Имеем ли мы право лишить себя жизни самостоятельно при помощи смертельной дозы лекарств?
Решение Большой Палаты Европейского суда по правам человека “Гросс (Gross and others) против Швейцарии”, № 67810/10, 30 сентября 2014 года
Жалоба признана неприемлемой.
Представитель заявителя в Европейском суде – Mr F.T. Petermann.
Дело касается трудностей в получении препарата для совершения суицида.
Фактические обстоятельства
Заявительница, Alda Gross, гражданка Швейцарии, 1931 года рождения, не страдающая от какого-либо смертельного заболевания, на протяжении многих лет она хотела свести счеты с жизнью, но так и не смогла получить разрешение швейцарских властей на введение ей смертельной дозы лекарств, для совершения самоубийства. Заявительница объясняла необходимость такого решения тем, что она становилась с каждым годом все более слабой и не желала страдать от снижения ее физических и умственных способностей. После безуспешных попыток найти врача, который дал бы ей рецепт на получение смертельной дозы лекарств, она обратилась в управление здравоохранения кантона Цюрих, которое в апреле 2009 года отклонило ее просьбу предоставить ей такой препарат, и данное решение было оставлено в силе решениями судов в апреле 2010 года. Врачи, опрошенные заявительницей и ее представителем пояснили, что отказались выдать ей такой рецепт в связи с тем, что она не была смертельно больна. Они отметили, что им было запрещено это делать в соответствии с кодексом врачебной этики и быть потом втянутыми в длительные судебные разбирательства. Швейцарский Федеральный Верховный суд в своем решении от 12 апреля 2010 года отклонил жалобу заявительницы на решение управления здравоохранения, указав, что не было никакого обязательства государства гарантировать индивидуальный доступ к смертельному лекарству. Указав также, в частности, что она нарушала таким образом предписания, изложенные в медицинских инструкциях по этике ухода за больными в конце их жизни, принятой Швейцарской академией медицинских наук, так как она не страдала от неизлечимой болезни. Заявление в Суд было подано 10 ноября 2010 года. Она жаловалась на то, что отрицая ее право на то, каким образом и какой момент ее жизни будет последним, швейцарские власти нарушили ее право на уважение частной жизни в соответствии со статьей 8 Конвенции. Несмотря на поданную в Суд жалобу, заявительница продолжала искать пути реализации своего замысла. И в октябре 2011 года практикующий врач выписал ей смертельную дозу фенобарбитала натрия. 10 ноября 2011 года заявительница покончила жизнь самоубийством, выпив данное вещество. Полиция пришла к выводу, что никто не был виновен в ее смерти. Суд не был уведомлен о смерти заявительницы до 7 января 2014 года.
Решение Суда
Решением Палаты Суд постановил, что было нарушение статьи 8 (право на уважение частной и семейной жизни) Конвенции. В частности, было установлено, что швейцарское законодательство не достаточно ясное в вопросе того когда допускается помощь в совершении самоубийства. Впоследствии дело было передано в Большую Палату по просьбе Правительства Швейцарии. В январе 2014 года Правительство Швейцарии сообщило Суду, что ему стало известно, о том, что заявительница умерла в ноябре 2011 года, указав, что это им стало известно в ответ на запрос с муниципалитета, где проживала заявительница. Суд пришел к выводу, что заявительница решила ввести Суд в заблуждение по существу дела. Она предприняла меры предосторожности, чтобы предотвратить раскрытие информации о ее смерти адвокату, таким образом, чтобы предотвратить последствия прекращения производства по ее случаю. Суд принял во внимание пояснения адвоката заявительницы, что он не знал о ее смерти, так как все переговоры с ней велись через посредника, пастора, который добровольно работал в ассоциации ««EXIT A.D.M.D» (за право достойно умереть) как духовный советник, и он следовал пожеланиям заявительницы и намеренно воздерживался от уведомления ее адвоката о ее смерти, так как она боялась, что данная информация может привести Суд з закрытию производства по ее делу. По мнению Суда, то что адвокат не имел прямого контакта с заявительницей, а действовал через ее представителя вызывало у Суда опасение в отношении его роли в качестве ее законного представителя в судебном рассмотрении. В дополнение к обязательством заявителя сотрудничать с Судом и держать его в курсе всех обстоятельств, имеющих отношение к его или ее заявлению (см. Hüttner v. Germany (dec.), no. 23130/04, 9 June 2006; Predescu v. Romania, no. 21447/03, §§ 25-26, 2 December 2008; and Kowal v. Poland (dec.), no. 2912/11, 18 September 2012), у представителя была особая ответственность не делать вводящие в заблуждение заявления. С пояснений адвоката заявительницы стало известно, что она не только не сообщила ему о предписании ей врачом смертельного лекарства, но и принимала также специальные меры предосторожности, чтобы предотвратить раскрытие информации о ее смерти, чтобы предотвратить последствия прекращения производства по ее делу. По словам пастора, она хотела, чтобы даже если ей уже результаты этого дела были ненужные, они могли помочь другим людям в подобной ситуации. Несмотря на эту позицию, Суд постановил, что ее поведение было злоупотреблением права на индивидуальную жалобу в соответствии со статьей 35 §§ 3 (a) и 4 Конвенции (см. Akdivar and Others v. Turkey [GC], 16 September 1996, §§ 53-54, Reports of Judgments and Decisions 1996-IV; Varbanov v. Bulgaria, no. 31365/96, § 36, ECHR 2000-X; Rehak v. Czech Republic (dec.), no. 67208/01, 18 May 2004; Popov v. Moldova (no. 1), no. 74153/01, § 48, 18 January 2005; Kérétchachvili v. Georgia (dec.), no. 5667/02, 2 May 2006; Miroļubovs and Others v. Latvia, no. 798/05, § 63, 15 September 2009; and Centro Europa 7 S.r.l. and Di Stefano v. Italy [GC], no. 38433/09, § 97, ECHR 2012) и признал жалоба неприемлемой.
Особые мнения
Судьи Spielmann, Ziemele, Berro-Lefèvre, Zupančič, Hajiyev, Tsotsoria, Sicilianos и Keller высказали частично несогласное мнение. Silvis высказал несогласное мнение.
