поводу отсутствия эффективного внутреннего средства правовой защиты в отношении задержки исполнительного производства. Эти вопросы не относятся к мерам, принимаемым во исполнение первоначального постановления Европейского Суда, и потому не подпадают под контроль, осуществляемый Комитетом министров. Таким образом, Европейский Суд обладает юрисдикцией ratione materiae для рассмотрения этих жалоб.

II. Порядок рассмотрения жалобы

38. Европейский Суд отмечает, что в разбирательстве о взыскании компенсации, возбужденном заявителем, национальные власти признали, что было допущено нарушение его права на рассмотрение дела в разумный срок, и присудили ему компенсацию морального вреда. При таких обстоятельствах возникает вопрос, вправе ли заявитель утверждать, что по-прежнему является жертвой нарушения в части жалобы о дальнейшей задержке исполнения решения.

39. Европейский Суд напоминает, что решение или мера, принятые в пользу заявителя, в принципе недостаточны для лишения его статуса “жертвы”, пока власти страны не признают нарушение Конвенции прямо или по существу и не предоставят соответствующее возмещение (см. Постановление Европейского Суда от 25 июня 1996 г. по делу “Амуур против Франции” (Amuur v. France), Reports of Judgments and Decisions 1996-III, p. 846, § 36; и Постановление Большой Палаты по делу “Далбан против Румынии” (Dalban v. Romania), жалоба N 28114/95, § 44, ECHR 1999-VI). Как установил Европейский Суд, в делах о нарушении разумного срока разбирательства право заявителя ссылаться на статус “жертвы” зависит от возмещения, которое предоставлено ему внутренним средством правовой защиты. Кроме того, в таких делах вопрос о статусе жертвы связан с более общим вопросом об эффективности средства правовой защиты (см. Постановление Большой Палаты по делу “Скордино против Италии” (Scordino v. Italy) (N 1), жалоба N 36813/97, § 182, ECHR 2006-…).

40. Поскольку другие жалобы заявителя связаны с отсутствием эффективного внутреннего средства правовой защиты в отношении задержек исполнения решения, Европейский Суд считает целесообразным вначале исследовать жалобу заявителя с точки зрения статьи 13Конвенции, перед тем как проанализировать жалобу на задержки исполнения решения.

III. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

41. Ссылаясь на статью 13 Конвенции, заявитель жаловался на то, что российская правовая система не предусматривает эффективного средства правовой защиты в отношении задержек исполнения судебного решения. Статья 13 Конвенции устанавливает следующее:

“Каждый, чьи права и свободы, признанные в Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве”.

A. Приемлемость

42. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Она также не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Поэтому она должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

43. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель имел эффективное внутреннее средство правовой защиты, поскольку возбудил разбирательство о взыскании компенсации в судах г. Москвы. Исход этого разбирательства не имел значения для вопроса о соблюдении статьи 13Конвенции, поскольку статья 13 Конвенции не гарантирует благоприятного исхода разбирательства.

44. Заявитель утверждал, что понятие “эффективного внутреннего средства правовой защиты” охватывает не только возможность возбуждения судебного разбирательства, но также безотлагательное исполнение решения. Чрезмерная длительность исполнительного производства может рассматриваться как нарушение права заявителя на эффективное внутреннее средство правовой защиты.

2. Принципы, выработанные в прецедентной практике Европейского Суда

45. Как неоднократно указывал Европейский Суд, статья 13Конвенции гарантирует доступность на национальном уровне средства правовой защиты, обеспечивающего использование существа конвенционных прав и свобод, независимо от того, в какой форме они воплощены в правовой системе страны. Пределы обязательств государств-участников согласно статье 13 Конвенции колеблются в зависимости от характера жалобы заявителя; “эффективность средства правовой защиты” в значении статьи 13 Конвенции не зависит от определенности благоприятного исхода для заявителя. Однако средство правовой защиты, предусмотренное статьей 13 Конвенции, должно быть эффективным на практике, как и в законодательстве, в смысле воспрепятствования предполагаемому нарушению или устранения оспариваемого положения дел или предоставления адекватного возмещения за любое нарушение, которое уже случилось (см. Постановление Европейского Суда от 20 июля 2004 г. по делу “Баллог против Венгрии” (Balogh v. Hungary), жалоба N 47940/99, § 30, и Постановление Большой Палаты по делу “Кудла против Польши” (Kudila v. Poland), жалоба N 30210/96, §§ 157-158, ECHR 2000-XI).

46. В ряде недавно принятых постановлений Европейский Суд рассматривал в целом вопрос эффективности средства правовой защиты в делах о длительности разбирательства споров и дал конкретные указания о том, какими характеристиками должно обладать внутреннее средство правовой защиты, чтобы считаться “эффективным” (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу “Скордино против Италии”, § 182 и последующие; и Постановление Большой Палаты по делу “Кокьярелла против Италии” (Cocchiarella v. Italy), жалоба N 64886/01, § 73, ECHR 2006-…).

47. Как и во многих случаях, в делах о длительности разбирательства наилучшим способом является предупреждение. Во многих делах Европейский Суд указывал, что пункт 1 статьи 6 Конвенции возлагает на государства-участники обязанность организовать свои судебные системы таким образом, чтобы суды отвечали всем требованиям этого положения, включая обязанность рассмотрения дел в разумный срок (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 16 сентября 1996 г. по делу “Зюсман против Германии” (Susmann v. Germany), Reports 1996-IV, p. 1174, § 55). Если судебная система имеет в этом отношении недостатки, наиболее эффективным решением является средство правовой защиты, обеспечивающее ускорение разбирательства и не допускающее его чрезмерной продолжительности (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу “Скордино против Италии”, § 183).

48. Однако государства вправе избрать также компенсаторное средство правовой защиты, которое не будет считаться неэффективным (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу “Скордино против Италии”, § 187). Если такое компенсаторное средство доступно в национальной правовой системе, Европейский Суд признает за государством широкие пределы усмотрения в части организации средства способом, совместимым с его правовой системой и традициями и соответствующим уровню жизни в данной стране. Национальным судам, в частности, проще ориентироваться на суммы, присуждаемые на уровне страны по другим видам ущерба – например, за личный вред, ущерб в связи со смертью родственника или ущерб по диффамационным делам, – и руководствоваться внутренним убеждением, даже если присужденные в итоге суммы несколько ниже, чем те, которые назначал Европейский Суд по аналогичным делам (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу “Скордино против Италии”, § 189).

49. Кроме того, вывод об “эффективности” средства правовой защиты, позволяющего ускорить продолжающееся разбирательство или предоставить потерпевшей стороне адекватную компенсацию за имевшие место задержки, может быть сделан только при условии, что обращение за компенсацией само по себе остается эффективным, адекватным и доступным средством правовой защиты в отношении чрезмерной длительности судебного разбирательства (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу “Скордино против Италии”, § 195, с последующими ссылками). Европейский Суд установил следующие критерии, которые могут влиять на эффективность, адекватность или доступность такого средства правовой защиты:

– требование о компенсации должно быть рассмотрено в разумный срок (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу “Скордино против Италии”, заключительная часть § 195);

– компенсация должна быть выплачена незамедлительно и, как правило, не позднее, чем в шестимесячный срок с даты, когда решение о присуждении компенсации вступает в силу (§ 198);

– процессуальные правила, регулирующие иск о компенсации, должны соответствовать принципу справедливости, гарантированному статьей 6Конвенции (§ 200);

– правила о юридических издержках не должны возлагать избыточного бремени на участников спора, если их иск является обоснованным (§ 201);

– уровень компенсации не должен выглядеть неразумным в сравнении с суммами, присуждаемыми Европейским Судом по аналогичным делам (§§ 202-206 и 213).

50. В отношении последнего критерия Европейский Суд указал, что в части материального ущерба национальные суды, очевидно, находятся в лучшем положении для определения его наличия и размера. Однако с установлением морального вреда ситуация иная. Существует убедительная, хотя и опровержимая презумпция того, что чрезмерно длительное разбирательство причиняет моральный вред. Европейский Суд признает, что по некоторым делам продолжительность разбирательства может повлечь минимальный моральный вред или не повлечь никакого. В таких делах суды страны должны обосновать свое решение, приведя достаточные мотивы (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу “Скордино против Италии”, §§ 203-204).

3. Применение принципов в настоящем деле

51. В настоящем деле заявитель жаловался, что не располагал эффективным внутренним средством правовой защиты в связи с задержками, которыми сопровождалось исполнение решения, вынесенного в его пользу. Европейский Суд напоминает, что исполнительное производство должно рассматриваться в качестве составной части “суда” для целей статьи 6 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 27 июля 2006 г. по делу “Канаев против Российской Федерации” (Kanayev v. Russia), жалоба N 43726/02, § 19* (* Опубликовано в “Бюллетене Европейского Суда по правам человека” N 12/2007.)). Отсюда следует, что вышеизложенные принципы, выработанные в контексте дел о длительности судебного разбирательства, применимы также к ситуации, в которой жалоба затрагивает доступность средства правовой защиты в связи с чрезмерно длительным исполнением решения.

52. Как уже установил Европейский Суд, в российской правовой системе отсутствует превентивное средство правовой защиты, которое могло бы ускорить исполнение решения, вынесенного против государственного органа, поскольку судебные приставы-исполнители не имеют полномочий для принуждения государства к погашению задолженности, установленной судебным решением (см. Постановление Европейского Суда от 14 декабря 2006 г. по делу “Лосицкий против Российской Федерации” (Lositskiy v. Russia), жалоба N 24395/02, § 29* (* Там же. N 9/2007.)).

53. Остается установить, было ли разбирательство о взыскании компенсации, которое возбудил заявитель, эффективным, адекватным и доступным средством правовой защиты, удовлетворяющим требованиямстатьи 13 Конвенции с учетом изложенных выше критериев.

54. Европейский Суд прежде всего отмечает, что российское законодательство не предусматривает специального компенсаторного средства правовой защиты в связи с жалобами, вытекающими из чрезмерной продолжительности исполнительного производства. Хотя Конституционный Суд еще в 2001 году призывал законодательные органы определить порядок возмещения государством вреда, причиненного нарушением права на справедливое судебное разбирательство в значениистатьи 6 Конвенции (см. выше пункт 28), соответствующее российское законодательство не претерпело изменений. Такая ситуация, рассматриваемая с учетом отсутствия установившейся и последовательной практики в делах, аналогичных делу заявителя, вынуждает Европейский Суд сделать вывод о том, что возможность получения возмещения морального вреда путем использования указанного средства не была достаточно определенной на практике, как того требует прецедентное право Конвенции.

55. Европейский Суд также отмечает, что разбирательство по требованию заявителя о компенсации продолжалось с 12 мая 2003 г. по 30 марта 2005 г., а затем, после его возобновления в надзорном порядке, с 1 июня 2006 г. по 22 февраля 2007 г. Таким образом, его общая продолжительность превысила два с половиной года, несмотря на прямое указание в Гражданском процессуальном кодексе о том, что гражданские дела рассматриваются и разрешаются судом до истечения двух месяцев со дня поступления заявления в суд (статья 154). По мнению Европейского Суда, такой длительный период явно не соответствовал требованию неотложности, которым должно характеризоваться средство правовой защиты для того, чтобы считаться “эффективным” (см., для сравнения, упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу “Скордино против Италии”, § 208).

56. Кроме того, Европейский Суд замечает, что национальные суды присудили заявителю компенсацию морального вреда, причиненного задержкой исполнения, в размере 8000 рублей, то есть менее 250 евро. Из решений судов страны не вполне ясно, какой период неисполнения был принят во внимание и какой метод применялся при расчете этой суммы (см. § 23 настоящего Постановления). Однако присуждение менее чем 50 евро за год неисполнения выглядит явно необоснованным с учетом прецедентной практики Европейского Суда в аналогичных делах против Российской Федерации (см. прецедентную практику, упомянутую в § 65настоящего Постановления, а также, для сравнения, упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу “Скордино против Италии”, § 214).

57. В заключение и с учетом того факта, что различные требования, предъявляемые к “эффективности” средства правовой защиты, не были удовлетворены, Европейский Суд находит, что заявитель не располагал эффективным средством правовой защиты в связи с задержкой исполнения решения, вынесенного в его пользу.

58. Таким образом, по делу допущено нарушение требований статьи 13Конвенции.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

59. Заявитель жаловался на то, что решение от 30 июля 1999 г., измененное 15 февраля 2001 г., оставалось неисполненным после принятия Европейским Судом Постановления от 18 ноября 2004 г. Он ссылался настатью 6 Конвенции и статью 1 Протокола N 1 к Конвенции, которые в соответствующей части устанавливают следующее:

Пункт 1 статьи 6 Конвенции

“Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях… имеет право на справедливое… разбирательство дела в разумный срок… судом…”.

Статья 1 Протокола N 1 к Конвенции

“Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права…”.

A. Приемлемость жалобы

60. Как указал выше Европейский Суд, возмещение, предоставленное заявителю в национальном разбирательстве о взыскании компенсации, было, очевидно, недостаточным (см. §56 настоящего Постановления). Соответственно, Европейский Суд находит, что заявитель может по-прежнему считаться “жертвой” предполагаемого нарушения Конвенции.

61. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Она также не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Поэтому она должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

62. Власти Российской Федерации утверждали, что задержки исполнения решения объясняются сложностью порядка перевода денежных средств на банковские счета за пределами России.

63. Заявитель отметил, что в июне 2004 г. Министерство финансов не выявило недостатков в исполнительных документах. Однако примерно через 14 месяцев оно пришло к выводу о том, что те же документы содержат ряд опечаток, и отказалось осуществлять выплату. Задолженность по судебному решению была погашена частично лишь в 2006 году.

64. Европейский Суд отмечает, что в первом деле “Вассерман против Российской Федерации” он признал нарушение статьи 6 Конвенции истатьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с неисполнением российскими властями решения от 30 июля 1999 г., измененного 15 февраля 2001 г., в период, предшествующий Постановлению Европейского Суда (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу “Вассерман против Российской Федерации”, § 35 и последующие). Что касается периода после принятия Постановления Европейского Суда от 18 ноября 2004 г., который является предметом рассмотрения в настоящем деле, Европейский Суд отмечает, что бульшая часть задолженности по судебному решению была погашена только в октябре 2006 г., то есть почти два года спустя. Власти Российской Федерации не разъяснили, почему предполагаемые дефекты исполнительных документов не были выявлены Министерством финансов уже в 2004 году, когда оно санкционировало выплату. В любом случае ответственность за задержку ложится на власти, поскольку предполагаемые дефекты были обнаружены в официальном документе, выданном российским судом. Даже после того, как опечатки были исправлены, Министерству финансов потребовался еще год для осуществления платежа. Наконец, Европейский Суд отмечает, что полная сумма задолженности так и не выплачена заявителю, несмотря на то, что дополнительное решение от 15 февраля 2001 г. обязало перечислить всю сумму на счет заявителя в Израиле (см. § 8 настоящего Постановления). Это объяснялось тем, что Министерство финансов не предусмотрело взимание комиссии государственным банком, через который осуществлялся перевод средств. В итоге заявитель не по своей вине получил меньшую сумму по сравнению с той, которая была присуждена ему решением от 30 июля 1999 г., измененным 15 февраля 2001 г.

65. Европейский Суд неоднократно устанавливал нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в делах, аналогичных настоящему (см. Постановление Европейского Суда от 29 сентября 2005 г. по делу “Рейнбах против Российской Федерации” (Reynbakh v. Russia), жалоба N 23405/03, § 23 и последующие* (* Опубликовано в “Бюллетене Европейского Суда по правам человека” N 2/2006.); Постановление Европейского Суда от 13 января 2005 г. по делу “Гиззатова против Российской Федерации” (Gizzatova v. Russia), жалоба N 5124/03, § 19 и последующие* (* Опубликовано в “Бюллетене Европейского Суда по правам человека” N 7/2005.); Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу “Петрушко против Российской Федерации” (Petrushko v. Russia), жалоба N 36494/02, § 23 и последующие* (* Опубликовано в “Бюллетене Европейского Суда по правам человека” N 9/2005.); Постановление Европейского Суда от 17 марта 2005 г. по делу “Горохов и Русяев против Российской Федерации” (Gorokhov and Rusyayev v. Russia), жалоба N 38305/02, § 30 и последующие* (* Опубликовано в “Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2002 год”.); Постановление Европейского Суда по делу “Бурдов против Российской Федерации” (Burdov v. Russia), жалоба N 59498/00, § 34и последующие, ECHR 2002-III* (* Опубликовано в “Бюллетене Европейского Суда по правам человека” N 9/2006.)).

66. Изучив предоставленные материалы, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не представили ни одного факта или довода, позволяющих сделать иной вывод в настоящем деле. С учетом прецедентной практики, выработанной по данному вопросу, Европейский Суд находит, что в связи с неисполнением вступившего в силу судебного решения, вынесенного в пользу заявителя, в течение почти двух лет после вынесения Постановления Европейского Суда по делу N 15021/02 национальные власти нарушили его право на рассмотрение дела в разумный срок и воспрепятствовали ему в получении денежных средств, которые он обоснованно рассчитывал получить.

67. Соответственно, имело место нарушение статьи 6 Конвенции истатьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

V. Применение статьи 41 Конвенции

68. Статья 41 Конвенции предусматривает:

“Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушениеКонвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне”.

A. Ущерб

69. Заявитель требовал 501 доллар США в качестве компенсации материального ущерба, включая непогашенный остаток суммы, причитавшейся на основании судебного решения (31 доллар США), а также проценты по задолженности за период с декабря 2004 г. по ноябрь 2006 г. по предельной кредитной ставке Центрального банка Российской Федерации. Он также требовал компенсации морального вреда в размере 10 000 евро.

70. Власти Российской Федерации утверждали, что было бы преждевременно присуждать компенсацию в счет материального ущерба, поскольку данное требование еще не было рассмотрено судами страны. Они полагали также, что требование о компенсации морального вреда являлось чрезмерным, необоснованным и неразумным.

71. Европейский Суд отмечает, что в настоящем деле он установил нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с тем, что задолженность, вытекающая из судебного решения, была выплачена заявителю после существенной задержки и только частично. Европейский Суд напоминает, что адекватность компенсации уменьшается, если она выплачивается без учета различных обстоятельств, способных уменьшить ее ценность, таких как длительная задержка исполнения (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу “Гиззатова против Российской Федерации”, § 28, и Постановление Европейского Суда от 27 мая 2004 г. по делу “Метаксас против Греции” (Metaxas v. Greece), жалоба N 8415/02, § 36). Соответственно, Европейский Суд присуждает заявителю непогашенную часть задолженности, вытекающей из судебного решения, то есть 23 евро, и проценты, начисленные за период, в отношении которого было установлено нарушение, в сумме 350 евро, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму.

72. Европейский Суд также находит, что заявитель должен был претерпеть определенные страдания и переживания, причиненные неисполнением органами государственной власти решения в течение приблизительно двух лет и отсутствием эффективного внутреннего средства правовой защиты. Однако предъявленное требование является чрезмерным. Европейский Суд, принимая во внимание различные аспекты, такие как длительность исполнительного производства, природа компенсации (возмещение незаконно изъятых денежных средств) и тот факт, что жалоба на неисполнение того же решения является повторной, оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, присуждает заявителю 4 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму.

B. Судебные расходы и издержки

73. Заявитель также требовал 2340 евро в счет компенсации судебных расходов и издержек, причиненных разбирательствами в судах страны и Европейском Суде. Он представил документы, подтверждающие суммы расходов на копирование, перевод, печать и почтовые услуги, гонорар за представительство в московских судах, копии авиабилетов до г. Москвы.

74. Власти Российской Федерации признали требование заявителя в части расходов на почтовые услуги, копирование и печать в размере 130 долларов США. Они утверждали, что соглашение об оказании юридических услуг недействительно по российскому законодательству. Они утверждали также, что отсутствовала необходимость для приезда заявителя в г. Москву, поскольку он имел там представителя. Наконец, они считали остальную сумму требований не имеющей отношения к предмету жалобы.

75. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными. В настоящем деле с учетом представленных документов и изложенных выше критериев Европейский Суд находит разумным присудить заявителю 1 200 евро в счет любых расходов, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

76. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) отклонил возражения властей Российской Федерации относительно отсутствия у Суда компетенции ratione materiae;

2) объявил жалобу приемлемой;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 6 Конвенции истатьи 1 Протокола N 1 к Конвенции;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции;

5) постановил:

а) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии спунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы:

(i) 373 евро (триста семьдесят три евро) в счет компенсации материального ущерба, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму;

(ii) 4000 евро (четыре тысячи евро) в счет компенсации морального вреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму;

(iii) 1200 евро (одна тысяча двести евро) в счет компенсации судебных расходов и издержек, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 10 апреля 2008 г. в соответствии спунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Серен Нильсен	Христос Розакис

Секретарь Секции Суда	Председатель Палаты Суда